Шрам. Бесславные ублюдки. Альдо Рэйн, ублюдки. G (1/1)

- Спроси его, - говорит Альдо Рэйн. - Что он сделает, если вернется домой?Пока Викки переводит, он разглядывает последнего выжившего нациста. Челюсти размеренно двигаются, пережевывая жвачку. Пленник отвечает, но Апач ничего не понимает в его тявкающей речи. Приходится ждать перевода.- Говорит, что обнимет мать.- А форма? - продолжает Апач. - Спроси, он снимет свою форму?.- Говорит, что сожжет ее.Немец смотрит на Рэйна снизу вверх и несколько раз кивает.- Так не годится, - говорит Апач и встает. - Если ты снимешь свою форму, никто не узнает, что ты нацист. Но мой подарочек ты снять не сможешь.Донни держит немца, пока Апач вырезает на его лбу свастику. Это непросто — проклятый нацист вопит и дергается, так что выходит не так хорошо, как хотелось бы. Впрочем, это не имеет значения, главное, что у него останется шрам. Ничто так не улучшает память, как хорошие шрамы.Лейтенант Альдо Рэйн кое-что знает о шрамах.Он тщательно очищает нож от крови и убирает его в ножны. Потом машинально трет шею. Апач не забыл ни одного из тех ублюдков, которые пытались его повесить, узнав, что в нем есть индейская кровь.Конечно, он не встретит здесь никого из них — все они остались в Америке. Но это значит только одно — его работа не закончится здесь. Если он когда-нибудь вернется домой...Апач никогда не додумывает эту мысль до конца. Просто надеется, что к тому моменту он успеет как следует натренироваться в вырезании свастик.