-10- (1/1)

—?Эй, Кё, не знаешь, где босс?—?Знаю, но это не твоего ума дело,?— Тоору полулежал на диване в гостиной офиса и увлечённо читал книгу об оружии, которую Татсуя подарил ему на шестнадцатилетние. —?Заткнись, Коби, ты меня отвлекаешь.—?Нихуя себе, ты зарвался, молокосос, забыл уже, что это я дал тебе билет в мир якудза? —?Коби стоял над Тоору, упёршись ладошками в свои ожиревшие бока.—?Спасибо, Коби. Всё? Можешь, наконец, свалить уже? —?Тоору лениво перелистнул страницу, даже не взглянув на дилера.—?Ну, ты и засранец,?— Коби покраснел от злобы, но понял, что добиваться уважения у любимчика Татсуи бесполезно, он деловито цыкнул и вышел из гостиной. От него несло наркопритоном, этот запах напоминал Нишимуре о прошлом. Он закрыл книгу и прикрыл уставшие от чтения глаза. Время от времени он думал об отце, но ни разу не пришёл туда, где когда-то был его дом. Единственным постоянным напоминанием о прежней жизни Тоору была ваза с прахом Сёко. Нередко он видел прабабку во сне. С улыбкой просыпался и весь день был в хорошем настроении.Тоору прикусил губу с колечком пирсинга и перед закрытыми глазами тут же возник образ вакагасиры, который в день рождения Нишимуры привёл парня в тату салон и подарил ему его первую татуировку и пирсинг в нагрузку. Все три часа, пока мастер забивал предплечье Тоору, Хакуэй сидел в кресле напротив кушетки и молча рассматривал парня. За два года, которые Нишимура провёл рядом с вакагасирой, он научился правильно реагировать на соблазнительного босса, научился не подавать признаков того, что Танака стал его сексуальной фантазией. Бороться со своими желаниями Тоору научился еще в детстве. Но иногда, противостоять тяжёлому и манящему взгляду Хакуэ было очень непросто. В тот день, в свой день рождения, Тоору не устоял, а Хакуэй нарушил обещание, данное Татсуе два года назад. Он аккуратно, почти невесомо целовал припухшие от проколов губы, посасывал скользкий язык, ласкал своим. Танака дурел от ощущения новизны и юного тела, которое было таким горячим, податливым, таким девственным, чувствительным, нетерпеливым.—?Неужели у тебя никого не было? —?умудрялся шептать Хакуэ в секундных перерывах между поцелуями, лаская то шею, то скулы, то уши под взмокшими волосами.—?Нет… —?стонал Тоору, чувствуя, как пульсируют приятной болью проколы на губах. —?Никогда.В ответ Хакуэй лишь сдавленно рычал, планируя растянуть удовольствие не на одну ночь, не упиваться этой девственностью сполна за один раз, он хотел подготовить его для себя. Осознание того, что он будет первым у этого мальчика, сводило его с ума. Танака получил то, что ему было необходимо. Под ним, наконец, лежала не шлюха из борделя, которой пользовался не только он. В ту ночь, пружины внизу живота Тоору взорвались, разжавшись полностью. Это был его первый взрослый оргазм. Он кончил, как только язык Хакуэ облизал его небольшой напряжённый члену. Нишимура зажал рот ладонью, чтобы не кричать, чтобы его не услышали те, кто находились в доме, он был достаточно умён, чтобы понимать, что о пристрастиях вакагасиры не должен знать никто. Неудовлетворённый Хакуэй лежал с ним рядом, пока Тоору не уснул. Затем поднялся с кровати и ушёл в ванную, чтобы удовлетворить себя, думая о хрупком юном теле, которое теперь принадлежало только ему.После первой ночи с Танакой Тоору стал ещё более замкнутым, отрешённым и колючим с ?братьями?. Ему было всего шестнадцать лет, но, глядя в его глаза, Татсуя иногда видел взрослого человека, который прошёл через сеть испытаний. И только рядом с Хакуэ Нишимура был собой?— подростком, который открывал для себя новый мир удовольствий и наслаждения. Он доверял Хакуэю так, как никому в этой жизни. Тоору отдавал ему не только своё тело, но и делился мыслями, рассказывал о своей жизни до того, как стал якудза. Вакагасира ценил это, принимая откровения своего юного любовника, как ценность, которую доверяют ему одному. Хакуэй был лидером, везде и во всём он жаждал первенства и превосходства. Как только Тоору начал проводить почти каждую ночь в постели Танаки, вакагасира, естественно, прекратил заходить в ?Юмэ?, отныне он появлялся там только по делам.—?Танака-сама, Вы забыли дорогу в комнату Ватару,?— облокотившись на барную стойку, подпирая точёный подбородок хрупкой ладонью, к Хакуэю приблизился хозяин ?Юмэ??— Каору. Тонкий соблазнительный женоподобный мужчина с прищуренными глазами и лисьим взглядом знал о Хакуэ всё, если не больше. —?Зайди к нему, Хаку, он тоскует,?— уже без жеманной сладости в голосе сказал Ниикура, глядя на босса.—?Ладно,?— коротко согласился Танака. —?Что-то посетителей маловато, Каору, плохо ублажаешь клиентуру? —?наигранно строго спросил Хакуэй, совсем не ожидая, что Каору примет это всерьез.—?Если бы ты заходил почаще, давно бы это заметил. Надо обновить ассортимент, в том числе и пару новых мальчиков, и лучше, если они будут совсем юными,?— тихо сказал Ниикура, склонившись к Танаке совсем близко, так, что Хаку чувствовал цитрусовый аромат, которым дышал Каору.—?Посмотрю, что с эти можно сделать.—?Нам надо привлекать больше клиентов, ?Юмэ? не должен терять свою репутацию.—?Завтра же отправлю ребят за товаром, не волнуйся, хозяин,?— последнее слово Хакуэй произнёс с усмешкой, поворачиваясь к Каору спиной, опираясь ею о барную стойку. Он обвёл взглядом огромный зал, отделанный в турецком стиле. По всему периметру большой комнаты лежали парчовые и шёлковые подушки, на персидских коврах, стилизованных под кровати, лежали девушки, принадлежащие ?Юмэ?. В этом зале не было ни одной японки, только абсолютно белокожие или чернокожие нимфы, которые были диковинками в Японии. Они развлекали ?высшие чины? страны восходящего солнца, вытаскивая как можно больше денег за свои услуги. Хакуэ наблюдал за Анной и Субирой, славянка и девушка из ЮАР сидели на коленях у тщедушного японца и поочередно целовали его лысую макушку, при этом они так смотрели друг на друга, что в мысли Хакуэя закралось подозрение об их отношениях. Чёрное и белое, две противоположности, они были словно воплощение двух начал. От них сложно было отвести взгляд.—?Аня и Субира работают тоже вместе? —?Танака снова повернулся к Ниикуре, чтобы удовлетворить своё любопытство.—?Обычно, да, но всё зависит от пожелания клиента. Но, кто откажется от двух таких девушек… Кто, кроме нас с тобой? —?Каору растянул тонкие губы в улыбке и провёл наманикюренным ноготком по носу Хакуэ. —?Я скучаю по тем временам, когда ночи принадлежали только нам, Хаку,?— улыбка исчезла с его лица, а в глазах читалась печаль. —?Иди к Ватару.Ничего не ответив на ностальгический порыв Ниикуры, Хакуэй нехотя встал с барного высокого стула и, пройдя через весь зал, завернул во вторую комнату для развлечений?— азиатский зал. Вся обстановка тут было куда привычней японской душе, кроме обилия иностранных мужчин, которые приезжали специально в Вакаяму, чтобы насладиться удовольствия, которые доставляли японские девушки. Танака быстро прошёл по залу, чтобы не привлекать к себе внимание и поднялся на второй этаж, где было множество комнат для более интимных и дорогостоящих забав. Мальчики в залах не появлялись, к ним приходили исключительно по личным договорённостям с хозяином или посредниками, в основном клиенты, которые хотели не совсем стандартных развлечений?— были постоянными. Хакуэ подошёл к двери в конце коридора, он остановился перед ней и выдохнул. Он, возможно, даже соскучился по тонкому изящному телу Ватару, и, может быть, даже с удовольствием займётся с ним сексом, но всё, о чём думал вакагасира?— было хрупкое девственное тело Тоору. Танака поднял руку, чтобы постучать, но передумал и открыл двери. Он сразу увидел Ватару. Абсолютно обнажённый Шиндо сидел на полу с бутылкой виски. Когда Хакуэй вошёл, он поднял на него пьяный взгляд и тут же отвернулся. Танака почувствовал себя виноватым. Конечно, он никогда ничего не обещал Ватару, но секс на протяжении трёх лет крепко привязал их друг другу. Шиндо был волшебным любовником: так хорошо, как он, Хакуэю не делал никто. Он был искусным и опытным, он был необычным, привлекательным, манящим. Ватару всегда смывал с лица макияж перед приходом Хакуэя, зная, что вакагасира хотел видеть перед собой мужчину, а не размалёванную шлюху. Шиндо выполнял любые желания Танаки, а иногда и сам предугадывал то, чего хотел его хозяин.—?Вы пришли… —?тихо произнёс Ватару, поднося к губам горлышко и отпивая из бутылки, запрокидывая голову назад.—?Ватару, хватит пить,?— строго сказал Хакуэй.—?Как прикажете, Танака-сама,?— Шиндо тут же поставил полупустую бутылку с алкоголем на пол и повернулся к Хакуэю, встал на четвереньки и медленно пополз к Хаку, склонив голову, пряча взгляд. Его длинные чёрные волосы тянулись по полу. Когда он остановился у самых ног Танаки, Хаку сглотнул ком нарастающего возбуждения, ощущая прикосновения тонких пальцев к своим бёдрам.—?Я так скучал, хозяин,?— горячо прошептал Ватару, приподнимаясь на коленях и прикасаясь губами к паху Хакуэя, поднимая руки выше, скользнув ладонями под серую водолазку, прикасаясь к теплым упругим бокам. По коже Хаку бегали мурашки, он не мог пошевелиться, чувствуя, небывалое наслаждение от этой сума сводящей покорности. —?Я очень долго ждал Вас.—?Я знаю, Ватару,?— Танака прикоснулся ладонью к голове Шиндо, провёл пальцами по шелковистым волосам, тут же вспоминая какие жёсткие наощупь волосы Тоору, но Хаку тут же сморгнул это видение и внимательно посмотрел на Ватару. —?Я очень надеюсь на то, что ты не совершал глупостей, пока меня не было.Под ?глупостями? Хакуэй подразумевал наркотики. Шиндо попал в ?Юмэ? именно из-за них, он не смог расплатиться за ?спиды?, которые брал в долг у Коби. Когда сумма стала неподъёмной для обычного бармена, который уже около недели не появлялся на работе из-за ломки, к нему домой нагрянули якудза, требуя расплатиться за наркотики. Друзей у Ватару не было, родители от него отказались, когда узнали, что их сын гей. Занять денег было не у кого. Продать у него было нечего, жил Ватару на съёмной квартире.—?У меня ничего нет,?— слабым голосом сказал Ватару, подняв мутный взгляд на расплывающиеся перед глазами фигуры троих мужчин.—?Что с ним делать, Татсуя-сан?—?Отдадим в ?Юмэ?, Каору оценит его волосы,?— наверное, Шиндо повезло, что в тот вечер в его квартире оказался Хатаке, если бы не он, с полуживым наркоманом никто бы не стал возиться, его бы просто пристрелили.Через неделю Каору пригласил Хакуэя посмотреть на того, кого ?как-то ночью притащил Татсуя-сан?. Вместе с боссом в ?Юмэ? отправился и Хатаке. Когда он увидел Ватару, то узнал его только по длинным волосам. Шиндо прекрасно выглядел. Пожилой якудза тут же заметил, как загорелись глаза вакагасиры, когда он посмотрел на новое приобретение Ниикуры.—?И он нам ничего не стоил, Хакуэй-сан! Это просто алмаз,?— сказал Каору, когда Ватару ушёл, виляя бёдрами, обтянутыми шёлковой тканью узкого кимоно, в сопровождении Татсуя. Ниикура давно так не радовался, широко улыбаясь накрашенными тёмной помадой губами, обнажая ровные белые зубы.—?У него уже были клиенты? —?как-то ревностно спросил босс у Каору.—?Да,?— довольно сощурившись, ответил хозяин борделя. —?И все просто в восторге. Я не знаю, что он там с ними делает, но из его комнаты мужики выходят выжатыми, как лимоны и счастливые.—?Это хорошо,?— Хакуэй натянуто улыбнулся неприлично счастливому Каору.- Значит доход ?Юмэ? растёт.—?О, да! —?взволнованным шёпотом воскликнул Ниикура. —?Нам бы ещё парочку таких умелых красавцев, и вы бы купались в купюрах, Танака-сама.—?Я и так не бедствую, Каору-сан, тебе, вроде, тоже хватает,?— безразличным холодным тоном сказал Танака, глядя на красивое посерьёзневшее лицо хозяина, явно не понимавшего, почему якудза не заботится о прибыли.—?Хаку, ты напряжён, не хочешь расслабиться? —?Каору не просто так был хозяином одного из самых популярных публичных домов на всём побережье и далеко за пределами курортного Вакаямы. Он тонко чувствовал настроения и желания своих клиентов. Ниикура всегда мог отличить тех, кто приходил к его мальчикам, а кто хотел попробовать иностранку. Сложней было с гостями из Европы и штатов, так сразу и не скажешь, кого хочет уверенный в себе блондинчик. Но и к таким сейфам Каору подбирал комбинации, чаще всего они оказывались совершенно незамысловатыми. Хакуэй всегда был доволен работой Ниикуры.—?От тебя ничего невозможно скрыть, Каору-сан,?— уже мягче сказал вакагасира, приподнимая уголки губ.—?Хочешь сам попробовать наш драгоценный камушек? —?хрупкий Ниикура совсем незаметно для Танаки перебрался к нему на колени, обняв его за шею тонкой обнажённой рукой. Они сидели в отдалённой от общего зала нише, и Каору мог позволить себе подобные вольности в отношении с вакагасирой, тонко и ненавязчиво обволакивая Хакуэя аурой, исходящей от него сексуальности. Хакуэ не сопротивлялся, он любил аромат Каору, возбуждающий, не оставляющий ни единого шанса уйти из этого места не удовлетворённым.—?Да,?— он очень хотел. —?Но, надеюсь, ты научишь его держать рот на замке?—?Не волнуйся об этом, ты же знаешь, что мне можно доверять,?— прошептал Као, убрав прядь волос за ухо Хакуэю тонким пальцем. —?Второй этаж, комната прямо по коридору,?— его дыхание прикоснулось к коже вакагасиры, ещё немного и Танака не захотел бы уходить от Каору, но Ниикура знал, когда стоит остановиться. —?Потом расскажешь, что в нём такого волшебного,?— сказал хозяин борделя, подмигнув возбуждённому боссу, поднимаясь с его колен, исчезая в зале.В ту ночь Хакуэй остался в комнате Ватару до утра, чего никогда раньше себе не позволял. Когда он засыпал, уставший после дикого секса, думал о том, что непременно должен увидеть это тело в ярких лучах солнечного утра.—?Я жду ответ, Ватару,?— Хакуэй сжал пальцы на волосах Шиндо, причиняя ему лёгкую боль.—?Разве я мог ослушаться вашего приказа, хозяин,?— любое прикосновение Хакуэя было желанным и нужным Ватару, даже если они доставляли ему боль. Слепое повиновение и обожание, с которым Шиндо смотрел на вакагасиру, выдавали его чувства, хоть он и никогда не признавался Хакуэ в любви. —?Я не принимал никаких наркотиков, уже давно моя зависимость?— это Вы,?— Ватару смотрел на Танаку снизу вверх, из последних сил сдерживая пьяное сознание, чтобы не сорваться и умолять Хакуэя остаться на ночь.—?Я останусь с тобой, Ватару,?— с нежностью в голосе сказал Хакуэй, ослабляя хватку пальцев. Шиндо просиял от свалившегося на него счастья и поднялся на ноги, обнимая Хаку, чувствуя его тёплые ладони на своей спине. —?До утра, как прежде.—?Спасибо, Танака-сама,?— прошептал Ватару, прикасаясь языком к шарику пирсинга под губой Хакуэя, облизывая его, проводя вверх, раздвигая пухлые губы, тут же проникая в рот упругим языком, вырывая стон Танаки. Он и правда соскучился по бесстыжим ласкам Ватару и теперь даже не думал о стеснительном Тоору, полностью отдавшись во власть опытных рук Шиндо.