Вторник (1/1)
Поверь, это нужно. Поверь, это важно. Мы не обманем надежд и доверия граждан! Ведь я так талантлив, а ты так красива! Нас тянет друг к другу с клинической силой.Химия и жизнь. Ундервуд
Он прошел расцвеченную лазерными лучами дымную полутьму танцпола; все эти дергающиеся в рваном ритме потные тела, дошел до лестницы и начал подниматься вVIP зону. Навстречу ему, обнимая кротко стриженую полноватуюбрюнетку,спускался Шин, вцепившись в нее так, что сразу становилось понятно, куда и зачем он ее ведет.— Сай, братишка! – Шин приостановился, окидывая его стеклянным взглядом; чувствовалось, что он перебрал с алкоголем и стимуляторами. – Я уже ухожу.— Такси возьми, — ответил Сай, искренне желая брату хорошего продолжения вечера. Брюнетка фыркнула, Шин пожал плечами: ?Обещал прокатить Кристи на своем Murcielago*? Сай понимающе кивнул — Шин все никак не мог наиграться с новой машиной.— Только осторожнее, — пробормотал он, разглядев на угловом диване Дейдару и Пейна в обществе трех смеющихся девиц. Блондин тоже заметил его, замахал рукой, привлекая внимание.
Сай открыл глаза и пару минут следил за пляшущими по оштукатуренной стене солнечными лучами.Чертов сон не давал покоя, а ведь ему уже целую уйму времени не снилось снов; если посчитать, то выйдет что-то вроде ста девяностасуток, или четырех тысяч пятисот восьмидесяти часов.
Память странная штука, Сай не помнил, что за день недели был тогда – среда? суббота?, зато прекрасно помнил, что пили они Balblair* шлифуя виски какаином — Дей всегда доставал чистый, без примесей; а потом, вроде, в туалете, он трахал одну из тех телок –какую? как она выглядела? как ее звали?Память странная штука… Он помнил, что на кладбище было сыро — ночью, накануне, шел дождь, а Шина хоронили после полудня, но земля все еще оставалась сырой,трава мокрой, а в сером небе так и не выглянуло солнце. И совсем забыл, как ездил в морг на опознание тела; как ему объявили причину смерти, хотя чего там непонятного – раскуроченный желтый ламборджини уже отправили на утилизацию. Оказалось хуже – Шин умер за секунды до аварии, дотого, как на большой скорости врезался в отбойник – остановилось сердце от передозировки.В психологии такое состояние называют вытеснением, защитным механизмом подсознания. Именно тогда, на сочном, пахнущем прелой листвой газоне Канарси* он вытеснил, выдавил из себя все чувства и эмоции, оставляя их в свежей могиле вместе с братом.Сайповернулся, зарываясь лицом в подушку, и ему показалось что, она все еще пахнет смесью ароматов жасмина, корицы и цитрусовых; ароматом Ее волос; ароматом шанель, на Ней звучавшем совершенно по особенному. Сай улыбнулся, искренне, почти счастливо, прошептал на выдохе: ? Кривляка?
Теплые дождевые капли падали на чистый лоб, срывались с длинных ресниц на красиво очерченные губы, медленно стекали наподбородок, и дальше по тонкойшее, в соблазнительную ложбинку между грудей; слипшиеся волосы змеились по округлым плечам, едва тронутая загаром кожа в мелких мурашках…Ничего прекраснее и желаннее он не видел.А она смеялась ему в лицо и называла геем…
Мало знакомым людям Сай частенько раздавал прозвища, молодую белокуруюженщину он сразу же окрестил Кривлякой.— Яманака-сан, если можно! – выдала она, после егодружелюбного приветствия. Сай растерянно моргнул – ему нужен был хороший дизайнер, а Учиха прислал одну из своих шлюшек с раздутым самомнением. Через секунду его уже распирало от злости, самой настоящей, горячей, подсердечной. И уж тем более он совсем не собирался путать ее, и что-то усложнять, все вышло само собой – слишком уж забавно вытягивалось ее красивое лицо.Утро проходило в праздных шатаниях, после душа Сай слонялся по квартире, прикидывая, что из аппаратуры можно перевезти в новую студию, а что выбросить. Номысли упорно возвращались к Кривляке, он посматривал на часы,а стрелки не двигались, как будто приклеившись к четверти двенадцатого.Выругавшись, Сай схватил ключи,папку с эскизами и спустился на стоянку. В конце концов, он хотел ее видеть…Девушка на ресепшене изучала его удивительными зелеными глазами, того редкого оттенка, что сравнивают смолодой листвой. Вежливо переспросила, откладывая в сторону кипу бумаг:— Простите?— Яманака-сан, — охотно повторил он, растягивая губы в дежурной, ничего не значащей улыбке.— Яманака-сан у себя, как о вас, — она тронула телефонную трубку. Сай качнул головой, мягко перебил:— Не нужно, красавица, — девушка предсказуемо расцвела, кокетливо поправила волосы, — так где ее кабинет?— Прямо по коридору, третий слева, — с готовностью пролепетала она, очаровательно заулыбавшись.
Зашторенные жалюзи единственного окна создавали уютные, практически интимные сумерки. В небольшой комнате сладковатый запах духов смешивался с запахами табачного дыма. Кривляка, хмурясь, сидела за столом и резко щелкала мышкой; мертвый, голубоватый свет от монитора падал на ее сосредоточенное лицо, отражался в больших глазах.— Доброе утро, Яманака-сан, — она удостоила его беглым взглядом исподлобья, и снова уткнулась в работу. Сай, улыбнувшись, шагнул к ней. Ощущая себя школьником, дергающим за косички понравившуюся девочку, швырнул папку на стол и изрек самодовольно:— Убожество!Кривляка досадливо закусила губу, но промолчала.
Сай подошел к креслу, наклонился и, заглянув в монитор поверх ее плеча,язвительно прокомментировал: — А это что еще за банальность, Яманака-сан? Минимализм с элементами японского?Она порывисто вскочила, бросила раздраженно:— Ну не все же так оригинальны…Она стояла, скрестив руки на груди и нетерпеливо притопывая маленькой, обутой в замшевую туфлю ножкой. Уже не та, что была минуту назад, уже другая. Кривляка, женщина с тысячью лиц, он думал, что разглядел среди всех настоящее, во всяком случае, хотел верить.
Сай хмыкнул, заметив на ее столе знакомый глянцевый буклет.— Вас интересуют работы Сасори, Яманака-сан? – потянувшись, он взял и небрежно повертел буклет в руках. – Хм, мои старые фотографии… Хотите сходить на выставку, Яманака-сан?Голубые глаза растерянно заморгали, теперь она напоминала голодную мышку, что кружит вокруг мышеловки, чуя запах сыра.— Фиговые фотографии, — неожиданно перегнувшись через стол, она вырвала у него книжонку, выбросила в урну.— Очевидно, это означает ?нет?, — усмехнулся он. Кривляка, развернувшись к нему спиной, подлетела к двери и распахнула ее,давая понять, что разговор окончен.Но Сай не спешил уходить.— Что же у вас есть время подумать. Обсудим все за ужином.— Не сегодня, — отчеканила она, нервно подергивая прядь длинных волос.
— Завтра? – спросил он, подходя к ней и вглядываясь в голубые глаза. Она избегая встречаться с его взглядом рассматривали покрытый ковролином пол.
— Нет…— Красавица, я не отличаюсь терпением, —ему безумно хотелось, что бы она уже перестала разыгрывать стервозность, поменяла маску, и стала той самой, настоящей, немного пьяной, немного наивной, чарующе лукавой, обжигающе страстной.
— Ну, тогда, — раздражение, копившееся в ней, вырвалось наружу – глаза сухо заблестели, черты лица приобрели жесткость и упрямство. Сай торопливо приложил палец к ее пухлым губам; губам,словно бы созданнымдля поцелуев, но сейчас готовым произнести какие-то резкие и наверняка обидные для него слова. Кривляка, изумленно распахнув глаза, уставилась на него.— Тогда, — ласково продолжил он, — мы выпьем вина. Как на счет ?Chateau Cheval Blanc? восемьдесят шестого года? Или мартини? – и не смог удержатся от издевки, — А может, шампанского? И ты заговоришь по-другому…Она отшатнулась, точно той самой голодной мышке, вместо сыра дали по носу.— Мне очень жаль, если вам необходимо спаивать женщину, чтобы затащить в постель!Туше! Сай мысленно зааплодировал, не найдясь с ответом.Уж очень хороша она была в этот момент —глаза потемнели, небесная лазурь налилась мрачным свинцом;на щеках выступил лихорадочный румянец, губы насмешливо изогнуты.— До свидания, — Кривляка, сильно толкнула его в грудь, заставив попятится, и захлопнула дверь. Сай рассмеялся, впервые за очень долгое время его переполняло чувство, очень похожее на счастье.Месяца три назад, практически сразу по возвращении в Японию он купил в Сугинами* большое помещение, которое переоборудовал в фотостудию. Впрочем, о работе он тогдане думал, а теперь еще меньше. Бродяпо огромной светлой комнате, и насвистывая популярную мелодию, Сай с тоской поглядывал на запакованные флуорисцентные панели, сваленные в углу вспышки и рассеиватели. Включенный сотовый разродился звонками и не умолкал – помимо многочисленных неизвестных ему номеров, звонили: пара-тройка знакомыхжурналистов – ? Ну что там с интервью?? нет, отвечать на одни и те же вопросы ему надоело; редакторов — ?Сай-сан, как вы смотрите на то, что бы поработать вместе?? А никак! Он давно уже отошел от съемок всех этих гламурных лиц, для гламурных же обложек; моделей, среди прочих мелькнул номер Мей Теруми, Сай скривился – как она пронюхала что он в Токио?
И каждый раз Сай со смутной надеждой косился на дисплей телефона, ожидая увидеть входящий вызов от Кривляки, но ждать ее звонка казалось так же безнадежно, как и снега за окном.Где-то после двух часов перезвонил Сасори и просил подъехать в галерею.Они не являлись кровными родственниками, но знали друг друга с малых лет, и для Сая Шин значил больше чем брат, друг, или личный помощник.Сай и раньше не отличался эмоциональностью, а после смерти Шина окружающее будто бы померкло и больше не трогало его, не задевало, не вызывало сколько-нибудь сильных чувств, так во время штормов в океане, лишь на его поверхности бушуют волны, а в самых глубинах вода остается неподвижна и холодна…
На въезде наАояма-дори* образовалась пробка, машины, выстроившись в долгую цепочку, перекликались длинными, визгливыми сигналами. Сай так и не узнал причины, хотя ему было наплевать. Он рассеянно следил за пестрыми и беспечными, точно стайки райских птиц, гуляющими студентами. Не обращая внимания на душное марево они болтались из магазинчика в магазинчик, шумно переговариваясь и смеясь.А солнце палило, обрушивая на людей всю скопившуюсяжелчь. По-вашему природа благосклонна к человеку? Может быть, где-нибудь на Майорке, но только не на Японских островах, постоянно ощущающих ее неистовство и необузданность стихий.
Голос Акасуна раздавался еще в коридоре. Сасори ругался, не стесняясь в выражениях расставляя скульптуры, возле него дрожащей тенью замерла Хината Хьюга. Приближаясь к ним, Сай услышал, как она раза два слабым голосом спросила, привезут ли оставшиеся экспонаты завтра. На что Сасори с тяжким вздохом отвечал: ? Не знаю? Сай усмехнулся – наверняка скульптор за сегодняшнийдень слышал этот вопрос не два, а двести двадцать два раза.
— Приехал? – Акасуна смерил его тяжелым взглядом. Бледные щеки Хинаты порозовели, она пискнула ? Здравствуй?, — я сейчас.Сасори быстрым шагом направился к рабочим, устанавливающим очередной его шедевр.— Как поживаешь, Сай-кун? – тихо поинтересовалась она, нервно сплетая и расплетая длинные пальцы.Как поживает? С субботней ночи прекрасно, восхитительно и чудесно! Его мир будто расширил границы и заиграл новыми красками.— Ты подумал о моем предложении, Сай-кун?Сай напрягся, не сразу поняв о чем она. А она стояла перед ним, смотрела грустными серыми глазами и ждала ответа. Стройная, с красивой грудью, густыми, смоляными волосами, оттеняющими молочно белую кожу. И легкое, ниже колен палевое платье очень шло ей,но....Но Сай был не из тех, кого привлекают двадцатипятилетние, смущающиеся от одного пристального взгляда молодые женщины.-Ээээ.. прости?— Выставка, — робко подсказала она, потупилась, — ты обещал подумать…— А… Не интересует.Она переступила с ноги на ногу, глянула на него с отчаянием.— Пожалуйста, Сай-кун.Он качнул головой, но отказаться не успел – вернулся Сасори и, хлопнув его по плечу, проговорил:— Ну, поехали.Сайсогласно кивнул.— До завтра Сасори-сан, до свидания, Сай-кун, — тихонько попрощалась Хината.— Ну и куда тебя? – хмыкнул Сай, пикая сигнализацией и садясь за руль. У Сасори имелась одна странность – он не умел водить машину, не собирался учиться и пользовался такси очень редко.— Домой, — отозвался Акасуна, усаживаясь рядом, скривил губы, — что там от тебя хотела наша скромница? Сай пожал плечами, повернул ключ зажигания и мотор мягко заурчал.— Что вечером планируешь? – сменил он тему.
Акасуна отвернувшись, пялился в окно, рыжие волосы его трепал ветер.— У меня ужин. С женщиной.По тому, каким тоном это было сказано, Сай догадался, что женщина эта важна Сасори.— А как там у тебя с блондинкой? – внезапно прибавил скульптор. Сай притормозил на светофоре, удивленно приподнял брови.
— Да ладно! Дей мне все уши прожужжал, как ты увел у него девушку, — фыркнул он, без интереса разглядывая нагромождения разноцветных бутиков вдоль улицы.Светофор переключился, Сай мягко тронулся. Ответил хрипло и неожиданно серьезно:— Так же как и у тебя, с той женщиной.Сасори обернулся, скорчил кислую мину.— Тогда мне жаль тебя, друг, — печально произнес он, — жаль…Murcielago — спорткар Lamborghini MurciélagoBalblair – сорт виски.Канарси – кладбище в Нью-Йорке.Сугинами — один из 23 специальных районов Токио.Аояма-дори — центральнаяулица в районеМинами-Аояма