Бонус 13 (1/1)

Хулия—?Ваше Высочество,?— окликнула меня дворцовый доктор, когда я хотела повернуть направо и спуститься в маленькую мастерскую, комнатушку, которую мне любезно выделили, чтобы я и в Анджелесе могла заниматься своим хобби. Я хотела порадовать Бланку, а даже если не порадовать, то хотя бы отвлечь. То, что с ней произошло,?— просто ужасно, и я чувствовала себя обязанной помочь ей с этим справиться. Как именно?— уже не важно.?— Сеньора Лайтон? —?я вопросительно посмотрела на немолодую женщину. С небрежно скрученными волосами в простенький хвост Лайтон выглядела на редкость уставшей: работы у неё было очень много. Слишком свалилось на её хрупкие плечи. Несмотря на приезд сеньора Мэтьюса, который всё время проводил с Бланкой, на сеньоре Лайтон остались королева, экс-герцогиня и новорожденный принц. Не думаю, что это легко.—?Верно,?— кивнула она, устало поправив рабочие очки на носу. —?Мне нужно с Вами поговорить.—?Сейчас? Вам не мешало бы отдохнуть. —?Я осмотрела её внимательнее: женщина едва держалась на ногах.—?Сейчас нет такой возможности, Ее Величество и Его Высочество нуждаются во мне,?— с сожалением покачала она головой, а потом улыбнулась:?— Спасибо за заботу, но наш разговор с Вами очень важен. Можете уделить мне пару минут? Я бы не беспокоила Вас, не будь это чрезвычайно важно. Думаю, лучше если мы поговорим наедине.—?Конечно, не переживайте,?— согласилась я,?— пройдемте ко мне в мастерскую.Обычно в свою ?святая святых? я пускала лишь избранных, но женщина едва держалась на ногах, да и выглядела она на редкость взволнованной и даже встревоженной, что у меня не было другого выбора.Миссис Лайтон немного мялась, но как только мы разместились и прошло немного времени, она всё же решила начать разговор.—?Когда Вы получили ранение, Ваше Высочество, мы сделали Вам два анализа крови: общий, который был срочным, и мы его получили через несколько часов; и обширный, который пришёл к нам только пять дней назад, но как раз в тот день вернулись принцесса Бланка и Ваш брат. В общей суматохе я забыла про этот анализ, ведь Вы поправились, и видимых осложнений не проявлялось, а моего внимания требовали другие обитатели дворца. Прошу прощения.С каждым новым словом доктора мне становилось всё страшнее. Что же могли показать эти анализы, раз она так разволновалась и подняла эту тему? Ведь я и правда уже достаточно окрепла, и, кроме едва заметного шрама, мне ничего не напоминало о ранении. Что могло пойти не так? Обычное огнестрельное ранение ведь было.—?Что в этих анализах? Я больна? —?слегка взволнованным голосом поинтересовалась я, не имея ни малейшего представления, что она скажет, я представляла все, что угодно, готовилась услышать самые страшные диагнозы, но не то, что она сказала.—?Вы ждёте ребенка, Ваше Высочество. Вы беременны,?— тихо произнесла она, будто это было тайной, словно я совершила преступление, и она опасалась, что, если кто-то услышит, меня посадят в тюрьму или ещё хуже. У меня вырвался нервный смешок, но потом я вспомнила, где нахожусь: это Иллеа с её старыми взглядами и предрассудками, несмотря на все старания короля, сама Иллеа будет меняться слишком медленно и долго. Это было мне только на руку. Я не хотела использовать бедную женщину, но без нее мне не выкрутится из этого.—?Прошу Вас хранить это в тайне,?— я не пыталась скрыть от нее своей растерянности, удивления и даже шока, который я еще сдерживала, как и мысли относительно моего положения,?— до свадьбы никто не должен узнать. Понимаете, мы с Карлосом…—?Прекрасно понимаю Вас,?— сочувственно кивнула женщина,?— дети?— дар, и только Вам решать, когда о нём Вы поведаете миру, но могу я дать пару советов?—?Конечно,?— кивнула я, собираясь, как губка впитать важные советы опытной женщины; всё же учитывая складывающиеся обстоятельства, я не могла поговорить с мамой и попросить у нее совета, я ни с кем не могла поговорить.—?Гуляйте больше на свежем воздухе и ешьте побольше витаминов, а также советую как можно скорее обратиться к своему врачу,?— я кивнула, соглашаясь со словами сеньоры Лайтон. Она внимательно посмотрела на меня, а затем поспешно поднялась.— Если будет нужен совет, найдите меня, а сейчас простите, но мне нужно вернуться к Ее Величеству.—?Да-да, конечно,?— рассеянно кивнула я, едва заметив, как за доктором закрылась дверь.Беременна. Боже, ещё этого мне не хватало. Я не готова к этому. Совсем не готова. То, что сейчас происходило в моей жизни, никак не вписывалось в новость о ребенке. Если бы только… Я положила руку на всё такой же, как и обычно, плоский живот. Как бы я не отрицала произошедшее, ребенок был, и с этим нужно было что-то делать. Нет, аборт категорично исключался как вариант, его не было. Эта душа была подарком судьбы, и я ни при каких условиях не убью её, но вот что делать с Ником был вопрос.Ник не сможет обойти закон и не пойдет против семьи. Мы уже обсуждали это. Он изо всех сил пытался найти лазейку, которая бы позволила нам быть вместе, но её не существовало. Закон есть закон, а мы не всесильны, чтобы рушить все из-за своих желаний.Нику лучше не знать о ребенке. Потом, может, через пару лет, когда все придет в норму, можно будет ему рассказать, но не раньше. А пока, пока мне нужно уехать, оборвать эти отношения, пока не стало хуже.***—?Ты совсем не помогаешь мне,?— прошептала я, когда его губы замерли на моем плече. Это было невыносимо. Это было больно. Это было уничтожающе, но это так же было и необходимо. —?Мы обязаны спуститься к завтраку.—?Я не могу,?— прошептал Ник, зарываясь лицом в мои волосы, вдыхая их аромат и посылая мурашек по моей спине от его жаркого дыхания. —?Не могу отпустить тебя.Я подняла взгляд к потолку, сдерживая непрошенные слезы, только после слов сеньориты Лейтон я поняла, почему в последнее время так резко изменилась моя реакция на происходящие события. Меня удивляла моя чрезмерная эмоциональность, но теперь я поняла ей причину: всё дело было в ребёнке. Если бы не он, не знаю, сколько бы ещё потребовалось времени, чтобы решиться разорвать этот замкнутый круг из этой запретной связи между нами.Сообщение о беременности быстро отрезвило меня. Я знала, что Ник никогда не пойдет против своей семьи, чего бы ему это ни стоило. Семья для него превыше всего, и после всего, чего добились его родители, он не сможет уничтожить репутацию семьи, а заодно и их труд. Эти отношения были и так обречены, и мы и так заигрались. Слишком далеко зашло всё. Что было важнее всего?— пострадать может невинная душа, которая беспокоила меня с каждой секундой после того, как я узнала о своем положении, всё больше и больше. Только ради неё я решилась на этот шаг.—?Ты должен,?— ответила я, кладя руку на живот и напоминая себе, почему я всё это делаю. Ради ребенка, только ради нашего ангела, я разбивала себя. Не ради королевской семьи Иллеа, не ради его страны, и не радиего девушек, а ради ребенка, который не должен нести наказание за наши ошибки. И он не будет. Потому, чтомы закончим все здесь, закончим сейчас,?— Пообещай мне,?— прошу я, не сумев сдержать дрожь в голосе.—?Всё, что угодно,?— тихо ответил Ник, слишком поспешно, будто это может изменить что-то.—?Будь счастлив. —?Его руки замерли у меня на талии, и дыхание стало тяжёлым. Я подняла голову и встретилась с ним взглядом в отражении. —?Я не прошу тебя забыть меня, забыть нас. Я этого никогда не попросила бы, но, пожалуйста, будь счастлив.—?Не уезжай,?— попросил Ник, и в его взгляде я прочитала всё, что он не сказал мне: как ему не нравится мой отъезд и как он ненавидит необходимость отпустить меня, а с ней и предстоящую свадьбу, но это было именно тем, что нам было необходимо сделать.—?Ты же сам всё прекрасно понимаешь,?— прошептала я, боясь, что голос подведёт меня и выдаст Нику, насколько мне самой тяжело сейчас. —?Эти отношения прокляты с самого начала. Мы не победили судьбу, мы всего лишь украли время у других.—?Почему бы не украсть ещё? —?спросил Ник, и мне до боли захотелось согласиться с ним, но мне пришлось сдержать себя. Иначе это не оборвать. —?Скажи, что не любишь меня, скажи, что не одержима мной, как я тобой, и я тебя отпущу.Я промолчала, не смогла соврать, я врала Нику об этом годами, но сейчас мне претила мысль вернуться к этой лжи. Он этого не заслуживал.—?Мы должны, ради наших семей, ради будущего наших стран. Ради нашего ребенка,?— дополнила я мысленно. —?Это конец, Ник.Я поспешно оделась, и в последний раз поцеловав Ника, выскочила за дверь. Мне пришлось сотни раз повторить себе, что это правильно, чтобы не передумать. И, когда я обнимала Ника на прощание, прежде, чем закрыть дверь дворца, а заодно и поставить точку в самой безумной истории любви в моей жизни, я с горечью подумала, что в следующий раз, когда его увижу, он будет мне просто другом и никем больше.***—?Хулия, открой дверь. —?Голос брата кажется таким далёким, словно между нами, как минимум две бетонные стены, но нет, он находится по ту сторону двери. Он беспокоится, напрасно, я не собираюсь резать себе вены или топиться, ему есть за кем присматривать, я просто… Я просто пытаюсь собрать себя снова и безболезненно это не получится. —?Хулия, я с кем разговариваю? Не смей запираться от меня.Вода всё лилась, и хоть и смывала слезы, но легче не становилось. Ком в горле не давал дышать, давя на сердце, лишая возможности хоть как-то справляться со своей жизнью. Это было похоже на ломку.?Человеконедостаточность??— вот мой диагноз. Мне катастрофически не хватало Ника, или моя агония усилилась от понимания, что это на самом деле конец, ничего никогда больше не будет, и я сама поставила точку. Мне хотелось к нему, мне хотелось его и, хотя я понимала, что так правильно, так должно быть и так будет лучше для всех, в первую очередь для моего ребенка, который ни в чём не виноват, но разве от этого становилось легче?Я хотела выплакать душу, которая кровоточила, или память, которая резала сердце, но легче не становилось. Было всё так же паршиво, и я не знала, что с этим делать.—?Хулия, открой дверь. Давай поговорим,?— попросил Анхель, уже переходя на просьбу. —?Пожалуйста, Хули, не делай так со мной.Только сломленный тихий голос брата помог мне подняться с пола душевой кабинки. Он не заслужил всего этого, на него и так слишком много свалилось. Он не сводил глаз с Бланки, чувствуя постоянную тревогу, ведь только вчера умудрилась обжечь себе руку, задумавшись о том времени, когда была в плену, и вылила кипяток себе на руку. Она не говорила, что с ней произошло, но было достаточно посмотреть на неё и на её мелкие царапины, садины и шрамы в первые дни, часть которых ещё убрали. Бланка заверяла, что ожог?— чистая случайность, но это всё последствия долгих издевательств. Совесть услужливо подсказала, что у меня меньше поводов убиваться, чем у подруги и, тем более, доводить брата до отчаяния. Мне ничего не оставалось, кроме, как собраться и жить с тем, что у меня осталось. И начну я с разговора с Карлосом.center>***</center>—?Карлос, я беременна! Я не просто изменяла тебе, и не раз, я ношу под сердцем ребёнка Николаса, как ты можешь это прощать? —?Я понимала, что должна быть благодарна ему за то, как он реагировал на всё, и что делал, и я была, я была бесконечно благодарна ему, но я не понимала, не понимала, почему он это делает.—?Я люблю тебя, мне этого достаточно,?— ответил Карлос, но мне казалось это не всё, не может быть все,?— я не смогу дать тебе этого, и рад, что он дал тебе возможность стать матерью.—?Твой диагноз тут не причем,?— разозлилась я.— Я ведь предала тебя, я спала с ним, не раз, не два и не три. Я никогда не думала о тебе. Как ты можешь сейчас не кричать на меня, не выгонять?—?Ты была ослеплена любовью к нему. Я всегда отказывался принимать это. Ты всегда любила его, не меня. —?Я покачала головой. Это все не то. —?Должен быть у тебя кто-то, кто всегда выберет тебя.Я заморгала, но ресницы тут же намокли, предательские слезы выдали меня. Карлос притянул меня к себе.—?Я ведь постоянно делала тебе больно. Мне так жаль,?— тихо прошептала я в его рубашку. Его объятия были уверенными, надежными и нежными. Он оберегал и ничего не просил взамен. Я принесла ему пригоршню осколков, то, что осталось от прежней Хулии, а он пытался собрать их, восстановить то, что безвозвратно сломано.—?Я тоже сделаю когда-то больно. Это неизбежно, Хулия. Это жизнь,?— успокаивающе проговорил жених. Я разрушила наши с ним отношения, а он возвращал мне веру в людей. Вот то, что делало Карлоса невероятным человеком, которого я увы, не могла полюбить, как должно: он подбирал осколки, а не разбивал. —?Любовь не только разрушает, Хулия, любовь созидает.center>Анхель</center>—?Хулия? —?Я замер у дверей в небольшой крытый сад, в этой закрытой резиденции. Пока родители подготавливали всё к помолвке, я решил, что мне стоит увезти Бланку и Хулию подальше от дворцовой суеты, а этот особняк на берегу океана, где никого не было кроме нас и парочки слуг. Обеим нужен был отдых, обеим восстановить жизненные силы, и, смотря сейчас на хрупкую фигурку сестры, я в очередной раз задавался вопросом, кому из них обеих это было нужнее.Сестрёнка встрепенулась и повернула голову в мою сторону. Бланка сейчас спала, она много спала днём, ведь ночью её беспокоил один и тот же кошмар, и только при свете дня ей становилось легче, а мне оставалось лишь молиться, чтобы настал день, когда произошедшее сможет отпустить её. Оставив её, я спустился вниз, чтобы проверить, как Хулия, и нашёл её в саду с чашкой тёмного дымящегося напитка.—?Горячий шоколад,?— грустно улыбнулась Хулия,?— помнишь, как мама обычно говорит? Нет проблемы, которую нельзя решить с помощью чашечки горячего шоколада.—?Если б это было так, я бы искупал вас с Бланкитой в нём, но не все так просто. —?Я подошёл к ней со спины и положил руки на её плечи. Я хотел бы унять её боль, но Хулия всегда была сильной, ей не нужны утешения, ей нужно чтобы кто-то был рядом, просто рядом, без слов.— Я люблю тебя, малышка.—?И я тебя,?— улыбнулась она и положила голову на мою правую ладонь.— Как она?—?Спит. Ей снова снились кошмары, они ей каждую ночь снятся. Иногда мне страшно, что она никогда это не отпустит, что этот ублюдок украл её навсегда,?— перед всеми я был сильным, особенно перед Бланкой, источая уверенность в лучшем из вариантов исхода этой ситуации, и только Хулии я мог открыться, несмотря на её личную драму. —?Хотя я уверен, что часть Бланки уже умерла, но я не могу потерять.—?Она сильная, она справиться. После помолвки лучше на время уехать в Альгамбру. Она её особенно любит. —?Хулия сделала ещё глоток напитка, и я подметил, насколько бледнее стала её кожа. Казалось, мелкая деталь, а она так красноречиво кричала о допущенной ей ошибке, что я боялся оглохнуть.—?Спасибо, Хулия. Ты как? Снова утром обнималась с унитазом? —?обеспокоенно спросил я её: она выглядела неважно. Оно и не удивительно: организм её перестраивался, готовился к материнству, но готова ли была она сама?—?Должны же в этом быть свои минусы,?— рассмеялась она и поставила чашку на столик, сдав мою ладонь обеими руками,?— посиди со мной.Я не мог отказать ей в просьбе и, поцеловав её в лоб, уселся в соседнее кресло. Я столько упустил, столько потерял, столько не заметил, но я был рад, что она по-прежнему доверяла мне.—?Что ты будешь делать? Еще есть время… —?Я ненавидел предлагать ей аборт, но этот ребёнок может сломать жизнь, как и его отец, которого я поклялся ей не трогать. К тому же увечья Николаса могут больно ударить по Бланке, и только благодаря им обоим он по-прежнему жив, всё ещё цел и невредим.—?Никогда, больше никогда не предлагай это,?— почти что разозлилась Хулия, но быстро остыла, понимая, что это только из-за беспокойства о ней. —?Я поговорила с Карлосом. Это честно, это правильно.—?И что он? —?я понимал, что не каждый согласиться воспитывать чужого ребенка, а в случае, если это мальчик, отдать ему корону, которую мог бы унаследовать и родной ребёнок, но, по крайней мере, Хулия дала Карлосу выбор: он заранее знал, на что идёт.—?Он сказал, что это ничего не меняет. Он не может иметь детей, и этот ребенок?— дар свыше, но мне страшно, Анхи, мне кажется я сломалась.Я встал и притянул к себе Хулию. Я представлял, чего ей стоили эти слова. Она никому и никогда не позволяла увидеть свою боль, свои слезы, и раз она это сказала, то Ник и правда сломал её.—?Я рядом, Хулия, рядом, и ребёнок тоже всегда будет с тобой. Ты нужна ему. —?Я гладил её чёрные волосы и понимал, что никакого времени в этом маленьком Рае не хватит чтобы исцелить душу хотя бы одной из них.