Глава 2. Ничего не чувствую. (2/2)
Спустя столько лет он впервые увидел её удивленный взгляд. Неужели россиянин попал прямо в цель?- Ты считаешь, что я хочу откупиться от тебя мороженным?! – в голосе Штатов читались истеричный смех и легкая злоба.
- Так, а для чего ты носишь эти пакеты? Ты никогда просто так подарки мне не даришь.Её пронзительный громкий смех разнесся во все уголки его палаты.- Так вот какого ты обо мне мнения!
Почему-то от её слов в его душе словно все перевернулось. Ошибся в выводах? И эти печальные голубые глаза. Сердце болезненно сжалось, когда он встретился с ними.- Прошу прощения. Я, видимо, не так все понял.- Забудь. – Устало выдохнула она, убрав с лица кучерявую прядь волос. – Думай, что хочешь. Но знай. Я и за всю жизнь не смогу с тобой расплатиться за то, что ты меня спас.Глядя как американка, развернувшись, поспешила выйти из комнаты, парень увидел то, чего никогда бы и в жизни не заметил. Она надела шорты. Не те, которые еле прикрывали её ягодицы, а самые простые однотонные хлопчатые шорты.
Образ развратной и дерзкой девушки мигом разрушился в его глазах. Сегодня США его удивила. Оказывается и железной леди иногда нужна поддержка.***Россия заметил одну странность.
Сегодня он попытался сесть, пока его не видят близкие и врачи, и… у него не вышло. Русский с трудом смог посадить свое тело, опираясь руками о матрас и стену. Тяжело дыша, он смог откинуться о спинку кровати, пугаясь этой слабости и беспомощности. Светловолосый потратил кучу времени ради того, чтобы просто сесть! Ноги не хотели работать. Россиянин их попросту не чувствовал. Даже в туалет без помощи не мог сам сходить.Он здесь месяц, а никаких улучшений больше нет. Приложив все усилия, парень попытался пошевелить пальцами стоп, согнуть ноги в коленях или просто оторвать пятку от кровати, результата ноль. И это чертовски страшно!Что же с ним? Неужели, это последствие того столкновения? Это просто сон. Обычный кошмар!- Хорошего денечка самому сильному и храброму герою! – влетела в палату Беларусь, широко улыбаясь. – Мы тут с Грузией принесли тебе вкусненького. И еще, как ты просил, я купила эспандер* и пару спортивных журналов, чтобы….Янтарные глаза, наполненные замешательством и страхом, остановили веселую болтовню младшей сестры. Она что-то знает.- Бел, чтоб тебя! Я не успеваю за тобой. – Кричал ей грузин, держа в руке пакет с гостинцами. – Рос, возрадуйся! Я тебе такого понаходил! И не только о спорте…- Ребят, вы от меня что-то скрываете?Всего одно предложение и радостного настроения, как и не было. Россия продолжал смотреть на родных, ожидая, когда те, наконец, ответят на поставленный вопрос.- Еще раз. Вы что-то знаете о моем состоянии? Что со мной? Вы от меня ничего не скроете. По вашим лицам все видно.Неудачно вошла в палату Штаты. Угнетающая атмосфера так и давила на присутствующих. Русский испепелял своим взглядом брата и сестру, а те молчали, не зная, что ответить ему. Она заметила, как сжались его челюсти, как янтарные глаза гневно блеснули. Он сейчас взорвется, выместит всю злость на родных. Американка читала на сайте, что люди с ограниченными возможностями не часто обладают ангельским терпением и весьма чувствительны.
- Твою мать! Я блять услышу ответ или нет?! – рыкнул на них россиянин, стукнув кулаком по стене.Его младшая сестра резко дернулась, немного отступая от койки брата, испуганно поглядывая на Грузию.- Бельчонок, сходи за доктором в ординаторскую. Если его не будет там, то спроси у медсестры на посту. – Спокойно произнес тот, подталкивая белоруску к выходу.
- I'll go with you.* – Положила США руку на плечо девушки, исчезая вместе с ней в коридоре.Теперь, когда остались в палате лишь грузин и Россия, можно было и поговорить. Старший явно настроен не на мирную беседу, метая молнии направо и налево. Младший понимал, тот устал от лекарств, от боли, от того, что не может выйти на улицу. Да даже просто встать с постели! Он знал, что русский не будет, как раньше терпеливо все выслушивать. Ситуация не та.
Надо только правильно подобрать слова, чтобы не пробудить в нем вселенское зло. Его гнев, самое страшное, что может быть на этом свете.- Рос, мы не знали, как тебе все объяснить. Тебе надо было сначала поправиться, чтобы потом ты мог принять эту новость. Мы волновались, что тебе станет хуже… Но, раз ты уже чувствуешь себя не так паршиво, как раньше, то скрывать смысла больше нет.Когда Штаты и Беларусь вернулись в палату вместе с лечащим врачом, россиянин уже неистово кричал на брата, не желая признавать свой диагноз. Как он только не называл Грузию. А тот стойко принимал его нападки, бесстрашно глядя в глаза старшего.- Этого не может быть! Я, черт возьми, здоров! Доктор! Скажите им, что со мной все нормально! Я не инвалид! Им кто-то внушил этот бред.
Но врач только молчал, ожидая того момента, когда его пациент выговорится.- Пожалуйста, выйдите все из палаты. Мне надо побеседовать с Российской Федерацией. – Строго произнес мужчина, когда пепельноволосый перестал кричать.Понимающе кивнув, грузин взял за руку сестру и тихо попросил американку последовать за ними. Стоило им очутиться на коридоре, и дверь в палату России мигом закрылась.
Они не помнили, сколько простояли, дожидаясь врача. Белоруска, обхватив себя руками, слушала успокаивающие слова младшего, а США могла лишь нервно кусать нижнюю губу, не зная, как теперь их встретит русский.- Это все неправда! Вы лжете! – послышался приглушенный крик за дверью. – У меня должны были быть соревнования! Я не могу просто из-за какой-то травмы всего лишиться! Я не инвалид!Слушая его отчаяние и нежелание признавать правду, Беларусь не смогла сдержать своих слез и, уткнувшись носом в грудь Грузии, позволила себе поплакать. Штаты старалась подавить в себе этот же приступ боли, стиснув со всей силы челюсти. Страдания дорогого ей человека с еще большей силой резали ее сердце.А после наступила тишина и, наконец-то, доктор смог выйти из комнаты, не оборачиваясь на своего пациента.
- Мы можем к нему зайти? – спросил у него грузин, все еще сжимая в своих объятьях заплаканную сестру.- К сожалению, нет. Российская Федерация не желает сегодня никого видеть. – Тяжело вздохнув, мужчина снял свои очки. – Знаете, это самое неприятное в моей профессии. Когда пациент не желает принять истину, внушая себе, что он полностью здоров. Вам надо дать ему время и всеми силами поддерживать в трудную минуту. Без этого ваш брат просто загнется.