Глава 17 (1/1)

Прошла неделя после успешно сыгранного финала. Неделя отдыха и радости.Выигранный золотой кубок решили поставить в «Сахарном фонарике», которые после этого обрел неслыханную популярность среди футбольных болельщиков. Андре с хозяйкой не справлялись с наплывом посетителей, поэтому Реми и Мишель задерживались в кафе до поздней ночи. Гости кофейни с нескрываемым любопытством поглядывали на Мишеля, как на ожившую картинку: полуфинал и финал транслировался по телевизору. Мальчишку такое внимание безумно раздражало, потому что не хватало времени не то что перекинуться парой фраз с Реми во время работы, но и после нее они приходили такие измотанные, что сил хватало лишь на то, чтобы выгулять Людвига и покормить остальных питомцев.Для Сержа это время тоже не стало долгожданным избавлением от рутинных занятий, но ежедневно светом в окошке оказывался Эмиль, который непривычно заботливо успокаивал его после очередной ссоры с арендодателем. А проблема заключалась в том, что из-за неожиданно появившихся призовых денег за первое место в турнире, Серж собирался уйти с работы и окончательно порвать все отношения со всеми людьми, связанными с этой деятельностью. На время этих разборок Эмиль благосклонно предоставил Салли отдельную комнату в своем доме. Но несмотря на свою активную вовлеченность во все перипетии, связанные с Сержем, Эмиль даже предположить не мог, что происходило на самом деле.Уйти с работы тяжело, если ты уже в деле не один год. Еще тяжелее, если тебя там ценят и не хотят отпускать. И просто невозможно, если ты приносишь работодателю не только баснословный доход, но и физическое удовольствие, даря разрядку после ссор с женой, проблемами с детьми и так далее.Но Сержу всегда удавалось делать невозможные вещи.С тех пор, как он сблизился с Эмилем, он ни разу не приходил на свои еженедельные заработки. Однако сегодня он нарушил данный себе уговор. Но только за тем, чтобы больше никогда не возвращаться туда вновь. Не видеть искривленные в похоти лица, не чувствовать брезгливого отношения к себе и не платить своим телом, как разменной монетой, за свое проживание.

Была тихая звездная ночь, такая, как бывает только в августе. По асфальту мерно били теплые капли дождя, у лужи еще не успели образоваться. Ливень только зарождался.Сгибаясь под ударами тяжелых капель, как под грузом всего мира, волоча правую ногу и укрываясь лохмотьями, оставшимися от разодранной некогда белоснежной рубашки, медленно шел Серж. Голова отвратительно кружилась, от чего черноглазый парень все никак не мог собрать мысли в кучу или хотя бы идти по прямой траектории. Тело не слушалось, отзываясь лишь болью на любое даже незначительное движение.Наконец-то дойдя до огромных кованых ворот, отделявших Эмиля от повседневной реальности, Серж с тихим стоном привалился к ним спиной: ноги отказывали держать. Он приложил ладонь к ноющей голове, задумчиво уставившись на стекающие густые капли крови темно-бордового цвета.Если бы сейчас он понимал, что делает, то ни за что бы ни вошел в привычно открывшиеся ворота. Он скорее переждал бы день-другой в каком-нибудь притоне, отлеживаясь и зализывая раны, но не появился бы перед своим любимым Эмилем в таком виде.На пороге особняка его, промокшего до нитки, всего в пятнах крови и грязи и потерявшего сознание, еле успел подхватить Эмиль.— О господи, — только и смог прошептать пораженный Эмиль, садясь на пол прямо в коридоре и укладывая голову капитана себе на колени.

Он осторожно убрал прилипшие к лицу черные пряди. Губа разбита и опухла, по всей скуле тянется глубокий порез, а бровь рассечена и кровоточит. Тело испещрено мелкими порезами с лиловыми синяками…Эмиль не мог поверить своим глазам, и паника накатывала на него со скоростью цунами. Сержа били, это понятно без слов. Били основательно и, наверное, не в одиночку, потому что, Эмиль был уверен, Серж мог защитить себя от неожиданного драчуна. По разбитым в кровь костяшкам пальцев становилось понятно, что сопротивляться тот пытался. Но не так уж долго, если судить по слипшимся от крови волосам на затылке.— Во что же ты ввязался?.. – с болью в глазах провожая стукающую из разбитой губы каплю крови, спросил Эмиль.Он так бы и сидел: на полу, обнимая избитого Сержа, если бы не подоспел взволнованный дворецкий. Седовласый мужчина, вышколенный многолетней работой в этом доме, сдержано обвел оценивающим взглядом представшую перед ним душещипательную картину.— Месье Отэн, пройдите в свою комнату. Я помогу вашему другу добраться до ванной, чтобы привести себя в порядок, — без эмоций отрапортовал он.— Робер! – поднял на него голос негодующий Эмиль. – Мне нужна помощь, а не твои «ценные» указания!— Как скажите, — сухо отозвался дворецкий.Вместе они подняли Сержа, взвали его себе не плечи, и поволокли к ванной. Как только они опустили Сержа в царских размеров ванну, Эмиль тут же попросил Робера удалиться. Оставшись без пристального присмотра старого ворчащего дворецкого, Эмиль принялся неловко раздевать Сержа, стараясь не задеть, похоже, сломанные ребра.Парень полчаса бездумно водил намыленной губкой по искалеченному телу Сержа, смывая остатки грязи и крови. Вскоре капитан с трудом приоткрыл глаза.— Отвратно выглядишь, — криво ухмыльнулся Эмиль, стараясь скрыть свое беспокойство.Серж промычал что-то невразумительно, скорее всего, посылая Эмиля куда подальше с его шуточками, и попытался приподняться, схватившись за бортик ванной. И тут же болезненно застонал, съехав по гладкой поверхности с головой под воду.— Эй, тонуть еще не время, — выдергивая его из-под воды, засуетился Эмиль. Голова Сержа безвольно откинулась назад, давая обзор сохранившей синяки от чужих пальцев шеи.— Что с тобой случилось? – требовательно спросил Эмиль, тряся капитана, чтобы он пришел в себя.— Ушел…с работы… меня так проводили… — понес какую-то околесицу Серж.— Ладно, — оставил попытки докопаться до истины Эмиль. – Давай, постарайся, я помогу тебе вылезти. Тебе нужно лечь.С горем пополам Эмиль довел шатающегося Сержа до своей кровати, уложив его с максимальным комфортом на мягкие подушки. Сам он лег рядом, прижавшись к боку капитана и задумчиво накручивая на палец кудрявые черные пряди.— Что случилось? – повторил он мучающий вопрос.Серж перевел на него мутный взгляд.— Я ушел с работы, — хрипло выговорил он.— Кем же ты работал, раз тебя так сильно не хотели отпускать, — привычно скрываясь за маской сарказма, изогнул бровь Эмиль.— Ты не хочешь этого знать, — отрезал Серж, его взгляд тут же перестали бессмысленно блуждать по комнате и стал, как прежде, цепким и серьезным.— Наверное, ты грабишь банки, — проигнорировал его Эмиль и принялся сочинять небылицы, только чтобы хоть немного поднять настроение Сержу. – Или ты шпион? А может, на самом деле тебе тридцать лет, твоя семья живет в тихой Швейцарии, а ты продаешь оружие? Чем таким ужасным ты занимаешься, что можешь оплатить проживание и себе, и нашему дорогому вратарю-неудачнику?Серж устало прикрыл глаза. Он не хотел разговаривать, каждое сказанное слово отдавалось болью не только в сломанных ребрах, но и глубоко в душе.— Я хаслер, — сухо произнес он.— Кто, прости? – искренне не понял Эмиль. – Это какое-то новомодное слово по типу мерчендайзинг, обозначающее расклейку объявлений?— Если бы, — невесело ухмыльнулся Серж. И почему Эмиль задался целью усложнить его признание своей глупой неосведомленностью?!— Тогда объясни, — потребовал Эмиль.— Составляю по ночам компанию в кровати богатым клиентам, — Серж не мог произнести всем известное и понятное слово «шлюха» лишь из-за того, что понимал: стоит только сказать вслух, кем он являлся, и пути назад уже не будет.Постепенно понимание начало накатывать на Эмиля. Он неверяще уставился на Сержа, надеясь увидеть, что тот сейчас засмеется над своей дурацкой шуткой и будет дразнить Эмиля до конца его дней за его доверчивость. Отчего-то смеяться Серж не торопился. Напротив, его взгляд был серьезен как никогда, а губы сжались в тонкую линию от напряжения. Серж ждал его реакции. Эмилю стало плохо…— Я, наверно, пойду. Извини за беспокойство, — виновато произнес Серж и попытался встать, но Эмиль повалил его обратно.— Никуда ты не пойдешь! – Эмиль сел на него верхом, позабыв об осторожности и повреждениях на теле Сержа. —Давно?.. – голос его предал.— Два года.— Что произошло сегодня?— Не буду я перед тобой отчитываться! – потеряв терпение, неожиданно рявкнул Серж и попытался вылезти из-под Эмиля. Но тот держал крепко.— Неужели я… я тоже… типа клиента?..

— Нет, глупый, — он наконец-то смог скинуть с себя несопротивляющегося Эмиля и стал быстро собирать вещи, одеваясь на ходу.

— Почему ты стал?..— Почему?! Наверное, потому что мне нужны были деньги. Наверное, потому что когда тебя в пятнадцать лет вышвыривает родной отециз собственного дома за то, что ты поцеловал перед домом собственного одноклассника, ты теряешься в незнакомом жестоком мире взрослых людей. Нужно на что-то жить, покупать еду, спать под крышей, в конце концов. Наверное, потому что эти два года я жил не в роскоши, без дворецких и каминов размером с дверной проем. А еще потому, что находятся люди, которые с удовольствием пользуются таким твоим состоянием.

Эмиль затравленно смотрел на угловатые движения Сержа, как тот постоянно шипел от боли, стоило только чуть наклониться вбок. У него не укладывалось в голове, как Серж мог по собственной воле ложиться под кого-то за деньги. Серж и подчинение – две абсолютно несовместимые вещи.Серж застегнул последнюю пуговицу на новой рубашке и глухо заговорил:

– Тебе, наверное, неприятно находиться со мной после этого. Я тебя понимаю. Но прошу тебя, присмотри за Салли. Я ушел с работы, поэтому не смогу обеспечить его. Думаю, мы больше не увидимся.— Почему?..— Я ошибся, прости. Мне нельзя… — что нельзя, он не договорил. Серж вышел из комнаты, а Эмиль так и остался сидеть на кровати, раскачиваясь из стороны в сторону от свалившейся на его голову информации.Один.В который раз один.Серж так часто оставался наедине с самим собой и собственными страхами, что уже практически привык к такому состоянию. Состоянию абсолютной, космической пустоты вместо остальных чувств.Ну какой же глупый! Приперся к Эмилю в таком состоянии. Дурак. Теперь остается только смотреть на него издалека. И чем он думал, когда влюблялся в этого мальчишку? Ах, тогда соображать было крайне сложно. Раньше он думал, что сможет спокойно контролировать себя, даже если кого-то полюбит. Какое смешное слово «любовь» для того, кто знает ее обратную сторону.Зачем его мальчику нужна его грязная, прогнившая насквозь и облапанная чужими сальными руками любовь? Лучше уйти. Сбежать и больше никогда не встречаться взглядами. Бежать, бежать без оглядки. Потому что он не хочет причинять боль самому дорогому человеку, тому и так сейчас нелегко. Еще бы! Не каждый день узнаешь, что твой любовник – шлюха.«Мне нельзя любить».Серж подошел к автоматически открывающимся воротам, но они почему-то не хотели выпускать его в новую жизнь без просвета в лице Эмиля. Он горько улыбнулся. Но вдруг послышались шлепающие шаги, они приближались с такой скоростью, что Серж даже не успел повернуться на звук, как в его спину врезалось жилистое тело и обвило его цепкими руками. «Эмиль…»— Ты куда, придурок? – уткнувшись мокрым от слез носом о широкую спину, зашептал Эмиль. – Решил на меня все вывалить и благополучно свалить? Хрен! Я же… я же тебя люблю, а ты! Чертов упрямый осел, не отпущу тебя.— Эмиль…— Ничего не говори! Пошли… пошли домой.

Развернувшись в кольце рук, Серж посмотрел на одетого в одни пижамные штаны Эмиля и покачал головой.— Неужели ты хочешь со мной общаться после всего того, что я тебе рассказал?— А у меня есть выбор? – ехидно улыбнулся Эмиль. – После того, что между нами было, ты вообще на мне жениться должен, а об «общаться» я и не говорю.Серж неуверенно улыбнулся. Открылись ворота. Теперь выбор за ним. Ухмыльнувшись проказнице-судьбе, Серж обнял Эмиля за плечи и повел в дом: его мальчик так замерз, что его бил озноб.— Если тебе так нужна работа, то ты мог бы стать нашим садовником. И квартиру снимать не придется, будешь жить со мной. Если хочешь, конечно… — под конец фразы голос Эмиля становился все тише.— Ты шутишь?!***В эту дождливую ночь Мишель с Реми, мокрые и взъерошенные, как котята, вернулись с прогулки с Людвигом. Лабрадор, только ступив в узкий коридор, радостно отряхнулся, окончательно забрызгав и так обтекающих после ливня ребят. Они, переглянувшись, засмеялись, и Реми потрепал пса по холке.— Тебе нужно в душ, хоть согреешься, — счастливо поцеловав Мишеля в уголок побелевших от холода губ, посоветовал Реми.Мишель хитро сверкнул ярко-голубыми глазами и притянул к себе тренера за ворот куртки:— Можно придумать кое-что получше душа.Реми неуверенно улыбнулся, не зная, что ожидать от мальчишки. Мишель провокационно провел языком по его щеке, слизывая капли дождя, и уставился ожидающим взглядом на Реми.— Мишель, не надо… — попытался остудить его пыл тренер, но Мишель его не слышал.Реми не останавливал его, но в то же время и не помогал, только молча следил внимательным взглядом за шустро расстегивающими пуговицы на его рубашке пальцами.

На экране выпавшего из сброшенных в спешке джинсов Реми мобильника засветилось предостерегающее сообщение от Мийи: «Уголовный Кодекс Франции. Книга Вторая. Преступления против личности. Уголовная ответственность за совращение несовершеннолетних. Тебя ждет приличный строк в Бастилии, мой дорогой друг. Но все равно воспользуйся моим подарком с умом».Раздев и себя, и тренера, Мишель подтолкнул его к дивану, насильно посадив Реми, а сам забрался к нему на колени, собираясь… но Реми придержал его за бедра на расстоянии от себя, лишая возможности двигаться. И если бы он не видел, как нервно трясутся руки мальчика, как лихорадочно бегают глаза по комнате, то с радостью незамедлительно бы поддался такому соблазну. Он хотел Мишеля, но еще больше Реми заботился о мальчике.— Ты хоть понимаешь, что сейчас делаешь? – серьезно спросил он.— Естественно! – Мишель и так боролся со стыдом, который окрашивал его щеки в ярко-малиновый цвет и подрывал решительность к чертям собачьим, а тут еще Реми принялся читать ему нотации. Явно неподходящее время!— Все понятно, — Реми ласково улыбнулся уголками губ, притянув к себе мальчика для успокаивающего поцелуя, но он все еще держал Мишеля практически на весу, не позволяя продолжить начатое.Мишель обвил его шею тонкими руками, приподнимаясь над Реми так, что тому приходилось тянуться за губами мальчика, как за единственным источником живительной воды среди бескрайней пустыни.— Ты не представляешь, как это страшно, — признался Мишель, проводя ледяными от волнения ладонями по плечам Реми вниз. Он дотянулся до руки тренера и переплел их пальцы.— Бояться – это нормально, — утешающе проведя тыльной стороной ладони по щеке мальчика, сказал Реми. Перехватив мальчишку под колени, он осторожно уложил Мишеля на спину.Беспокойство в глазах мальчика сменилось непониманием, но вскоре ресницы дрогнули, веки опустились, отгораживая от реальности.И сейчас не было стыдно. Реми, беззаветно ласкающий его тело, нежно скользящий губами по чуть солоноватой коже, несильно поглаживающий плечи, чтобы заставить Мишеля расслабиться и забыться в сладости ощущений. Реми, целующий его в шею, в висок, в волосы, в трепещущие веки и горящие огненным румянцем щеки, целующий везде. Все было правильно.

И Мишель становится податливым, как глина в руках мастера. Он протяжно стонет, когда Реми медленно входит в него, зажмуривается, чтобы сдержать непрошеные слезы от резкой боли. А Реми тихо шепчет ему, что любит, и сцеловывает скатывающиеся с пушистых угольно-черных ресниц слезинки, он не торопит, дает время привыкнуть, он готов ждать целую вечность.

Мишель сам подается навстречу, когда боль отходит на второй план, притягивает Реми к себе еще ближе, опутывает его кольцом рук и больше не отпускает. Реми проходится губами по хрупким выпирающим ключицам, а Мишель царапает его спину и томно закатывает глаза от удовольствия, выгибается в руках Реми, как кошка…А футбол… Футбол– это всего лишь игра.Через неделю после финала Серж окончательно переедет к Эмилю на правах личного садовника и прихватит с собой Салли.Через две недели Франсуа уедет с матерью из страны к родственникам в глухую горную деревушку на окраине Австрии, подальше от воспоминаний.Через три недели Бронежилет пойдет в школу и впервые будет встречен не злобными насмешками и пакостями одноклассников, а одобрительными взглядами и уважительными рукопожатиями.Через месяц Реми пригласят стать помощником тренера юниорской сборной. Вместе с ним поступит предложение всей команде пройти отбор в сборную. Из всех согласятся только Мишель и близнецы. Вместе с ними будет играть бывший янусовский нападающий Анри.Через два месяца Жерар наконец-то найдет себе девушку. Но издалека будет смотреть на Кнопф взглядом побитой собаки, не решаясь переступить черту дружбы.

Через три месяца Мийя оформит на себя опекунство над Мишелем, чтобы тот мог официально играть в сборной. Реми сначала рвется стать опекуном своего нападающего, но Мийя остужает его пыл, напомнив, что инцест – это не те отношения, которые может иметь перспективный футболист.Через четыре месяца они все соберутся на соревнования по легкой атлетике, чтобы посмотреть, как Рапид возьмет пять медалей. В это же время Бронежилет займет почетное второе место на олимпиаде по алгебре.

Через полгода начнется повторное разбирательство по дисквалификации Реми. Виновный Янус придет с чистосердечным признанием (не без шантажа Мийи), и Реми позволят продолжить профессиональную карьеру в качестве футболиста. Он откажется.И, возможно, судьба снова сведет их вместе на футбольном поле.Но сейчас, когда Мишель доверчиво прижимается к боку Реми, по-хозяйски перекинув через него ногу, когда Реми нежно перебирает его влажные черные пряди, накручивая их на палец и целуя мальчика в макушку, когда Мишель во сне неразборчиво шепчет его имя, а он гладит мальчика по голому плечу… Реми не хочет думать о будущем. Для него футбол навсегда останется смыслом жизни. Наравне с Мишелем.КОНЕЦ.