Глава 8. Вверх и вниз (1/2)

POV ЕгораПрошу прощения за огромную задержку >.< Сначала мне не писалось, потом всё это ещё проверялось, а потом меня вообще забанили за флуд в комментах (какая я плохая :D). Так что простите и приятного прочтения =3Утром болело всё: от горла до суставов. Голова была словно ватой набита, все чувства обострились, так что любое столкновение с углом двери или тумбочки вызывало у меня адскую боль и гул в ушах.

Когда я вполз на кухню, мама с подозрением посмотрела на меня:- А ну-ка, подойди… - я повиновался, и она положила свою волшебно холодную ладонь мне на лоб.

- У тебя температура. Возьми градусник и иди в кровать.Пока я копался в ящике с лекарствами, наткнулся на те самые таблетки, которыми угостил накануне Катю. Внутри всё сжалось в тугой узел: воспоминания начали одно за другим заполнять мою несчастную голову, и без того ослабленную болезнью.

- Во сколько ты вчера вернулся? – спросила мама, поставив греться чайник, и достала сверху пузатую баночку с мёдом.- Поздно, - прогнусавил я и закашлялся.

- Так, ладно, в кровать, бегом, - на бег я был не способен, но, как мог, быстро зашаркал тапочками в свою комнату.Ночью я смог поспать от силы полчаса. От этого мне было ещё хуже. Пара плюсов, всё-таки, была в моём состоянии: я хотя бы на время мог забыть о Лёше, да и школу можно было благополучно гулять недели две. А там уже… Видно будет.Я забрался в кровать, на влажные и холодные простыни. Видимо, ночью я неслабо пропотел. Поставив градусник в подмышку, я закрыл воспалённые глаза и сразу же почувствовал, как каждая клеточка тела корчится в муках.

В комнату зашла мама, держа в одной руке кружку с чаем, а в другой – открытую банку с мёдом.- Жалко, малины нет. Мёд больше от кашля…- Я кашляю.- Это из-за температуры. Ну, сколько там у тебя? – мама поставила всё на тумбочку и села на край кровати.- Я ещё только поставил, мам.- Небось, рад, что в школу можно не идти, - она улыбнулась и, зачерпнув ложкой немного мёда, отправила его мне в рот.

Потом поднесла к губам кружку, и я глотнул немного тёплого чая. Внутри разлилось приятное тепло, которое я почувствовал даже через общий жар тела.

- Прости, что накричал вчера, - у всех попросил прощения, а про родителей забыл.

- Не расскажешь, что случилось?Я помотал головой и виновато улыбнулся.- Как хочешь. Доставай градусник.- Рано ещё.- Доставай, говорю.Я вытащил прибор и взглянул слезящимися глазами на столбик ртути.- 38 и 7.- Ого… Ну, держись, я с работы поеду, лекарств куплю.И она начала собираться на работу, параллельно рассказывая мне, как лечиться, пока её нет. Написав всё на бумажке, мама помахала мне рукой из коридора и хлопнула дверью. В замке повернулись ключи, и воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь тиканьем настенных часов.

Я страдальчески застонал и скатился с подушек, накрываясь до ушей одеялом.

Отвратительное состояние: не воспользоваться свободой, потому что так плохо, что даже в туалет встать тяжело. Ещё сто раз подумаешь, так ли тебе туда нужно.

Немного послушав унылое монотонное тиканье, я решил, что так можно рехнуться, и выполз из кокона, чтобы взять мобильник и с кем-нибудь попереписываться. Мои товарищи никогда не игнорируют сообщения, приходящие во время урока, наоборот, - с радостью отвечают, лишь бы не заниматься делом.

Кряхтя, как старый дед, я вернулся в кровать, с головой залез под одеяло и стал набирать смс Дрюне. Я с ним не шибко много общаюсь, но он сидит за последней партой и отвечает всегда, да и новости не пропускает, обязательно что-нибудь свежее рассказывает.

Ответ, как я и ожидал, пришёл моментально:«Старичок, я тебе на перемене позвоню».Это сообщение обещало много интересного, так что я стал с нетерпением дожидаться конца урока и даже умудрился задремать. Ещё бы – целую ночь не спал.

Из полусна меня вытащил звонок, который под одеялом звучал особенно громко и прямо-таки резанул по воспалённым ушам. Я, открыв кое-как глаза, нажал на кнопку и поднёс трубку к уху.- Да…- Здорова! – услышал я радостный голос Андрея на фоне обычных для школьной перемены криков и смеха. – Ну, приболел, брат?- Ага, есть немного… Давай, рассказывай быстрее, что у вас там произошло?- Да ты прикинь! Короче, всё самое интересное случилось, именно когда ты решил дома отсидеться. Вот лузер, - Дрюня засмеялся, но я прервал его:- Голова раскалывается, хватит гиенить!- Ладно, прости. С чего бы начать… Жору из параллельного поймали на воровстве: по курткам в раздевалке шарил. Не, ну каким надо быть долбозавром, чтобы так пропалиться! Таким мелочь промышляет обычно, а этот куда? Я думал, у него с головой всё в порядке, оказалось – показалось…- Неплохо. Раз ты с этого начал, там ещё что-то похлеще?- Да-да. У меня теперь девушка есть, - мечтательно протянул Андрей, явно собираясь улететь в неведомые дали фантазий.

- Ну, поздравляю, - усмехнулся я. В голову снова полезли мысли о Лёше. Интересно, как он там?..- Ну и первое место в хит-параде: та-да-да-да! Помнишь Лёшку Филиппова? Ну, задрот этот, за которым девки носятся.

Сердце застучало с удвоенной силой.

- Да, я же сидел с ним.- Точняк. В общем, к нему же постоянно бабы подкатывают, встречаться предлагают. Он обычно улыбается и отказывает, всегда одинаково, а сегодня, прикинь, - Андрей перевёл дыхание, заодно подготавливая меня к чему-то триумфальному, - к нему Женька подошла.

- Что? Женя? – меня охватило лёгкое раздражение. И чего это она к нему полезла?- Ага. Я своими глазами эту картину наблюдал: подходит она к нему и говорит: «Давай встречаться, ты мне очень давно нравишься…» и бла-бла-бла в таком духе. А он… Мужик, я впервые такое видел! Он взбесился вдруг и как гаркнет: «Отвалите от меня все, достали!». Прикинь?! Лёха! Я думал, у него вообще яиц нет, а тут аж мороз по коже: такой жуткий, жаждой убийства за километр несёт!

- Ясно, - как можно спокойнее сказал я, а тем временем в душе просто всё переворачивалось.

«Неужели это он из-за меня такой?»Вдруг из трубки раздалось оглушительное дребезжание, и я, поморщившись, отвёл её подальше от уха.- Всё, братюнь, урок, я побежал. У нас сегодня день укороченный, историк заболел, так что я к тебе часика через два забегу.

- Лады.- Ну, всё, давай.Я отключился и ещё долго лежал с телефоном в руке, с разных сторон смакуя новость о Лёше. Хотел бы я видеть лицо Жени в тот момент.На моё же лицо вылезла гаденькая ухмылочка.«Да, конечно, прям уже помчался он встречаться с тобой. Разбежалась».

И откуда во мне столько яда? Ведь раньше я, если не любил, то был очень привязан к Женьке. Считал её красивой, грациозной, лучшей среди всех девушек. А теперь… разочаровался? Да, возможно, но даже не в этом дело. Просто после секса с парнем, прости, Господи, я вряд ли буду смотреть на девушек так, как смотрел до этого. И если бы сейчас ко мне подошли Женя и Лёша, и оба предложили бы провести с ними ночь, я бы выбрал Филиппова, не раздумывая. Этого костлявого, жёсткого, грубого придурка.

Что я могу сказать в своё оправдание?Мне было хорошо так, что звёзды в глазах и туман в голове. А когда настолько хорошо, уже не важно, кто тебе принёс эти ощущения – ты всё равно будешь тянуться к нему снова и снова. Так и я теперь тянусь к Лёше. Не могу думать больше ни о чём, словно одержимый. Температура, голова болит так, что хоть на стену лезь, но мысли о том, что было вчера, пересиливают все симптомы болезни.

Через какое-то время мне удалось заснуть. Этому способствовали усталость, слабость организма и тишина. Даже раздражающее тиканье часов помогло провалиться в забытье.

Те два часа, которые во время бодрствованья покажутся вечностью, во сне пролетели со скоростью кометы. Через мутную пелену пробуждения до меня донёсся знакомый звон, а ещё через несколько секунд я почувствовал, что состояние моё ухудшилось. И кто сказал, что сон – лучшее лекарство? В глаза будто песка сыпанули, всё тело выкручивает, ломает, голова гудит, а дверь открыть надо. Пересилив себя, я свесил с кровати ноги, которые показались мне чужими: так сложно ими было управлять. Нашарив нижними конечностями тапки, я кое-как нацепил их на ледяные ступни и, встав, выпрямился во весь рост. Наверное, не нужно было это делать так резко. Перед глазами поплыли разноцветные галактики, взрывающиеся петардами и фейерверками, а сердце словно переместилось в виски, стучало и стучало, пробивая себе дорогу наружу.

Я захныкал, пока никто не видит, и, схватившись за голову, зашаркал в коридор. Как только отодвинул засов и приоткрыл дверь, на меня обрушился целый рой звуков, пронзительных и громких.- Приветствую тебя, мой болеющий друг! Прости, я без гостинцев, но если хочешь, могу за пивасом сгонять, - Дрюня стиснул меня в своих железных объятьях и похлопал по спине, вызвав приступ кашля. Глаза заслезились и, как только меня отпустило, я осипшим голосом гаркнул:- Можно потише, а?! У меня башка гудит.- Да, выглядишь ты неважно… Как наркош, - Андрей, пропустив мою прошлую реплику мимо ушей, залился радостным громким смехом.- На кухню проходи, я чай заварю…

- Иди лучше в кровать, я сам всё сделаю, - внезапно раздалось из-за спины моего гостя. Тихий, но твёрдый голос.

Спокойный, ровный, но, я знаю, способный срываться на хриплые стоны.

В коридор протиснулся Лёша. В своей неизменной кожанке, лохматый и, кажется, слегка обиженный. Ещё бы. Я же убежал, даже ничего не сказав ему.

- Привет, - сдавленно поздоровался я, чувствуя, как накаляется атмосфера вокруг нас. – Ты чего тут делаешь?«Нужно поговорить без лишних ушей».

- Услышал, что ты заболел, решил проведать. Нельзя? – напускное спокойствие дало трещину, и через него стали пробиваться по-детски глубокая обида и раздражение.- Нет, я рад, - тихо ответил я, смотря в сторону. Только не глаза в глаза, иначе с ума сойду.- Вот, увязался за мной. Когда вы так скорешиться успели? Подумаешь, вместе сидели… - недовольно пробурчал Дрюня.- Я коммуникабельный человек, ты же знаешь, - я улыбнулся и направился в свою комнату. Мой организм не мог одновременно вынести телесные и духовные муки в стоячем положении. Стоило, для начала, хотя бы лечь.

На кухне началась возня: звон чашек, шум чайника, редкие переговоры. Вскоре в моей комнате повисли аромат свежезаваренного чая и гробовая тишина. Изредка Андрей пытался начать разговор, но беседа не клеилась, так как его реплики были абсурдными и не отличались смысловой нагрузкой. Лёша молча сверлил меня взглядом, думая о чём-то своём. И от этого взгляда меня бросало то в жар, то в холод. Температура, казалось, поднялась ещё градуса на два, и через какое-то время я уже был в полуобморочном состоянии.