Учитель (1/1)

Хэйтем тихо спал в кровати в снятой комнате. Спал беспокойно?— его мучила всякая кошмарная бредятина?— то за ним носились солдаты с пилами, то всякие Всадники орали и бежали на него с топором. Он жмурился, ворочался и стонал.Потом ему стало холодно, то ли от страшного сна, то ли от того, что в комнате похолодало, и он начал дрожать. От холода ему удавалось засыпать только урывками. Позже Хэйтему показалось, что он слышит лязг и шуршание. Он зажмурился, задергался, и вдруг почувствовал, как кто-то укрыл его одеялом.—?На, чего трясешься,?— услышал он знакомый хриплый голос с немецким акцентом. Хэйтем сначала испугался и задергался, но сильные руки осторожно погладили его по одеялу сверху:—?Тих-тих, не ссы, дрожунчик. Спи, спи.Хэйтем согрелся и уснул еще часа на два. Чуть позже он проснулся снова?— в нем поселилось невнятное ощущение тревоги. Он поднялся на ноги, обулся и, закутавшись в одеяла, спустился вниз. Воспользовавшись орлиным зрением, он увидел светящиеся синим следы наемника?— они вели в конюшню.Хэйтем отодвинул щеколду и тихо вошел. Он медленно прошел мимо стойл, вперед, пока не увидел кучу сена в углу. На куче лежал Сорвиголова, поджав мощные мохнатые ноги. У его тела прилег Всадник, закутавшийся в тяжелый кожаный плащ. Он мирно спал, согнув ноги. Из-под плаща виднелись только его огромные шпоры.—?Я знал, что ты идешь,?— сказал Всадник и медленно открыл глаза. В полумраке казалось, что у него нет зрачков. Только льдисто-голубые щелки. Хэйтем вздрогнул, а затем снял со стены тускло горящий фонарь и направил его на Всадника. Вот, так гораздо лучше. Тот перестал быть похожим на жуткую тень.—?Откуда ты знал?—?По запаху, по дыханию,?— наемник сел и снова закутался в плащ.—?Что ты тут делаешь?—?Ну, ты же снял комнату только с одной кроватью, я еле выпросил одеяло,?— он пожал плечами. Хэйтем почувствовал легкий укол угрызения совести:—?Извини. Я не знал, когда ты вернешься. Но почему ты не лег на полу? И вообще, зная тебя, я бы предположил, что ты спихнешь меня, а сам ляжешь на кровать.—?Хах-ха! Дурного же ты обо мне мнения,?— цыкнул Всадник.—?Ну, а все-таки?—?На полу дует ужасно,?— пояснил тот. —?А тут тепло. Да и вообще… —?он скривился и едко продолжил:?— Грязный сын кузнеца и повитухи не достоин спать в одной комнате с парнишкой, которому вытирали зад золотыми салфетками.Хэйтем поджал губы:—?Ну хватит, а? Пошли наверх.—?Лучше ты ко мне,?— Всадник оскалился и раскрыл руки, держа плащ за края. Хэйтем помедлил, а потом неуверенно подошел, но садиться пока не решался.—?Не ссы, не обижу. Это я тебя в прошлый раз так, в воспитательных целях, чтоб не зарывался.Хэйтем посмотрел на следы крови у него на лице и опять испытал угрызения совести. Ему было стыдно, что он сорвался, как малолетний дурак. Но с другой стороны, больше выносить ?кису? он не мог.—?Давай, давай, иди сюда.Хэйтем поборол себя и скользнул к нему. Тяжелый кожаный плащ с шорохом свернулся за его спиной, словно крылья демона, заворачивая его в шалашик.—?Замерз?—?Да. Пойдем наверх? Тут тоже дует.—?Да ты посиди пока, может, согреешься.Он прижал его к себе руками и несильно потер.—?Ребра не болят уже?—?Все нормально,?— отозвался магистр. Вдруг что-то внутри него щелкнуло, и он спросил:—?Ты такой странный. Ты то убить меня хочешь, а то кутаешь.—?Не убить. Я же тебе сказал, воспитываю.—?Не надо меня воспитывать! Я взрослый мужчина!Всадник пристально посмотрел на него, а потом проронил:—?Нда-а-а… тебя тогда уже не воспитывать, тебя уже наказывать пора.Он хрипло рассмеялся, что-то заворковал себе под нос и провел рукой по голове Хэйтема. Тот успокоился, притих, шумно дыша в мощную грудь. Он чувствовал себя так, будто вернулся в детство, и отец снова взял его к себе на коленки. Он даже, вопреки обыкновению, не боялся обнажать беззащитную шею. Погрузившись в воспоминания, он успокоился. Пальцы уже не вцеплялись в кожаную куртку так судорожно, как до этого. Хэйтем скорее безвольно повис на ней.—?Спишь? —?хрипло поинтересовался Всадник.—?Угу-м-м.—?Ну что, отнести тебя или сам дойдешь?Они оба негромко рассмеялись.—?Давай, пошли! Ты же так в комнату рвешься,?— Всадник опять провел по его лбу рукой. Хэйтем нехотя поднялся, и, пошатываясь, пошел к выходу. На сей раз наемник отправился за ним. Еще сонный, Хэйтем пошатывался и пару раз чуть не упал, но сильная рука каждый раз впивалась в его локоть, оставляя синяки, но не давая завалиться, словно подзаборному алкашу. Они вернулись в комнату. Всадник нехотя свернулся на полу, у двери, как собака, а Хэйтем улегся на кровать. Какое-то время он ворочался, а потом спросил:—?Слушай, ты не хочешь на улицу, проветриться?—?Мы уже проветрились. Спи.—?А может…—?Так! Отбой!Хэйтем опять со скрипом улегся. Какое-то время его еще терзала совесть, что мало того, что он на кровати, еще и все одеяла у него. От этого он беспокойно возился. Ему казалось, что он вообще не сможет уснуть, но он все-таки отключился. Ему почему-то снился Чарльз Ли с его кошачьими глазами, и от этого утром Хэйтем проснулся с ощущением грустной тревоги.Всадник еще спал, поэтому Хэйтем, чтобы его не будить, аккуратно перешагнул через его тело и пошел умываться и чистить зубы. Водные процедуры приятно взбодрили его, и ему даже пришло в голову сбрить начавшую отрастать щетину. Намазывая лицо пеной, он замурлыкал себе под нос:—?Мы с тобою просто люди,Мы хотим встречаться при луне…—?А ты взял мои девичьи груди,И узлом завязал на спине,?— услышал он сзади собственный голос, вздрогнул и обернулся.—?Идиот!Всадник расхохотался, довольный эффектом.—?Двигайся, киса,?— скомандовал он и устроился возле умывальника. Хэйтем до сих пор прыскал от финала куплета, поэтому позволил ему вклиниться.Однако, заметив, что при чистке зубов у Всадника идет кровь, он перестал смеяться.—?Нофмафно все?—?Угу,?— буркнул тот и сплюнул. Потом прополоскал рот и ответил более внятно:—?Я в свое время повредил себе десны. Они плохо заживают,?— он облизнулся и отошел, чтобы не мешать Хэйтему бриться. Один толчок мог кончиться трагически.—?Кстати, а…—?Не разговаривай, а то случайно перережешь себе горло,?— серьезно ответил тот и вернулся в комнату, чтобы не отвлекать магистра.Когда Хэйтем закончил и в самом благодатном расположении духа вернулся в их спальню, Всадник уже стряхивал пыль с каких-то чехлов.—?О, ты вовремя, иди сюда.—?Это что? —?спросил Хэйтем, прекрасно понимая, что перед ним, скорее всего, музыкальные инструменты. Он недовольно похлопал себя по щипавшему лицу и сел на кровать.—?Это, киса, наш билет к Вашингтону,?— Всадник коварно хихикнул. Хэйтем, все так же трогая собственные щеки и подбородок на предмет еще оставшихся волосков, вдруг уставился на лицо Всадника. У него не было ни то, что следов бритья, даже еле заметных пятнышек от отрастающих усов и бороды. Только рваный шрам пересекал тонкие губы.—?Ты не бреешься? —?зачем-то поинтересовался он и промокнул полотенцем лицо.—?У меня не растет борода, да и усы тоже,?— тот пожал плечами, а потом заржал:?— Я чист, как младенец.—?Почему?—?Не знаю. Я никогда не брился.—?Ты как будто не с этой планеты,?— недоверчиво рассмеялся Хэйтем.—?Во-о-о-от ты какой, киса, а! —?цыкнул Всадник. —?Чуть меньше волос на теле?— уже не с этой планеты!—?Да ладно, не обижайся. Просто это… очень необычно.Всадник задрал рукав:—?Да что ты прицепился? Ну нет волос, и нет, никогда даже пушка не было. Че мне теперь, до@баться, что у тебя хер меньше моего в два раза?Хэйтем молча швырнул в него подушкой. На этом тема была исчерпана. Всадник достал из чехлов гитару и скрипку. Первую положил на колено и стал осторожно настраивать?— дернет пару раз за струны, прислушается, покрутит колки. Опять дернет, послушает, покрутит… Потом гитару отложил, взялся настраивать скрипку. Она так неестественно смотрелась в его огромных руках, что Хэйтем не выдержал:—?А…—?Заткнись и не мешай, когда музыкант работает,?— оборвал он все вопросы. Магистр понятливо замолчал и даже не стал спорить. Когда Всадник закончил настраивать второй инструмент, он снова положил гитару себе на колени и обратился к Хэйтему:—?Ты с музыкой как?—?Нотам обучен, немного на пиано могу, немного петь умею,?— он смутился.—?Понятно,?— Всадник вздохнул, но улыбнулся. —?Значит, сейчас будет самый быстрый урок игры на гитаре.Он взял инструмент, сел к Хэйтему и поставил гитару ему на колено.—?Ноги скрести,?— велел он, после чего уже поправил инструмент.—?Как руки ставить знаешь?—?Только в театре или на выступлениях у отца видел.—?Понятно, значит, не знаешь,?— Всадник мотнул головой. —?Ну-ка, лапки расслабь. Обними гитару… Да слегка обними, че ты в нее вцепился!Он осторожно поправил его руки в нужное положение.—?Поставь один палец сюда, второй сюда, этот сюда… Хах-ха, у тебя руки такие маленькие… —?он прервался от путанных объяснений и какое-то время сидел и ржал.—?Это у тебя огромные,?— буркнул Хэйтем. —?А я нормальный.—?Скажи это стражникам, которые выше тебя на голову, причем практически все,?— фыркнул Всадник. —?Ладно, не отвлекайся. Держишь пальцы? Молодец, держи. А теперь правой рукой… Проведи большим пальцем вниз.Тонкий звон ля-минора и ?ай!? Хэйтема, когда железные струны впились в пальцы.—?Ничего, привыкнешь,?— Всадник похлопал его по спине. —?Давай еще раз.—?Ты надеешься научить меня играть? —?спросил магистр. —?У нас до отборочного тура полтора дня.—?Этого будет достаточно. Заниматься сегодня будем весь день, и никаких ?но?,?— он на всякий случай строго посмотрел на Хэйтема, но тот только вздохнул, чувствуя, как ноют пальцы.До завтрака Всадник учил его ставить пальцы в нужных комбинациях и даже написал на бумажке, когда один аккорд, когда второй, когда третий.—?Запомнил? —?после завтрака мучения опять повторились.—?Я не успеваю руки переставлять.—?Чтобы переставлять руки, нужен ритм,?— Всадник слез с кровати и сел по-восточному на пол. —?Я буду хлопать себя по коленкам, а ты будешь подстраиваться. Поехали…—?Но…—?Поехали!Всадник начал медленно хлопать себя по коленкам и считать. Хэйтем сначала спешил, но потом ему удалось замедлиться и подстроиться под ритм. Как только он сыграл нужную партию подряд несколько раз практически без ошибок, Всадник дал ему перерыв. Руки и зад уже ощутимо ныли. Получивший волю Хэйтем спустился вниз, чтобы попить. Возвращаясь наверх, он замер на лестнице?— услышал красивую мелодию. Она больше напоминала какой-то быстрый танец или марш. Хэйтем невольно заулыбался и стал головой покачивать в такт.Он через какое-то время быстро отмер и поспешил в их комнату. Открыв дверь, он увидел, как Всадник, прижав к шее скрипку, наигрывал что-то, закрыв глаза.—?Потрясающе,?— искренне похвалил Хэйтем. Тот вздрогнул, открыл глаза и недовольно рявкнул:—?Тебя стучаться не учили?! А если бы я дрочил?!—?Да перестань,?— тот похлопал его по плечу. —?Здорово же играешь.—?Нда? —?он подозрительно прищурился, не веря в искренность комплимента. —?Ну раз так здорово, садись дальше заниматься.Он положил скрипку в чехол и указал Хэйтему на место.—?А ты ничего не хочешь мне рассказать?—?Нет. Иди учиться.—?Может…—?Хэйт!..—?Я не отстану.—?Ладно, хорошо,?— Всадник сел на пол. Хэйтем устроился напротив. —?Я… Я не всегда таким был, ясно тебе?Магистр выгнул брови, давая понять, что слушает.—?Ну хватит, я имею право на свои секреты.Хэйтем улыбнулся, но не отстал.—?Отвали, киса, я серьезно. Я не хочу говорить об этом.—?Придется,?— магистр был безжалостен. —?Ты же втянул меня в эту авантюру с игрой на гитаре.Всадник закатил глаза:—?Ладно, но я тебе это припомню, засранец.—?Я жду,?— Хэйтем продолжал коварно смотреть на него, ухмыляясь.—?Когда-то у меня была другая жизнь. Я был совсем другим человеком, понимаешь? —?он поднялся. Хэйтем какое-то время посидел на полу, а потом понял, что ему неловко, что этот и без того огромный человек смотрит на него сверху вниз, и тоже встал. Всадник подошел к окну и повернулся на улицу. Магистр не стал ничего говорить, понял, что лучше дать ему выговориться так, как ему будет удобно.—?Я был одним из лучших скрипачей у себя в Касселе. Несколько раз даже выезжал на гастроли в другие города, в другие страны,?— он понизил голос и вцепился руками в подоконник. —?А потом… Потом я все потерял. Из-за чужой зависти, жадности, желания прикрыть задницу, из-за чужих грехов… —?в голосе послышались рычащие нотки. —?Того меня не стало.Хэйтем вздрогнул, но продолжал молчать.—?Они убили прежнего меня. И появился на свет другой я?— жаждущий убивать. Мститель. Жестокий. Не знающий пощады. Я сжег свою скрипку и поклялся не возвращаться больше к этому. Но ты…Он повернулся.—?Ладно, неважно. Давай заниматься.Хэйтем не стал спорить, видя его отстраненную подавленность, и послушно сел за гитару.—?Смотри, у меня немножко получается… —?он неуверенно показал пару комбинаций.—?Можем сыграть вообще что-то медленное, если тебе так будет проще.—?Нет. Давай так уж.—?Хорошо. Но теперь я попрошу тебя поиграть, что вздумается. Переставляй комбинации, как хочешь, главное, чтобы попадал в ритм. Если хочешь, я напою тебе.—?Давай.—?Мы остались с тобой на руинах,После тысячи лет в аду,?— Всадник начал похлопывать себя по коленям.Трунь! Хэйтем провел пальцем вниз, сбрасывая аккорд, и прикрыл ладонью гитару, чтобы заглушить.—?Погоди. Я не знаю эту песню.—?Просто играй,?— Всадник закатил глаза. —?Пофиг, что ты не знаешь слова. А, и сразу?— играй и не обращай внимание на все остальное, неважно, хлопнет ли дверь, придут ли солдаты… Понял?Тот вздохнул и кивнул.Ближе к вечеру у него уже кипела голова от обилия информации. То пальцем ?вот так? ударь по струнам, то по-другому… То нужно было перебирать, то переставлять пальцы по очереди, то вообще?— слегка хлопать гитару обеими руками по деке, как гавайский барабан. Под ритм он более-менее подстроился, но все равно каждый раз сбивался и пугался, если Всадник добавлял какие-то иные элементы в свои хлопки или начинал напевать.—?Ладно, перерыв,?— Всадник поднял руки. Хэйтем выдохнул и отложил гитару. Пальцы адово ныли. Ему больно было даже упираться ими во что-нибудь. О том, чтобы зажимать струны, и речи не шло.—?Пойдем выпьем, киса.Хэйтем опять вздохнул, понимая, что спорить бесполезно. Да и, если честно, ему самому уже хотелось тяпнуть стаканчик, чтобы снять напряжение. Мышцы с непривычки ныли, и ему казалось, что задница у него теперь квадратная.—?Ты чего будешь? Пива или покрепче? —?спросил Всадник, когда они уже уселись у барной стойки внизу.—?Виски. И соломку из оленины. Есть хочу.—?Тогда это и еще, наверное, омлет ему дайте,?— наемник придирчиво оглядел Хэйтема и положил на стойку деньги.—?Да не надо, я…—?…Скоро свалюсь от усталости и голода,?— закончил за него гессенец. —?Я вижу по глазам, не спорь.—?Не надо!—?Я ж не отстану, пока ты не пожрешь.Хэйтем молча опрокинул в себя стопку виски и потребовал бармена обновить.—?О, глянь, аж глаза заблестели! —?заржал наемник и поднял кружку сидра. —?За твое первое занятие, киса.—?Еще раз киснешь!..—?Не куксись.—?Ых! —?дружеские удары по спине львиной лапищей сегодня оказались в два раза более болезненными и тяжелыми. Они какое-то время молча ели принесенный ужин. Всадник быстро обглодал мясо с костей, и, пока Хэйтем пилил омлет вилкой, жадно принялся грызть мослы, добираясь до костного мозга.—?Перестань! Ну ты же не собака!—?Да ну тебя! Столько добра пропадает! —?ответил тот и снова с хрустом и треском вгрызся в кости. Хэйтем закатил глаза, но молча продолжил наблюдать за этим пиршеством, расправляясь с омлетом и виски.—?Зубы не сломай,?— сказал он, когда закончил ужинать. На тарелке еще остался ломоть омлета, но Хэйтем уже чувствовал себя объевшимся, возможно, из-за алкоголя. Он только продолжал меланхолично жевать мясную нарезку. Всадник с треском покончил с последней костью и облизнулся.—?Слушай… —?тихо начал Хэйтем. —?Где ты так научился играть?—?Просто дома много занимался,?— тот пожал плечами. —?И ты, если будешь учиться, сумеешь.—?А завтра… Знаешь, я боюсь, что не справлюсь.—?Да не ссы,?— тот обнял его за плечи. —?Будешь лажать?— я подстрахую. Че ты как душара? Нормально все будет. Я в тебя верю.—?Спасибо.Снова повисла недолгая пауза. Хэйтем крутил в пальцах стакан с виски, Всадник продолжал жадно глушить пиво и сидр.—?Знаешь, ты такой странный,?— вдруг сказал он. —?Дву… двусторонний, как монета.—?У всего в этой жизни есть две стороны, киса. Не сомневается только дурак,?— философски заявил тот и снова закинулся еще одной кружкой сидра. Хэйтем неопределенно пожал плечами, даже не зная, согласен он или нет. В этот раз его развозило намного медленнее, но все-таки руки он уже плохо чувствовал. Всадник вдруг подался вперед и тихо спросил, заметив, что он отвлекся:—?Эй, Хэйт…Тот поднял брови, давая понять, что слушает.—?Ты будешь доедать?Хэйтем выдохнул и подвинул к нему тарелку. Всадник жадно набросился на остывший остаток омлета.—?Вот я поражаюсь тебе,?— начал магистр, пытаясь совладать с речью. —?Ты такой грубиян, но сегодня ты… По-другому себя вел. И вот эта твоя грубость, она… Знаешь, как-то гармонично в тебе сочетается с чем-то другим… Хорошим… Ты вот на скрипке играешь…—?Тш-ш! —?Всадник приложил ему палец к губам. —?Не трепи языком. Я понимаю, шо тебе вес-с-село, но ты не болтай, а то хуже будет… Ну-ка… Па-а-адем…Он встал с места, сдернул Хэйтема за шкирку, поставил и слегка потянул вперед, намекая, что надо идти с ним. Пошатываясь, они вернулись наверх.—?Показать тебе надо кой-чего…—?Падажжи, мы не дозанимались,?— Хэйтем вдруг сам взялся за гитару.—?Ну-ка, ну-ка…Он наугад взял два аккорда подряд и спел строчку из ?Немочки?. Всадник расхохотался:—?А, вот в чем дело! Тебя просто напоить надо было!—?Может, это ты меня просто научил…—?Ну-ка, давай нашу!—?Э-э-э, какую нашу…Он на слух подобрал пару комбинаций.—?Эту что ли?—?О! Молоток!Хэйтем, даже сквозь пелену опьянения почувствовавший, что выхода нет, тихо затянул:—?Монеты в мешках зазвенели, и мы подошли,Готовые сразу тело продать и клинки…