Suffrage (1/1)

Саша проснулась рано и принялась приводить себя в соответствующий вид. Взглянув в зеркало, девушка осталась довольна результатом. На нее смотрела современная юная аристократка. Волосы собраны назад в красивый узел и легкий естественный макияж свежо преобразили. Платье послевоенного кроя подчеркивало тонкость фигуры, а его серебристый цвет придавал глазам более серый оттенок. Девушка дополнила образ черным кашемировым пальто и черными замшевыми лодочками на шпильке средней длины.?Да уж, перчатки будут откровенным перебором?, — подумала Есенина, разглядывая себя и надевая новые дорогостоящие круглые серьги.Взяв в руки прямоугольную сумочку черной замши на короткой ручке, Саша осталась крайне довольной своей внешностью. Прихватив портсигар и зажигалку, она спустилась к такси.Прибыв на место встречи, Есенина поняла, что скучает даже по самому виду дома, по запаху улицы и атмосфере старого Петербурга.— Здравствуй, — послышалось из приспущенного окна автомобиля.Максим вышел и открыл дверь перед девушкой. Одет в черный костюм, белоснежную рубашку и тонкий черный галстук. — Благодарю, — воспользовалась Саша предложенной рукой. Мужчина захлопнул дверь и вернулся на место водителя.— Александра, должен заметить, что ты изумительно выглядишь! — Спасибо. Я старалась, — ответила девушка, — почти до перчаток дошло... — Что, прости? — удивился Савицкий. — Ничего... — отстраненно сказала Есенина, разглядывая улицу из окна. — У тебя все хорошо? Как ты вообще? Никто ничего не слышал о тебе уже неделю, — осторожно поинтересовался Максим. — Как я? По Жаку Преверу, — улыбнулась Лирик. — Это как? — не совсем понял, о чем идет речь мужчина. — "... Дождь над Брестом идет без конца,Но совсем не похож он на ливень тех дней,Потому что теперь это хмурый и траурный дождь,Все вокруг затопивший тоской безысходной своей.Не гроза это дажеИз железа, стали, огня —Просто тучи,Которые, словно собаки,Подыхают за городомВ тусклом сиянии дня,Подыхают и прочь уползают,Уползают, чтоб гнить вдалеке,Вдалеке-вдалеке от Бреста,Утонувшего в безысходной тоске." — Очень грустные стихи. Все так плохо? — спросил Савицкий. — Дели на десять, — улыбнулась Есенина. — Всегда существует некая литературная гиперболизация, особенно если цитируешь французов. — Мне уже кажется, что тебе и притворяться не придется, — повеселел Максим. — Есть предпочтения в кофейнях?— Нету. Можно в "Абрикосовъ", мне там понравился кофе, а так без разницы, — сказала Саша. — О, прекрасно! Сам предпочитаю это заведение, — признался мужчина. — Ну что же, — глотнула ароматный напиток Есенина. — Начинай краткую экскурсию по жизни Савицкой Изольды Львовной.— Честно говоря, я знаю немного, — начал незатейливый правнук. — Она весьма интересная дама. Богемная. Поговаривают, что водила знакомство с писательницей Эльзой Триоле во Франции — сестрой Лили Брик. Она эмигрировала после смерти прадедушки, но вернулась, чувствуя "невыносимую ностальгию", как она выразилась. Родилась в 1928 году здесь, в Питере. Точная дата неизвестна, но она празднует свой День рождения в новогоднюю ночь. В конце этого года у нее юбилей. Владела небольшой галереей на Невском, мало об этом рассказывает. Но, может, это только мне? Вообще, она не очень хорошо относится к мужчинам. Уж не знаю почему.— А вот я догадываюсь... — предположила девушка то, что могла понять только особа женского пола. — Просвети, — недоуменно посмотрел на нее мужчина. — Она жила здесь при Блокаде Ленинграда? — спросила Есенина. — Да, — ответил Максим. — С 1941 до 1944 ей было от тринадцати до шестнадцати лет. Можешь ли ты вообразить, что могла пережить девочка-подросток во время войны?.. — Я понял. Никогда не думал об этом. Даже неудобно как-то, — сказал Савицкий. — Человек, воистину, создание эгоистичное. Изольда Львовна родила только одного ребенка — моего дедушку. У того родился мой отец, а затем появился я. Она всегда сетовала, что хотела дочь или, хотя бы, внучку или правнучку. Думаю, поэтому она отыгрывается на моей будущей жене. Не знал, что за этими капризами может стоять психологическая травма. Теперь все немного логичнее. — Есть у нее какие-то основные симпатии и антипатии, чтобы я знала какие темы поднимать, а какие избегать? — спросила Лирик. — Она сама предлагает темы для беседы. Обычно, они об искусстве, иногда философии или политике. Считает, что русский человек должен быть более европейским и раскованным — "культурным и демократичным".— Думаю, этого более, чем достаточно, — усмехнулась Есенина. — Черт, это мой игровой день, а лучшая тактика — быть собой сегодня.— Ты можешь перенести свой "игровой день" на другую дату, — улыбнулся Максим. — В принципе, я играла вчера. Хоть это и была короткая пьеса, — задумчиво произнесла Саша. — Я притворялась меркантильной невестой богатого и, предположительно, немолодого бизнесмена. Роль скучная, но все же. Какую подкинула судьба. Девушка внимательно смотрела на реакцию своего собеседника. Но тот, скорее, просто пытался не показать, что считает ее странной, чем скрыть, что знает о ее вчерашнем припадке расточительства.?Интересно. Вообще никакой реакции?! Надо что-то купить сегодня. Если карта еще работает, очень удивлюсь?, — размышляла Саша. — Нам стоит выезжать, — оповестил ее Савицкий, посмотрев на часы, — она живет на Петроградке, на Аптекарской набережной. Это недалеко отсюда. Возле Марго и Александра, но нужно еще купить цветы.Мужчина попытался отследить реакцию девушки, но та просто вежливо улыбнулась и, допив кофе, поднялась, чтобы надеть пальто. Есенина настояла на черных тюльпанах. На самом деле, это единственные цветы, которые нравились ей. Максим отнёсся к такому выбору с недоверием, но все-таки сдался.В итоге, у них остался целый час в запасе, и Саша поняла к чему была спешка, но слишком поздно. После того как они купили ей сигарет, псевдо-пара вынуждена была ждать во дворе в деревянной беседке. И тут начался допрос. — А не расскажете ли вы мне, Александра, почему мой злой и мрачный друг еще злее и мрачнее, чем обычно, всю неделю? — улыбаясь, интересовался Савицкий. — Боюсь, мне это неизвестно, — не соврала девушка. — Ты ему отказала в, так сказать, более тесной "дружбе" и Алекс вспылил? — бросил догадку мужчина. — Интересное предположение, — обрадовалась Саша незнанию собеседника подробностей ее личной жизни. — А такое часто случается? — Не часто. Обычно, мой друг быстро реализует свою заинтересованность той или иной особой, и они надолго не задерживаются, — сказал Максим, надавив на больное место.— Зачем ты говоришь мне это все? Чего добиваешься? — в лоб спросила Лирик.Почему-то с этим человеком она чувствовала себя жестче, резче и яснее, чем с кем-либо.— Так прямо спрашиваешь? — вежливо улыбнулся брюнет. — Хочешь, чтобы я совсем себя неуютно чувствовал за то, что лезу в чужие дела? Переживаю. Ситуация необычная. Он к тебе относится не так как к другим своим пассиям. А еще ты много знаешь. Алекс не из тех, кто доверяет другим. Я нервничаю. Еще мне жаль Марго. Если он будет в отношениях с тобой, это плохо для нее. Но, в то же время... В то же время…— Ты хочешь, чтобы она его бросила, — закончила Есенина вместо него. — Есть такая неблагородная и малодушная мысль, — откровенно признался Савицкий, — но я понимаю всю ее нелепость.— И почему же "нелепость"? — осторожно спросила Саша.— Она не любит меня, — холодно произнес Максим. — Мне жаль. Может, тебе действительно стоит кого-то найти? — предположила девушка. — Как бы ни старался, я — однолюб. Впервые увидел Маргариту на сцене, — поведал мужчина. — Она играла Офелию. Это была любовь с первого взгляда. Я стал приходить в театр каждый вечер, чтобы наблюдать за ней. Однажды, я пригласил Александра, чтобы не выглядеть странно. Но, по иронии судьбы, когда я уже набрался смелости для знакомства, мой друг успел первым. И в этом нет ничьей вины, кроме моей собственной. У них завязался бурный роман, а я остался в стороне, как какой-то незатейливый герой классического произведения... — Офелию? — удивилась Есенина, отвлекая собеседника от грузных мыслей. — Прости, это неожиданно. Я думала, мужчины влюбляются в другие образы. Трагизм был сглажен и Максим засмеялся. — Ну она была довольно милой первые два акта, — пошутил он. Саша тоже засмеялась и принялась перекладывать сигареты из пачки в портсигар. Одну она подкурила. — Все мы такие — милые первые два акта, — она выпустила дым на, вертикально поставленную перед собой, сигарету и улыбнулась маленьким искоркам. Они разлетались в воздухе, проживая короткую, но яркую жизнь. — Я спала с ним. Но, тебе не о чем переживать. Все так как ты говоришь — он теряет интерес, добиваясь желаемого... — Неожиданное признание. Ты застала меня врасплох, — удивился Савицкий. — Не знаю, что сказать даже, но сомневаюсь в потере интереса.— Ничего не нужно говорить, — заверила его Есенина. — Прости, что появилась в ваших жизнях. Мне кажется, что я всегда некстати в конечном итоге.— И это сомнительно, — сделал вывод Савицкий. — Конечный итог не известен. Так что, будем надеяться на лучший исход. — Спасибо, — засияла Есенина. — Обычно, я тоже оптимист. Просто сегодня по Преверу.— Ох уж эти французские символисты, — подмигнул Максим. — Боюсь, нам пора. Дам один совет. Ничему не удивляйся... Савицкий постучал три раза и дверь открылась. ?С ума сойти!? — первое, что пришло в голову Саше. У входа ее пальто попросил мужчина в образе Мэрилин Монро из знаменитого позирования в белом платье, которое развевалось снизу.— Прошу вас, проходите в комнату для ожидания, — указал он направление рукой. — Благодарю, — таки удивленно сказала девушка, следуя за своим спутником. Максим выглядел немного напряженным, но привыкшим к атмосфере.Квартира кричала о богатстве, демонстрируя роскошь убранства. Классика с элементами лепнины и позолоты, картины в дорогих рамах, мраморный пол. Подобный вкус был не по душе девушке. Она считала его неуместным для современных городских квартир. Все эти предметы утяжеляли пространство, не оставляя воздуха и легкости для бытия. Саша еще раз вспомнила прекрасные апартаменты возле Невского и вздохнула. Но, ностальгию прервала мускулистая Мэрилин. — Какие напитки предпочитают господа, чтобы скоротать ожидание? — спросила транс-копия известной актрисы. — Давай сразу алкоголь, — готовился Савицкий к встрече. — Виски. Два кубика льда и кусочек лайма.— А дама? — перевела взгляд Монро на Есенину. — У нас широкий выбор алкоголя, могу даже приготовить коктейль.— Не могу думать ни о чем, кроме шампанского почему-то, — произнесла девушка, разглядывая блестящие серьги в ушах мужчины.— Какое предпочитаете? — уточнил тот. — Demi-sec* — ответила Саша. — Это полусладкое, — послышался приятный женский голос с характерной хрипотцой курильщика. — Принеси девушке "Моёт".В гостиную вошла не древняя старуха, вопреки ожиданиям, а миниатюрная пожилая женщина с тростью и неплохой осанкой. Одета в красный, мужского кроя костюм, белую блузу и белые лодочки на невысоком, квадратном каблуке (к величайшему удивлению Есениной). Ее лицо, по всей видимости, знавало пластических хирургов. Волосы были абсолютно седыми, но густыми. Женщина напоминала льва. Именно льва, даже не львицу: волнистая "грива" — каре, миндалевидные, немного натянутые, голубые глаза с зеленцой, аккуратный, слегка широкий, нос, впалые скулы, щечки-яблоки, широкий рот с пухлыми губами и светлые веснушки. Из косметики она нанесла только красную помаду и тушь на ресницы.Женщина подошла и присела на кресло возле софы, на которой расположились гости. Восседала она почти по-королевски, немного сгорбившись, но ровно держа подбородок. — Рад видеть вас в добром здравии, — встал Максим и поцеловал руку в "старческих" пятнах с алым маникюром. — Скромный букет в честь встречи, — вручил он ей тюльпаны.— Максим, удивил, — экспрессивно произнесла дама. — Нетривиальные цветы. Обычно ты приносишь розы, как все мужики. Это миловидное создание явно улучшает тебя. А теперь будь хорошим мальчиком и присядь на место, дай мне рассмотреть твою невесту. — Непременно, — сухо ответил мужчина и, присев, выпил одним глотком добрую половина своего виски, что только что поставила травести-Монро.Саша услышала звук открывающегося шампанского. — Салют! — вскрикнула Мэрилин и налила девушке бокал, а бутылку отправила в лёд.— Спасибо, — взяла Есенина напиток и пригубила, стараясь не особо рассматривать наливавшего. — Очень вкусно. — Рада, что понравилось, — сказала женщина-лев. — Встань-ка, пожалуйста, дай взглянуть на тебя как следует.Девушка несмело поднялась с бокалом в руке. Дама жестом черной лакированной трости показала покрутиться.— Простите, — произнесла Саша, пытаясь не слишком выдать возмущение, — неустойчивый каблук.Затем присела обратно и осушила бокал до дна, поняв своего псевдо-жениха.— Браво! — улыбнулась Изольда. — Гибкая, но гордая. Старается коготки не выпускать, но имеет таковы в арсенале. Меня зовут Изольда Львовна. Твое имя, кошечка? Полное, пожалуйста. — Есенина Александра Владимировна, — Лирик привстала и протянула руку для пожатия. — Очень приятно. — Это мне приятно, дитя с прекрасной фамилией. Из чьей ты семьи? — Мой отец военный — Войска Противовоздушной Обороны. Носит звания полковника, — начала Есенина и заметила, что Максим тоже внимательно слушал. — Моя мать художник и мастер по керамике.— Офицерская дочь, значит. Кто ты по профессии, кошечка? — слегка склонила голову набок Изольда Львовна. — Я закончила художественную академию и отучилась три года в Косыгинском университете, по специальности Дизайн костюма и аксессуаров. А потом бросила, сочтя дальнейшее обучение бесполезным и пошла в Лабораторию Славы Зайцева на годичное обучение. Но, до выпускного показа так и не дошло. — И что же помешало? — спросила прабабушка Макса. — Вера в мужчину подвела, — ответила девушка. — Один диплом у меня, правда, есть, кроме художки. Экскурсовода, представьте! Амстердамского Института Юдаики. Я работала несколько месяцев в рамках международного проекта "Истоки толерантности". Это было в школе еще. В конце нам выдали дипломы и уверили, что они не бесполезные. Хотя, в моем случае, более чем. — Как занятно! Значит, официально без высшего образования. Дочь полковника? Это нонсенс. Уверенна, есть какая-то пикантная причина, связанная с тем плохим мужчиной. Интересно будет послушать как-то. Ты ведешь беседу лучше, чем множество людей, которых мне довелось встречать. А я имею широкий круг знакомых.— Спасибо, — поблагодарила за комплимент Саша. — Для художников диплом не важен особо, но стоит пройти художественную школу, — изрекла дама. — Я хочу увидеть твои работы после обеда. Какие языки ты знаешь? — Украинский и английский знаю превосходно. Немного французский, на базовом уровне, — ответила девушка. — В планах выучить испанский.— А quel point parlez-tu fran?ais?* — продолжала допрос Изольда. — Je peux acheter des cigarettes à Paris.* — медленно ответила Есенина и рассмешила сказанным Изольду и Максима. — Этого более чем достаточно в этом проклятом городе, — осталась довольной женщина. — Почему именно французский? — Обожаю французских поэтов-символистов, — призналась девушка.— Что я могу сказать? Максим, Александра слишком хороша для тебя, — озвучила вердикт прабабушка.Она приложила два пальца к губам и Монро, открыв ящик комода, принесла ей длинный мундштук со вставленной в него самокруткой. Есенина последовала ее примеру и достала себе сигарету. Двухметровая Мэрилин поднесла спичку Изольде, а затем и Саше, которая специально не подкуривала сама, отдавая дань царившему китчу. — И все-таки, грею себя мыслью, что достаточно подхожу на роль мужа Саши, — улыбнулся Савицкий. — И я вынуждена согласиться, — Лирик положила правую ладонь на левую ладонь мужчины.Он взял ее за руку. Крепко и надёжно. Саша почувствовала какую-то основательность и тихую уверенность от этого мужчины. Он не кричал о ней, в отличии от Жукова. Этот человек нес свои знамёна внутри, как и сама девушка. Если Александр был викингом, то Максим являлся самураем.?Жаль, что я не встретила его первым?, — подумала Лирик. — Кошечка, — обратилась к ней женщина, — я буду рада и благодарна, если именно ты продолжишь мой род. Но, у тебя должна быть другая судьба. Поинтереснее. Не находишь? Он скучный, как калоши. Вроде и ноги сухие в непогоду, да что-то не радует. Хочется снять их и прыгать по лужам, даже если завтра умереть от пневмонии! — Не всем суждено ярко гореть, — с отсутствующим взглядом ответила ей девушка. — Кто-то непременно обязан быть обычным. "...казаться улыбчивым и простым — самое высшее в мире искусство", как говорил мой однофамилец. — Да что не так с женщинами? — негодовала Изольда Львовна. — Дай им право голоса, все возможности и перспективы, за которые они боролись, а они замуж хотят, рожать детей и сдохнуть на кухне!— Ну в самом деле, какого вы мнения обо мне, Изольда Львовна? Я не собираюсь заточить Сашу на кухне с перспективой вылазки только в роддом.— Он ревнив, рационален и щепетилен как немец, кошечка, — продолжала женщина, не обращая на правнука внимания, — уж поверь моему опыту, — дома сидеть и будешь. У тебя недостаточно пыла, чтобы его перевоспитать. Ты иного склада. "Лёгкое дыхание" Бунина. Эдакое космическое дитя богемы. Тебе сиять, пользуясь щедростью какого-то вечно занятого и до смерти в тебя влюбленного богача, а не щи варить! ?Есть один такой вечно занятой, но вот только ни фига не влюбленный...? — подумала девушка, начиная расстраиваться.— Изольда Львовна, осмелюсь спросить, — обратилась она к хозяйке, — мы когда-то пообедаем в этом доме? — Обязательно, — ответила та, — но не сегодня. У меня из-за тебя началась мигрень, Сашенька. Максим, я ее одобряю, — посмотрела она на правнука.— Не сомневался, — учтиво склонил подбородок мужчина. — А ты, — обратилась Изольда к девушке, — приходи ко мне в следующее воскресенье. Пообедаешь.— С удовольствием, — улыбнулась Есенина. — Слишком хорошо воспитанная, придется немного тебя испортить, — азартно улыбнулась дама. — Вполне возможно, что там меньший фронт работ, чем вы ожидаете, — загадочно ответила девушка. — Мэрилин, проведи гостей к выходу, — распорядилась Изольда, махнув рукой от себя.Максим и Саша поднялись.— Александра, — женщина схватила ее за руку, — мне было очень приятно познакомится. Мы будем друзьями. Принеси свое портфолио через неделю. Я буду ждать тебя к трем. — Обязательно приеду, также очень рада знакомству, — ответила девушка и двинулась к выходу, следуя за виляниями белой ткани.— Рад, что вам понравилась моя Саша, — поцеловав запястье, попрощался с женщиной ее правнук. — Не радуйся раньше времени, Максим, — почему-то довольно произнесла женщина, погладив брюнета по волосам.— Господи... — вдохнула воздух Есенина, как только они вышли на улицу. — Даже не знаю с чего начать. Покурю-ка я еще разок. И Саша подкурила свою, вытянутую из портсигара, никотиновую радость. — Понимаю. Угостишь? — удивил Савицкий. — Пожалуйста, — протянула девушка временное хранилище своих сигарет. Мужчина достал одну и, взяв зажигалку, подкурил. Он сделал добротную затяжку и выпустил дым вверх, закрывая глаза.— Скучаю по этому дерьму. Бросил уже года два как, но иногда-таки позволяю себе. — Я начала курить больше в Питере. Раньше чисто за компанию. А тут просто атмосфера обязывает, — улыбнулась Есенина. — Спрошу только одно. Что это вообще за ситуация такая с Монро? — Это Алексей. Ее дворецкий. Он далеко не всегда в этом образе. Бывают и другие женские роли, иногда и мужские. Изольда нашла его на улице, в прямом смысле. Вообрази! Подобрала и притащила домой. — Воображу... — поникла Саша, вспоминая свое знакомство с Великаном.— Поедем обедать? Раз уж тут не удалось, — предложил Максим. — Лучше отвези меня домой, пожалуйста. Я почему-то очень устала, — ответила девушка. — Понимаю, — кивнул Савицкий. В машине не было разговоров. Есенина действительно была морально выжата. Изольда зацепила просто все больные темы и девушка жутко захотела спать. Они приехали довольно быстро. Сама мысль, что сейчас еще ждать такси и ехать в другое место угнетала. ?Может, поспать несколько часиков? — появилась предательская мысль. — Он же не будет там торчать в воскресенье?. — Спасибо тебе за сегодня. Ты ей уже нравишься больше, чем родной правнук. Я не знаю, насколько далеко это все зайдет, но запасись терпением, — предупредил Савицкий. — Звони если что-то нужно или просто пообедать, буду рад увидеться.— Пока не за что, — усмехнулась Саша. — Это странно если она мне тоже понравилась? — Немножко, — засмеялся Максим. — Ладно, я пойду, — сказала девушка. — Спасибо, что подвез.?Черт... У меня же нет с собой ключа. Конечно же! Может, у консьержа есть запасной? Должен быть?, — размышляла Есенина, мечтая провалится в царство Морфея. Она вошла в парадное и наконец-то почувствовала себя дома. — Здравствуйте, Александра Владимировна, прекрасно выглядите, — поздоровался с ней консьерж. — Давно вас не видел, а Александр Владимирович не любитель отвечать на вопросы. — Здравствуйте, — улыбнулась Саша, — я была занята. Тоже рада вас видеть. Кстати, есть запасной ключ, я свой забыла у подруги? — Есть, но вам не понадобится, — ответил мужчина. — Это почему? — недоумевала Есенина. — Думает, что я открою, — услышала девушка знакомый баритон за спиной. Далее она почувствовала руки на своей талии. Мужчина прижал ее ближе и прошептал на ухо: — Красивые серьги, Сашок. ?Сука...?