Глава 18 (1/1)
Еще несколько ступеней - и свобода... какая свобода? Оглянувшись назад, Толя прочитал под потолком название станции - "Гагаринская". Приостановившись, он удивленно огляделся.Последнее, что вспомнилось, это как он, сбивая кого-то с ног, запрыгивает в двери поезда и куда-то едет. Значит, сюда, но зачем? Лестница под его ногами вела на поверхность, музыкант уже видел впереди часть улицы сквозь стеклянные двери. Как? Как он прошел через несколько вооруженных и обученных постовых, вот такой, разваливающийся на каждом шагу, даже ему не приходило в голову. Но если так получилось, значит его найдут, и уже скоро.Запыхавшийся Толя зашагал по лестнице вверх, дальше, но обнаружил, что идти стало труднее. Держась за перила, он все-таки поднялся и остановился передохнуть на небольшом пятачке у выхода. Город встретил его светом заходящего солнца и неестественно ясным небом. Окна многоэтажки, стоящей на другой стороне, отбрасывали яркие блики ему в глаза и ослепляли. Музыкант прикрыл лицо от света рукой. Облокотившись на невысокий бортик у окна, он вытащил из кармана телефон. Тот, принимая оставшиеся неотвеченные вызовы, снова подвис. Что-то внутри тела сильно кольнуло, и Толя, закашлявшись, сплюнул на землю. На полу осталось небольшое кровяное пятно.- Черт... - простонал он, сильнее опираясь на бортик. Времени все меньше, надо успеть.Набрав уже давно заученный номер, музыкант толкнул тяжелую дверь и вышел на улицу. Слушая мерные гудки, он вышел на дорогу. Шоссе было абсолютно пустым, только на обочине стояли брошенные автомобили. В трубке послышался голос, Толя оживился.- Алло! Московская служба помощи? Мне нужно узнать о потерпевших в катастрофе... Фамилия? Гладких, да, не склоняется. Татьяна и Михаил. Адрес, пишите, Подмосковье, еще о друзьях узнаю... нет, потом. А, тогда точнее... - он без запинки назвал домашний адрес. - Приняли? Спасибо, - он спешно сунул телефон в карман и выдохнул. В этот-то раз должны точно ответить, сколько можно тянуть?Музыкант оглянулся назад. За разговором он отошел от станции на несколько десятков метров. Выйдя на середину дороги, Толя пошел дальше. Далеко впереди виднелась какая-то площадь, названия которой он не знал. Что-то тянуло вперед, ему не хотелось возвращаться под землю.Под землю... Сейчас это уже имело для него двойной смысл.Слева на обочине, его взгляду представилась вывеска магазина, заставив приостановиться. Она гласила: "Надежда". Толя несколько секунд неотрывно смотрел на нее, как бы запоминая ключевое слово, затем тронулся с места, ускоряя шаг. Казалось, что вот-вот поднимутся военные и затащат его обратно на станцию, а нельзя, там нет сети, чтобы принять ответный звонок. Никто же не войдет в его положение, у них свой приказ.
Он снова побежал. Откуда взялись силы - непонятно, но они быстро иссякали, и музыкант вскоре снова притормозил. Далеко от площади. Солнечные лучи, пробившись между придорожными домами, освещали небольшую часть полотна дороги, где он остановился. Толя поднял глаза в сторону источника света. Закат...Музыкант вдруг почему-то подумал, что это конец, и одновременно с этим понял, что обратно дойти уже не сможет. Тело моментально ответило на эти мысли - ноги подкосились, и он упал на асфальт. Еще секунда - и Толя уже задыхался от мучительного, болезненного кашля.- Нашли, нашли! Вот он! - послышались крики. Небольшая поисковая группа военных и спасателей со станции подбежала к лежащему без движения музыканту. Молодой курсант признал его сразу, потому что находил уже не в первый раз. Появившись рядом с Анатолием одним из первых, он тут же начал осматривать его.- Живой еще!- Пульс есть!- Не дышит, вроде...- Повреждений нет! - посыпались рапорты. Наконец, и капитан отряда, оказавшись рядом, склонился над пострадавшим. Повернув музыканта на спину, он увидел стекающую по щеке того тонкую струйку крови и попутно вспомнил, чем кончается такое в военных ситуациях.- Так, проводим мероприятие - и на станцию его! - скомандовал старший, резко поднимаясь. Подчиненные зашевелились, начиная работу, кто-то бормотнул:- Ну, хоть не зря с носилками таскались...В новостях еще нет, а я уже знаю. Австралия неожиданно для всех всплыла в своем первоначальном виде. Ну, то есть, до того, как я ее затопил... Людей оживил, они теперь вроде как ни в чем не виноваты.
Потихоньку и оба американских континента чистятся мной от радиации и зарастают травой, народ тоже уже живой. Так интересно наблюдать, как пробивается трава, вновь порастают листьями деревья, все зеленеет на глазах... Странно, зачем я только все разрушал? Признаться честно, одновременно интересно и убивать все живое, и восстанавливать в том же виде, как оно исчезло. Исключение составляет лишь то, что на восстановление я трачу силы, очень сильно чувствуется. Что ж, за свою страшную ошибку я готов и потерпеть...Африку и Евразию подлатаю тоже, работы все так же много.