Глава 3 (1/1)

— Подобрал еще одного бродяжку? – пробасил глухой голос, насквозь пропитанный неодобрением.— О чем вы? – более тихий и мягкий голос удивленно прозвучал в ответ.— О том беспризорнике! Как его? Михаэль?..— Вы имеете в виду Мишеля?Мишель, стоящий перед входом в кофейню «Сахарный фонарик», в которую он наведывался уже четвертый день подряд перед тренировками, чтобы провести немного времени с Реми, навострил уши. По другую сторону двери разговаривали муж хозяйки (его звали, как после выяснилось, Андре) и Реми, причем разговаривали про него, Мишеля.— Да, этого прохвоста. Реми, я же за тебя как за сына родного переживаю. Ты здесь горбатишься, зарабатываешь деньги, а он приходит без шиша в кармане и ест за твой счет!— Это же просто шоколад, — фыркнул Реми. – Не переживайте, я не обанкрочусь из-за этого. Вы делаете из мухи слона.— А я тебе говорю, что он тобой пользуется. Да еще и воришка, небось! Помяни мое слово! Обчистит твою квартиру, ох обчистит, — не уступал Андре, грозя пальцем. – Я его насквозь вижу! Глазки-то какие хитренькие! Все время стреляет ими из стороны в сторону, на тебя исподлобья поглядывает. Явно что-то замышляет!И тут обиженный Мишель не выдержал совершенно беспочвенных обвинений, и вошел в кафе, нарочито громко стукнув дверью. Андре, не ожидавший, что мальчишка появится так рано, отпрыгнул от Реми, будто его застали врасплох, и ушел под предлогом обслуживания посетителей. Сам же Реми, со смешинками в карих глазах наблюдая за столь быстрыми передвижениями грузного мужчины, обернулся к только что зашедшему мальчику и тепло ему улыбнулся.— Привет. Я не вовремя? – с вызовом спросил Мишель, прищуривая глаза.— Доброе утро, — отозвался Реми. – Нет, почему же? Приходи сюда, когда хочешь, и всегда будешь вовремя.— Но вы тут что-то обсуждали… и так громко…— Ты слышал, да? – тяжело вздохнул тренер, понимая, что прав. Мишель не стал врать и кивнул в ответ. – Извини его, просто он очень переживает за меня. У них с хозяйкой нет детей, вот он и носится со мной, как курица-наседка.

— Ничего страшного…

— Но ты знай, что я так не считаю и буду продолжать угощать тебя шоколадом с булочками, — подмигнул Реми. – Кстати, как насчет подкрепиться?— Нет, спасибо. Мне, наверное, стоит уйти… — плечи Мишеля поникли, глаза смотрели в пол. Кажется, сейчас он теряет самого лучшего друга, которым успел стать для него тренер.— Ну что ты, малыш, так расстраиваешься, — Реми приобнял мальчика за плечи и повел к барной стойке отпаивать его шоколадом. – Андре, он хороший, только иногда бывает слишком резок.— Я понимаю, — глухо ответил Мишель, устраиваясь на ставшим уже его месте.А за его спиной Реми с проходившим рядом Андре играли в гляделки. Тренер взглядом, полным сочувствия, указал на сгорбившуюся на высоком стуле фигурку, хозяин кофейни же только пожал плечами, мол, извиняюсь, возможно, был не прав. На это Реми неодобрительно покачал головой: ни за что обидели мальчика и так с трудом находившего язык с другими людьми.— Реми, у меня до сих пор нет денег, я не могу заплатить, — совершенно убито сказал Мишель. Если бы тот усатый дядька не был бы дорог тренеру, то мальчик бы и внимания не обратил на эти обидные слова.— Не беспокойся, малыш, это не проблема, — ободряюще улыбнулся Реми.В тягостном молчании тренер приготовил своему подопечному горячий шоколад. Мишель думал о том, что, наверное, не стоило воспринимать все так близко к сердцу, и тем более расстраиваться из-за каких-то усатых грубиянов. А Реми очень не нравилось поведение мальчика: тот явно был сильно задет словами Андре, но пытался этого не показывать, и тренер решил разговорить Мишеля.— За что же тебе, Мишель, родители не дают карманных денег? Неужели напортачил? Или в школе плохо занимался?Несколько секунд удивленно поморгав, Мишель все-таки понял, о чем его спросили. Хорошо, что Реми предложил свои варианты ответа на данный вопрос, а то мальчику пришлось бы не сладко.— Да, закончил год с плохими оценками. Вот родители и наказали. А вообще они у меня хорошие, хоть и строгие, — вдохновлено начал рассказывать Мишель, в то время как Реми поставил перед ним шоколад и стал увлеченно слушать мальчика. – Отец много работает, поэтому дома я вижу его редко, но по субботам мы всегда собираемся куда-нибудь на пикник или мячик гоняем. Именно он научил меня играть в футбол. А мама, мама – домохозяйка. Она просто помешана на моей учебе, так что любой плохой результат ее очень расстраивает. Но я пытаюсь ее не разочаровывать. В этом году, как видишь, это не получилось. Но я постараюсь в следующем, чтобы она порадовалась.А еще с нами живет бабушка. Она постоянно слушает радио и комментирует его. Порой это выглядит забавно. Бабушка у нас вообще – фабрика по производству пирожков. Она их делает в таких количествах, что ими можно было бы накормить пол-Франции.Реми засмеялся над сравнением бабушки с фабрикой и с умилением посмотрел на Мишеля, который с такой радостью в глазах говорил о своей семье.— Ты их очень любишь, да? – мягко спросил он.— Конечно! – яро ответил Мишель. – И они меня тоже.Реми ему ласково улыбнулся. Но он не заметил горькой ухмылки на губах мальчика, когда он, пряча ее, пригубил горячий шоколад.***— Так, ребята, на неделе у нас будет товарищеский матч с командой из другого клуба, — сказал Реми собравшимся вокруг него игрокам. – Так что в четверг чтоб все пришли, понятно?Раздалось нестройное «да».— А команда сильная? А? Как думаешь, мы сможем ее победить? Это будет трудно? – затараторил Рапид, принимаясь осыпать бедного тренера вопросами.— Тихо, Рапид, — вмешался Серж, спасая Реми. – Ты, самое главное, играй нормально, не халтурь, и тогда нам все команды будет легко победить.Реми благодарно улыбнулся капитану команды.— Ты уж тоже не плошай, а то завалят нашего Салли мячами, что он из-под них не выберется, — огрызнулся в ответ Рапид.— Эй! Хватит так говорить! У меня уже начало получаться, — заговорил обычно молчаливый Салли, которого задели слова их нападающего.— Да, действительно, достаточно. Мы все будем стараться, — поддержал Жерар.— Как раз проверим, на что способны, — задумчиво произнесла Кнопф, накручивая на палец косичку.— Знаем мы, на что ты способна! – обиженно сказал Бронежилет, потирая ушибленную ногу, которую совершенно случайно в процессе тренировки отдавила ему Кнопф.— Точно! Короче, смотри, Кнопф. Подходишь к нашим соперникам перед игрой и как – хрясь! Ну, куда попадешь. Как я учил, помнишь? – воодушевленно продолжил Жерар. – Между ног носком бутс.

Все засмеялись, кроме Сержа. Тот мученически закатил глаза, мол, с кем я связался?— Ну раз мы разобрались, какой тактики будем придерживаться, то давайте начнем игру? – поставил точку в обсуждении искалечивания соперников Реми.— Да, — ответил Серж. – Тогда будем стоять все на своих местах, да?— Попробуем. Но у нас же все равно нет второго вратаря, так что кому-то придется постоять на воротах.— Хорошо, — кивнул капитан. – Итак, Пьер, Филипп – защитники, идете на левую сторону. Полузащитники – Бронежилет и Кнопф, к ним же. Нападающий – Мишель. Справа – в защите я, полузащитники – Жерар и Франсуа, нападающий – Рапид.— Эй! Не хочу я быть полузащитником! – возмутился Франсуа. – Я хочу в защиту, к тебе в пару.— И как же ты будешь с таким-то телосложением ворота защищать? – скептически оглядывая хрупкую фигурку Франа, поинтересовался Серж.— Своей очаровательной улыбкой! – нашелся Франсуа и оскалился во все свои тридцать два.— Да, конечно. На центр поля, быстро.— Но!..— Быстро, — по слогам угрожающе произнес Серж.— Фран, давай, не спорь лучше. Идем, — посоветовал Жерар и утащил друга за собой.— Тогда я встану на ворота к вам, Серж, а Салли – к Мишелю, — распорядился Реми и занял свою позицию.

***Была среда. Мишель шел уже сто раз пройденным путем: завернуть за восточное крыло здания, пересечь небольшую игровую площадку и раздвинуть ветви шиповника. Там, где рос этот злополучный колючий куст, прутья забора были более редкими, потому что растения служили живой изгородью и надобности в стальном мастодонте-заборе не было. Короче говоря, здесь просто сэкономили.

До крови расцарапав руки и больно уколов щиколотку, Мишель был уже одной ногой на воле, но удача сегодня оказалась не на его стороне.— Вот он! – раздался звонкий мальчишечий голос. – Я же вам говорил, что он постоянно сбегает в это время к своим дружкам!«Тод, предатель», — подумал Мишель и прикрыл глаза. Бежать нет смысла, потому что все равно он сюда вернется, но тогда наказание будет гораздо страшнее. И он поддался обстоятельствам, позволив себя увести назойливым воспитательницам.Как он и предполагал, его посадили под домашний арест на неделю. В общем-то, не такое уж и суровое наказание, но вот в чем проблема: послезавтра у них игра.Знал же, знал же, что не нужно сбегать так рано! А все из-за того, что ему захотелось в который раз увидеться с Реми до тренировки, поболтать с ним о какой-нибудь незначительной ерунде, послушать его рассказы о футболе или его домашних питомцах, которых был целый зоопарк. Рисковал из-за каких-то бессмысленных встреч. Это было так не похоже на Мишеля, что он начинал волноваться: отчего-то Реми занял слишком большое и значимое место в его жизни.А еще, дурак, доверился этому Тоду, поделился радостью. Успел привыкнуть, что в команде друг за друга горой, и расслабился. Поверил, что и здесь так же. Какой же дурак!Мишель ударил кулаком по стене своей «одиночной камеры».За окном была отличная погода: солнце, перистые облака на лазурном небе… идеальная погода для игры. А он сидит здесь, на подоконнике, и может только смотреть на то, как развлекаются другие. И еще думать, думать о том, как отреагируют ребята из команды. И мысли были неутешительные.Резко обернувшись на звук открываемой двери, Мишель увидел Тода. Тот стоял, переминаясь с ноги на ногу, у косяка и не смел поднять глаза на Лувето. И правильно делал. Зло сощурившись, Мишель ловко соскользнул с подоконника и неслышно подошел к уже бывшему другу.— Что ты хотел? – обманчиво спокойным голосом спросил Мишель.— Мне сказали позвать тебя на обед.— Да-а-а? – протянул Мишель и ухмыльнулся.

То, что послали к нему именно Тода, не было случайностью. Это своеобразное наказание, и Мишель не собирался милосердно отпустить предателя. Благородство не в чести у дворовой шпаны. Такие дети просто бы не выжили, если бы придерживались принципа «ударили по одной щеке – подставь другую». Они озлобленные и дикие. Такими их сделала улица.От удара в живот Тод согнулся пополам. По спине локтем – и он уже распластался на полу комнаты. Но, быстро очухавшись, Тод повалил Мишеля на себя, и они вцепились друг в друга, шипя сквозь зубы ругательства и пытаясь доставить как можно больше боли своему противнику.Только когда они в пылу драки задели стол, и он с оглушительным грохотом чудом угодил не на них, воспитатели прибежали на звук и стали их разнимать. С первого раза не получилось. Да и куда там немолодым женщинам пытаться усмирить пышущих гневом подростков.Все-таки мальчишек растащили по разным углам комнаты. У Тода под глазом красовался лиловый фингал, остальные повреждения были скрыты одеждой. Мишель же протирал разбитую губу и так уже успевшим пропитаться кровью рукавом толстовки, не обращая внимания на стершиеся до крови костяшки пальцев, и кидал колючие взгляды на бывшего друга.Пока обоим промывали мозги на тему «драки здесь запрещены», Мишель, который, в общем-то, должен был мучиться угрызениями совести или хотя бы изображать это, думал лишь о том, что сейчас, с минуты на минуту должна была начаться тренировка, а он застрял здесь, в этой дыре.***— Тренер, а что, Мишель опять не с вами? – спросила Кнопф, испытующе заглядывая в глаза Реми.— Он придет, не волнуйся, Кнопф, — ободряюще ответил Реми.— Его и вчера не было… — напомнил Рапид, пробегая мимо.— Да струсил он! Разве не понятно? – все-таки взорвалась девочка. – Испугался сыграть настоящий матч. Трус.— Тихо, — рыкнул Серж, подходя к спорящим. – Если ты не доверяешь кому-то из команды, то тебе здесь не место, — жестоко сказал он, обращаясь к Кнопф. Та подавилась словами, покраснела, но, придя в себя, гордо вздернула подбородок и отправилась к Бронежилету, который в отличие от остальных умел слушать, не перебивая и не возражая.— Это было грубо, — проводив девочку обеспокоенным взглядом, сказал Реми. – Зачем ты так?— Неужели было бы лучше слушать ее бредни? А если бы остальные подхватили? Ты же понимаешь, что тогда Мишелю здесь лучше не появляться. Они его, конечно, простят, но могут быть травмы на пути этого прощения. А Мишель нам нужен в хорошей форме, ведь так?Реми едва скрыл удивление: раньше Серж был бы первым, кто послужил бы усложнению примирения команды и прогульщика тренировок.

«Начал мыслить рациональней, что похвально. Но такая резкость не приведет ни к чему хорошему», — подумал Реми.— Ага, конечно, — неожиданно вмешался один из близнецов (кажется, Пьер), соскакивая с трибун. – А когда Фран не появлялся две недели, то кто на него первым набросился? И не надо говорить, что это другой случай.Взгляд Сержа отражал в себе весь спектр эмоций от «Кто это тут вякает?» до «Неужели ты хочешь поспорить со мной?». Но в глубине души капитан понимал, что Пьер прав. Да, Франсуа достал его вечным прогулами, но почему же он тогда набросился на мальчишку? Пытаясь вспомнить причину своей резкости, Серж нахмурился и совершенно забыл про Пьера, который и так догадался, что его замечания достигли цели.Наблюдая за все более мрачнеющим лицом капитана команды, Реми даже не пытался предполагать, о чем думает юноша. Слишком уж опустошенно смотрел он на траву, слишком сильно сжал руки в кулаки: слишком хорошо Серж помнил, что происходит по два-три раза каждую неделю. Выглядел он страшно. Реми попытался подбодрить своего игрока, но от его протянутой руки Серж шарахнулся в сторону, а потом и вовсе ушел со стадиона.— Мда… — прокомментировал Пьер. – Одни проблемы с ними.