Глава 8 (1/1)

Сквозь небольшое грязное окно, расположенное под потолком, пробивалось солнце, из-за чего подвальная комната начинала выглядеть почти уютно, на что не имела никакого права. Солнечные лучи расчерчивали мягкими золотистыми линиями матрас, заправленный чистой белой простыней, и брюки Рафаэля, аккуратно сложенные на бетонном полу.Похититель что-то пробормотал, отбирая у него Блэкберри: ?чтобы не наделал глупостей?, но не подумал, что у Рафаэля может быть второй телефон, однажды купленный для личных целей, но теперь использовавшийся больше по работе для связи с организаторами общественных мероприятий и теми людьми, которым было позволено звонить ему во внерабочее время. И как только за похитителем захлопнулась дверь, Рафаэль наконец-то воспользовался тем фактом, что веревка, приматывающая запястье его здоровой руки к гипсу, ослабла. Он высвободил руку и сдвинул на лоб повязку, закрывающую глаза. Он прекрасно понимал, почему находится без брюк и без белья, но думать об этом было настолько страшно, что он временно выкинул эти мысли из головы и вместо этого сконцентрировался на том, чтобы как-то добраться до окна и постараться передать полиции как можно больше полезной информации.Не раздумывая, он послал сообщение Кариси, Лив, Фину — одному за другим. Они сейчас должны были находиться в суде и ждать от него известий, и определенно работали куда оперативнее службы 911. Он, конечно, мог вынуть кляп изо рта, но звонить кому-то не рискнул из страха, что его могли услышать снаружи.Отправив сообщения, Рафаэль сел обратно на матрас и спрятал под ним телефон. Помедлил, глядя то на матрас, то на дверь. Он уже какое-то время находился в одиночестве, и вряд ли они бы оставили его одного на время, достаточное для побега. К тому же, ему уже казалось, что он слышит приближающиеся шаги. Нужно было как можно быстрее натянуть на глаза повязку и всунуть руку обратно в витки веревки, и от риска быть пойманным сердце стучало так, что почти проламывало ребра. Может, ему стоило хотя бы попытаться сбежать?Но в доме было минимум два человека, и у одного из них точно был пистолет, чье дуло всю дорогу холодило шею. Они запихнули Рафаэля в грузовик, где он так ударился загипсованной рукой, что чуть не прослезился от боли, которая до сих пор звенела где-то глубоко в костях. Он мог бы попробовать ослабить веревки, связывающие его лодыжки, но их перевязали после того, как сняли с него штаны, поэтому они обхватывали ноги крепко и плотно, а у него была всего одна рабочая рука.Поэтому Рафаэль решил не рисковать. Он уже направил сообщение о помощи, и у полиции теперь были все шансы найти его вовремя, если он не начнет провоцировать преступников попытками выбраться самостоятельно. Он понимал, что мыслит разумно, но вновь ослепить себя повязкой и послушно ждать того, что за этим последует, было очень страшно.Рафаэль глубоко вдохнул и натянул ткань на глаза. Потом вернул руку в обхват грубой толстой веревки и откинулся назад, лицом к левому краю комнаты, где его бросили изначально.Дверь скрипнула, открываясь, потом закрываясь. В замке провернулся ключ.Рафаэлю не долго пришлось находиться в темноте. С него сдернули ткань — как оказалось, длинный шарф. Он увидел перед собой бледное худое лицо Лоуренса Кинга. Омега окинул его мягким взглядом.— Ну, здравствуй, Рафаэль.Рафаэль уставился в ответ. Они, конечно, предполагали, что братья выгораживают Джейсона и лгут. Он задался вопросом, мелькала ли у детективов мысль, что они могут не только лгать? Возможно, они просто отвергли ее раньше, чем эта теория достигла его ушей.Лоуренс вытащил кляп изо рта Рафаэля. В выражении его лица не было воодушевления, он выглядел рассеянным и задумчивым. Мысль о том, что он похож на фермера, занимающегося с животным, колкими мурашками пробежала по позвоночнику Рафаэля.Он несколько раз сглотнул. Язык совершенно пересох. Пол под голыми ногами был холодным и жестким. Рафаэль вновь взглянул на дверь, думая о том, собирается ли к ним присоединиться Джейсон, но вновь заставил себя отбросить мысли о матрасе.Теперь он мог говорить, но понятия не имел, что сказать. Он видел отчеты, довольно большое количество отчетов. Он знал, что должно произойти дальше.— Мы нашли всех жертв? — спросил он, потому что это было единственным, о чем он мог сейчас думать.На лице Лоуренса появилось легкое удивление. По крайней мере, Рафаэль привлек его внимание.— Ох, нет, — сказал он тихо. — Одну вы пропустили, женщину. Но это было довольно давно.— А ты... помогаешь брату? — спросил Рафаэль, и его голос сорвался на середине предложения.Он попытался собрать в кучу всю ту храбрость, которую в нем так не любили люди, но вместо этого почувствовал себя маленьким, слабым и испуганным.— Джейсон? — Лоуренс улыбнулся. — Со стороны детективов это было довольно близоруко. Джейсон же такой добрый. Он бы никогда не сделал ничего подобного. Он даже не знает.— Но он угрожал Лопез, — напомнил Рафаэль.— Он ее просто предупредил. Так и должны поступать альфы, разве нет? Следить, чтобы омеги были в безопасности. Он знал, что омега вроде нее долго не проживет. И он был прав, — с оттенком грусти сказал Лоуренс.Он настолько явно игнорировал собственную вовлеченность в исполнение трагического пророчества, что Рафаэль не нашелся с ответом. Ему бы хотелось знать, где он находится. Если бы он знал, то мог бы предположить, сколько времени потребуется полиции, чтобы до него добраться. Мог бы предположить, будет ли еще жив к этому времени.Лоуренс схватил Рафаэля за сломанную руку, отчего боль взорвалась внутри маленькой сверхновой и все мысли о спасении улетучились. Он воспользовался шоковым состоянием Рафаэля, чтобы подтянуть его поближе к себе. Только несколько раз судорожно схватив ртом воздух, Рафаэль понял, что Лоуренс перевязывает веревку у него на запястьях. Если ему и пришло в голову, что Рафаэль мог освободиться, то он этого ничем не показал.— Получается, ты делаешь это для... — Рафаэль понял, что он не знает имен остальных братьев.— Это моя идея, — сказал Лоуренс и неприятно улыбнулся.Рафаэль молча посмотрел на него. Вот это был сюрприз. С другой стороны, он ни разу за все это время не говорил с Лоуренсом. А внешность бывает обманчива.— Ты должен быть счастлив. Ты же любишь, когда омеги проявляют собственную волю, разве не так, Рафаэль?Он собрался и стряхнул с себя боль и страх. Видимо, у Лоуренса были к нему какие-то претензии. Очень кстати. Надо его разговорить. Чем дольше они будут разговаривать, тем вероятнее Рафаэлю удастся выбраться из этой передряги с наименьшими потерями.— Это философское упражнение? — спросил он. — Ты спрашиваешь, дал бы я свободу воли людям, даже если бы знал, что некоторые воспользуются этой привилегией, чтобы творить насилие?— Речь не о людях. Речь о нас. Мы не такие, как они, Рафаэль. То, что ты делаешь — неправильно. То, кто ты есть — неправильно. Ты противишься своей натуре, нашей натуре.— Поэтому мы должны умереть? — спросил Рафаэль; ему было куда проще говорить ?мы?, так он чувствовал, что не один здесь со связанными руками и мыслями о смерти, пусть даже компания его и была весьма угнетающей. — Если все это затевалось ради того, чтобы преподать нам урок и показать, в чем мы не правы, то зачем тебе потребовалось нас убивать? Я не смогу стать хорошей омегой, если сегодня умру.Лоуренс нахмурился и покачал головой. Он развернулся спиной к Рафаэлю и открыл спортивную сумку, которую принес с собой.— Ты такой эгоистичный, ты хоть понимаешь? Именно это мне так в тебе и не нравится. Омеги должны отдавать, а ты думаешь только о себе, — он вздохнул. — Мне нет дела ни до тебя, ни до остальных. Ты плохой и отравляешь вещи вокруг себя. Это как положить в вазу с фруктами испорченное яблоко. Рано или поздно это распространится. Гниль. Слабость. Черви будут переползать от одного фрукта к другому.— Ты убил пятерых людей. Ты сам об этом сказал. Разве это не делает тебя таким же, как мы? Для кого-то, я уверен, это достижение, — парировал Рафаэль.Лоуренс склонил голову и развернулся к нему. Со своими тонкими руками, длинными ногами и фарфоровой кожей он выглядел почти куклой. Он выглядел той идеальной омегой, какой ее представляли люди.— Нет. Я другой, потому что я исцеляю. Я исцеляю остальных, забирая тебя. Теперь мне придется работать усерднее, и это твоя вина.Лоуренс вновь склонился над сумкой, и Рафаэль начал судорожно перебирать в голове реплики, которыми можно было бы привлечь его внимание.— Я понимаю убийства, но изнасилования? Это затевалось, только чтобы развлечь твоих братьев?Когда его втолкнули в грузовик, Рафаэль явственно почувствовал запах альфы, и было непохоже, чтобы Лоуренсу помогал сторонний партнер, учитывая степень их близости с братьями. С другой стороны, как убийца он тоже не выглядел.— Мои братья не прикасаются к таким грязным омегам, как ты.Рафаэль прищурился, вспоминая о тех соседских сплетнях, которые упоминал офицер Финли. Он готов был уцепиться за любую соломинку, лишь бы продолжить диалог.— Только к таким хорошим, как ты? — рискнул он.Гнев мгновенно выкрасил щеки Лоуренса красным. Он рванулся вперед и схватил Рафаэля за горло, сильно сдавливая его своими тонкими пальцами.— Да как ты смеешь?! Мы — достойная семья, а не как все вы! Я самостоятельно помогал растить своих братьев, чтобы сделать из них правильных альф! И вся та грязь, через которую вы продираетесь каждый божий день, на нас не оседает.Пока он сотрясал криками воздух, Рафаэль подумал, что Лоуренс всегда казался ему младшим. Что лишь еще раз доказывало важность допущения различных вариантов.— В чем же тогда смысл? — прохрипел он.— Смерть — это слишком легко. Должно быть наказание.С этими словами Лоуренс достал из сумки что-то, чего Рафаэль, неудобно лежа на боку на матрасе, никак не мог толком разглядеть. Это было что-то вроде стального стержня с закругленным наконечником. Лоуренс улыбнулся, и его глаза сверкнули возбуждением.Рафаэль отстраненно подумал, что все как обычно. Просто перверсия, и совершенно неважно, сколько стройных теорий выстроил вокруг нее Лоуренс. Было в этой мысли что-то странно успокаивающее, даже несмотря на то, что его сердце грозило выскочить из груди. Он любил понимать, что происходит.— А может быть, тебе просто хочется заниматься сексом с другими омегами и это — твой способ воплотить мечту в жизнь, раз уж ты слишком хорош для подобных отклонений, — выдохнул он.И хотя Лоуренс наверняка планировал сделать нечто совершенно иное, вместо этого он со всей силы ударил Рафаэля металлическим прутом по колену. Рафаэль завыл.— Ты так много болтаешь, — сказал Лоуренс, отбрасывая прут в сторону; тот с лязганьем приземлился на пол.Рафаэль не видел, что делает Лоуренс, но предположил, что тот ищет кляп. Видимо, он разыграл свои последние карты. Пока он мог говорить, то был все еще в состоянии постоять за себя, но связанный и с заткнутым ртом — он оставался целиком и полностью во власти Лоуренса.Тот впихнул кляп настолько глубоко, что Рафаэль почти поперхнулся.Но стоило Лоуренсу сесть на матрас, как раздался хриплый крик откуда-то сверху.И воцарилась мертвая тишина. Рафаэлю на мгновение показалось, что он сейчас потеряет сознание от страха. У Лоуренса в сумке точно было какое-то оружие, и если он решит, что его укрытие обнаружили, то может попросту застрелить Рафаэля. Но пока казалось, что Лоуренс совершенно про него забыл. Он на пару мгновений замер, как испуганный олень, а затем вскочил на ноги.— Пол! — крикнул он, метнувшись к двери.Видимо, одного из братьев звали Пол, решил Рафаэль.Но что бы ни собирался сделать Лоуренс, его прервал звук тяжелых сапог, долбящих в дверь. Дверь не выдержала, распахнулась, и два офицера группы захвата ворвались в комнату. Рафаэль увидел их краем глаза, а затем услышал крик Лоуренса, который упал на землю. Кто-то кричал ему не двигаться с места. А Лоуренс все еще звал Пола.При всей своей сомнительной религиозности, Рафаэль закрыл глаза и поблагодарил Господа. От облегчения у него кружилась голова. Параллельно с этим он задумался, не надо ли ему как-то повернуться. Он лежал на боку таким образом, что от двери его заднюю часть было прекрасно видно. Но если бы он перекатился на спину, отворачиваясь от гладкой серой стены, в которую почти упирался лицом, то тогда бы стало видно то, что спереди, к тому же, он бы лежал на сломанной руке. Нет, он уже так и так был не в состоянии сохранить достоинство в этой ситуации. Поэтому ему оставалось лишь спокойно лежать послушной жертвой, стиснуть зубы и надеяться, что это закончится как можно скорее.Теперь его еще и слегка тошнило.Рука в перчатке сомкнулась на его плече. Повернув голову, он увидел Фина в защитной экипировке. Из-за того, как формировались группы быстрого реагирования, Фин, наверное, был единственной бетой в комнате. И поэтому именно его направили первым проверить потенциально травмированную жертву. Рафаэль знал всю эту процедуру, так же как и то, что случилось бы с ним, не найди его полиция вовремя. Он посмотрел на Фина, но не смог изобразить на лице ничего, кроме равнодушия.— Барба жив, — крикнул Фин через плечо.— Советник!Это был Кариси, то, как он протянул ?е? с сильным стейтен-айлендским акцентом, невозможно было не узнать, и Рафаэль даже не думал, что когда-нибудь будет настолько счастлив его слышать. Он немного изогнул шею, когда Кариси присел на корточки рядом с ним. Рафаэль слышал, как Лив разговаривает в дальнем конце комнаты с какой-то женщиной, чей голос он не узнавал, скорее всего, с одним из офицеров группы захвата. Роллинс теперь стояла у него в ногах.— Что произошло? — выдавил из себя Рафаэль и посмотрел на Кариси.Тот был белым, как мел, напряжение чувствовалось во всем его теле. Позади него группа захвата вытаскивала Лоуренса из комнаты.— Мы взяли наверху одного из братьев, — объяснил Фин. — Больше никого не нашли. Ты замечал еще людей?— Точно были только двое, — ответил ему Рафаэль.— Хорошо, тогда я скажу Лив. Мы вытащим тебя отсюда буквально через секунду, советник. Тебе с этими двумя ребятами будет комфортно?— Да.Они были альфами, но Рафаэль слишком хорошо их знал, чтобы бояться. Черт, в конце концов, на него напал даже не альфа.Как только Фин отвернулся, Кариси придвинулся ближе, осматривая тело Рафаэля, возможно, выискивая увечья. Рафаэль прикусил язык. Возможно, он несколько раз случайно представлял себе ситуацию, в которой Кариси мог бы увидеть его обнаженным, и это было совершенно точно не при таких обстоятельствах. Наконец, Кариси отстранился и достал складной нож из небольшой поясной сумки.— Я только перережу веревки, — мягко сказал он Рафаэлю, как будто тот мог испугаться вида лезвия.Рафаэлю показалось, что он израсходовал весь свой запас эмоциональных возможностей, и внутри осталась лишь глубокая усталость.— Можно где-нибудь достать для него одеяло? — спросила Роллинс, разворачиваясь к двери, но никто не обращал на них никакого внимания. — Я поднимусь наверх и возьму одеяло из машины. Присматривай за ним, Кариси.Теперь они остались вдвоем с Кариси. По крайней мере, у Рафаэля складывалось такое ощущение, потому что он не мог ни видеть других, ни разобрать, что они говорят. Рафаэль чувствовал запах Кариси, пока тот, склонившись над ним, аккуратно перерезал веревки вокруг запястья и гипса, стараясь не задеть лезвием кожу. Как и в больнице, этот запах проникал внутрь через трещины его брони и затрагивал что-то глубоко внутри.За спиной Кариси появилась Лив.— Ты будешь задавать мне стандартные вопросы? — пробормотал Рафаэль.— Никаких вопросов, пока мы тебя отсюда не вытащим, — ответил ему Кариси очень несчастным голосом.— Он меня не насиловал, — прямо сказал Рафаэль. — Я старался его заговорить. Я не знал, что еще я могу сделать. Может быть, я мог бы попробовать сбежать, но...— Нет, ты вел себя совершенно правильно, Рафаэль, — твердо сказала Лив; она впервые назвала его по имени. — Наверху был еще один человек с оружием, а ты сейчас не в самой лучшей форме для драки.Кариси передвинулся к ногам и разрезал на них веревки. Рафаэль медленно сел так, чтобы немного прикрыться рубашкой. Рубашку с него никто не снимал, так же, как и пиджак от костюма, но за счет этого лишь острее чувствовалось, что внизу ничего нет. Он начинал замерзать. Кариси находился слишком близко, но Рафаэль был этому только рад. Если бы он из последних сил не цеплялся за остатки гордости и здравого смысла, он бы уже, наверное, опирался на него плечом. Рафаэль старался гнать от себя подобные мысли.Вернулась Роллинс, она несла с собой тонкое одеяло. Благодарно кивнув, Рафаэль забрал его из ее рук. Кариси машинально потянулся помочь его расправить, и Рафаэль ему позволил.— Что случилось с Полом?— С парнем наверху? Его подстрелил один из офицеров группы захвата, — ответил Кариси. — Всего лишь в бедро, так что он выживет. Его заберет скорая.— Мне тоже надо в больницу. Они несколько раз задевали мою руку, и мне бы хотелось, чтобы врач проверил, все ли кости на месте, — сказал он.Он чувствовал необходимость выглядеть разумным и собранным, особенно, учитывая, что на нем не было штанов в комнате, полной альф.— Конечно, мы тебя довезем, — мягко сказала Лив и бросила взгляд на капитана группы захвата. — Мы уже можем вывести его на улицу.— Да, конечно, — кивнула головой женщина, приподняв забрало шлема.Рафаэль поднялся на ноги. Его левая нога подогнулась под ним, стоило ему перенести на нее вес. Кариси ухватил его за локоть.— Барба? — взволнованно позвал он.— Он ударил меня по коленке металлическим прутом, — сквозь сжатые зубы проговорил Рафаэль, цепляясь за плечо Кариси в попытке выпрямиться.Лив придержала его за второе плечо. Рафаэль заметил, как на лице Кариси мелькнула ярость, прежде чем ему удалось взять себя в руки.— Положи руку мне на плечи, мы поднимем тебя наверх, — сказал он Рафаэлю.Одной рукой он придержал руку Рафаэля, а второй крепко обхватил его за талию. Рафаэль отстраненно задумался, должен ли он чувствовать отторжение по поводу того, что альфа настолько сильно вторгается в его личное пространство, после того, что произошло, но в данный момент страх за собственную жизнь вытеснил собой все остальные ощущения. Кроме того, это был Кариси и в глазах Рафаэля он казался, скорее, гарантией безопасности, нежели угрозой.Снаружи Кариси усадил Рафаэля в машину. Офицеры сновали туда-сюда. С неба падала легкая морось. Благодаря тому, что Кариси даже и не подумал отойти от машины, Рафаэль был избавлен от унижения просить его остаться. Он видел, как пальцы Кариси до побелевших костяшек впиваются в дверцу машины. Охранный альфа. Кариси, наверное, с ума сходил, как хотел дотронуться до Рафаэля, но не позволял себе таких вольностей без веского повода.Рафаэль отстраненно подумал, что если бы события разворачивались иначе, его могло бы и не быть здесь и сейчас. Если бы Лоуренс проверил внутренний карман его пиджака и нашел телефон до того, как ему удалось отправить сообщение полиции. Если бы веревка не соскочила с запястья. Если бы полицейские машины застряли в пробке. Всего несколько минут, и к их приезду он мог бы быть уже мертв.Сколько еще он собирался игнорировать Кариси и его наивное в своей очевидности влечение? Его жизнь чуть было не закончилась прямо в этом подвале, а он все продолжал колебаться, изучать, думать. Было довольно сложно бояться собственных чувств, когда ты всего несколько минут назад смотрел смерти в лицо.— Кариси, — позвал он, отодвигаясь, чтобы освободить место на заднем сидении машины рядом с собой. — Подойти сюда на секундочку. Мне надо кое-что тебе сказать.— Конечно, советник. Что такое?Кариси залез внутрь, пытаясь устроить свою долговязую фигуру рядом с ним. Одно долгое мгновение Рафаэль просто вдыхал его запах, который тут же окутал его невидимым вторым одеялом. А затем он положил ладонь Кариси на бедро и подался вперед, накрывая его мягкие губы своими.Кариси замер на месте, издав странный звук. Его пальцы ухватились за воздух, затем приземлились на руку Рафаэля. Но Кариси отдернул их практически мгновенно.— Я... ох, нет, прости. Ты, наверное...— Да, Кариси, у меня все еще шок, но я в достаточной мере владею собственными умственными способностями — что удивительно, учитывая, что я делаю, — сказал он и выдавил напряженную улыбку. — Ты хочешь меня поцеловать?Кариси смотрел на него, явно совершенно сбитый с толку.— Ну, да, — признал он после небольшой паузы.— Отлично.Рафаэль поцеловал его снова, и на этот раз после небольшого промедления Кариси сдался, положил руку ему на шею и притянул ближе. Поцелуй не был чувственным и глубоким, но он длился. Другой рукой Кариси обвил Рафаэля за талию и притянул к себе. И в этот момент мир сузился до тепла тела Кариси, до слабого привкуса кофе на его губах, до его рук, которые притягивали ближе, которые дарили чувство безопасности, и Рафаэлю сейчас больше ничего не нужно было от жизни.