Парижский гамбит. Часть 1 (1/1)

— Подожди, — недоверчиво сузились и без того раскосые глаза, — он тебя поцеловал на своей же свадьбе, чтобы заманить обратно на работу? Бред какой-то! — Кристина, ты что не веришь, что я настолько незаменимый работник? — кокетливо улыбнулась Саша. — Ставлю под сомнение, что он это осознает, — демократично ответила подруга. — Честно говоря, я на эту историю тоже не повелась, но что было делать? Убеждать, и без того шокированного Никитку, что в чемодане двойное дно? — Ну да, — согласилась Волкова, — самое смешное, если он и сам понимает, что дело нечисто. Ну Юлик и мудак, конечно! Вот что ему не так? — Понятия не имею, — пожала плечами Есенина, — там что угодно может быть... Крис, нам не пора идти? Уже очередь собирается. Лирик смотрела в большое окно маленькой, тесной и темной кофейни. Интерьер здесь не поражал роскошью или креативностью. Узенькая комната, половину которой занимал стеллаж с выпечкой, умещала в себе несколько столиков из темного дерева и высокую стойку у окна с тремя барными стульями. Интересным был только классический французский шахматный пол из черно-белой плитки. Но славилось это место отнюдь не внешним видом, а своим соседством с одним из величайших музеев мира. Девушки специально выбрались ни свет, ни зоря из уютной квартиры, где Кристина жила со своим, уже мужем, Полем, ради паломничества в этот храм искусства.—Не волнуйся насчет очереди, — заявила Крис, наблюдая столпотворение возле пирамиды. — Мы зайдем другим способом, через торговый центр.— Вы посмотрите, кто тут уже освоился совсем? — восхищалась хваткой подруги Саша. — Альтернативные ходы в Лувр знаешь, живешь на Монмартре. Остались ли непокоренные вершины в Париже? — Тебе повезло, — мрачно посмотрела на нее брюнетка, — ты вовремя прилетела. Мы сначала жили в ХХ округе — то еще гетто. Эту квартиру Поль сдавал в аренду туристам. Едва уговорила его переехать и потерять доход. Практичный до мозга костей! И раскачивается долго на перемены. — Мне часто везет, — нескромно заметила Есенина. — Вот только толку мало от этой удачливости по большому счету.— Сказала она, залив печаль парижским кофе и поплотнее закутавшись в пальто от Маккуина из последней коллекции, — саркастически улыбалась Волкова, скользнув взором от черного верха до серо-белого геометрического низа, с тающим транзитным градиентом.— Прям даже немного неловко, — смущенно улыбнулась Лирик. — Я тебе привезла кожаное платье от него же, кстати.— Ого! Спасибо! — Кристина заключила подругу в тесные объятия, чуть не упав на нее вместе со стулом. — А почему это я не в нем? — спохватилась она, отпустив Сашу и со скрипом возвращаясь на место.— Потому что я не успела распаковать вещи, прилетев вчера вечером. А с утра ты меня потащила в Лувр, в который мы почему-то всё не идём.— Да пойдем еще, подожди. Это не одноразовый поход. А так рано мы сюда притащились, чтобы ты мне рассказала, что случилось три месяца тому назад, — глаза Крис сверкали любопытством. — Так что начинай, если хочешь попасть в музей. Девушка бросила взгляд на припорошенный февральским снегом иностранный пейзаж, и он стал растворяться, уступая место очень ярким, четким воспоминаниям. Тем прохладным осенним вечером Саша, попав в апартаменты Изольды, первым делом попросила показать ей гостевую спальню. Сославшись на усталость, она поспешила уединиться.Спальня отличалась от других комнат. Интерьер шокировал своей минималистичностью, в разрезе всей квартиры. Светло-серые стены, кровать с мягким серебряным изголовьем, стеганным в духе американского гламура 20ых годов. Круглое винтажное зеркало, всего несколько необходимых предметов мебели серого дерева и красивая хрустальная люстра. Идеальная временная келья для печали по усопшей любви. Есенина провела в кровати три дня. Она либо курила, либо плакала. А, когда слез больше не осталось, девушка вышла знакомиться со своей новой реальностью. Изольда Львовна провела экскурсию по квартире и оказалось, что она владеет всеми четырьмя на этаже.— Почему вы раньше не говорили, что весь этаж ваш? — изумилась Лирик. — Максим тоже не знает? — У меня много тузов в рукаве, кошечка, — ответила дама, — Максим не знает и половины моего имущества. Всё-таки мы с ним одной крови, поэтому ему что-то перепадет. Но не более, чем четверть моей недвижимости. Остальное — не его ума дело.— Вы интересная женщина, Изольда Львовна. Прям никогда не знаешь, чего от вас ожидать. — Приведи сегодня себя в порядок к шести часам, тебя ждет встреча с будущими сестрами, — сказала дама, присаживаясь в кресло у камина. — Я взяла на себя смелость купить тебе обновки. Александр Маккуин — это твой стиль: богемный и поэтически-мрачный. Твоя нынешняя одежда простовата для твоей персоны. — Охренеть, простите, — подняла бровь Саша. — Я так поняла, мне всю жизнь будут указывать... — Ставишь меня в ряд со своими бывшими пассиями? Как мило, — саркастически произнесла Изольда, покосившись на собеседницу. — И что? Не станешь носить этот бренд? Мне отдать одежду обратно? — Не отдавайте, — девушка села в кресло слева от огня, взобравшись на него с ногами, — мне моя религия не позволяет отказаться от Маккуина. — Рада приблизить тебя к твоим богам, — усмехнулась дама. — Мне нужно вести себя определённым образом вечером?— Нет. Будь собой. Это тебя и привело сюда... Около четырех пришли парикмахер и две визажистки. Очень скоро, Есенина почувствовала, как будто ее собирают на булгаковский бал. По крайней мере выглядела она примерно к этому случаю. Надев черное, ажурное, почти "голое" платье на одно плечо, девушке пришлось делать яркий макияж. Она выбрала красную матовую помаду и голливудские стрелки. Волосы убрали назад в тугой пучок на затылке. Изольда предпочитала минимум косметики, но все же любила пышные укладки. Её неизменной подписью были костюмы. На этот раз бархатный смокинг — изумрудно-зеленый, с шелковыми деталями. Из Алексея же создавали весьма недурную копию Марлен Дитрих. Он и так был на нее похож, поэтому этот женский образ был очень кстати. Андрогинный вид прекрасно подчеркивал сущность Леши.Ровно в шесть раздался звонок в дверь. Ощущения были странными. С одной стороны, Лирик пребывала в нетерпении, а, с другой, желудок как будто стягивало раскаленными железными жгутами. С этими амбивалентными чувствами девушка стояла в гостиной, что примыкала к прихожей, и прислушивалась. Вошло по меньшей мере две женщины, судя по звукам каблуков. Жгуты затягивались туже. Вся эта затея уже казалась не совсем безопасной.?Как-то это все слишком подозрительно... Как я вообще ввязалась в эту авантюру? — думала Есенина. — Ладно, поздно! Нужно смотреть по обстоятельствам?. Изольда Львовна наблюдала за ней с загадочной улыбкой, чем уж точно не развеивала тревогу.Прозвучал еще один звонок и шаги. Девушка не могла различить сколько людей вошло на этот раз. Через минут десять в гостиной появился Алексей. —Собрались все, кто имел возможность, — известил он. — Приглашать их сюда? — Конечно, — ответила Изольда и улыбнулась шире. Сердце забилось чаще. Девушка пыталась как-то морально подготовиться, но точно не понимала к чему. Дверь распахнулась и в комнату стали входить женщины, жадно останавливавшие свои взгляды на ней. Их было семеро: две совсем молодые, четыре бальзаковского возраста и одна дама в годах, скорее всего, ровесница ее благодетельницы. Но если Изольда выглядела просто отлично на свой возраст, то та как будто спустилась с небес. От неё было невозможно оторвать глаз. Высокая, стройная женщина имела выразительные миндалевидные серые глаза, что подходили к длинной благородной седине. Лицо хоть и отличалось острыми чертами и точеными скулами, приобретало мягкое выражение всякий раз, когда на него смотрели. Тело её двигалось с какой-то нереальной грацией и пригвоздило к себе внимание Саши намертво. Длинное серебряное платье переливалось, добавляя что-то волшебное. Женщина приблизилась и протянула изящную руку, гипнотизируя сиянием глаз.— Аверина Ия Леонидовна, — представилась она, тепло улыбаясь. — Александра Есенина. — Очень рада познакомиться, Александра. Мы уже думали, что Изольда Львовна никогда не порадует нас преемницей. А тут такая красота! Женщина улыбнулась еще шире, но Лирик заметила, что в глазах у неё льдинки.?Она не теряет бдительность. Интересно...? — И я очень рада знакомству.— Какая ты прелестница, хочется поскорее узнать все подробности... — Отойди от неё, Ия, — перебил чей-то низкий голос. — Она сегодня наше общее достояние. Ия Леонидовна театрально, с легким вздохом, возвела глаза к потолку и направилась к Изольде. Далее подошли женщина лет шестидесяти (обладательница низкого тембра) и девушка лет двадцати. Внешне они, как никто, отличались друг от друга. На женщине был черный костюм мужского кроя, она также носила мужскую стрижку каштановых волос. Её черные глаза пристально изучали Лирика. — Смирнова Елена Ивановна, — сказала она после нескольких секунд наблюдения, — а это Евгения, тоже Смирнова. — Просто Женя, — сжала губы та, — бабушка постоянно зовет меня Евгенией. Бесит неимоверно.Заподозрить их в родстве было невозможно. Младшая Смирнова, скорее всего демонстративно, одета была в рваные голубые джинсы и фиолетовый свитшот. Её длиннющие желтые дреды были собраны в высокий хвост, контрастируя со всем находящимся в этой комнате, людьми в первую очередь. Лицо ее тоже отличалось от бабушкиного. У той были крупные, маскулинные черты, у Жени же довольно тонкие и женственные. Вздернутый нос украшали светлые веснушки, которых явно прибавлялось и на щеках весенне-летним периодом.Несколькими мгновениями позже, Есенина познакомилась с двумя женщинами средних лет, походивших на крупных банковских работниц. Одна, с пшеничными волосами и довольно приятным лицом с карими глазами, Гамбург Лариса Робертовна, реально оказалась финансистом. А вот её "дочь" — Максименко Влада Игоревна имела дело с недвижимостью.За полезными знакомствами последовало совершенно бессмысленное с точки зрения Лирика. Какая-то русая и голубоглазая миниатюрная девица.— Ева Эйлер, — протянула она капризным голосом. Саша не сомневалась, что это псевдоним, но не стала задавать вопросов. Тем более, "мать" девушки, Некрасова Ольга Андреевна, показалась более интересным экземпляром, и девушка принялась разговаривать с ней. Ольга не была красавицей: низенькая, с широкими бедрами брюнетка, одета в простое черное платье-футляр, но оказалась довольно приятной собеседницей. Врач по первому образованию, женщина окончила и фармацевтический. Владела сетью аптек, а также акциями крупной фармацевтической компании. В ходе разговора Некрасова сыпала полезными советами во всех областях. — Вообще, немного зная будущее, — лукаво подмигнула она, — я бы советовала инвестировать в фармацевтический рынок.— Боюсь, мне нечего инвестировать, — улыбнулась Саша, — но благодарю за информацию. — Какой вздор, — взяла ее за плечо Изольда. — Александра скромничает. На следующей недели я встречаюсь со своим юристом у нотариуса.— Быстро ты, — заметила Ольга Андреевна, — хотя... Все время забываю сколько тебе лет!— Я тоже, — усмехнулась дама, — иначе давно бы написала завещание. Есенина ровным счетом ничего не понимала. По всей логике получалось, что Изольда Львовна собирается оставить ей какое-то наследство. Это новость как-то странно отозвалась внутри, став чем-то холодным и липким. — Простите, — робко вмешалась в разговор девушка, — того, что вы делаете для меня более, чем достаточно, я не хочу претендовать ни на какое ваше имущество. Это было бы абсолютно возмутительно. — Изольда! — изумленно воскликнула Некрасова, невольно включая в их разговор и других женщин, которые, разбившись на группки, наслаждались напитками. — Старая проказница, поразительный выбор! — Александра, — обратилась к ней подоспевшая Ия, — таковы наши традиции. "Дочь" получает четверть "материного" имущества. Поэтому мы их тщательно выбираем. Почти всегда... Говоря последнюю фразу, она неодобрительно покосилась на Еву, а та презрительно поджала губы. — Будет тебе, Ия, — с легкой строгостью в голосе попросила Некрасова. — Она отлично мне помогает в делах, не задает лишних вопросов и на свой кусок зарабатывает. Это вы все стремились найти себе родную душу, у меня другие методы. — Все женщины в этой комнате достойны в ней находиться, — ловко воспользовалась образовавшейся паузой Изольда. — Предлагаю поведать Александре наши истории. Лирику стало так интересно, что мысли об наследстве быстро улетучились. А липкое, холодное ощущение уступило место пылающему любопытству. Их истории были одна невероятнее другой. Сюжеты поражали пестротой, и Саша с каждым разом будто окуналась в захватывающий фильм. Ева была старлеткой, которую Ольга Андреевна нашла среди вебкам-моделей. Сейчас она окучивала для нее мужчин, заставляя их охотнее расставаться с деньгами в пользу инвестиций. Она успела даже сняться в каком-то сериале, чтобы "набить себе цену". Сама же Некрасова не была многословной и Есенина ровным счетом ничего про неё не поняла, кроме того, что свой капитал она добыла у мужа и приумножила после развода в сотню раз. В ней читались безжалостная готовность перейти много граней ради выгоды. Лирику она показалась человеком опасным в какой-то мере.Гамбург и Максименко были воистину родными душами. Их судьбы походили друг на друга, как будто написаны одним пером. Лариса Робертовна была российской еврейкой, а Влада Игоревна украинской. Обе росли в Казахстане, где, к удивлению Саши, много русскоговорящих еврейских семей, особенно военных. Но самое поразительное и жуткое сходство было в том, что и одна и вторая убили своих мужей в целях самозащиты.Не успела Есенина оправится от этих историй, как в ход пошли Смирновы. Внучка оказалась талантливым хакером, а бабушка полковником КГБ, которая в свое время помогла Авериной оказаться "на пенсии". Ия тоже работала на КГБ, так называемой "ласточкой". Она была любовницей заграничных политиков и доносила на них. Как известно, разведка своих работниц живыми не выпускает, но Ия Леонидовна стала исключением. Заведя знакомство через это женское общество с молодой Смирновой, но узнала кто заведует судьбами "ласточек" и, в конечном итоге, вышла за него замуж. Дальнейшая судьба этого брака омрачилась ранней смертью мужа, но женщина-небожительница уже была в безопасности. Умер ли её супруг не своей смертью? Этот вопрос остался без ответа... Не менее диверсионной оказался и жизненный путь Изольды. Она вышла замуж за своего друга, так никогда и не оказавшись с ним в одной постели. Он любил ее с детства и сделал предложение, когда узнал, что она беременна от немецкого солдата. Насколько Лирик поняла, очутилась Изольда в объятьях немца не по своей воле и после этого не знала мужчин. Эта трагическая история, на самом деле, многое объясняла и не была уж столь неожиданной.Поразительно, что сегодня эти женщины находились в одной комнате. Такие разные, но все объединённые железным внутренним стержнем и готовностью прийти на помощь друг другу. Есенина не сразу поняла, что пришла ее очередь. Вдруг, повествование о собственной жизни показалось ей каким-то скудным, нелепым. Как-будто она рассказывала со стороны постороннего наблюдателя. Даже Великан показался каким-то далеким персонажем книги, сюжет которой запоминаешь только в общих чертах...— Никогда еще не чувствовала себя настолько заурядной, — тихо произнесла Саша, обращаясь к Кристине. — У них такие интересные жизни, а я ничего не сделала, не видела ничего, ничего собой не представляю в конце концов. — Черт, — только и смогла произнести Волкова. — Еще соображения? — развеселилась Лирик. — Тебя не смущает, что большая половина из них убийцы? — задала легитимный вопрос брюнетка. — Немного смущает, — призналась Есенина. — Мало того, у них есть еще "задания" и Женя-хакерша, которая отследит тебя даже под землей. Это она, кстати, поведала Изольде про Великана и покупку билета на поезд. — Да уж, укомплектованная компашка. Прям все на месте, — оценила Крис. — А если учитывать, что ты не со всеми познакомилась еще, то можно только предположить, насколько раскинуты эти женские сети по миру. Что за задания, кстати? Добыть кровь девственницы на новолуние? — Младенца, — улыбнулась Лирик. — А если реально? Они рассказывали какие бывают задания? От них можно отказываться? — "Матери" могут отказываться от любых заданий, а вот "дочерям" повезло меньше, — поведала блондинка, — возможность сказать "нет" есть только через "мать". Мне в этом плане повезло, Изольда всегда учитывает мои интересы. Но, опять же, есть вопрос выгоды и доверия. Когда мне понадобится услуга, больше шансов ее получить, если я была послушной девочкой. Тем более, мне уже кое-что нужно от них. — Что? И значит ли это, что ты выполняла какие-то задания?— Благодаря Максиму, я увлеклась фотографией. Думаю, это серьёзно. У меня в голове есть несколько проектов. Один из них про сексуальное насилие. Хочу поснимать их во время рассказа об этом жутком опыте. Сколько из нас не задумывается даже над этим вопросом, а это сплошь и рядом, к сожалению, калечит судьбы... — Слушай... — внезапно прервала её Волкова. — А этот мальчик. Как его? Лёша! Какова его история? Вот это прям вообще интрига. — Кстати, да! Нужно выяснить. Знаю только, что Изольда "нашла его на улице", как-то так Максим говорил. А насчет заданий... Я, конечно же, в Париже ради тебя и Лувра. Это, надеюсь понятно? — Естественно. Но? — Но... — Есенина запустила руку в сумочку и достала паспорт. Открыв его, она показала подруге один доллар, улыбаясь загадочной улыбкой. — Если я расскажу, тебе придется сделать это со мной, а я не уверенна в законности операции. — Черт! Ты знаешь, что я не могу устоять ни от интересной информации, ни от приключений, — предсказуемо ответила Крис, — давай не тяни! — Я не до конца понимаю смысла этого всего, но точно предвкушаю веселье. Короче, этот доллар стоит двадцать тысяч евро наличными. Но! Только в определенном кругу лиц, посвященных во внутренние правила некой группы. А так это самый обычный доллар. Я не особо понимаю всех тонкостей, а выспрашивать было стыдно. Это задание от Ларисы Робертовной, она состоит в каком-то Телеграмм-чате миллионеров, которым периодично нужны немалые суммы наличкой. Да, это чатик в Телеграмме, — уточнила Есенина, увидев глаза подруги. — Я так поняла, все строится на доверии.— Допустим, — прищурилась брюнетка. — Но как доллар становится таким дорогим? И как я узнаю ту самую купюру? Вдруг, мне левый бакс какой-то принесут? По номерку, да? — Да. Администратор запустил несколько долларов на разные суммы изначально. А потом это работает примерно так. Мне нужна наличка для родственников в Париже, например. Я не могу столько послать, потому что они не снимут такую сумму или что-то в этом роде. В некоторых странах, вообще больше трех сотен нельзя посылать по закону, как оказалось... Меньше с этим. Мне нужна наличка во Франции, а я живу в России. Обращаюсь в чат. Админ дает кличь. Ты отзываешься. Несешь, к примеру десять тысяч моим родственникам, а они тебе дают доллар. Я подтверждаю транзакцию, ты регистрируешь номерок. И, вот, эта купюра уже стоит десятку. Как-то так. — Ну, в целом понятно. Есть, конечно, много вопросов, но я так поняла их бесполезно задавать? — Бесполезно. Я передала тебе всё, что поняла сама, — улыбнулась Лирик. — Ты мне очень поможешь. По десять тысяч наличкой везти, кажется, можно. С двадцаткой в сумке я бы себя чувствовала нервно, конечно.— А какой у нас маршрут? — Мы меняем доллар в Париже и везем наличку в Брюссель. — Где меняем? Или, скорее, у кого? — спросила Кристина. — Какая-то "Полька Галерея", — ответила Саша. — Джеймс... Сейчас. У меня в телефоне записано... Но, не успела она достать свой телефон, как выронила его на пол, после услышанного из уст подруги. — Хейл. Джеймс Хейл. Русский британец.— Ты его знаешь?! — спросила Есенина, поднимая телефон и наблюдая неожиданное оживление в кафе. — Ого, сколько тут туристов, пора менять место. — Джеймс — мой друг. Мы познакомились здесь и, признаться, если бы не Поль, я бы... Ну ты понимаешь. Cашулик, а что с Великаном?Саша ожидала этого вопроса, но все же не была к нему готова. Казалось, эта рана никогда не заживет. — Я для него умерла. — Он отослал твои картины? — Уверена, что да. Как и сказал. Я хотела спросить у Женьки, но не хочу понимать окончательно, что никогда больше... — голос Лирика дрогнул, — ну, ты понимаешь. — Знаешь, — коварно улыбнулась Крис, — я как раз хотела свести тебя с Хейлом. А тут сама судьба тебя к нему привела. Думаю, это то, что нужно. А еще "Полька" — фотогалерея. Весьма кстати, если ты понимаешь, о чем я? Первая выставка в Париже, что может быть лучше, подружка? — Пошли в Лувр, тут становится слишком тесно, — поменяла тему Есенина, обнаружив, к собственному стыду, что идея знакомства с галеристом ради будущей выставки кажется ей весьма заманчивой.