1 часть (1/1)

?Eyes like a car crash.I know, I shouldn't look, but I can't turn away.Body like a whiplash,Salt my wounds, but I can't heal the wayI feel about you.I watch you like a hawk,I watch you like I'm gonna tear you limb from limb.Will the hunger ever stop?Can we simply starve this sin??Bring Me the Horizon — ?Deathbeds? Наверное, все началось в этот день. Когда ко мне приехал отец, а к нему — его любовница, и мне стало так обидно за маму, что я заставил его лечь спать в моей комнате, а его подружку отправил в твою, чтобы быть уверенным в том, что они действительно будут порознь ночью. В конце концов, ты и я оказались в одной постели. И сама эта фраза заставляет меня чувствовать себя странно. Мне правда не по себе. И еще это ощущение, сравнимое с ломкой. Ну, знаешь, когда не можешь уснуть в два часа ночи из-за того, что в холодильнике осталась порция пасты, и тебе так и хочется встать и съесть ее. Вот и мне сейчас так хочется хотя бы просто прикоснуться к тебе. И я понятия не имею, в чем дело. Мне говорили много раз, что я только об одном и думаю. И однажды даже назвали мой мозг слишком ?извращенным?, а меня – ?озабоченным придурком?. Меня, Джо Триббиани! Ты можешь себе это представить? Вот-вот, а ведь такое правда было, и я тоже негодовал по этому поводу. До этого момента. Но что, если это правда? И мне теперь мало красивых женщин, мне теперь нужен ты. Черт возьми, эта мысль сводит меня с ума. Ты лежишь рядом так тихо, что мне начинает казаться, будто все это – плод моего воображения. Что тебя вовсе нет со мной на одном диване. А может, это вообще мне снится? Потому что одетым я могу спать только в кошмарном сне. Кстати, почему я сплю одетый? Я открываю глаза, медленно поворачиваю голову вправо и… невероятно, я действительно вижу тебя. Вглядываюсь в твое красивое спокойное лицо. Смотрю, как легко подрагивают твои длинные ресницы. Спускаюсь ниже и вижу твой острый нос, а мое сознание дорисовывает, как ты дышишь. Задерживаюсь на твоих тонких губах как можно дольше. Интересно, какие они на вкус? Какой-то задней мыслью замечаю сухость в собственном горле. Очень хочется пить. Но лучше я не буду этого делать, так как знаю, что, в силу своего беспокойного характера, ты спишь очень чутко. Я и так слишком часто нарушал твой сон, когда среди ночи приводил очередную девушку в свою комнату. Ты слышал хоть раз, как мы там с ней…? И почему меня сейчас волнует это? Ведь раньше у меня и в мыслях не было… Нет, я всегда считал, что ты слишком красив для парня. Но ведь и я тоже. Я же Джо Триббиани! Знаешь, я даже поначалу думал, что тебе нравятся мужчины. Но кто так не думал? Я улыбаюсь. Вспоминаю время, когда мы только начали жить вместе. Как выяснили, что нам обоим нравятся ?Спасатели Малибу?, как я считал минуты до твоего прихода с работы, чтобы вовремя заказать пиццу на ужин, ведь, если я заказывал ее заранее, то тебе ничего не доставалось… Но у меня, правда, и в мыслях не было, что я могу… чувствовать к тебе что-то подобное. Я опускаю взгляд на твою шею. Сейчас она почти наполовину прикрыта горловиной твоей белой футболки, но это даже заводит. Представляю, как ты снимаешь ее с себя и почему-то смотришь на меня своим фирменным устало-недовольным взглядом. Так смотришь только ты. И чаще всего тогда, когда ждешь, что я наконец заткнусь, чтобы ты смог вставить свою саркастичную шуточку. Боже, как много я, оказывается, знаю о тебе. И я ведь не анализировал все это раньше. Да я вообще не особо люблю анализировать что-то, если честно. Я больше люблю делать, чем думать. И сейчас я готов сделать с тобой очень многое... Я безумно хочу поцеловать тебя. Но не так, как тогда, на Новый год. Тогда это не значило для меня то, что могло бы значить сейчас. Я хочу медленно провести по твоим губам языком и на этот раз почувствовать каждую трещинку, а потом резко толкнуться им внутрь твоего рта. Хочу, чтобы твои тонкие длинные пальцы были в этот момент на моей шее. И чтобы я слышал твое дыхание. Рваное и частое, а вовсе не такое еле слышное, как сейчас… Что заставляет меня вообще думать об этом?! Ладно, я, кажется, понял, в чем дело. Этот диван слишком тесный для нас двоих. И ты находишься слишком близко. Я переворачиваюсь на левый бок, оставляя между нами как можно больше пространства. Но мне все еще тесно. И, видимо, проблема вовсе не в диване. Ты везде, тебя так одновременно много и так чертовски мало, что мне уже душно и не хватает воздуха. Я снова переворачиваюсь и закрываю глаза, делая еще одну безуспешную попытку уснуть. Вся эта одежда мешает мне, и ты, вероятно, того же мнения, раз начинаешь избавляться от нее, не отрывая от меня взгляда своих ярко-голубых глаз… В этот момент я распахиваю свои. Мне страшно от всего, что я чувствую. Мне в первый раз в жизни страшно по этой причине! Чертов Чендлер Бинг с этими его тонкими запястьями, худощавым и таким привлекательным телом, бесконечными комплексами и, как ни странно, самоуверенностью, шутками, которые я не всегда понимаю, чрезмерной жестикуляцией, ранимостью и чувствительностью. Я готов был заплакать от мерзкого ощущения, что не могу просто дотронуться до тебя! Я заметался по дивану не в силах остановиться. Мне хотелось снять эту неудобную одежду и обнять тебя. Тогда я бы уснул. А может, и тогда бы… – Эй, полегче! – вдруг ворчишь ты недовольным тоном. А затем, словно специально мучая меня, мягко интересуешься: – Ты чего? От одного твоего голоса я прихожу в себя. Мне даже все равно уже, это я тебя разбудил или ты вовсе не спал, когда я позволял себе думать о тебе… в этом плане. Мне жутко неловко и даже как-то стыдно. – Устраиваюсь поудобнее! Не могу спать одетым, – отвечаю так спокойно, как только могу, надеясь, что ты позволишь мне раздеться или, может, сам поможешь это сделать… – А придется! – строго возражаешь ты, и я чувствую себя загнанным в угол. Я поворачиваю к тебе голову и смотрю на тебя самым жалостливым взглядом, на который способен, но ты остаешься непреклонным. В отличие от меня. Впервые не я контролирую ситуацию, и я даже не знаю, нравится мне это или нет. Знаю одно: не хочу, чтобы ты снова засыпал. Я резко сажусь, подставляя под спину подушку, мысленно умоляя тебя поговорить со мной. Но ты молчишь, а я… а я даже не знаю, как и о чем начать разговор. – Я подумал… – неопределенно начинаю я, а ты продолжаешь лежать спокойно, в то время как я не могу найти себе места. Твое лицо выражает готовность слушать меня, а я думаю о том, смог бы я выбросить тебя из головы, если бы вместо тебя у меня было бы пять, нет, десять красоток сразу? Если бы я вел себя, как мой отец? Или я все равно выбрал бы тебя и мне было бы глубоко плевать на всех остальных? – У меня могло быть несколько девушек за раз. Ты приподнимаешься на локтях и внимательно смотришь на меня. Под этим взглядом мне снова не по себе. Надеюсь, ты не умеешь читать мысли. Хотя, я бы не удивился. – А ты бы их рядом укладывал или стопкой? Снова твои шуточки. Не понимаю, злишься ты или тебе просто некомфортно. – Понимаешь, я считал, что, когда появится та единственная, я смогу ради нее от всех отказаться, – мысленно добавляю ?когда появишься ты? и чувствую, что все это звучит так банально, неубедительно и слишком очевидно. Вспоминаю об изменах отца моей маме и понимаю, что все еще злюсь на него. И на себя злюсь. – А теперь смотрю на отца и не уверен. – Но ты же не он, – заявляешь ты, непринужденно дотрагиваешься до меня и так проникновенно смотришь, что я нервно сглатываю и облизываю губы. – Ты же ты. На тебя все насели, чтобы ты как отец стал сантехником, ты поддался? Я молчу, просто уставившись на тебя. Не могу отвести взгляд. Не могу поверить в то, что даже сейчас ты умудряешься найти слова. – Нет, – хрипло выдавливаю из себя одно слово. – Нет! Ты мечтал и стал безработным актером. Не знаю, обидеться или улыбнуться. – Было непросто, но тебе удалось. И я верю, когда появится та единственная, ты скажешь собрать волю в кулак и сказать: ?Спасибо, я женат?. Больше не могу сдерживать улыбку. Ты даешь мне понять, что я прав во всех своих опасениях. И я должен разозлиться, но я не могу. Ты все равно веришь в меня. Веришь, что я найду компромисс или что-то вроде этого. – Ты так думаешь? – спрашиваю, просто чтобы ты сказал еще хоть что-нибудь. – Да! – ободряюще бьешь меня кулаком в плечо и убираешь руку… слишком быстро. – Правда. – Спасибо, Чендлер… – нежность смешивается со страстью, и я, уже не в силах себя контролировать, с пьяной улыбкой пытаюсь положить голову тебе на плечо. Боже, как мне хорошо сейчас… Если бы ты только… – Отвали! Ты так смешно хмуришься, что я не могу перестать улыбаться. Опускаешься на диван, отстраняясь от меня как можно дальше, но я слишком погряз во всем этом. – Чендлер, я… – меня пробивает странный смех, когда я снова пытаюсь приблизиться к тебе. Диван не вечный, рано или поздно ты сдашься. – Я очень хочу сделать одну глупость. – Ты и так их постоянно делаешь. Не надоело? – весело шутишь ты, но я-то знаю, что так ты защищаешься. Я понял наконец, в чем причина всех твоих странных шуток. – Слушай, я просто подумал, может, ты… может, мы… – Мы…что? – ты нетерпеливо щуришься, и в этот момент я понимаю, что я никогда не смогу произнести это вслух. – Я подумал, может, мы сходим на двойное свидание? – слова вылетают как-то сами собой, и, хотя я хотел предложить вовсе не это, я вдруг подумал, что это будет хороший шанс… проверить самого себя. – Завтра же День Святого Валентина. Понимаешь, когда мы познакомились с Лоррейн, она как раз ни с кем не встречалась. – О, разумеется, я не понимаю, ведь это же невозможно понять! – ты всплескиваешь руками и смотришь на меня с насмешкой. – Да дело не в этом. Дело в том, что она еще до нашего знакомства обещала своей одинокой подруге провести этот день с ней. Ну, знаешь, из солидарности, чтобы ей не было грустно одной и все такое… – я делаю паузу, а ты с серьезным видом киваешь головой. – Сначала я сказал ей, что она может взять ее с собой. Ты понимаешь, о чем я… – многозначительно ухмыляюсь и замечаю, как ты понимающе улыбаешься мне. От этой улыбки я чувствую себя гораздо счастливее. Надо же, до этого вечера идея пойти на свидание с двумя девушками казалась мне жутко сексуальной, но теперь… теперь это было не так, потому что мне не хватало бы там… тебя. – И что же заставило тебя передумать? – спрашиваешь ты, и смотришь на меня так, будто ты знаешь все. Я невольно отвожу взгляд и начинаю хлопать ресницами в два раза чаще. – Ну, я… знаешь, я… – качаю головой и округляю глаза. Опять это гадкое чувство, когда понимаешь, что забыл сценарий! А в этой ситуации я его даже не видел ни разу в жизни! – Я понял, я понял! Ты пришел домой и неожиданно вспомнил о своем друге-неудачнике, которому не везет с девушками с того самого ужасного расставания с Дженис на Новый год? Ого, ты расстался с Дженис на Новый год? Я помню про Новый год только то, что моя подружка пришла с двумя детьми, а я… тогда я первый раз поцеловал тебя, ведь ты был так расстроен, что никто тебя не поцелует в новогоднюю ночь… А, так ты был расстроен, потому что расстался с Дженис! Теперь понятно! – Ну… ну да, – я пожимаю плечами и думаю о том, что за эти десять минут врал тебе чаще, чем за все те годы, что мы знакомы. – Старик, ты ведь не станешь из-за этого обижаться? – Еще как стану! Как это вообще можно простить?! Я смотрю на тебя с неловкостью. Ты на меня – с осуждением. – Шутишь, это круто! – неожиданно ты пихаешь меня в бок и улыбаешься так ярко, что мои губы тоже невольно расплываются в улыбке. – Мы отлично повеселимся, – я, успокоенный, наконец принимаю удобное положение, – Только вот Лоррейн говорила мне, что эта ее подруга немного… эмоциональная, такая… со странностями… – Я такой же ярлык на себе всю жизнь ношу, у меня даже на табличке на рабочем столе вместо ?Чендлер Бинг? написано ?Чувак со странностями?, – театрально говоришь ты, уставившись в потолок, а затем, уже спокойно, добавляешь: – Нет, серьезно, ты никогда не видел? – Я никогда не был у тебя на работе… А у тебя что, на столе есть табличка с твоим именем? – А ты что, хочешь заказать себе такую же со своим и поставить на тумбочке возле кровати, чтобы по утрам она напоминала девушкам твое имя? – А неплохая мысль! – я улыбаюсь и правда задумываюсь над этой идеей. – То есть, ты предполагаешь, что кто-нибудь из них действительно может назвать тебя иначе? – А почему нет, ведь я же могу… Ты вдруг начинаешь хохотать, и я чувствую себя необычайно особенным, хоть и не понимаю, в чем причина твоего смеха, но знаю, что я готов слушать его вечно. – Не хотел бы я быть на месте этих девиц, – отсмеявшись, говоришь ты. – А если я пообещаю, что никогда не перепутаю твое имя ни с чьим другим, то захочешь? – я даже не успеваю подумать, прежде чем произношу это, и слишком поздно понимаю, как это, должно быть, странно звучит. Ты молчишь, изучая меня взглядом, словно пытаешься увидеть в моем лице что-то, что поможет тебе ответить. – Я даже не буду это комментировать, – хмыкаешь ты, отводя глаза и качая головой. – Надеюсь, это была шутка? – Конечно, – слишком наигранно и вымученно выдавливаю из себя улыбку. Видимо, придется смириться с тем, что ты даже гипотетически не можешь предположить, что ты и я… – Конечно! – вторишь ты и отворачиваешься от меня, пряча свое худое напряженное тело под одеялом. – Спокойной ночи, Джо. – Ты уже спать? – Нет, пойду на двойное свидание! Снова твои высокомерные колкие фразочки! Неужели ты так разнервничался из-за тех моих слов? Тебе настолько противно об этом думать, или тебе неловко, или что? Ну что? Ну не закрывайся от меня снова. Не сейчас. – А что, у меня было такое! Я точно помню, что пошел спать, а утром просыпаюсь и вдруг – воспоминание: я, две шикарные девчонки, вино… – я мечтательно улыбаюсь и ловлю себя на мысли, что хочу, чтобы все было как раньше, без тебя в моей голове. – Джо, это называется ?сон?, – насмешливо и снова будто свысока. – Думаешь, мне это приснилось? – Уверен, – я все еще не вижу твоего лица, но почему-то мне кажется, что ты улыбаешься. – Спокойной ночи. – Спокойной ночи, Чендлер, – вздыхаю я и закрываю глаза. Ты смеешься у меня в голове, пряча маленькую родинку на щеке в складках своей красивой улыбки. Я с огромным трудом засыпаю спустя полчаса.*** Утром я чувствую себя на удивление бодрым. Первым делом предупреждаю Лоррейн о том, что нашел друга для ее подруги, так что у нас есть возможность пойти в ресторан вчетвером; переживаю несколько радостных девичьих возгласов и уже раздумываю над тем, в чем эффектнее появиться на этой встрече. Ближе к полудню мы встречаемся в кофейне с Россом, вместе с тобой помогаем ему пригласить на свидание понравившуюся ему девушку, а затем приходят Фиби и Моника. Впервые за это утро мне становится тревожно как раз тогда, когда они спрашивают, какие у нас планы на этот праздник, и ты пытаешься дать заднюю. – По поводу сегодня… – неуверенно начинаешь ты, и я сразу же понимаю, что будет дальше. Но я не могу этого допустить. – Нет-нет-нет, не смей меня кидать! Мы встретимся только при условии, что я приведу друга для ее подруги. – Знаю, но, по ее словам, эта подруга… – Истеричка, знаю. Зато она одинокая и беззащитная, точно забьешь гол! – я готов уговаривать тебя всеми правдами и неправдами, ты нужен мне там едва ли не больше, чем Лоррейн. – У тебя же никого не было после Дженис, – слишком неоспоримый аргумент. – Ты пойдешь! – говорю это, когда понимаю, что ты почти готов согласиться [а я готов пойти на что угодно, чтобы уговорить тебя]. В ресторан мы едем на такси; ты сидишь на переднем сидении и всю дорогу молчишь. Скорее всего, все еще сомневаешься, стоит ли ехать. В этом весь ты – сомневаться даже в тот момент, когда все уже происходит. Наконец, мы прибываем в миленький итальянский ресторанчик ?Monte’s? в Бруклине, выбираем столик на четверых, и ты принимаешься внимательно изучать меню. Так продолжается довольно долго, пока я не начинаю заметно нервничать. Сначала пытаюсь сложить из тканевой салфетки самолет, а потом вдруг понимаю, что это глупая затея, поскольку он все равно не полетит, это же не бумага. Затем, вообразив себя Моникой, стараюсь расставить посуду на столе идеально ровно, но мне это быстро надоедает. Потом использую нож вместо зеркала, решив удостовериться в том, что с моим внешним видом все в порядке. В этот момент ты откладываешь в сторону меню и начинаешь с интересом меня разглядывать. Отлично, кажется, я вновь завладел твоим вниманием. Я уже откровенно позирую перед этим ножом, когда наконец решаюсь задать тебе вопрос. – Как я выгляжу? – О, – ты выдерживаешь паузу и внимательно смотришь на меня исподлобья, – Да мне плевать. Сам не знаю, на что я надеялся. Проглатываю обиду и награждаю тебя долгим взглядом побитого щенка. Ты смотришь куда-то вниз, крутишь в руках несчастную салфетку и выглядишь таким недовольным и агрессивным, что мне становится совестно, ведь это я тебя сюда притащил. К счастью, в этот момент входит Лоррейн, и, когда я говорю тебе, что она здесь, мы оба вскакиваем со стульев. – Ладно, – ты, вероятно, только сейчас понимаешь, что пути назад уже нет, и внутри себя все же соглашаешься на эту авантюру. Вовремя, ничего не скажешь! – Только чур не меняться: тебе – красавица, мне – истеричка. Ничего не успеваю ответить, так как Лоррейн, с улыбкой голливудской звезды, в элегантном платье с глубоким декольте и ногами супермодели, обвивает меня за шею. – Привет, Джо! – у нее приятный голос, она выглядит сногсшибательно, и, когда она целует меня в щеку, до меня доходит, что у нее пухлые и сочные губы, которые будто созданы для поцелуев. И даже в этот момент я смотрю на тебя. Ты – полная ее противоположность, одетый в рубашку, жилетку, галстук и пиджак. На твоем лице нет даже подобия улыбки. И твои тонкие губы сейчас – она ровная полоса недовольства. – Ух ты! – Лоррейн отстраняется от меня и оглядывает тебя сверху вниз, оценивая тебя так, словно ты экспонат в музее. – Ничего себе, кого ты нам привел! Неплохо! – что ж, ты ей понравился, потрясающе. У меня странные ощущения: я горжусь тобой, но мне неприятно. Да, вот такой ты классный, и нет, я не позволю так тебя разглядывать. Ты скромно опускаешь взгляд в пол, но все-таки пытаешься улыбнуться. Нехотя сносишь комплименты, а затем нетерпеливо, требуя появления своей спутницы сию секунду, спрашиваешь: – А ты кого привела? Лоррейн, улыбаясь своей широкой улыбкой, отвечает не сразу – все еще не может отвести от тебя глаз. Ревную. Но не ее, а тебя. И это нормально, с тобой же я знаком дольше! Ты мне ближе и все такое… – Она сдает пальто, – наконец выдает Лоррейн. – Джо, я пойду смою кошачий запах с рук. Возьми мне бокал белого и бокал красного для Дженис. Ты наигранно улыбаешься, провожая ее взглядом, а затем твое лицо искажает гримаса страха. – Дженис?.. Дженис?! Ну и что, подумаешь, мало ли на свете людей с одинаковыми именами… – О. Мой. Бог. – раздается сзади гнусавый голос, который мы оба узнали бы из тысячи, но я все же инстинктивно оборачиваюсь и тогда окончательно понимаю, что это правда она. Боже, это на самом деле она! – Чендлер Би-инг! – противно тянет Дженис и по-хозяйски треплет тебя за волосы. Твое мученическое лицо, на котором ты всеми силами стараешься выдавить улыбку, говорит громче слов. Я сочувственно смотрю на тебя, мысленно повторяя, что мне жаль. Не знаю, поможет ли тебе это. – Привет, Дженис! Вот это встреча, правда? – ты приветствуешь ее слишком уж театрально, ты на грани истерики, и я уже жалею обо всем этом. Лучше бы мы остались дома, заказали бы пиццу и посмотрели бы ?Крепкий орешек?. Интересно, этот вечер может стать еще хуже для тебя? – Мы так рады тебя видеть, – доброжелательно говорю я, взяв инициативу в свои руки, иначе кто-нибудь сегодня точно не выживет. – Пожалуйста, садись здесь, Лоррейн сейчас подойдет. В этот момент к нам подходит официант, и я делаю заказ. Все это время ты смотришь на меня с паникой в глазах, ерзая на стуле. Дженис тоже пытается избегать твоего взгляда. Ситуацию спасает вернувшаяся Лоррейн, которая начинает рассказывать о своей кошке. Не знаю точно, сколько так продолжается, но спустя какое-то время я начинаю осознавать, что выпитое вино уже просится из меня наружу. Извинившись, я удаляюсь в сторону туалета, и ты вдруг делаешь то же самое. Это странно, ведь ты даже не пил… Как только мы скрываемся из поля зрения наших спутниц, ты резко хватаешь меня за руку и тянешь по направлению к двери. К чему такая спешка? В любой другой ситуации я нашел бы это возбуждающим, но сейчас я слишком растерян. – Что ты...? – я так и не успеваю договорить, потому что ты с грохотом захлопываешь дверь туалета и начинаешь яростно мерить шагами пространство возле умывальников. – Это катастрофа! – внезапно ты останавливаешься напротив зеркала и с минуту смотришь на свое отражение, затем неожиданно отмираешь, брызгаешь на лицо водой из холодного крана и… начинаешь биться лбом о стену. Я решаю, что лучше всего в этот момент просто оставить тебя наедине с самим собой, чтобы ты перебесился и успокоился, а я пока сделаю то, ради чего вообще пришел сюда. – Ладно, попробую сбежать, вылезу через окно! – вдруг восклицаешь ты. Я начинаю нервничать. – Нет, не надо, пожалуйста! – молю я, высовывая голову из незапертой кабинки, – Я столько ждал этого свидания с Лоррейн… Успокойся ты! – перехожу на крик, поскольку этот кошмарный вечер начинает отражаться даже на моем состоянии. – Успокоиться? Успокоиться?! Ты свел меня с женщиной, которую я бросил дважды за полгода! – вопишь ты, а потом смотришь на меня так, будто ищешь в моих глазах поддержку. Какое-то время мы просто стоим, молча уставившись друг на друга, как вдруг до меня доходит, что я-то стою со спущенными штанами. – Прекрати орать, – говорю я как можно тише, чтобы усмирить тебя. – Из-за тебя я нервничаю. А когда нервничаю – я не могу! – снова срываюсь на крик, потому что, черт возьми, кто бы меня самого успокоил! – Прости, ты прав, – ты тяжело вздыхаешь, а затем я слышу твои шаги у себя за спиной… Внутри меня все напрягается еще больше, я не понимаю, зачем ты подходишь так близко – так близко, что я чувствую твое теплое дыхание на своей шее, боже, мне снова не по себе, я не знаю, как мне теперь… – Живее! Давай, давай, быстрее! – кричишь ты прямо мне в ухо, и я инстинктивно вздрагиваю от неожиданности. Чертов Чендлер Бинг! Больше никогда не возьму тебя с собой на двойное свидание, ты все только портишь! Подумаешь, встретил бывшую, подумаешь, бросил ее целых два раза. Если бы ей так уж было противно твое общество, она сама бы уже сбежала отсюда, но нет же, она все еще сидит здесь! Я в отчаянии застегиваю штаны и резко выхожу из комнаты. Слишком много драмы на пустом месте. Остаток вечера я провожу, общаясь только с Лоррейн, пока ты переглядываешься с Дженис. Или она с тобой. Впрочем, какая разница. Лоррейн целует меня, шепчет мне на ухо милые пошлости, и я как будто излечиваюсь от всех тех мыслей, которые не давали мне покоя со вчерашнего вечера. Не знаю, что на меня вчера нашло. И даже страшно подумать, что еще я мог бы нафантазировать в своей голове, если бы не это свидание. Знаешь, если вовсе не смотреть на тебя, не замирать каждый раз, когда ты приближаешься ко мне, и вовсе не обращать на тебя внимание, то все как будто бы в норме... А когда Лоррейн шепотом зовет меня сбежать отсюда к ней домой, я хочу только одного – поступить именно так, как она предлагает, чтобы окончательно избавиться от этого наваждения. Решено, дождусь десерта, и мы уедем. – У меня есть идея получше, – проникновенно шепчет Лоррейн мне в ухо, намеренно касаясь мочки языком, – Возьмем шоколадный мусс с собой, и я буду медленно слизывать его с твоей шеи… – Нельзя же так… – вслух произношу я, не успев подумать и не смея сдержать довольную улыбку. – Как? Как именно нельзя? – слишком громко, резко и недовольно спрашиваешь ты. Боже, неужели все это время ты наблюдал за нами? Твое лицо настолько уставшее, тебе так все это надоело… Она откровенно флиртует со мной, а ты… ты вынужден сидеть здесь с… с Дженис, которую бросил… два раза за полгода. Мне хватает одной только встречи глазами, чтобы снова почувствовать себя виноватым и вновь начать сожалеть о случившемся. Вот только изменить уже ничего нельзя. – Можно тебя на секунду? Отойдем? – прошу я, и ты охотно вскакиваешь со стула. – Мы собираемся уйти, – я продолжаю, когда мы оказываемся на достаточном расстоянии от стола. Ты смотришь мне прямо в глаза, и я вижу, как на твоем лице сменяются эмоции… Как до тебя не сразу доходит смысл моих слов, но ты продолжаешь надеяться. – Скажи, что ?мы? – это ты и я, – почти умоляешь ты, и я едва не сдаюсь; опускаю взгляд в пол, чтобы не видеть тебя. Все это как-то слишком. – Ты не можешь меня бросить! Я сглатываю и дрожащими руками лезу в карман за кредитной карточкой. Если я не уйду сейчас – я вообще не смогу уйти. – Вот… моя кредитка, ужин за мой счет, – все-таки решаюсь посмотреть на тебя – в последний раз за сегодня. – Прости, Чендлер, – добавляю уже тише, надеясь, что ты не обидишься. – Надеюсь, ее на тебя вырвет, – язвишь ты и просто… уходишь, оставляя меня наедине со всеми моими чувствами, которые я даже не могу выразить словами. Ты даже представить не можешь, как мне жаль. У меня странное ощущение, словно что-то закончилось, и этому не существует названия, или же я просто его не знаю. Лоррейн подзывает меня к себе рукой, и я, как слепой, следую за ней к выходу из ресторана. Слепой, потому что не вижу твоих ярко-голубых глаз. *** Мы входим – нет, вваливаемся – в ее квартиру спустя полчаса, и просто не можем отлепиться друг от друга. Она такая красивая, сексуальная, такая страстная и порывистая, что мне сносит крышу. Я натыкаюсь на что-то твердое и холодное, когда целую ее, прижимая к себе податливое женское тело, и она заливисто смеется прямо мне в рот, в то время как я нахожу это безумно милым. – Прости, это… – сквозь смех говорит Лоррейн, – Это скульптура Дебби. – Дебби? – я одариваю ее непонимающим взглядом, а затем беру с комода странный предмет, на который так неуклюже напоролся. – Ах, Дебби! – когда у меня в руках оказывается причудливая статуя кошки, я улыбаюсь как можно доброжелательнее. – Ты совсем меня не слушал, да? – она обиженно надувает губы, которые я только что целовал. И сейчас я непременно хотел бы продолжить это занятие. – Нет-нет, что ты! – как хорошо, что моя профессия – актер! – Просто я забываю обо всем на свете, когда целую тебя, понимаешь? Ее лицо постепенно смягчается, а мои руки спускаются все ниже по ее талии. – Какой ты нетерпеливый, Джо! – вновь смеется она и ласково треплет меня за волосы. – Эй, это не я предлагал сбежать от друзей! – я перехватываю ее руку, чтобы оставить на ней поцелуй. – Каюсь, ты слишком горяч сегодня… – Это привычное состояние Джо Триббиани! И прямо сейчас ты в этом убедишься, – подхватываю ее на руки и пытаюсь оценить, за какой из четырех дверей может быть спальня. Под нежные шутливые подсказки Лоррейн я наконец добираюсь до кровати и следующие пару часов чувствую себя на седьмом небе от счастья. Купаясь в сладком блаженстве, я уже начинаю засыпать, когда она вдруг спрашивает: – А этот твой друг… он что, всегда такой угрюмый, да? Мне кажется, он немного смутил Дженис. Как думаешь, у них все в порядке? – М-м, кто?.. – Ну этот твой симпатичный друг. Я забыла, как его зовут. – А, Чендлер? Чендлер, да… Чендлер, он… он такой. Я улыбаюсь, когда вижу в голове твой образ, и, обняв одеяло, проваливаюсь в сон.*** В нашу квартиру я прихожу счастливый и полный сил. Лоррейн разбудила меня потрясающим поцелуем, плавно перешедшим в нечто большее, приготовила мне вкусный завтрак и пообещала позвонить вечером. Всю дорогу по пути домой я напевал веселую песенку и думал о том, какая у меня все-таки прекрасная жизнь. Я занимаюсь любимым делом, хоть частенько мне и не очень везет с ролями, у меня чудесные друзья, ради которых я готов пойти на все, что угодно, шикарная девушка, уютный дом… а еще у меня есть ты, и мне срочно нужно извиниться перед тобой за все, что случилось вчера. А еще, рассказать тебе об этой невероятной ночи с Лоррейн! В конце концов, мысли, которые одолевали меня два предыдущих дня – это какое-то безумие, за которое мне жутко неловко и перед тобой, и перед самим собой. Ты ведь мой лучший друг, а все остальное… – Джоуи! – у входа в нашу квартиру меня весело встречает Рейчел, – Смотри, кто здесь! Я поворачиваю голову и вижу тебя. Мое сердце делает тройное сальто. Ты стоишь в домашнем халате, неловко переминаясь с ноги на ногу, а рядом с тобой… о боже, и ты третировал меня весь вчерашний вечер за то, что я якобы свел тебя с ней! Ты пристыженно закрываешь лицо ладонью, а мерзкой улыбкой Дженис можно осветить весь город. Все мои чувства вмиг возвращаются, когда я представляю тебя с ней, когда я понимаю, что, по всей видимости, произошло прошлой ночью. Ужас на моем лице выдает все, но мне плевать. Боже, господи, что ты наделал, Чендлер… За что ты это делаешь со мной?..?That little kiss you stole,It held my heart and soulAnd like a deer in the headlights I meet my fate.Don't try to fight the storm,You'll tumble overboard –Tides will bring me back to you?.