В поисках правды (AU Ultimate) (1/1)

Отто Октавиус, доктор наук и глава научно-исследовательского отдела в интернациональной корпорации ?Осборн индастриз? с головным офисом в Нью-Йорке, и в частности – заведующий лабораториями ее филиала на Лонг-Айленде, лежал на капоте старого автомобиля, а Норман Осборн, его работодатель и глава компании, в которой он работал, погрузил лицо между его бедер.Пальцы Октавиуса вцепились ему в волосы, вначале он перебирал, затемтянул курчавые непослушные рыжие пряди, потом едва не выдернул их, так что Норман зашипел, но не прекратил своего занятия.Отто извивался под ним и Осборн всерьез опасался, что тот после очередного вскрикасоскользнет на землю. Норман погрузил в него уже два пальца и сейчас добавил третий, растягивая его изнутри.

- Ты... ты всерьез собираешься трахнуть меня? – Отто приподнялся на импровизированном ложе. Его лицо раскраснелось, глазасверкали от возбуждения,влажный рот был приоткрыт. Он облизнул нижнюю губу, так что Норману захотелось немедленно схватить его и с жадностью прижаться к этим губам – целовать и кусать их, пока не брызнет кровь. Вместо этого, он опять взял его глубоко в горло.

- Ах-х… - Голова ученого безвольно упала обратно. Норман знал, что тот сейчас закатывает глаза и вряд ли хоть что-то соображает.

- Норман… - И все же, что-то он больно разговорчив. – Осборн обметнул языком влажную багровую головку, отмечая про себя капли смазки, потом взял член в кулак и мягко задвигал пальцами, подтягивая складки плоти то к самому основанию, то вновь – к окончанию великолепноготолстого отростка. Девятое щупальце Отто было семи дюймов в длину и в полной готовности. Еще пара движений и у его лучшего исследователя будет оргазм.Возможно один из самых сильных за последние годы. Возможно, самый сильный за всю жизнь. И только подумать – в грязной подворотне. Норман знал – загляни кто-нибудь сюда сейчас, и со спины его можно было бы принять за отсасывающего за дозу джанки, а довольно урчащего Отто - за клиента. Впрочем, все почти так и было с единственной разницей, что Норману не нужен был джанк. Его интересовала правда. И вытащить ее из хитрого, изворотливого ума Октавиуса было до смешного просто. Гениальный разум Отто было невозможно обмануть или обхитрить. С его страстью к планированию и продумыванию различных мелочей, ученый распознавал фальшь инстинктивно. Но ведь его можно отвлечь и запутать. Выбить почву из-под ног, опрокинуть на спину и найти самое уязвимое место...

Чувствуя, как тело Отто под ним содрогается и опадает, как он стонет на выдохе, как впивается в его волосы и яростно толкается в его руку, Норман ощутил это. Власть. Безраздельная, безграничная власть над другим человеком. ?Ты полностью в моей власти? - думал он, пока Отто метался, под ним, то зарываясь скрюченными пальцами в его волосы, то надавливая ладонью на затылок. Наконец Осборн крепко взял его за бедра и слегка приподнял. Отто открылся ему жестом безграничного доверия и Норман скользнул внутрь, чувствуя, что теперь он сам в ловушке. Разгоряченное нутро жарко обхватило его, поймав в капкан. Норман закрыл глаза и глубоко вздохнул, беря свои эмоции под контроль. Ему нужна трезвая голова. Он должен закончить то, что начал. Октавиус широко распахнул глаза, когда Осборн начал двигаться внутри него. Когда рука Нормана легла на его член, Отто опять с трудом приподнял голову силясь сфокусировать на нем блуждающий, затуманенный взгляд. Волосы ученого разметались и прилипли к покрытому испариной лбу. Очки вспыхивали, отражая неровный свет редких освещенных окон. Он задыхался, и в полумраке Норман увидел, как напряжен его брюшной пресс. Рука тем временем продолжала неторопливо, дразня, ласкать горячую отвердевшую плоть.

- Норма-аан, я больше не могу…- Слабак.- Равнодушно бросил тот, хотя и сам был практически на пределе.- Я сейчас… о боже.. О боже!- Ты предал меня, Отто? – Норман усилил ласки, одновременно убыстряя темп, и его лучший исследователь зарычал, изогнувшись под немыслимым углом.

- Я... Я сейчас кончу… - Простонал тот распухшими губами, и Осборн окончательно поверил в его виновность.- Ты продал формулу сыворотки Хаммеру? Скажи мне, ты продал ее? - Норман провел рукой в последний раз, чувствуя - еще секунда и Отто взорвется, как ядерный реактор. - Скажи, мне…

- Да...Еще толчок.- Да-аа!!

Норман скорее почувствовал, чем увидел это. Бешенная пульсация, и спустя секунду его руку омыло жаркими каплями. Лицо Октавиуса – застывшая в пароксизме наслаждения маска. Голос – один хриплый стон, диссонирует и отражается от стен грязного переулка.

- Ублюдок, - Норман упал на него. Его трясло. Он даже не заметил, как кончил сам.Отто приподнял его голову и устроил у себя на груди. Сердце Осборна бешено колотилось, он все еще повторял ?ублюдок? про себя.

- Да, это был я. – Голос Октавиуса был еще слегка хриплым. - И я продал ее ФБР. И мы сбежали из страны. И сейчас живем здесь, в Латверии под фальшивыми именами. Пьем, грабим и трахаемся как кролики. А Питер Паркер мертв вот уже как шесть лет.- Мне нужно было это услышать. – Осборн прижался к нему, - Правда.

- Мы можем играть в эту игру сколько угодно. – Отто поцеловал его и в последний раз провел рукой по взлохмаченным волосам. – Если ты хочешь, конечно…- Ох, - он смущенно оглядел оставшиеся в руке волосы. – Не думал, что я так сильно их дергал…- Ничего, все нормально. – Норман погладил его плечо. – Скажи это еще раз.- Питер Паркер мертв. Его застрелил Каратель там, на мосту, шесть лет назад…

- Да не это. Скажи то, что я готов слушать целую Вечность.- Мы никогда не вернемся обратно. – Торжественно раздался в темноте голос его любовника. - Ни сейчас, ни через сто лет…

- И да пошли они все! – Осборн улыбнулся кривой улыбкой, убирая прядь намокших от пота волос со лба Октавиуса. – Не представляю, что случилось бы, если бы я не послушал тебя тогда и мы не исчезли бы из страны во время той суматохи…- Верно одно – мы оба были бы мертвы.– Отозвался Отто, поправляя одежду. – Давай убираться отсюда, здешние законы не одобряют даже пропаганду, как думаешь, они одобрят наш трах на капоте машины?- Дремучее средневековье… - Норман поцеловал его и оба, с трудом поднявшись, побрели прочь, оставляя правду в жалкой подворотне одного из пригородов Думштадта