Голокрон (1/1)

Два сита стояли на крыше древнего храма, направив взгляд в ясное ракатанское небо. Малак не мог видеть лицо учителя, но он чувствовал мощь и уверенность, исходящую от Ревана. Казалось, что даже буйные джунгли и безбрежный океан затихли и отступили, ощутив всю важность момента.Реван запустил руку в карман своей робы, в торжественном молчании извлёк из неё небольшую пирамиду, по форме напоминавшую каменный храм, и протянул руку к солнцу. Яркий свет упал на поверхность голокрона, он засветился изнутри, и в торжественной тишине над храмом пронёсся уверенный голос:— Я Дарт Реван, Тёмный Повелитель ситов!Слова отгремели, синее свечение прекратилось, и пирамида захлопнулась.Малак был немного разочарован результатом. Он ожидал от голокрона большего. Покосившись на учителя, он заметил, что Реван, хотя и выглядел полностью удовлетворённым результатом, был немного задумчив. Словно перехватив взгляд ученика, Реван повернул к нему маску:— Что мне написать на голокроне?Вопрос застал Малака врасплох:— Зачем вам на нём что-то писать? — Малак не знал, чей это голокрон, для какого ритуала они им собирались воспользоваться, и он никогда раньше не слышал, что для открытия пирамиды на ней надо что-то писать.— В этот голокрон я записывал все премудрости и тайны, открывшиеся мне на пути Силы, всё то, чему я учил тебя.Видимо, Реван ожидал от него какую-нибудь меткую фразу, что-то, что могло бы кратко и ёмко описать жизнь и деяния учителя, но Малак не обладал достаточными талантами, чтобы сходу говорить афоризмами.— Я хочу передать их достойному ученику, открыть ему истинную природу тёмной стороны, — продолжил Реван.Вдруг на краю сознания проскользнула мысль, заставившая гнев вскипеть внутри Малака. Мысль о том, что он недостоин. Неужели всего, что они прошли вместе, всего, что он сделал для Ревана, всего того, чем пожертвовал, было ещё недостаточно? Неужели Реван решил бросить его и взять себе нового ученика? Ярость затмила разум. Он не даст этому случиться, он не позволит Ревану оставить себя позади!Тонкая рука легла на плечо, и Малак почувствовал, как гнев уходит. Лицо Ревана было скрыто за маской, но Малак знал, что учитель смотрит прямо ему в глаза.— Сегодня мы или подчиним Звёздную кузницу и войдём в историю, или, — Реван выдержал трагическую паузу, — или будем забыты.Рука на плече сжалась.— Малак, я не хочу для нас такого финала. Если нам не суждено выжить, я хочу оставить хоть какой-то след.Малак опустился на колени перед мастером:— Я понимаю, учитель, и я сделаю всё для победы ситов.Склонив голову, Малак чувствовал, что учитель сейчас гордится своим учеником.— И всё-таки, что можно написать на моём голокроне?Момент был испорчен. Малаку захотелось выругаться, но он сдержался и, глубоко вдохнув, встал с колен:— Оставьте его пустым.Реван немного наклонил голову, сомневаясь в совете ученика, но потом, видимо, найдя плюсы такого подхода, чуть заметно кивнул. Малаку показалось, что учитель даже улыбнулся под маской.— Мудрое решение. А как ты думаешь, где его спрятать?И Малаку вдруг захотелось сказать: ?Просто отдайте его мне!?