Глава 1. И грянул гром... в кустах (Часть первая) (1/1)

***Утреннее солнце ласково освещает бардак после полуночного бухича в гостиной. Вниз по лестнице туда спешит спуститься пара мальчишек. Невинные создания, они ещё не знают, что ждёт их в пока что относительно далёком будущем. Сейчас мысленно мы перенеслись в Тёнсберг?— большую норвежскую дерёвню с инфраструктурой современного российского миллионника, при том, что время у нас?— конец семидесятых.Один пацан отвешивает своему соседу увесистый пинок, чем навсегда лишает себя шансов на роль фронтмена, и после небольшой потасовки они наконец садятся послушать музло.Ким. Мы друг друга терпеть не могли. Постоянно дрались и рвали друг на друге волосы, эх, когда-то у меня были волосы, представляете? Причём много. А у Мариуса?— и того больше. Но музыка-а на-ас связала. А там и подружиться было недолго. Слушали с ним пластиночки, пели матерные частушки. Эх, ностальгия! Хорошее у меня было детство.Мариус. Мы с Кимом много чего тогда слушали: залипали на Битлов, Элвиса и ABBA. А я даже фантазировал себе всякое про вокалистку ABBA. Правда почему-то в моих фантазиях у неё были лицо и голос Кима. Это считается хоть за какие-то зачатки гетеросексуальности?..На протяжении многих лет Мариус и Ким слыли тихим ужасом для своих родителей и целой оравы детских психологов в местных ПНД. Никто не мог совладать с этим больным энтузиазмом. Уже тогда они вместе начали сочинять музыку и тексты. Но никто не понимал, не ценил этот молодой талант.Мариус. Мне тогда крёстная подарила гитару, а мама её прятала, лишь бы не слышать эти небесные звуки с ночи до утра. Мы играли на всём, что плохо лежит: в ход шла кухонная утварь, вешалки, крышки унитазов, бутылки… А ещё мы тогда познали, что такое косметика. Не знаю, кого жальче больше: наших мам, у которых мы эту косметику тырили, или помирающих от испанского стыда отцов.Ещё они придумывали названия для своего бэнда: одно другого краше.Мариус. ?Голубой вагон?, например,?— это название мне хорошо запомнилось. В другой раз мы себя называли ?Викинги макетные?. А однажды даже ?Сиськи Норальфа??— хотя мы тогда ещё не знали ни про Норальфа, ни про сиськи. Жизнь?— странная штука.Ким. По большей части всё это я находил очень забавным. Шариться по заброшкам, пить ягу, поджигать церкви, сваливая потом всё на блэк-металлистов. Детство моё было счастливым.После короткой паузы Ким добавляет:—?Было, да сплыло.Жители Тёнсберга любят свой городок, как и все другие жители других городков страны под названием Норвегия. Жило здесь тогда всего около девяти тысяч человек, так что у наших придурков не было ни малейших шансов не встретиться. Испокон веков Тёнсберг служил важной торговой точкой по продаже всего нелегального. Подпольная порно-индустрия также цвела пышным цветом.Так что здешним подросткам было чем себя занять, помимо футбола и коллекционирования фантиков. И Сверре, живущий тогда в ещё одной деревне возле этой большой деревни, пользовался всеми благами цивилизации.Сверре. У нас со старшим братом было много интересов. Не буду перечислять, а то за некоторые из них я могу аж до сих пор пройти по статье. Ну и про музыку мы тоже не забывали. Брат любил Битлов, а я говорил, что они сакс, и сам дрочил на Элвиса. Ничего не могу поделать, красивые мужики с чувственным голосом?— моя слабость. И это станет очень заметно в скорейшем будущем, когда мне посчастливится встретить одного небезызвестного фронтмена…У Норальфа детство было не сахарным. Многодетная семья, пьющий батя-маргинал, пьющий Норальф. И только старший брат видел в нём какой-то проблеск надежды на счастливое будущее: ?Возьми-ка ты, сынок, палки и стучи ими. По-моему, уж с этим-то любой кретин справится?.Норальф. Ну, и взял я эти палки, попробовал. Я тогда всё больше по рок-классике пёрся: слушал Кисс, Блэк Сэббат, Айрон Мэйден и прочее. Носил грязный нечёсаный хаер и говнарские футболки. А потом и сам начал потихоньку репетировать у братана в подвале. Он мне свою барабанную установку проиграл в ?Пьяницу?, гы. Ну тут меня победить анриал. А потом я ещё и свою группу собрал, мы над названием долго не думали и стали себя кликать ?гОвны?, потому что трое участников группы родились под счастливым (нет) созвездием Овна. Ну и потому что мы и музыку писали соответствующую. Нас даже приглашали на один фестиваль! Правда, уже никто не помнит какой именно и не приснилось ли нам.В те времена родители Алекса были бизнесменами и мажорили как не в себя. Пока Сверре спал в курятнике, Норальф пил ослиную мочу в кабаках, а Мариус с Кимом воровали в сексшопах, Алекс потягивал винишко на побережье Коста-дель-Соль на юге Испании, загорал во Флориде и кадрил итальянских мальчишек.Алекс. Когда я учился в средней школе, мы с маман скатали в Лондон на Пасху и там поделили наши расходы наполовину между собой. Так что 45% мы потратили на уходовую антивозрастную косметику, 45% на музыку и 10% на бухло. И угадайте, какая часть расходов была моя?Ким в свою очередь признаёт, что заговнился характером ещё будучи невинным дитём.Ким. О да. С семи лет у меня начались мигрени, и с тех самых пор и до сего дня я ненавижу ВСЕХ. Особенно наших фанатов. Разве если бы я любил их, то писал бы такие тексты? Правильный ответ?— нет. А писать я их начал ещё со школьной скамьи. Сидел на галёрке бледной готичной тенью и царапал стишки прямо на парте. Учителя меня не очень любили, но боялись. И правильно делали.Времена юности позволяют многое понять о себе. Начинаешь лучше узнавать своё тело и потребности. Часто смотришь в зеркало на свою прыщавую рожу и думаешь: ?Кто я? Что я? Зачем я?? Внутренний голос шепчет: ?Ты пидр… просто пидр…? Но ты не слушаешь его, глубже погружаясь в пучины экзистенциального ужаса. И, увы, но это?— лучшие годы твоей жизни. Дальше будет только хуже.Ким. Тогда у нас было сформировано две крупные банды: тёнсбергская шпана и гопники из соседствующего Хортена. Хорошо, что мы в те времена там концертов не играли. Иначе наши тощие жопы были бы стопроцентно драты.Сверре. Хотя как-то раз много лет спустя мы выступали в Хортене, и вся тамошняя молодёжь разбежалась блевать по углам после первой же песни. Потом на сцену полетели пивные банки. Я поймал одну, и, надо сказать, пиво оказалось довольно сносным. Думаю, мы всё-таки покорили этот город.Алекс. Господи, Сверре!***В тот период и до тихой спокойной Норвегии донеслась тяжёлая музыкальная волна параллельно с тяжёлыми наркотиками. Подростки облачились в косухи и военные ботинки, налепили себе на сумки нашивки любимых хэви-групп, завернули косячки и пошла-поехала разгульная молодость.Алекс. Но на металле свет клином не сошёлся, я бы сказал, в родимом моём гомогейском Тёнсберге всё было ровно наоборот. Большинство из нас фанатело по синти.Синт-музыка понятие широкое, растянувшееся от Kraftwerk и до набивших оскомину Дипишмот. И чем дальше в лес, тем больше в эту музыку привносилось сексуальных и агрессивных элементов, дабы спровоцировать многоуважаемого слушателя. А до крайностей оно доходит уже в наиболее упоротых проектах типа Skinny Puppy и Nine Inch Nails.Ким. Мы маньячили с этой музыки по полной, готовы были родную маму продать за вожделенную пластинку. Но мама?— всё же святое, поэтому я пытался продать Мариуса. Этого было не жалко, но его всё равно никто не покупал.На фоне Норальф со Сверре пытаются удержать беснующегося МариусаАлекс. А я тоже, чтобы покупать музыку, экономил на самом святом?— на бухле.Сверре. Зачем тебе-то было экономить? Еврейская твоя душа… Но таки да уж, задротствовали мы знатно в те золотые денёчки. Никогда не забуду: нагулялись по музыкальным точкам, вечером вернулись домой в подпитии… На вертушке играют Modern Talking, развязный полураздетый Алекс танцует на столе у меня на кухне, подпевая в процессе Томасу Андерсену. Куда ушли те годы? Увы, их уже не вернуть!Алекс.…Да не пали ты так контору. Кхм, ну мы не только всякую попсу слушали. Хотя в совсем уж глубоком детстве выбора в этом плане не было. Но у меня по крайней мере мама пёрлась ещё по Kiss, например. Она классная, мама моя.Ким. Kiss?— это круто, но они мне пиздец как надоели в один момент. И я продал свою коллекцию и купил пластинку Рода Стюарта. Такие вот многоходовочки?— мой конёк.По TV стали постепенно крутить музыкальные клипы на немногочисленных телепередачах. И все дружно залипали на эти мировые шедевры.Алекс. Я был готов смотреть видео на ?Rock The Casbah? сто часов. И я смотрел. Да меня хлебом не корми: дай попялить секасных мужиков в стиле милитаризм. Я записывал их на VHS-кассеты. И дрочил, дрочил. А потом ещё косплеил это всё?— пока в итоге сам не стал секасным милитаристичным мужиком. С тех деньков и до сих самых пор.***Со временем вкусы у Алекса сделались ещё более бунтарскими.Алекс. Я был единственным ребёнком в семье, но скучно мне никогда не было. Я с удовольствием проводил часы, избивая во дворах крапиву палкой под Nitzer Ebb и Joy Division в наушниках. Плюс всегда в шальной моей голове вертелись какие-то ебанутые идеи, которые требовалось СРОЧНО РЕАЛИЗОВАТЬ. Одна из этих идей, кстати, была о создании Seigmen.Ким. А я вот делал вид, что приличный: слушал тихонько Дипишмот, иногда посещал посиделки по этой теме. И Алекс, ну давай, делай сейчас упор на свой крутой вкус в тяжёлой музыке, камон. Мы-то знаем, что на старости лет тебя переклинит по полной и ты будешь мега-попсюче продюсировать всякий Diskotek и Substaat, господи прости! Порой я поражаюсь, как время пидорасит людей. Во всех смыслах.Остальные, включая авторов книги. Да, это просто кошмар.Алекс. Ой, заткнитесь.***Когда Алексу исполнилось шестнадцать лет, батя его покинул семью, исчезнув в безвременье январской вьюги и лишив товарища Мёклебюста надежды на то, что у него сформируется здоровая модель брака. Аля уехал учиться в Осло и тусил там периодически только с маман.Алекс. Я тогда жил один в общаге, одиноко шароёбился по киношкам и подворотням, искал себя. Потом всё-таки познакомился ещё с таким же музыкальным задротом?— Эриком Льюнггреном. И тут, кстати, маленький спойлер: Эрик развалит нашу богадельню и будет с нами предаваться трешовому разврату в Штатах в составе Зеро спустя энное количество лет. Когда я знакомился с этим скромным парнем, ничто не предвещало. Как говорится, тихий омут…А Ким в Тёнсберге жил себе не тужил: играл в футбол, потягивал дешёвое пиво, слушал лёгкий норвежский рок и продолжал троллить Мариуса. Постепенно они прекратили издеваться над инструментами и начали реально что-то играть. Ким взялся за бас и с тех пор не выпускал его из рук?— четыре струны, три аккорда?— для него это была самая понятная и несложная вещь в мире. А Мариус рискнул практиковаться на гитаре. Так постепенно сколотился их первый бэнд.Мариус. Там были мы с Кимом и ещё два долбоящера. Сначала мы себя назвали ?Всё очень плохо?, но потом Ким придумал более нейтральное название: ?Печальная глава?. В основном, мы каверили всякое говно, но потихоньку стали писать и что-то своё на страх и риск. Плачевный результат наших попыток история не сохранила.К тому же Мариус всё же старался научиться петь и зафигачился во имя этой благородной цели в католический хор. Ким смотрел на эти попытки своим тяжёлым брутальным взглядом. Он понимал, что в плане фронтменства группе нужно что-то другое, но иного выбора на тот момент у него не было.***Так и промелькнули восьмидесятые. Всё в Норвегии, да и в остальном мире, шло своим чередом: тектонические плиты двигались, климатические пояса потихоньку сменялись, а космические корабли бороздили большой театр.Происходили и определённые музыкальные совершентствования: a-ha сотворили мега-попсовый хит с песней ?Take on me? и взорвали им мировые чарты. На норгов стали смотреть пристальнее, типа, мало ли какие таланты скрываются в этой маленькой непредсказуемой стране? И они действительно скрывались. До поры до времени.Алекс. После окончании учёбы я вернулся в Тёнсберг. Закинулся на какую-то вечеринку, уже не помню даже, в честь чего она была. Но главное?— я увидел там Нечто. Растрёпанное тощее бухое Нечто. Оно валялось в углу, обнимая полупустую бутылку аквавита, и пело замогильным голосом какой-то адский панк-рок. Это был Сверре. Один из лучших людей в моей жизни.Сверре. Я ту вечеринку, как ни странно, немного припоминаю. Помню, например, момент, когда прополз к туалету и там меня мощно вырвало. А Алекс сидел за дверью и вежливо интересовался: ?Слышь, блевота? У меня тут в пиво упал кусок тёплого торта Наполеон, не хочешь попробовать?? Очень заботливо с его стороны. С тех пор мы были неразлучны.Сверре в юности жил в вечном хаосе и никуда не мог себя приткнуть. Перекантовывался в самых разных местах, спал в сараях, а люди в его жизнь приходили и уходили, никогда не становясь кем-то большим, чем собутыльниками на одну ночь. Но по каким-то неведомым причинам образ сумасшедшего панка очаровал Алекса. И последний решил в его жизни подзадержаться.Сверре. Уж не знаю, чем я заслужил такое. Тогда я был настолько объебосным, что даже не ценил особо момент. Но постепенно до меня дошло, какое это было счастье: жизнерадостный пьяный Алекс в доступности 24/7. Эх, что имел?— не хранил, потерявши?— плачу! Тогда-то именно он меня и привёл немного в чувство. Он совал ноты в мои порножурналы, показывал какие-то дикие тексты, пытался учить аккордам?— в общем, наивный больной ублюдок, но сколько искреннего энтузиазма! Я не мог не заразиться и постепенно стал получать от всего этого удовольствие. И тогда мы решили идти немного дальше. Решили создать вдвоём настоящую группу…