Четырнадцатая глава (2/2)
Подготовка заняла у мужчины считанные секунды, которые он не стал тратить на успокоение своей жертвы. Россия же бился в немой истерике, все никак не находя выход из сложившейся ситуации, с болью осознавая все дальнейшие события, которые ему, к сожалению, не удастся избежать. Крепко вцепившись обеими руками в узкий таз, обтянутый молочной кожей, нацист придвинулся ближе к парню, коленями раздвигая ослабшие ноги.
Одно резкое движение и на всю комнату раздается душераздирающий крик в дуэте с хриплым стоном. Из широко распахнутых глаз брызнул новый поток слез, Россию подкинуло будто от мощного удара тока, от чего онемевшая спина до хруста в позвонках выгнулась дугой, выставляя ходящую ходуном грудь на показ. Рейх сильнее впился тонкими пальцами в покрасневшую кожу, оставляя после себя мелкие кровоточащие царапины, которые в будущем грозились превратиться в огромные и яркие синяки.
Проникновение без должной подготовки было настолько болезненным, что у комсомольца перед глазами начали играть цветные пятна, мерцающие яркими огнями. Все ощущения обострились и сосредоточились чуть ниже копчика. Раздирающая все тело боль била даже по вискам. Однако Нацистская Германия тоже не испытывал хоть какого-то удовольствия, до боли стискивая зубы, чувствуя болезненную узость обволакивающую его плоть. Мужчина не стал бы прибегать к таким радикальным действиям будь мальчишка чуть покладистей, но исходя из соображений воспитательных действий, он решил преподать пленнику небольшой урок.
Охрипшее горло подростка уже не могло разносить по комнате громкий крик, выдавливая из легких только жалобный скулеж, кряхтение и шипение. Все тело юноши пробила крупная дрожь, ноги дергались от нарастающих судорог, а кончики пальцев пробивал электрический разряд. Нацист силился не двигаться, превозмогая давящую боль в паху, чтобы не навредить себе или неподготовленному пленнику. Юноша был слишком зажат, из-за чего неприятные ощущения только обострялись и нарастали.
Рейх, немедля, принялся ласкать чувствительное тело России, пытаясь разморить его медленными поглаживаниями по стройным бокам, часто вздымающейся груди и расцвеченной шее. Он впился в губы комсомольца принудительным поцелуем, отвлекая его таким образом от раздирающей боли в нутре. Парень чувствовал, как сознание с каждой секундой все сильнее затягивала черная дымка, заглушающая болезненные ощущения. Сонливость нахлынула мощными волнами, окутывая остатки разума. Россия уже готов был потерять сознание, на пороге слыша лишь кряхтение и мычание мужчины, но пара звонких пощечин вернули его в действительность, возвращая чувствительность. Жалобный стон слетел с приоткрытых губ юноши.— Только попробуй заснуть. — Приторно сладостно промурлыкал Рейх, давя таким образом на сознание подростка. Ожидание тягучим клубком скапливалось внизу живота, плавно переходя в область паха. Несмотря на не самые приятные ощущения, возбуждение новыми волнами одолевало сознание немца, заставляя того поторопиться. — Мы еще не закончили с твоим наказанием.
Нацистская Германия сделал слабый пробный толчок, в ответ получив лишь приглушенный вскрик, разнесшийся по комнате. Сквозь беспросветную пелену боли, Россия чувствовал, как по его бедру потекла струйка крови. Мужчина же не обращал на разорванное кольцо мышц никакого внимания, опьяненный нахлынувшими на сознание ощущениями. Не в силах больше сдерживаться, ариец начал медленные, мерные движения, не решаясь входить на полную длину.
Сдавленный скулеж пленника не останавливал немца, который вскоре перешел на умеренный темп, с каждой секундой набирая все большую скорость и амплитуду. Кровь служила хорошей смазкой, позволяя нацисту легче и свободнее двигаться внутри тугого нутра комсомольца, глаза которого от каждого более сильного толчка рефлекторно расширялись. Подушка под Россией уже ощутимо промокла от нескончаемого потока горьких слез, хриплые, почти неслышные, крики изредка вырывались из его глотки, опаляя жаром саднящее горло. Каждое движение мужчины отдавалось волной мощной боли, растекающейся током по всему телу, заставляя даже онемевшие пальцы рук судорожно вздрагивать. Найти слово, чтобы описать свое состояние в тот момент, подросток не мог. Отвращение к себе и нацисту, в равной мере переполняли его. Мыслей не было, лишь отчетливое желание все прекратить и забыться в бездонном омуте небытия, быть поглощенным черной массой, над которой время не будет властвовать, давая подростку целую вечность на принятие случившегося. Россия уже второй раз был раздавлен и унижен одним и тем же человеком, пытающегося сломать его психику, что у него, с ощутимым успехом, получалось. И вновь Россия задумался, за какие грехи и деяния судьба наградила его таким ?подарком?. Он не желал видеть, как над его собственным телом жестоко и беспристрастно измываются, обращаясь так же, как с безвольной куклой. Прикрыв покрасневшие глаза, парень мысленно молил о беспамятстве, которое убережет его от боли, забрав в свои холодные объятья.
Нацистская Германия ритмично двигал бедрами, с каждым толчком все глубже вталкиваясь в напряженное нутро, чувствуя нарастающую волну оргазма, однако переходить на бешенный темп не спешил, предпочитая растягивать удовольствие. Слабые крики и пошлые шлепки тела об тела наполняли комнату, отражаясь от массивных стен. Вскоре размашистые движения начали замедляться, а пыхтение над парнем лишь усиливаться. Насилие над еще неокрепшим юнцом приносило Рейху незабываемое удовольствие, выражающееся в довольном тихом рычании, исходящем прямо из глубины глотки.
Спустя некоторое время, нацист резко остановился, разнося по комнате свое тяжелое дыхание. Бедра неумолимо начало сводить в спазмах от нахлынувшей усталости, а сердце бешено билось о грудную клетку. Данная поза вымотала выносливого арийца, из-за чего он решил сменить положение для удобства и хоть какого-то разнообразия. Выйдя из разорванного нутра, мужчина почувствовал будоражащий холодок, прошедший по паху. Россия же на эти действия сдавленно простонал, чувствуя, как по его коже атласными лентами стекали струйки горячей крови.
Краем сознания Нацистская Германия понимал, что на этом моменте стоило бы и закончить, даже учитывая не пришедшую разрядку, однако вожделение и похоть заполонили разум, заставляя его действовать на животных инстинктах. Ухватившись за плечи подростка, Рейх перевернул дрожащее и обмякшее тельце на живот, нетерпеливо оглаживая стройные плечи и бока, вызывая на коже жертвы мурашки. Спустившись к чуть покрасневшему от наливающихся синяков тазу, мужчина ухватился за изгиб бедра, оттопыривая мягкие ягодицы на удобной высоте.
Пленник не реагировал ни на мимолетные ласки, ни на смену положения своего тела, сознанием находясь в омуте однотипных мыслей, которые вторили лишь один-единственный вопрос: ?Когда закончится эта пытка??. В его блестящих от слез глазах больше не было той искры, которая давала парню уверенность, решимость и силу. Последние крупицы надломленной воли затаились глубоко в душе подростка, не давая окончательно сойти с ума.
Третий Рейх, вновь вцепившись тонкими пальцами в таз пленника, потянул его на себя, плавным движением врываясь в измученное нутро. Россия тяжело вскрикнул, чувствуя разрастающееся жжение по мышцам, пробивающее до спазмов в конечностях. Мужчина протяжно простонал, от вновь нахлынувшей волны блаженства от тугих стенок, плотно обхвативших налившуюся кровью плоть. Скорость с каждым толчком все увеличивалась, вырывая из глотки парня хрипы и шипения.
Простынь под Россией пропиталась кровью, неприятно прилипая к дрожащим коленкам. Спина задеревенела, а руки, прочно скованные цепью наручников, уже совсем не чувствовались. Одна из ладоней арийца плавно скользнула по спине подростка, задирая промокшую от холодного пота рубашку, пробираясь к лопаткам.
Добравшись до ?крыльцев?, мужчина невесомо обвел кончиками пальцев свою метку – зажившее клеймо. Прощупав каждый рубец, он улыбнулся от понимания полной принадлежности юноши себе. С каждым новым толчком Нацистская Германия все громче рычал, чувствуя наступающий оргазм, пока в один момент не толкнулся на всю длину и не застыл. Сумасшедший ритм сердца сбивал дыхание арийца, заставляя его закрыть глаза от блаженства.
Сейчас, когда комнату наполняли лишь тихие всхлипы подростка и тяжелые вздохи нациста, Россия почувствовал разливающееся внутри тепло. Ему было мерзко от одного лишь понимания, что Третий Рейх спустил в него, осквернив и унизив подростка уже в который раз, втаптывая его гордость в грязь. Комсомолец был отвратителен сам себе. Не мог он простить слабость тонкого тела, скованность при одном лишь виде немца и вынужденное смирение.
Мужчина покинул разодранное нутро с довольно громким хлюпающим звуком, разнесшимся по всей спальне. Краем глаза он заметил, что контрацептив был вымазан его собственным семенем. Видимо от столь яростных действий он не выдержал и порвался под самый конец. Немного отдышавшись, немец потянулся усталыми руками к тумбочке, где все это время покоился крохотный ключ от наручников, слабо поблескивающий в мягком свете лампы. Освободив пленника от оков, Рейх уложил его на бок, помогая удобно улечься, и накрыл его перепачканным одеялом.
Комсомолец болезненно простонал, когда его плавно повалили на постель. Анус нещадно болел и зудел, покрываясь плотной коркой засохшей крови. Все тело ломило, глаза жгло от высохших слез, а посиневшие руки с каждой секундой кололо все сильнее, непроизвольно дергая онемевшие мышцы. Долгожданное забвение все не наступало, казалось, что судьба намеренно не давала подростку уйти в небытие, прекратив нескончаемую череду боли и страданий.
Налившиеся свинцом веки плавно сомкнулись, закрывая покрасневшие глаза, потерявшие свою яркость. Уже на краю сознания Россия почувствовал теплую ладонь, прошедшую вдоль его позвоночника, ненадолго задерживаясь на каждом позвонке. Не дойдя до поясницы, рука исчезла, а разум комсомольца канул в непроглядной пустоте.
Темнота полностью окутала серое небо, не давая пробиться тусклому лунному свету. Дождь до сих пор барабанил по железному подоконнику, задавая свой ритм и мелодию. Встав с постели, Рейх в два шага подошел к комоду, доставая из ящиков чистую одежду. После такого жаркого времяпрепровождения жутко хотелось охладиться под мощными струями леденящего душа. Уже стоя у двери в ванную, нацист мельком обернулся, кинув беглый взгляд на застывшего, словно мертвого, юношу, лежащего на кровати. Подросток уснул почти сразу же, после закономерного конца. В голове Рейха проскочила мысль, что было бы неплохо вымыть и мальчишку заодно, все же сегодня он позволит ему последнюю милость – уснуть на мягкой кровати. Отвернувшись от России, мужчина медленным шагом вошел в ванну, подставляя под холодные струи свое лицо. Выйдя из душа, Рейх, полотенцем протирая мокрые волосы, вновь зацепился взглядом за пленника и перепачканную в крови и поту постель. Спать в такой кровати у него не было ни малейшего желания. Немного нахмурившись, нацист вышел из спальни, вернувшись обратно за считаные минуты. За ним робко и смиренно стояла девушка с комплектом чистого постельного белья в руках. Мужчина с растрепанными волосами подошел к кровати, отбрасывая от нагого тела одеяло, подхватывая его на крепкие руки. Девушка, не поднимая головы, подлетела к постели, когда ариец с юношей на руках скрылся в соседней комнате. Уложив пленника в еще не охладевшую ванную, Нацистская Германия настроил температуру воды и принялся отмывать его от засохшей крови, семени и липкого пота. Податливое и расслабленное тело, казалось, таяло под теплыми струями воды, после вздрагивая и покрываясь толпами мурашек от холода комнаты.
Покинув душную комнату, нацист застал уже полностью убранную спальню и тихонько мнущуюся у двери пленницу, работавшей прислугой в офицерском корпусе. Молча кивнув ей в сторону, нацист прошел к кровати, слыша слабый стук закрывшейся двери. Уложив бессознательного пленника, немец сам принялся укладываться в постель, попутно выключив режущую сонные глаза лампу, погружаясь в долгожданный сон. Пристегивать или хоть как-то сковывать комсомольца не было необходимости, поэтому ариец со спокойной душой лег рядом с юношей, чувствуя легкий запах душистого мыла, ласкающий обоняние.