Глава 2 (1/1)

Дорогие читатели, во-первых, извиняюсь за столь долгое отсутствие проды, во-вторых, в этом фике я сначала взялась за POV (то есть описывать события фика от первого лица), но потому как дальше описывать события фика от первого лица мне было трудно, я решила писать от лица автора (от третьего). Размышления Энакина в полете на Татуин.(выделены курсивом) Всё вроде бы хорошо начиналось, когда его отправили охранять сенатора Амидалу на Набу.Вейдер ни разу не дал о себе знать, Падме вроде бы оттаяла и сняла свою ледяную маску сенатора, и, кажется, она тоже любит его! Они даже чуть ли не поцеловались, а потом она сказала страшные слова: "Я - сенатор, ты - джедай, и нам нельзя быть вместе." Ситх, как же так и что же делать? Но мало ещё этого, так его уже давно мучают странные кошмары с его мамой в главной роли. Он попытался успокоить себя, что всё с мамой хорошо, а это просто сны. Не вышло. Дурное предчувствие охватило его с головой, но из отчаянья его вырвал голос Падме, поинтересовавшейся в порядке ли он. В порядке ли он? Да, он настолько не в порядке что... Ладно, он кивнул Падме, что всё со ним хорошо. В иллюминаторе показался песчаный шар Татуина. Как же давно он не был на этой планетке, прям ностальгия нахлынула. Энакин и Падме вышли в пропыленный город Мос-Аэсли, надо же, сколько воспоминаний вызвал этот город у Энакина, именно здесь он выиграл судьбоносную гонку на карах... А вот и лавка Уотто, она совсем не изменилась с тех пор, как он покинул её. Уотто в ней не было. Зато такие знакомые приборы, стены. Вот, скажем, этот маленький дроид, он же сломан, что же Уотто его не починит, там ведь всего-навсего два проводка подоткнуть, чем я сейчас и займусь."Положи на место", - сказал такой знакомый голос. Энакин обернулся и увидел Уотто. Он совсем не изменился, подумалось ему, и он сказал Уото на хатском: "Где Шми Скайуокер?" Отметив про себя, как округлились глаза у Уотто, он услышал, как Уотто воскликнул: "Малыш Эни, как ты вырос!". "Подумать только, Малыш Эни! Да его так даже мама не называла! Ладно, Энакин, успокойся, главное - он тебя узнал!" - успокоил себя Энакин и еще раз повторил свой вопрос. Уотто заметно стушевался и сказал: "Она больше не моя рабыня!" "Что? Ты продал мою мать!!! Кому?" - не выдержал он, а голос Вейдера в башке посоветовал придушить Уотто за всё хорошее. И Энакин впервые в жизни был согласен с Вейдером. Только надо сначала узнать, кому он её продал... Уотто, видать, немного испугался, увидев выражение его лица, и рассказал, что её купил фермер, некто по фамилии Ларс, и говорят, что он её освободил и женился на ней. Какое-то время Энакин попросту прибывал в шоке. Потом, подумав, надо узнать, что это за тип, Энакин взял с собой Падме и поехал в указанном направлении. Приехав на ферму и познакомившись с Ларсами, Энакин был вынужден признать, что Ларс оказался хорошим человеком и его матери повезло явно больше, чем ему самому. Однако он явно чувствовал, что тут что-то не то, да и тревога не покидала его, а, наоборот, возрастала с каждой минутой.- А где моя мать? - спросил он с тревогой.- Её похитили тускены, вот уже неделю назад. Мы с другими фермерам устраивали спасательную операция, но толку она не принесла. Скорее всего, она уже мертва, -сказал Энакину его сводный брат Оуэн Ларс, а невеста Оуэна Беру кивнула.Оуэн ещё что-то говорил о том, что во время поисков его отец потерял ногу, и о их бесполезности, но Скайукокер его уже не слушал, а заводил спидер. Крикнув Падме оставаться на ферме, он поехал, выжимая из спидера всю возможную скорость, а ветер донес ему вдогонку слова: "Стой, безумец, её уже не спасти!" Кто это крикнул, Энакин не разобрал, да и ему и по большему счету было на это плевать, он должен был спасти свою мать во что бы то ни стало. Стоянку племени тускенов он нашёл без труда, потому что его вела Сила, но хоть и он не хотел душой понимать то, что он пришёл слишком поздно, разум это твердил. Сложно передать, что Энакин испытывал, держа на руках истерзанное тело матери.Он успел только услышать её последние слова, но он понял, что она рада была увидеть его перед смертью. По его щекам текли горячие слеза, а сердце разрывалось от боли, потому что он знал, что он сам виноват... не успел её спасти... Вот если бы он внял видением раньше, то он бы успел. Злость на самого себя нахлынула на него бешеной волной, одновременно он почувствовал, как в нём начал потихоньку просыпаться Вейдери, вскоре знакомый голос в голове спросил:Курсивом выделен мысленный разговор Вейдера и Энакина.- Что, идиот в джедайской рясе, пораньше-то прийти не мог? Теперь вот занимаешься самокопанием! Нюни он тут распустил! Фу!- Слышь, заткнись, а! И без тебя тошно, - ответил Энакин.- Наконец-то ты посмотрел на себя в зеркало, и тебе стало тошно от самого себя, слюнтяй! - не унимался Вейдер.- Иди лесом, Вейдер! - сказал Энакин, подумав о том, интересно, какая у него степень шизофрении началась.- А где ты видел лес на Татуине? Не надо было слушать орден и Оби-Вана, которые запретили тебе соваться на Татуин. Так что сам виноват, и нечего сопли распускать.- Заткнись!- Ты бы лучше делом занялся! Прямые виновники-то - тускены! - сказал Вейдер. После этих слов его альтер-эго до Энакина мало-помалу начало доходить, что виноваты-то тускены, что именно они замучили его мать до смерти. Энакина все больше и больше охватывала ярость и жажда мести, чья она была, его или Вейдера, он не знал. И вскоре случилось нечто странное, что никогда до этого не происходило с Энакином - его просто-напросто выкинуло из собственного тела, и он стал неким подобием призрака Силы. А потом он увидел со стороны, как Вейдер, захватив его тело, вырезает всё племя тускенов, даже ни в чем не повинных женщин и детей. Где-то в середине этой бойни раздался очень знакомый голос:- Энакин, нет!Энакин обернулся и увидел призрак Куай-Гон Джина, но только он хотел его окликнуть, как призрак исчез. А когда Вейдер закончил свою бойню и его ярость поутихла, его начало затягивать в своё тело обратно. И после непродолжительной борьбы против обессилевшего Вейдера он загнал его в самый дальний уголок своего сознания. Энакин тяжело отдышался и огляделся по сторонам, он стоял среди трупов, и на его руках была кровь, и тогда ему в голову пришла ужасная мысль: "А что будет, если когда-нибудь Вейдер окажется сильнее и вышвырнет меня из собственного тела?"