Повод (1/1)

РСФСР прогуливался по улицам Санкт-Петербурга, держа в руках несколько книг. Солнце светило прямо в глаза, от чего парень щурился, не имея возможности прикрыть глаза рукой, так как книги могли упасть. Мимо него бегали дети, смеясь и что-то радостно крича, наслаждаясь тёплым июньским днём. Такая тёплая и солнечная погода была редкостью в этом городе. Обычно улицы столицы сопровождались прохладным ветерком, хмурым небом и мелким дождиком. Недалеко от себя РСФСР заметил девушку высокого роста с золотистыми косичками, в красном сарафане, которая беспокойно ходила по улице, оглядывая окрестности. Мгновенно узнав её, цесаревич рванул к ней, едва не упав по пути. Заметив парня, девушка обернулась и изогнула брови, рассматривая его, а затем, когда узнала, улыбнулась и помахала ему, подойдя сама ближе: —?Привет, РСФСР! —?радостно воскликнула она, обняв парня. —?И тебе привет, Москва! —?улыбнулся парень, немного поджав под себя книги, чтобы те не упали на землю. —?Что ты делаешь, почему не у себя? —?спросил он, когда Москва чуть отошла от него. —?Я приехала попроведать Петербурга,?— ответила она, поправив косички. —?Давно с ним не виделась, вот и решила заехать. —?Кстати, меня всегда интересовал этот вопрос, но не было удобного случая спросить тебя об этом,?— как-то неуверенно начал РСФСР. —?Почему столицей Российской Империи стал Санкт-Петербург, а не ты? Ты же была ею при дедушке, а до этого ещё при прадедушке… Москва отвела взгляд от цесаревича и мгновенно стёрла свою радостную улыбку, а на смену ей пришла грустная, тоскливая. Она вздохнула и ответила парню, вновь посмотрев на него своими голубыми глазами: —?Да, я была столицей при Российском Царстве, а до этого была центром Московского княжества,?— она ностальгирующие улыбнулась, но затем покачала головой, помимо хороших воспоминаний начали лезть и плохие. Набеги ханов Золотой Орды, интервенция Речи Посполитой и Швеции. —?Российской Империи не нравилось детство, проведённое в моём городе, вечная борьба за власть, заговоры и прочее. Когда же началась Северная война, он построил Санкт-Петербург, чтобы тот охранял границу с Швецией, был защитой. Кто же знал, что этот малый станет новой столицей через одиннадцать лет,?— хмыкнула Москва, сложив руки на груди. —?И ты не хотела вернуться к должности столицы вновь? —?с интересом спросил цесаревич. —?Первое время очень хотелось,?— призналась девушка. —?Я завидовала Петербургу за то, что тот отнял у меня это звание, но сейчас я понимаю, что это даже и лучше. Сейчас у меня спокойная жизнь, и я не забочусь о том, куда меня отправят для переговоров,?— хихикнула Москва, посмотрев на РСФСР. —?А почему ты не спросил об этом у отца? —?Раньше как-то не было удобного случая, а сейчас… —?он недовольно отвёл взгляд от Москвы и продолжил, подбирая слова. —?У нас некоторые сложности и недопонимания. —?Оу,?— удивлённо сказала девушка. —?Желаю удачи вновь наладить ваши отношения,?— она подбодряюще улыбнулась и осмотрелась вновь, поняв, что задержалась. —?Ладно, я побегу, до встречи! —?она заботливо чмокнула его в щёку и побежала дальше по улице. —?До встречи… —?тихо вздохнул РСФСР, глянув на книги в тёмно-красной обложке. В последнее время он всё больше интересовался республиканским строем Европейских стран, а также идеологией марксизма, которая привлекала его своими взглядами, которые цесаревич полностью разделял. Монархия для него казалась слабой и старой, а вот установление республики?— другое дело. И как только парень станет новым правителем, он установит её, освободив народ от гнёта ненавистной ими монархии. Но отцу признаваться он не желал, нет. Российская Империя не поймёт его, вновь разозлиться, и на этой почве возникнет новый конфликт, ведь РСФСР прекрасно знал отношение Императора к республиканскому строю, особенно в его стране. Но и в душе нельзя было уместить всё, что цесаревич думал, чувствовал по этому поводу, так что несколько месяцев назад завёл личный дневник, в котором тот рассуждал на разные темы, высказывал своё мнение и мысли. Недавно он даже начал общаться с людьми, которые также разделяли его взгляды по поводу марксизма, желая установления республики в России. Таким образом у него сложился свой круг общения, с которым, на удивление, РСФСР мог спокойно беседовать, не волнуясь и не закрываясь в себе, как обычно было при разговорах с его сверстниками в детстве. Таким образом, образовав кружок ?фанатов? марксизма, цесаревич начал собирать сторонников, которые смогли бы его поддержать, когда тот станет во главе державы. Цесаревич начал подмечать про себя, что в голове того часто всплывали революционные мотивы. Он часто приходил к выводу о том, что изменить всё в свою пользу можно не через мирные переговоры, нет, нужно решить всё силой и войной, как бы ужасно это не звучало бы. Но РСФСР старался не допускать таких мыслей или попросту отгонял их. На памяти у него до сих пор оставалась та Первая Революция и её последствия, поэтому ощутив это на своей же шкуре, парень лишь тяжело вздыхал. Вернувшись обратно, в Зимний дворец, РСФСР тихо шёл по светлому коридору, подходя всё ближе к своей комнате. Но тут рядом с ним оказался Император, который выходил из своего кабинета. Не ожидав увидеть Российскую Империю, парень выронил книги, от чего те с громкими хлопками упали на пол, а сам цесаревич чуть не упал рядом с ними. Он недовольно шикнул и начал подбирать книги и листы, что были вложены в них. Империя заинтересованно посмотрел на обложку и подошёл к нему, подняв одну из книг, которая была толще других. Наклонившись, он взял её и покрутил в руках, после чего открыл содержание. Когда РСФСР заметил это, он попытался вырвать книгу из рук Российской Империи, но тот ловко увернулся от этого. —?Марксизм? —?хмуро спросил отец, изогнув бровь и глядя в недовольные карие глаза сына. РСФСР сощурено смотрел на Императора, вновь прижав к груди книги с листами, ожидая продолжения. —?Увлёкся революционными идеями, сынок? —?холодно прошептал Империя, даже не спрашивая, а утверждая. —?Это во благо образованию, отец,?— также холодно ответил РСФСР. —?Ты же хочешь, чтобы из меня вышел толковый правопреемник, достойный твоего трона. Поэтому я интересуюсь всеми видами социальных учений, движений и взглядов, марксизм, как ты понял, не стал исключением,?— он давно придумал эту ложь, которую настолько прекрасно преподносил её, что и сам потихоньку начинал верить, что он говорит правду. Российская Империя разглядывал сына некоторое время, а затем, медленно кивнув, протянул ему руку с книгой, которую парень мгновенно взял к себе. —?Если это так, то всё равно не советую долго останавливаться на изучении этого… взгляда,?— презрительно бросив взгляд на книги, сказал мужчина. А затем направился дальше по коридору, решив выйти прогуляться по царскому саду. РСФСР проводил его взглядом, а затем посмотрел на книги. Он тяжело вздохнул, крепко прижав их к груди. —?Жаль, что ты совершенно не понимаешь меня и не стараешься даже сделать этого,?— шёпотом сказал цесаревич, после чего направился в свою комнату. Хотелось поскорей закрыться в ней, сесть за стол около окна, прочесть часть книг, поделиться своими впечатлениями и мыслями, расписав их в дневнике. И вот, зайдя в комнату, тот закрыл плотные двери и сел за стол из красного дерева, который был напротив окна. Лучи пробивались сквозь полупрозрачные занавески, а блики играли на тёмно-красных обложках книг. Парень достал из выдвижного ящика потрёпанную тетрадку, которая как раз и служила дневником цесаревича. Он взял первую книгу и открыл её на странице, где в последний раз читал, после чего облегчённо вздохнул и с интересом принялся вчитываться в текст.*** Австро-Венгрия проезжал по улицам Сараево, мило улыбаясь и приветствуя своих подданных. Рядом с ним, по левую руку, сидела его столица?— Вена, которая внимательно рассматривала толпу людей, что приветствовала молодого Императора. Она поправила свои рыжие, волнистые волосы за ухо и посмотрела на Австро-Венгрию своими карими, почти чёрными глазами: —?Мне на душе не спокойно, ваше Императорское Величество,?— призналась девушка. —?Может стоит вернуться обратно во дворец? Мы уже посетили людей, думаю можно и возвращаться. —?Вена, относись к этому спокойней,?— улыбнулся ей Империя. —?Мы же просто проезжаем по нашим же территориям, ничего плохого не случится. Напоминаешь Германскую Империю, честное слово,?— усмехнулся парень. —?Интересно чем? —?изогнула брови Вена. —?Он в последний наш разговор тоже говорил, чтобы я был осторожен и в первый раз не признал эту идею хорошей,?— хмыкнул Император. —?Хотя… Думаю можно и возвращаться, так и быть,?— Австро-Венгрия сел поудобней и прикрыл глаза, после чего Вена кивнула и приказала водителю возвращаться во дворец. В этот момент толпа ахнула, а на дороге перед Австро-Венгрией появился темноволосый мужчина, который держал в руке пистолет, нацеленный прямо на Империю. Вена хотела была крикнуть, как Император, также заметив это, дёрнулся и попытался увернуться, но не успел. Выстрел уже прогремел, а за ним последовал и второй, также нацеленный на белокурого парня. Оба выстрела попали прямо в цель Сербии и очень точно, как тот и планировал. Империя закричал от невыносимой боли и зажал свои глаза. Вернее место, где те раньше были. Крик был настолько пропитан страданием, что некоторые люди закрыли уши, не вынося той муки, что испытывал сейчас юный Император, кто-то кричал от ужаса и неожиданности. Тёплая и тёмно-красная жидкость начала литься через белые перчатки на бело-золотистую форму Австро-Венгрии, пока парень корчился от невыносимой пытки, шипя и крепко сжимая между собой зубы, чтобы вновь истошно не закричать, что получалось первое время плохо. Вена совершенно растерялась и не знала, что сейчас делать, лишь смотря на мучения Империи, слыша его крики. Она была не в силах пошевелиться. Однако водители быстро поняли, что нужно делать и рванули к Сербии, который уже пытался убежать, но был пойман. Когда девушка вышла из оцепенения, столица закричала, чтобы люди помогли Императору, чтобы те оказали ему помощь. Австро-Венгрия не замечал и не слышал, что происходит вокруг него, он был сосредоточен только на себе, на том, что он сейчас испытывал. Эта боль не могла сравниться ни с чем, она была острой, не проходящей со временем. Император готов был молить о собственной смерти, лишь бы заглушить её раз и навсегда, вновь не почувствовать. Австро-Венгерская Империя начал чувствовать, что теряет сознание, видимо потерял слишком много крови. Крепко сжимая зубы, чтобы хоть как-то сдержать крики, он попытался оторвать ладони от глаз, чувствуя, как руки сильно трясутся. Парень понимал, что сейчас произойдёт, понимал, что это бесполезно, но всё же сделал это. Император попытался осмотреть улицу Сараево, но ничего не увидел. Абсолютная пустота и ничего большего. Тьма, которая останется с ним навеки вечные, до конца его жизни. Юный Император больше не посмотрит на любимые места, видами которых тот наслаждался, не увидит себя в зеркале, Империя не увидит дорогих ему людей. Осознав это, Австро-Венгрия со страхом приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но не смог. Из глотки вырвался лишь хриплый, пропитанный страданием и болью стон. В тот же самый момент парень потерял сознание.*** Германская Империя находился в дворце Австро-Венгрии и с нетерпением ожидал парня, покусывая нижнюю губу от волнения. После событий в Сараево, Империя не видел Австро-Венгрию и не смог посетить его в больнице. Поэтому немец сделал вывод о том, чтобы навестить своего союзника после того, как тот поправится. Мужчина уже интересовался, как произошло это событие и какие последствия были для Австро-Венгрии. Судьба всегда была несправедлива, но кто знал, что её жертвой станет именно Император? Радовало, что после таких ранений он чудом остался жив, по-другому это нельзя было охарактеризовать. А ведь Германская Империя предупреждал Австро-Венгерскую Империю о том, что это была плохая идея, он как чувствовал, что произойдёт нечто ужасное, но увы, Император не послушал его, остановившись на своей задумке, за что в скором времени и поплатился. И вот, за спиной послышались тихие, неуверенные шаги, которые эхом отражались по залитому солнечным светом залу. Император обернулся на источник звука и увидел того, ради кого он сюда и приехал. Казалось, Австро-Венгрия совершенно не изменился. Те же белокурые волосы, та же идеально сидящая на нём белая форма с золотым поясом и красно-белой лентой по горизонтали. Правда теперь на месте его светло-зелёных глаз были две повязки в виде двух гербов, заметно отличающихся друг от друга. Та, что была на правом глазу была красной с белой полосой по середине, как и лента на форме, а на втором гербе был изображён белый крест, который был вставлен в зелёную землю, и вся эта ?композиция? граничила с красно-белыми полосами слева. Германская Империя подметил про себя, что с такими повязками парень выглядит неплохо, даже более серьёзней, но знав ситуацию, из-за которой Австро-Венгрии пришлось надеть на себя эти аксессуары, по спине немца прошёл холодок. Австро-Венгрия решил сам выйти к Германскому Императору, чтобы не казаться в его лице слабаком, который теперь ничего не мог без своих слуг, даже нормально передвигаться. Хорошо, что парень за это время хорошо изучил зал, где он принимал гостей, что было облегчением для передвижения Империи. Император повертел головой, пытаясь понять, где же стоит Германская Империя, но не успев даже сообразить, услышал быстрые и твёрдые шаги прямо к Австро-Венгрии, и в ту же секунду рядом с ним оказался мужчина, который держал его за плечи, не веря, что парень лишился зрения и стал полностью слеп. —?Я ничего не вижу… —?не сдержав эти слова, сказал Австро-Венгерская Империя. —?Я так хочу вновь увидеть хоть что-то, посмотреть на кого-то, но я не могу… Я не могу увидеть эмоции людей, когда те смотрят на меня, обсуждают, не могу распознать ложь, если та не заметна в словах… Ты теперь считаешь меня ненужным для союза, верно? —?горько усмехнулся парень, даже подняв голову, чтобы два герба смотрели прямо в глаза немцу. —?Не говори так, Австро-Венгрия,?— покачал головой Германская Империя. —?Я ценил тебя не за то, что ты был зряч, а за твой ум и рассудительность, за разделение со мной моих взглядов,?— Император растерянно смотрел на парня, даже сам не контролируя свои признания. —?И я тебя не брошу, даже в этот ответственный момент, слышишь? —?твёрдо сказал он. —?Я не оставлю тебя одного. Австро-Венгрия тяжело вздохнул и кивнул Империи, веря его словам. Германская Империя всегда говорил правду, если бы Австро-Венгерская Империя был бы ему не нужен, то сказал бы это сразу, а не делал из себя заботливого человека, зная, что тот не принесёт ему пользы. Парень почувствовал как правая рука Германской Империи отпустила его плечо и уже потянулась к повязке, на что Австро-Венгрия перехватил его руку и крепко схватил её за запястье, показывая, чтобы немец не смел трогать повязки и смотреть, что было под ними. На что Империя лишь понимающе кивнул и расслабил руку. После чего убрав и вторую с плеча парня. —?Это нельзя просто так оставить! —?рыкнул Германский Император. —?Сербия должен понести суровое наказание. Подумать только, сколько же у него набралось храбрости, чтобы попытаться тебя убить?! —?Я выдвинул ему ультиматум,?— холодно сказал Австро-Венгрия. От такого тона мужчина удивлённо посмотрел на него. До этого такого льда в голосе парня он не слышал, но его можно было понять. —?Не выполнит условия?— я в тот же миг объявлю ему войну. Германская Империя задумался, а затем на лице медленно появилась довольная усмешка, поняв, какие будут последствия, если Австро-Венгрия объявит войну Сербии. В тот же момент за своего друга вступится Российская Империя, а после это событие не проигнорируется и Антантой, позже Германский Император уже объявит и войну Российской Империи, чтобы защитить своего союзника. Вот он, формальный повод для начала войны, но только в том случае, если Сербия не выполнит ультиматум. —?Ты можешь не сомневаться в моей поддержке тебе в войне,?— заверил его Германская Империя, сложив руки на груди и довольно ухмыляясь.*** В зале собрались пять стран, которые высокомерно и ненавистно смотрели друг на друга. Темноволосый мужчина, на левом глазу которого была повязка с гербом его страны, в деловом чёрном костюме, прищуренно смотрел на Австро-Венгрию и Германскую Империю, который стоял рядом с ним презрительно смотря на тех, кто стоял за спинами Сербии. Российская Империя и Французская Республика, молча наблюдали за тем, как проходят переговоры Австро-Венгрии с Сербией. В воздухе ощущалась тяжесть и напряжённость от происходящего, от чего в зале было некомфортно находиться. Российская Империя, сложив руки на груди, внимательно смотрел то на Австро-Венгрию, то на Германскую Империю, который не скрывая своего презрения, прожигал взглядом то русского Императора, то Францию, который старался даже не смотреть на немца, будто всё внимание было привлечено к слепому Императору. —?Что же хочешь сказать, Сербия? —?обращаясь к темноволосому, спросил Австро-Венгрия, стоя прямо напротив него. —?Согласен принять условия ультиматума? Сербия неуверенно посмотрел на Российскую Империю, на что тот незаметно кивнул, а затем мужчина вновь посмотрел на слепую Империю, сжав кулаки: —?Я принимаю лишь некоторые пункты, от других отказываюсь,?— спокойно заявил Королевство, чувствуя поддержку со стороны Французской Республики и Российской Империи. Повисла несколькоминутная тишина, которая закалялась тревогой и напряжением с каждой секундой. Германская Империя, сощурившись, осмотрел Сербию, который с лёгким страхом поглядывал на Австро-Венгрию. Мужчина наклонился к уху Императора и что-то зашептал ему. ?Может передаёт его эмоции???— подумал про себя Франция, нервно перебирая пальцами. С тех пор, как Австро-Венгрия ослеп, на переговорах почти всегда присутствовал Германская Империя, в других же случаях это была Вена. Они служили его глазами, передавая обстановку в помещении, эмоции окружающих. —?Вот как,?— ледяным тоном сказал Австро-Венгрия, послушав Германскую Империю. Сербия заметил, что тон его голоса изменился после того, как тот потерял зрение. Оно и понятно в его ситуации. Как знал мужчина, нужно было целится не в глаза, а в сердце, чтобы император точно погиб. Хотя при таких ранениях также умирают сразу, почему тогда он выжил? —?Очень жаль, что придётся перейти к тем методам, которые я оттягивал, но видимо они неизбежны,?— Империя вздохнул, сложив руки на поясницу. Вновь повисла тишина, хотя каждый из присутствующих понимал, что же сейчас скажет белокурый парень. Уголки губ Германской Империи медленно поднимались вверх, Российская Империя заметно нахмурился, а внимание Королевства Сербии было приковано лишь к Австро-Венгерской Империи, ожидая продолжения его слов. —?Я объявляю тебе войну, Королевство Сербия,?— твёрдо закончил Император, подняв голову повыше. —?Будь по твоему, Австро-Венгерская Империя,?— прошипел Сербия. —?Но я не намерен проиграть в этой войне с тобой! Ты сейчас слаб, как никогда, и не в твоих интересах сейчас вести военные действия,?— усмехнулся мужчина, сложив руки на груди. —?Австро-Венгрия?— мой союзник,?— холодно сказал немец, посмотрев на Сербию. —?И я дал ему слово, что если начнутся военные действия, то я буду на его стороне. Поэтому ожидай в этой войне не только его. Слова Императора смутили Королевство, но тут же в разговор вступил и Российская Империя, который вышел вперёд: —?Германская Империя, это не твоя война. В последний раз предупреждаю тебя, не лезь в неё, ничем хорошим она тебе не послужит,?— твёрдо сказал Император, глядя прямо в тёмно-зелёные глаза мужчины. —?Я уже принял решение и не тебе его оспаривать! —?рявкнул он. —?А если ты не прекратишь мобилизацию вместе с ним,?— Германская Империя кивнул в сторону Франции. —?Я не побоюсь объявить войну и вам двоим! —?шикнул мужчина. —?Я не собираюсь отменять мобилизацию! —?твёрдо сказал Российская Империя. —?Как печально,?— медленно и надменно сказал Империя. —?Что на счёт тебя, Французская Республика? —?повернувшись к мужчине, спросил немец. Франция немного поколебался, а затем гордо задрав голову, ответил Германской Империи: —?Я не отменю её,?— заявил мужчина. Австро-Венгрия понял, что в войну между ним и Сербией подтянулись и другие державы, от чего тот еле слышно шикнул. Он старался обойтись лишь тем, чтобы ему в войне помогал Германская Империя, но теперь подтянутся и участники Антанты, чего белокурый жаждал меньше всего. —?Вот как,?— ледяным тоном сказал черноволосый Император. От чего Королевство Сербия недовольно прищурился. —?Тогда я объявляю вам войну, Российская Империя и Третья Французская Республика! —?громко сказал он.