Глава 12 (1/1)

Никогда не бывает слишком поздно и слишком рано. Все происходит тогда, когда должно произойти.?Митч Элбом ?Хранитель времени?.Хулия Луисана МонтероУ вас есть упрямые подруги, которых как не убеждай в неразумности и ошибочности их решений, они будут стоять на своем? Если нет, я вам искренне завидую, если да, то вы меня поймете. Мне повезло с подругой, очень верной и доброй, но, когда она упрямилась, ее невозможно было просто переубедить, на уступки она не шла и до конца отстаивала свою точку зрения.—?Я говорю, что дорога через озеро короче, и мы, если повезет, успеем добраться еще до того, как начнется дождь,?— не унималась Бланка, едва не уперев руки в бока. Я уже упоминала об ослином упрямстве подруги? Она очень редко сдается и это один из той массы случаев, когда она решила стоять до последнего.—?Мы можем сократить немного путь, поехав через охотничий домик,?— почему она не понимает очевидного? Так и правда дорога может оказаться короче. Хотя Бланке ведь иногда ничего не докажешь. Не зря говорят, что люди с рыжими волосами самые упрямые. Тетя Америка, Бланка, ее брат и младшие сестры-близнецы яркое тому подтверждение. Лучше с ними не спорить.Тем временем, пока мы тут спорим, тучи над нашими головами сгущаются и темнеют. Гроза приближается, и чем дольше мы будем решать, какой путь выбрать, тем возрастает вероятность попасть под дождь.—?Предлагаю компромисс: вы с Анхелем скачите через озеро, мы с Хулией через охотничий домик,?— примирительно предлагает Ник, и все соглашаются. —?Заодно и проверим каким путем быстрее.Анхель и Бланка пустили своих скакунов легким галопом, и скрылись из виду. Я оборачиваюсь к Нику. Он с улыбкой смотрит на меня, пока я пытаюсь унять досаду. Знала же, что с Бланкой бесполезно спорить, но каждый раз я не могу удержаться оттого, чтобы не попытаться ее образумить.—?До чего же она упряма.—?Она вся в маму, но твоему брату это нравится. Я никогда не думал о них, как о возможной паре, но они прекрасно подходят друг другу. Пожалуй, только если она с ним, я за нее не волнуюсь,?— серьезно отвечает Ник. Я знаю, как он опекает младших и представляю, что подросшая Бланка для него тоже нелегкое испытание. Да что там младшие, у меня у самой душа болит за брата, когда я думаю, что что-то может сделать его несчастным, поэтому я прекрасно понимаю страх Ника. К тому же его сестра?— моя лучшая подруга и она слишком доверчива и открыта. Кто-то может воспользоваться этим, только вот Анхель не станет ей вредить.—?Он не обидит ее. Анхель влюбился, и это ведь Бланка, он не смог бы ее обидеть. Ты напрасно волнуешься, придерживая поводья одной рукой, я коснулась его плеча, так как он был в пределах досягаемости.—?Это моя маленькая Блу, маленькая сестренка. Я в любом случае буду переживать за нее. Она такая ранимая и доверчивая, я не хочу, чтобы ее сломали.—?Этого не произойдет. Это же Анхель. Ты же сам видишь, как он влюблен.—?Я вижу и, надеюсь, она не будет страдать,?— какой же он заботливый. Все готов всех защищать и оберегать. Готов взвалить на себя ответственность за всех близких ему людей.Мне на плечо падает капля, и я поднимаю к небу глаза. Тучи сгущаются, а, значит, предвещается гроза.—?Нам нужно спешить,?— Ник кивает, и мы пускаем скакунов галопом. Мы скачем через густой лес. Лес ухожен и лесные дорожки четко видны, но это вовсе не уменьшает растительность леса. Он впечатляет природной красотой, но сейчас, когда начался дождь, как-то не до этой красоты. Сейчас главное укрыться бы где-то от дождя.Лесная опушка хоть и укрывает нас листвой, но гроза разразилась не на шутку, и мы едва успеваем проскакать треть пути, прежде чем оба вымокаем до нитки. Небо словно решило утопить нас в дождевой воде. Вода застилает все перед глазами, и ориентироваться куда труднее, чем можно было ожидать. Я пытаюсь что-то рассмотреть, но кроме стены дождевой воды ничего не вижу. Мокрая одежда прилипла к коже и словно слилась с ней, и в тоже время сделалась в разы тяжелее.—?Ник, Ник, ты где? Я ничего не вижу,?— я редко поддаюсь панике, но это как раз один из тех случаев; особенно учитывая, что я ничего не вижу и не знаю, куда уносит меня скакун.—?Хулия, я позади тебя. Метров через сто пятьдесят будет охотничий домик и нам лучше переждать там. До дворца мы сейчас не доберемся,?— его голос раздается совсем близко.—?Хорошо,?— я Ника не вижу, но слышу, а, соответственно, и боятся нечего. Не одна, значит все хорошо.Мы скачем так еще метров сто двадцать или сто тридцать, и мой скакун брыкается и едва не выкидывает меня из седла. Его что-то напугало, но я ничего не вижу и поэтому не знаю, что именно. Перед нами падает сосна, и он окончательно становится неуправляемым, вскидывается на дыбы и почти выбрасывает меня. Я бы так и оказалась под его копытами; я уже начала падать вниз и представляла, как сейчас меня затопчут копыта скакуна, если бы из седла меня не выхватил Ник. Он словно пушинку схватил меня и, посадив перед собой, прижал к себе. Я утыкаюсь ему в мокрую рубашку и реву. Так легче справится с потрясением, так легче справится с мыслью, что я оказалась на волосок от гибели. Если бы я упала под копыта жеребца, мои шансы выжить были бы невероятно низки, если бы они были.—?Лу, все хорошо. Я с тобой. Слышишь, Лу? Все обошлось,?— Ник прижимается губами к моим мокрым волосам у самого моего уха. От него исходит тепло, несмотря на то, что он так же вымок, как и я, он такой родной, такой теплый и надежный. Он отвлекает от ненужных мыслей.Спустя совсем немного времени мы оказываемся в маленькой пристройке к охотничьему домику. Ник спрыгивает из седла, и я начинаю дрожать, потеряв его тепло. Я обхватываю себя руками. Ник снимает меня и просит подождать, пока он привяжет Хана. Я все стою и дрожу, стараясь прийти в себя от произошедшего. Я ведь могла умереть, погибнуть под копытами своего скакуна. Меня могло уже не быть. Я пытаюсь стряхнуть с себя оцепенение, но не выходит. Я едва не погибла. Ник быстро возвращается и, подхватив меня на руки, заносит в дом, остановившись лишь в одной из спален.—?Хулия, все обошлось, ты в безопасности,?— Ник пытается утешить и успокоить меня, и, хотя я прекрасно слышу его, это не приносит должного успокоения. Когда я не отвечаю, он тесно прижимает меня к себе и целует, как раз именно это и выводит меня из оцепенения. Я не смогла бы не ответить Нику, не смогла бы не откликнутся на прикосновение жарких родных губ. Я обвиваю его руками за шею и впиваюсь в ответ в его губы. Ник улыбается, не отрываясь от меня. Оцепенения, как и не бывало. Я жива, рядом Ник?— значит все хорошо.—?Не пугай меня так больше, родная. Я готов отдать тебя Карлосу с тем условием, что он сделает тебя счастливой, но я не готов потерять тебя вот так насовсем,?— шепчет он прерывисто, оторвавшись от моих губ. Только сейчас я понимаю, что все произошедшее стало потрясением и для него.—?Я жива, Сэми, жива.—?Если бы я не оказался рядом, ты могла бы уже быть мертва,?— я тянусь к его губам и между нами снова начинает полыхать огонь, но Ник довольно быстро отстраняется и отходит в сторон шкафа. Меня обескураживает его поведение, так как он сам всегда, когда мы оставались в последнее время наедине пытался украсть несколько поцелуев, а тут… Он исчезает за дверцами, а потом выглядывает с небольшой стопкой одежды. Спустя некоторое время он протягивает мне сухие брюки и рубашку, так вот о чем он подумал. Второй комплект оставляет у себя. Значит это его комната и его одежда.—?Нам нужно переодеться иначе заболеем. Прости, всю одежду Бланки и мамы Ами и тетя Марли забрали для чистки,?— Ник виновато смотрит на меня, а я лишь улыбаюсь в ответ, отойдя полностью от оцепенения. Это Ник постоянно действует на меня гипнотически. После его поцелуев, я словно забываю о происшествии в лесу, и едва не случившейся трагедии.—?Все в порядке, Ник, кроме нас тут никого нет. Так что если ты не против, то и я не возражаю.Ник уходит, а я с вещами иду в ванную комнату. Стараясь не смотреть в зеркало, я снимаю шелковое, цвета мяты, платье и белье и залезаю в душ. Некоторое время греюсь под теплыми струями воды, которая отлично расслабляет. Выйдя из душа, я вновь натягиваю на себя мокрое белье. Без него я к Нику не выйду. Придется терпеть. Рубашка Ника велика и прикрывает бедра, но она хоть не спадает, как штаны. После тщетных попыток удержать их на талии, я откладываю их в сторону, осматриваю себя и остаюсь довольной тем, что рубашка прикрывает бедра. Я решаюсь взглянуть на себя в зеркало, только после того, как насухо вытираю голову. Что ж, я довольна тем, что вижу. Не бледна, не напугана, без увечий; только мокрые волосы напоминают о ливне и о скакуне, и я вздрагиваю, словно он снова сбрасывает меня. Я довольно резко отхожу от зеркала и вхожу в спальню.В камине полыхает огонь, на кровати стоит поднос с двумя чашками, небольшим блюдом с круассанами и кувшинчиком со сливками. Ник помнит, что я люблю кофе со сливками. Эта мысль радует. Не знаю, почему я этому удивилась.Я оглядываю комнату, и мой взгляд снова останавливается на камине. Когда он успел растопить его? Ника нигде нет. Аккуратно складываю брюки и кладу на стул в стороне.—?Я подумал, что ты не откажешься от чашки горячего кофе. Выпечка, прости, вчерашняя: осталась после нашей охоты с отцом; почти сразу же, как только я избавляюсь от штанов в руках, слышу голос их хозяина.—?Все хорошо, Ник. Мы должны быть рады тому, что что-то есть,?— я оборачиваюсь и замечаю, как Ник замер у камина. Он выронил несколько деревянных бревен и не мигая смотрит на меня.—?Хулия, ты меня с ума сведешь,?— я замечаю, как он нервно сглатывает, осматривая с головы до пят. Наверное, не так все просто, как мне казалось.—?Прости, твои брюки великоваты для меня, пришлось отложить их в сторону,?— я игриво улыбаюсь, полностью поворачиваясь к нему. Бланка бы уже смутилась, но я вместо этого просто делаю вид, что все так и должно быть. Ничего ведь не случиться, если я его немного подразню,?— тебе что-то не нравится?—?Хулия, мне больше, чем нравится. Твой вид в моей рубашке просто сводит с ума,?— закусываю губу, а Ник судорожно вдыхает, подкидывает полено в камин и подходит к кровати.—?Присаживайся. Кофе так быстро остынет,?— мы садимся на середину кровати. Ник учтиво обслуживает меня, добавляя в кофе все в нужных количествах, именно так, как я люблю. Я пью горячий напиток и невольно поглядываю на Ника, мне так легче не думать о происшествии, он отвлекает от всяких ненужных раздумий. Он тоже принял душ, переоделся в джинсы и рубашку; его светлые волосы все еще мокрые и взлохмачены. Даже сейчас он выглядит идеально.Я беру в руки круассан и откусываю кусочек. Засмотревшись на Ника, особенно когда он совсем неожиданно растягивает рубашку и стаскивает ее с себя, объясняя все тем, что в комнате стало жарко, я совсем не обращаю внимания на то, что немного шоколада остается на губе. Я слизываю его, проведя языком по верхней губе. Я почти сразу замечаю пристальный взгляд Ника.—?Лу, что за поведение? —?с лукавой улыбкой говорит он,?— Ты же принцесса. Я замечаю, что он сам вымазался в шоколад и, прежде чем успеваю осмыслить, что же делаю, я тянусь к Нику, пальцем стираю крем с его нижней губы и подношу руку к своему рту.Я не успеваю даже облизать крем, как Ник резко притягивает меня к себе, что уж говорить о том, чтобы возразить. Он впивается жарким поцелуем в мои губы, а я, отвечая на поцелуй, обвиваю руками его шею. Остроты поцелую придает привкус шоколада, и я едва не задыхаюсь от удовольствия. Я совсем не сопротивляюсь, когда Ник расстегивает рубашку и снимает ее с меня. Я остаюсь перед ним в одном черном кружевном белье, в то время как на нем все еще его джинсы. Я не могу удержать свои руки в бездействии, и они лихорадочно начинают исследовать столь любимое и желанное тело, сейчас принадлежащее только мне одной. Оно подтянутое и упругое, я знаю, что Ник регулярно занимается спортом и поэтому его тело сейчас такое, такое… Что же со мной творится, даже мысли воедино собрать не могу? Я провожу руками по его торсу, по грудной клетке и чувствую, как под моими ладонями оживает его тело, оно так чутко отзывается на мои прикосновения, что я не могу сдержать победной улыбки. Он мой.—?Лу, моя милая, любимая Лу, ты так восхитительна. Как же ты прекрасна,?— Ник отстраняется и проводит ладонью по моей спине, рукам, шее, плечам, груди… Он оставляет огненную дорожку поцелуев вслед за своими пальцами. Они словно огонь, но не обжигают, а только воспламеняют кожу. Они такие нежные и в то же время в его прикосновениях отчетливо чувствуется его попытка сдержать себя. Я не могу равномерно дышать, дыхание сбилось, а с телом творится что-то неладное. Ник словно растопил его и творит с ним невообразимое.—?Лу, какая же ты пылкая и манящая. Я не могу противиться этому магнетизму,?— Ник спускает бретельку и все свое внимание уделяет основанию шеи и левому плечу. Мысли путаются где-то между прошлым, настоящим и дурманящими поцелуями Ника. Он словно захватывает в плен не столь мое тело, как мое сознание. Его губы принимаются за второе плечо и руки скользят по моему телу. Я тоже не остаюсь безучастной. Мои руки спускаются вниз между нашими телами, и я глажу ладонями его упругое тело.Ник возвращается к губам и, отвлекая мои мысли на его губы, он ловко расстегивает мой бюстгальтер и снимает его. Мне казалось, я должна испытывать стыд, но этого не было, может мой разум затуманился или может мне так сильно надоело сдерживать себя, что я попросту заставила голос внутри меня заткнуться. Вместо этого я прижимаюсь к нему как можно плотнее, словно желая слиться с ним воедино, чтобы ни один человек после не мог нас разделить.Совсем потеряв голову, я тянусь к пряжке его ремня и ловко расстегиваю ее. Мои пальцы должны были бы дрожать, но почему-то я делаю это спокойно. Я хмыкаю, задумавшись над тем, что он может решить, что я это не раз уже делала, но он ведь знает правду, должен знать, что я еще?— ни с кем не была, несмотря на все слухи обо и мне Карлосе. Сплетники просто не представляют, как можно быть помолвленными почти три года и не переспать. Просто, если объект твоего желания не жених.—?Что тебе так развеселило? —?хриплым голосом интересуется Ник. Я наклоняюсь к нему, обнаженной грудью прикасаясь к его неприкрытому тканью коже.—?Забавно, что весь мир думает, что моим первым мужчиной стал Карлос,?— мне почему-то становится смешно, хотя я должна испытывать угрызения совести: я сижу на полуобнаженном парне в одних стрингах и мысль о том, чтобы лишится девственности с ним, а не с женихом меня не только не пугает, а кажется чертовски идеальной идеей.—?А это не так? —?беспечно спрашивает Ник, но под моими ладошками над его сердцем оно словно замирает на мгновение.—?Нет. Он хотел, но я не могла,?— тихо отвечаю я, и из груди всегда такого сдержанного принца вырывается рык, смешанный со стоном. Он бережно, но очень быстро снимает меня с себя. Потеряв его тепло и жар, я недовольно хмурюсь.—?Эй,?— Ник интимно улыбается, словно голоден, а я та пища, которая может усмирить этот голод.—?Ты понимаешь, что это все только испортит.—?Ты хочешь, чтобы мы остановились? —?спрашиваю я, пытаюсь как можно обольстительнее ему улыбнутся. Он сглатывает и качает головой,?— И я не хочу.Я протягиваю к нему руку и хочу притянуть к себе, но он качает головой и одним ловким движением сбрасывает с себя всю оставшуюся одежду. Он просто идеален. От кончиков светлых голос до кончиков ногтей на ногах, а его гордо вздымающаяся плоть… О Боже, у меня просто не хватает слов, чтобы описать это.Ник набрасывается на меня словно изголодавшийся зверь, и я понимаю, что это единственное место на земле, где я бы хотела быть, только тут, только с ним, когда поблизости больше нет никого, а за окном гроза. Когда он входит в меня, я прикусываю его плечо и, наверное, на его спине останутся царапины от моих ногтей. Это больно. Яркая, режущая вспышка боли, которая режет глаза, а следом она превращается в нечто вязкое и тягучее, словно решило поселиться во мне надолго. Николас шепчет что-то успокаивающее и в его голосе столько вины, что хватило бы на сотню человек, но я быстро затыкаю ему рот поцелуем и прошу не спеша продолжать. Боль не уходит, она остается, но постепенно смешивается с удовольствием и в конце почти исчезает во вспышке ярчайшего удовольствия.Я никогда не испытывала ничего подобного. Это похоже…. Мне снова не хватает слов, чтобы описать, что я чувствую, но это слишком, все слишком: слишком прекрасно, слишком волнительно, слишком невероятно, чтобы быть правдой, и я бы сказала, что слишком чувственно, страстно. По тому как Ник замирает во мне и издает протяжный стон я понимаю, что удивительным образом пика наслаждения мы достигли вместе. От этого становится еще приятнее. Он падает сначала на меня, но потом из последних сил откатывается в сторону и ложится на спину, притягивая меня к себе. Я поднимаю голову вверх, но вижу только его подбородок, кончики волос и немного искаженный профиль, но затем я замечаю красный след от укуса на его плече и мысленно представляю, как может выглядеть его спина, у меня вырывается смешок.—?Что на этот раз тебя так развеселило? —?лениво и вяло интересуется блондин.—?Когда вернемся, тебе придется некоторое время ходить, не снимая рубашку,?— я нежно провожу подушечками пальцев, по следу, который сама оставила. Ник касается губами моих волос, и я кожей головы чувствую, как он улыбается.—?Я же не знал, что ты такая страстная, но знаешь: мне это даже нравится.—?Еще бы тебе не нравилось, но тебе лучше и правда быть осторожным. Девушки, если увидеть не поймут тебя и у нас обоих будут огромные проблемы.—?Не волнуйся, я ничему не позволить бросить тень на твое имя.—?Я люблю тебя,?— я целую все тот же укус, а он теснее притягивает меня к себе.—?Не больше, чем я тебя. Я прикрываю глаза и думаю о том, что все могло бы закончиться по-другому. Мы могли бы остановиться, спрятаться в наши одежды и вновь позволить всему вокруг руководить нашими жизнями. Могли бы, если бы хотели, если позволили бы хоть маленькому зернышку сомнения зародиться в наших сердцах и мыслях, но мы были поглощены друг другом и желанием оказаться ближе друг к другу.Закончится гроза?— мы вернемся во дворец, и мне снова придется делить его с девушками, точнее каждый раз забирать его у них, а он будет продолжать забирать меня у Карлоса, но это неважно. Эта гроза, словно благодать для нас. Словно сама природа дала нам время побыть только вдвоем. Это был наш единственный шанс совершить безумство, и мы им воспользовались сполна.***Мы просыпаемся, когда на часах еще ночь и за окном темно. Гроза все еще не кончилась, и к нам просто невозможно добраться. Могли бы отправить за нами вертолет, да нет в этом смысла. Сильный ветер, да еще и гроза. Очень большой риск для пилота. Зачем рисковать жизнью человека, когда мы тут в тепле? Нас спасать не нужно. Мы можем спокойно пережить грозу. Ник еще спит, когда я приподнимаю легкую простынь, которой мы укрылись и, накинув на себя его рубашку, подхожу к окну. За стеной дождя не видно абсолютно ничего. Зелень деревьев различить, конечно, можно, как и насыщенные темные оттенки земли и хмурого неба, но это все так расплывчато. Не видно даже тропинки ведущей к домику. Я смотрю на дождь, да что там дождь: самый настоящий ливень, и впервые в своей жизни я счастлива, что он идет. Я никогда не любила дождь. Бланка любила, но не я. Али любила дождь, даже Ник в некоторой мере любил его, но не я. Дождь всегда навевал на меня скуку, он казался мне слишком давящим и я не видела в нем особой прелести, как милая наивная Бланка. Теперь же я полюбила грозу одним мгновением. Даже не за особые прелести, а только потому, что она подарила мне рай.Я прокручиваю все у себя в сознании и пытаюсь понять поступила ли я правильно или только все запутала, сильнее поддавшись уговорам Ника и своей слабости. И тут войну с сердцем проигрывает и разум, и гордость, и даже инстинкт самозащиты. Все доводы и советы забываются вмиг или просты рассыпаются на ничтожно мелкие частицы перед простой истиной.Я люблю его.Эта любовь настолько сильно завладела мной, что я просто не в силах помешать этому происходить со мной. Я потом, возможно, буду жалеть о всем этом, но сейчас я просто счастлива. Я осознаю, насколько я виновата перед Карлосом, но еще острее чувствуется осознание того, что поступи я по-другому, я жалела бы всю оставшуюся жизнь. Я думала бы о том, что могло или не могло бы произойти. Что было бы с нами не окажись я не способной сказать ?нет? столь сильному желанию?В то же время поступи я иначе, я перестала бы быть собой. Предав то, что поистине было моим всем, осталась бы я Хулией Монтеро? Жизнь настолько непредсказуема, что не знаешь порой, куда она тебя заведет. Перед тобой всегда несколько дорог и два советника?— прошлое и будущее. Первый показывает к чему привели схожие решения, второй помогает понять для чего ты вообще делаешь выбор и к чему это может привести. Мое прошлое говорило о самых прекрасных моментах в жизни?— рядом с ним, будущее же отталкивает своей безрадостностью, недоверием и полным отсутствием тепла. У нас с Ником есть только настоящее, есть только краткие искры счастья, которые мы бесстыдно воруем у судьбы. Нечего тратить время на сожаления, на это у нас будет целая жизнь. А она уж точно предъявит свой счет по всем статьям.—?Почему ты встала? —?за этот голос, полон нежности, любви и страсти можно отдать очень многое. Я знала, что это неправильно, но в этом же была и особая прелесть этих отношений.—?Знаешь, я ведь только сейчас заметила все волшебство дождя,?— Ник обвил руки вокруг моей талии, и я блаженно закрыла глаза, откинув голову ему на плечи. Вот мой рай.—?И в чем оно? —?в его голосе слышались смешинки и любопытство.—?Оно подарило мне тебя,?— наша близость была особенной, так как сливались души вместе с телами. В каждой его ласке, в каждом прикосновении и слове я ощущала его всего, абсолютно всего: со всеми его достоинствами и недостатками, мыслями и чувствами, за которыми пряталась его душа. Я знала его всего. Так причудливо сложились наши отношения, что мы не могли друг другу врать. Я знаю о его отношении к девушкам, все его надежды и ожидания, а он знает все о Карлосе и моей помолвке и о том, что я надеюсь хотя бы на дружеские отношения с ним. Вряд ли я когда-то смогу полюбить кого-то так же сильно, как Ника. Мое сердце вряд ли на это способно.—?Я и так твой.—?Но ты не был моим полностью, как здесь.—?А если гроза не закончиться, у нас есть еще некоторое время, прежде чем мы будем должны вернуться во дворец.—?Пусть тогда она не кончается,?— как бы я не хотела снова увидеть солнце, это последнее что мне нужно. Солнце означало бы, что делать нам тут нечего и необходимо было бы вернуться во дворец, пока же гроза, мы можем оставаться тут и… и это единственное чего я сейчас желаю. Хотя не совсем, больше всего я желаю Ника, снова.Он рассмеялся моим словам, по всему его телу разнеслось веселье и, так как он довольно тесно прижался ко мне сзади, я тоже это почувствовала.—?Мне самому этого хотелось бы, но ты же сама знаешь, грозы долгими не бывают.—?А если это шторм? И мы тут застряли на неделю или больше? —?тратить время на грусть мне совсем не хотелось, поэтому я решила найти во всем происходящем что-то хорошее, а оно, безусловно, было.—?Я буду только рад. Только вот что мы будем есть все это время?Мой желудок, словно услышав в словах Ника призыв к действию, тут же заурчал. С нашего импровизированного завтрака круассанами и кофе я ничего не ела, как и Ник, нам было не до еды, но сейчас очень хотелось есть. Может появлению аппетита способствовало и наше очень интересное времяпровождение, Али говорила, что после этого всегда хочется есть, и теперь я с ней согласна.—?Ты проголодалась? —?я тихо кивнула в ответ на его заботливый вопрос.?— Вот же дурак, столько времени прошло, а я и не подумал.Ник отстранился от меня и, повернув меня к себе, взял за руку. Всегда, когда я смотрю на него, это начинается с глаз, потом уже все остальное. Глаза еще никогда не подводили, они не умеют лгать. В них всегда можно увидеть всего человека, а не только его часть, которую он не старается скрыть за улыбками и ничего не значащими фразами. Глаза всегда как открытая книга; по ним можно читать человека. Не зря говорят, что глаза?— зеркало души. Особенно я всегда любила смотреть в глаза Николасу, там всегда такой ураган чувств и эмоций, который он скрывает за внешним спокойствием.Сейчас в его глазах я увидела, что ему хочется совсем не то, о чем он говорит. Его взгляд красноречив настолько, насколько это возможно. Голубые и чистые глаза поддернула дымка желания. Он смотрит на меня, как на самую ценную драгоценность, которую он когда-либо держал или будет держать в руках. Чтобы не дразнить его, или себя, я опускаю глаза вниз по его плечам, грудной клетке, торсу…, но от этого только хуже. Мои мысли все больше сосредотачиваются не на голоде, а на полураздетом любимом принце. Меня сводят с ума его широкие плечи, рельефный торс и… о Боже, эта линия его тела над спортивными штанами. Они начинают меня раздражать. Они совершенно лишние; ему гораздо лучше без них. Мамочка моя милая, когда же твоя девочка успела стать такой легкомысленной и немного распутной? Раньше меня не сильно беспокоили его штаны или шорты, или плавки, когда мы были на пляже, потому что я особо не задумывалась, что под ними или просто запрещала себе это. Сейчас нестерпимо хотелось раздеть его и оказаться с ним в кровати, чтобы нас ничего не разделяло, абсолютно ничего. Да, это будет большой проблемой, когда мы вернемся домой.—?Перестань смотреть на меня так, а то до кухни мы не дойдем,?— его глаза потемнели от нахлынувшего возбуждения, а голос стал немного хрипловатым. На него, похоже, сильно подействовал мой взгляд.Я была бы только ?за? его предложение, если бы в самом интимном месте не саднило. Небольшая передышка пойдет только на пользу. Я отвела взгляд в сторону, отчего Ник облегченно вздохнул и повел меня из комнаты, не выпуская моей руки. Я не хотела его дразнить, но выходило, само собой. Улыбнувшись его мгновенной реакции, я последовала за ним.Кухня оказалась просторной, но создавалось впечатление, что ей редко пользовались. Вся мебель и техника была или белоснежной, или деревянной. Сказать насколько она светлая сложно, сейчас ночь и поэтому источником света стала большая люстра, свисающая с потолка, она была достаточно элегантной, для королевской семьи и достаточно простой, подходящей для людей, которых не волновала роскошь. Так же было и со всей остальной обстановкой.К своим достоинствам я не могла отнести умение готовить. Где бы я ни находилась прежде, там всегда были люди, которые отвечали за приготовление пищи, не было нужды беспокоиться об этом. Я впервые оказалась в таком положении, что нужно позаботится об этом самой. Мне вдруг стало стыдно, что я не знаю ничего, что связанно с приготовлением еды.—?Ник,?— нерешительно позвала его.—?Что?—?Что мы будем делать? Я не умею готовить,?— то, что я была принцессой, не оправдывало меня, как и то, что об этом всегда заботились за меня.—?Не волнуйся, я не повар, но кое-что умею,?— Ник, обернувшись ко мне задорно улыбнулся. —?Нужно же было как-то себя занимать в свободное время после нашей ссоры.—?Прости,?— осколки его боли все еще ранят меня. Я ведь виновата в том, что он пережил за последние годы.—?Хватит. Хулия, что было, то было. Мы оба виноваты. Нечего мне было ревновать к французу, а потом верить в неожиданно возникшие чувства к Карлосу. Мне стоило быть более уверенным в твоих чувствах и в тебе.—?Ты прав: что было, то было. Это стоит оставить в прошлом,?— принц только молча улыбнулся мне. Из какого-то шкафа вытянул два фартука и один из них протянул мне.—?Давай сначала испечем хлеб, мясо, масло и немного варенного картофеля у нас есть.—?Хлеб? Испечем? Но как? —?Ник уже знает, что я на кухне бесполезна. Я не имею ни малейшего представления как это сделать.—?Я кое-что умею, помнишь? —?Ник подмигнул мне и где-то нашел муку, яйца, соль и другие необходимые ингредиенты. Я решила помочь и достать большую миску, поставив ее перед моим героем-поваром, я нечаянно задела его бедром. Ник резко притянул меня к себе, а сам оказался за моей спиной. Нас разделяла легкая хлопковая ткань его рубашки, фартуха, и его штанов.—?Сначала мы должны насыпать в эту большую миску нужное количество муки. Вот видишь, мы делаем так,?— дыхание блондина щекотало оголенную кожу шеи и ее основания, что значительно уменьшило мои попытки сконцентрироваться на его словах и уж тем более на муке в миске. Мы месили с ним тесто в четыре руки, так сказать. Я едва заметила, как мы приготовили тесто. Ник постоянно отвлекал: своим телом, голосом и дыханием. Он постоянно подсказывал, что и зачем делать, но я очень быстро забывала это, все дело было в его близости. Я просто не могла сконцентрироваться. Невыносимо стало, когда мы стали месить тесто, мои руки постоянно касались его, моя спина была прижата к его спине, а его губы почти постоянно находились у моего уха, дразня своим дыханием. Я словно находилась на пороховой бочке, которая вот-вот взорвется. Так отчаянно хотелось прикоснуться к нему, что кажется: это начало причинять боль.Стоило подумать о том, какой красивый Ник взъерошенный и в одних только штанах, не знаю, когда он успел снять свой фартук, как моего затылка коснулись жаркие губы. У меня вырвался стон. Одобренный таким образом блондин перешел на плечо. Должна признать это была сладкая пытка, основание шеи очень чувствительное место, и он это прекрасно знает.?— Мне кажется, что нужно поставить хлеб в печь,?— мой голос стал хриплым. Вот черт. Ник теперь уж точно будет знать, что это заставляет меня нервничать. Хотя… почему я переживаю? Мы и так нарушили все границы. Совсем недавно мы были частью друг друга, не уверена, что можно быть еще ближе с кем-то, чем это было с нами. Это ощущалось просто невероятно: единение душ и тел. Он был во мне, он был в моем сердце, в моей душе и в моих мыслях, как и я в нем. Мы буквально дышали друг другом. Вот, что значит разрушить все границы.—?Для этого нам нужны две формы,?— он не собирался отстраняться: все так же приживаясь ко мне со спины, и я решила сама взять эти самые формы, для этого мне нужно было повернутся, но, когда я это сделала, его губы оказались в нескольких сантиметрах от меня. Я заметила, как он улыбнулся, прежде чем поцеловать. Его губы только коснулись моих и разгорелся пожар, пожар был такой силы, что угрожал нам поистине катастрофическими проблемами. Ник обнял меня так сильно, словно хотел бы привязать меня к себе накрепко. Его руки были жаркими или мне просто казалось, что от них исходил жар, который может заставить мою кожу плавиться, так словно и происходило. Его прерывистые поцелуи были жадными и жарким, словно он был голоден и это был вовсе не тот голод, который можно было бы утолить пищей. Его руки были везде, и сам Ник тоже был везде. Напрочь забыв о тесте и о формах для хлеба, мы были поглощены друг другом, не замечая ничего вокруг. Я также не осталась безучастной. Сначала я разрывалась между желанием запустить пальцы в его волосы и пробежаться пальцами по его обнаженной спине, но последнее в конец победило, когда мои руки случайно коснулись резинки его штанов, у Ника вырвался полустон. Он сгреб меня в охапку и усадил на высокий стол, не прекращая осыпать жаркими поцелуями мое лицо, скулы, шею, губы. Он немного отстранился, но только для того, чтобы снять мой фартук, а затем снова вернулся к моим губам. Я обвила ногами его бедра и когда он начал расстёгивать пуговицы его же рубашки, я возражать не стала, мне хотелось как можно быстрее почувствовать своей кожей его. Он словно специально расстегивал медленно, словно специально дразня. Все, чего хотелось сейчас, это чтобы он быстрее справился с пуговицами. Мне не хотелось сдерживать себя, я хотела быть свободной от всего и не врать ни себе, ни ему о своих желаниях. Чтобы подстегнуть как-то я немного надавила ногтями на его спине. У Ника вырвался гортанный звук, что-то вроде рычания, я самодовольно улыбнулась.Нас привел в себя грохот, сильный грохот. Ник отступил немного, и мы оба начали осматриваться вокруг, пытаясь понять, что произошло. Не могли прилететь за нами в такую рань, да и Ник сказал, что все входные двери в дом запер. Представляю, каким был бы скандал, если бы нас застали так вместе, полураздетых, разгоряченных и таких взъерошено счастливых. Никто бы даже не усомнился в том, чем мы тут занимались, это было бы совсем не сложно понять.Оказалось, что мы опрокинули вниз упаковку с мукой, она упала и рассыпалась, окутав нас в белое облако. Мы с ним оба одновременно зачихали и рассмеялись. Это было, по меньшей мере, нелепо. Мука осела мелкими крупинками на его лицо, волосы и тело. Мне не нужно было смотреть, чтобы понять, что я выгляжу точно, как он, как белое изваяние из фарфора с белыми волосами и такой же забавной.—?Ты соблазнительна, даже когда покрыта слоем муки,?— звучит нелепо, что заставляет меня рассмеяться, но очень приятно в то же время.—?Ты же понимаешь, что возбужденной девушке говорить такое опасно? —?я провела ладонью по его груди, он шумно вздохнул в ответ, а я прикусила губу.—?Возбужденной девушке? Лу, не дразни меня. Ты сама говоришь, нам еще нужно поставить хлеб в печь,?— Ник немного отстранился, и я пыталась восстановить дыхание. Напрасная попытка. Плохая идея.—?Хлеб. Нужно поставь хлеб в печь,?— тяжело дыша, напомнила я Нику, он рассмеялся. Достав быстро формы, он уложил в них тесто так ловко, словно делал это сотни раз. Его руки мяли тесто, а я, еще не отойдя от наших жарких поцелуев, вспоминала, что они делали с моей кожей. Он взял поднос с формами и пошел к печи, чтобы поставить их на огонь, а я босиком тихо-тихо прошлась за ним следом. Стоило ему открыть печь и поставить туда все формы, как я встала позади него. Его кожа была такой гладкой, идеальной, что нестерпимо хотелось к ней прикоснуться. На его коже так и остались следы от моих ногтей, царапины и, не удержавшись, я прикоснулась к ним губами. Ник тяжело вздохнул и с большей силой, чем нужно закрыл дверцу печи, а я крепко обняла его за талию.—?Если бы ты только мог быть моим,?— прошептала я, уткнувшись носом в его спину.—?Если бы ты только могла быть моей,?— вторил мне его голос полный сожаления, эти слова сказали больше, чем мы оба могли бы сказать друг другу словами. Я снова поцеловала царапины на его спине, и он вздохнул,?— Знаешь, нам лучше принять душ.—?Совместный? —?улыбаясь, спросила я; готова поспорить, что и он тоже улыбнулся в ответ.—?Если ты хочешь.—?Хочу.***Мы пошли именно в тот душ, который находился в комнате Ника и в котором еще вчера я думала, что лучше выйти к Нику в мокром белье, чем вообще без него; а сейчас оно, как ненужное валяется на полу у кровати, и мне становится неловко за этот бардак и свой распутный вид сейчас. Неужели это я все устроила? Мы переспали, и я не знала, как к этому относиться. Хотела я этого? Очень сильно. Любила ли я Ника? Безумно. Жалела ли? Нет, если об этом не жалел он, но мне все же немного неловко из-за всего произошедшего.—?Забавно: я столько усилий приложила, чтобы отдалить нас друг от друга, а сейчас сама же рушу воздвигнутые собой стены.—?Не сама. Это были глупые и ненужные стены, ты не должна была их возводить. Не нужно стесняться того, что между нами тут было, это было прекрасно.—?Я не стесняюсь и не жалею, но когда я думаю о твоих девушках и Карлосе…Ник знал, что делал, когда затыкал мне рот поцелуем. Несмотря на то, что его поцелуи вначале были нежными, я вспыхивала как спичка и свой огонь передавала ему. Это происходило очень быстро и могло показаться, что в этих отношениях нежности совсем не было, но она была. Мой огонь смешивался с нежностью Ника и образовывал что-то странное, но захватывающее. Не знаю, как это происходит у других пар, но у нас каждый поцелуй заканчивается пожаром, в котором сгорает все то, что должно нас останавливать. Мы ударились несколько раз, прежде, чем зашли в ванную комнату: сначала о стол, потом о стену и в конечном итоге о дверь. И это нам еще повезло, мы не смотрели себе под ноги, шли вслепую, поглощены друг другом, и попутно стаскивая друг с друга ту одежду, что еще осталась на нас.Мы ввалились в душ, и я даже не почувствовала, что сначала полилась на нас холодная вода. Мне было так жарко, что, казалось, могла бы растопить небольшой ледник. Я прикусила ухо Ника, и он резко прижал меня к стеклянной дверцы душа, и я понадеялась, что стекло достаточно крепкое, чтобы выдержать нас, когда поцелуи Ника стали яростнее…***—?Не могу, она спит сейчас,?— сквозь сон услышала я приглушенный голос Ника и улыбнулась. Я так и уснула в его руках возле камина. Гроза продолжала бушевать и косые капли стучали по окнам, но я была самой счастливой тут и сейчас,?— С ней все хорошо. А как там Бланка?Не услышав ответа, я только утвердилась в том, что он разговаривает по телефону. И немного приподнялась. Ник заметив, что я пошевелилась, улыбнулся мне.—?Присматривай за ней. Я не виню тебя, просто будь рядом с ней, хорошо? —?я не знала, с кем он говорил, но ответ был долгим, и Ник тяжело вздохнул. Я потянулась к нему выше и поцеловала в подбородок.—?Анхель, не нужно. Нам есть, что есть, да и твоей сестре нужно отдохнуть,?— так вот с кем он говорит, с Анхи. Отдохнуть? О да, мне определенно нужно отдохнуть, особенно от Карлоса и обязательно в компании Ника. Больше мне так не повезет. Я продолжила цепочку поцелуев до мочки его уха и прикусила ее. Ник нервно вздохнул и притянул меня как можно крепче, а я улыбнулась. Выдержка у него не такая сильная, как он хочет показать.—?Так успокой его. Хулия тут в безопасности,?— Ник нахмурился, а это могло означать только одно, они заговорили о Карлосе. Он явно недоволен сложившейся ситуацией.—?Он идиот, если думает, что хоть один вертолет сможет пробраться сюда в такую грозу или он никогда не летал,?— чтобы он меньше злился, я села на его колени, обхватив ногами его бедра. Я отстранилась и посмотрела на него, сейчас сверху-вниз. Он улыбнулся мне, и пока Анхель ему что-то говорил, я успела поцеловать его.—?Он хочет выдернуть ее в такую грозу, только бы она не осталась со мной наедине? —?удивленно спросил Ник,?— Он или не в себе или совсем не ценит свою невесту. Она и так едва не оказалась под копытами скакуна. Что он хочет? Чтобы она еще заболела как Блу?Я вопросительно посмотрела на Ника. Что значит, заболеть, как Бланка? Что с ней случилось? Блондин кивнул, мол, потом расскажет.—?Спасибо. Конечно, а ты присмотри за Блу,?— они обменялись еще несколькими фразами, но я уже не слушала, просто принялась целовать его шею и потом прикусила плечо. Когда Ник положил телефон, то обеими руками обхватил меня за талию, переместив руки немного ниже и положив их на мои бедра.—?Ты специально меня дразнила? —?улыбнулся наследник.—?Конечно,?— выдохнула я ему в сами губы и игриво посмотрела на него. —?Так что там с Бланкой?***—?Хулия, вернись в дом,?— я улыбнулась, услышав немного недовольный голос Ника. Гроза закончилась всего минут пятнадцать назад. Когда мы проснулись еще шел дождь. Мы пробыли в этом домике около четырех дней и пяти ночей. Слишком много времени для того, чтобы сойти с ума, и слишком мало, чтобы насладиться этим безумием. Сейчас еще нет восьми утра. Во дворце готовиться завтрак, наши семьи одеваются и собираются приступить к своим обязанностям, а значит прежде, чем за нами пришлют вертолет, пройдет не меньше двух часов. У нас слишком мало времени осталось, и все же я не смогла удержаться и не выскочить на улицу, когда этот дождь закончился. Впервые мне за этот затянувшийся уикэнд захотелось посмотреть на мир вокруг, на что-то кроме восхитительного принца Иллеа,?— Ты простудишься. Кто же выбегает на улицу после такой бури босиком и в одной рубашке.—?Тебе все это время нравился такой мой вид,?— поддразниваю я его, сама же любуюсь его красивым подтянутым торсом. Вслед за мной он выбежал в одних только спортивных штанах, даже не успев накинуть на себя рубашку. Его тело буквально создано для любования и, мне кажется, что я смогла бы смотреть на него вечность, будь хоть малость терпеливее.—?Да, но я не хочу, чтобы ты заболела,?— Ник спустился со ступеней ко мне, на небольшую гравийную площадку перед домом,?— Хотя знаешь что? Я тебя еще не целовал перед этим домиком и в таком очаровательном виде.Он даром времени не терял, подойдя ко мне максимально близко, тут же завладел не только моими губами, но и разумом и волей. Мне слишком быстро стало этого мало, а Ник еще подливал масла в огонь, касаясь своими руками оголенных бедер, но когда мы одновременно отстранились: к обоим пришло горькое осознание: у нас нет времени, больше нету, мы и так украли слишком много времени у девушек Ника и у Карлоса.—?Нам нужно собираться. Звонили из дворца, у нас есть сорок минут. Этого должно хватить, чтобы привести себя в порядок,?— с сожалением шепчет мне на ухо мой Ник, совсем не собираясь меня выпускать из своих рук,?— И тебе нужно тщательнее принять душ.—?Почему? —?недоумение сменяет подавленность от необходимости покидать этот маленький рай.—?Ты пахнешь мной,?— ох, что же он со мной делает, говоря таким проникновенно чувственным голосом?—?И тебе это не нравится? —?заранее зная его ответ, самодовольно улыбаюсь я. Он расплывается в улыбке, но она грустнеет вместе с его словами.—?Слишком нравиться, но сомневаюсь, что это понравится Карлосу.