Осознавая себя (1/1)

Лишь спустя пару минут Фрейя поняла, что постоянно сжимает и разжимает кулаки. Должно быть, именно это привлекло внимание Хель к ней сейчас, заставив отвлечься от солнечной девушки. Плохо скрываемая агрессия, которую в ней пробуждала ревность. – Слишком сильно обморозило, – отвела она взгляд. – Только сейчас покалывание отпустило, никак не могу привыкнуть. – Может, тебе просто стоит пододвинуться поближе и согреться? – предположила Соль. – Не стесняйся, какой вообще смысл себя сдерживать? Живи ради того, чтобы жить, а не сдерживаться!С этими словами Соль взялась за руки Фрейи, касаясь ее пальцев, дабы принести им тепло.Удивительно, какими порой бывают боги. Кажется, что она – это само пламя, словно раскаленная лава, принявшая облик девушки, способная одним прикосновением обратить в обгорелый обрубок. А стоит к ней прикоснуться, как практически не отличается ни от кого другого, разве что горячая, очень горячая.То же тепло, тот же странный ?пульс?. И то же самое странное чувство, почти как в тот раз, когда они вместе с Хель воспарили в небе.Соль пыталась позаботиться о ней, не думая ни о каких-либо интригах или ощущениях, которые бы принесло, займись этим кто-либо другой. Простое чистое изначальное чувство, не подпорченное ничем, что приходит с возрастом. – Ну как, лучше? – хихикая, спросила Соль, внимательно глядя в голубые глаза валькирии. – Да, вполне себе, – пробормотала Фрейя, теперь уже разжимавшая руку, чтобы банально понять, что такое с ней только что было. – А я думала, что ты легко можешь обжечь. – Если бы захотела, то обожгла, – закивала девушка. – Но я хочу помочь, а значит, помогаю, все просто.В этот момент Фрейя стыдилась тех мыслей, которые так настырно лезли ей в голову совсем недавно. Она просто слишком настроилась на то, что Хель уйдет от неё. Почему она так думала? Считала ли она себя жуткой женщиной или видела в Соль соперницу? Или же это была просто боязнь, что она останется одна?Обе стороны Хель были дороги ей. Как эта веселая жизнерадостная девочка, способная исцелять практически одной лишь волей и искренним желанием, так и мрачная женщина, умертвляющая все вокруг себя и способная на вещи явно похуже, чем просто убить.Стоило ей представить хоть на миг, что Хель решила оставить её в небе одну наедине с сиянием, то последнее словно меркло. Это была бы не просто потеря, это было бы две потери, если подумать. И с ними жизнь бы уже никогда не стала такой, как прежде, даже не смотря на то, что они богини.Что, как не бессмертие, способно сделать любовь как полной счастья, так и бедствием, которое будет тяготить весь остаток существования? Ни одна из других богинь, не говоря о валькириях, не шли в сравнение с Хель, не смотря даже на отношение Одина к ее семейству. Пусть в них течет кровь асов вперемешку с кровью гигантов, и пусть они способны на то, что в Асгарде обычно называют вероломством, всё это тщета по сравнению с теми чувствами, которые у них возникли тогда, когда они наконец увиделись вне привычного мира, на равных.И сейчас они сидели втроем, светлая сторона Хель переживала за неё, а Соль, та, которую минуту назад Фрейя была готова убить, заботилась о её вымышленных ранах.Однако, как она сама сказала, есть ли смысл сдерживать себя? Наверное, нет смысла и долго думать о глупом прошлом. Есть настоящее, грядущее и есть удовольствие, которое ей предстояло получить.Все же, если подумать, нет ничего плохого во сне в обнимку втроем, пусть и с воплощённым солнцем. Зато теперь можно точно быть уверенными, что она ненароком не сожжет их. Хотя, когда дело касалось пламени в исполнении Соль, уверенными быть нельзя было ни в чём. – Я буду в порядке, благодарю вас, – кивнула валькирия, наконец избавляясь от уныния на лице. – И благодарю судьбу за то, что она свела нас вместе. – А я благодарю этого маленького надоедливого бельчонка, который принес мне весть о поединках, – наконец закончила свой массаж Соль. – Рататоск? – радостно узнала Хель описание. – Его кто-то послал к тебе? – Нет, скорее забросил, – вздохнула Соль, поглаживая волосы, взлохматившиеся и превратившиеся в веник из опаляющих лучиков. – Он не стремился попадать в центр бушующего пламени, озаряющего каждую гору и равнину. Да и вообще что-то никто не стремится. Узнать бы, кто дал ему такого пинка, было бы просто волшебно. – Но он такой маленький и пушистый, кто вообще мог поднять руку на это создание? – погрустнела Хель. – Маленький, пушистый, надоедливый, – продолжала Фрейя. – И знающий такое количество ругательств, что сравнится с любым острым языком, какой только увидит. И очень любящий разбрасывать желуди, где попало. – В любом случае, я теперь тут, здесь, с вами, – затараторила Соль. – А впереди у нас много-много битв, огня и пепла. Насладимся же ими сполна!Как ни старайся сохранять своеобразный нейтралитет или не пытайся приводить беседу в любое иное русло, Соль всегда оставалась одной. Практически несерьёзной, жизнерадостной и опаляющей. Похоже, что абсолютно бесполезно намекать ей на какой-либо особенный вопрос, потому валькирия решила забросить это действо. В конце концов, не в меру суровых небожителей и так пруд пруди. – Я так рада, что вы нашли общий язык, – улыбалась Хель. – Всех моих слов не хватит, чтобы описать. Я просто счастлива! Но стало совсем поздно, может, время отдохнуть?Огромный их плюс был в том, что ?костёр? не располагался на одном месте. Соль могла сесть, лечь или взлететь где угодно, так что то, что троица решила подселиться к ближайшему дереву, было весьма логичным.И вот Фрейя прислонилась спиной к мощному стволу кипариса, видя звёздное небо сквозь его раскидистую крону. На руках у нее дремала Хель, снявшая капюшон, но оставшаяся светлой, а на груди расстилались волосы Соль, до сих пор тёплые, точно живые.Свернувшись калачиком, солнечная богиня старалась согреть их обеих настолько, насколько могла во сне.И всё же, на взгляд воительницы, волосы Хель, такие мягкие, светлые, точно молодая пшеница, были гораздо приятнее на ощупь. Как и она сама. Счастье, бывшее столько десятилетий так близко, нашлось лишь на поле боя. В какой раз она была благодарна судьбе за свою жизнь.Медленно, но сон сморил как хозяйку подземного мира, так и солнечную звезду, лишь лёгкое посапывание было слышно в округе. И, наконец, его легкое прикосновение коснулось и век Фрейи, медленно, но верно заставляя их закрыться. Этот день был долгим, слишком долгим, а впереди еще много таких же дней.И лишь они сами в силах сделать их такими, какими бы хотели их пережить.Всё ещё остатками разума философствуя на тему своих мыслей, королева валькирий, наконец, расслабилась, отдаваясь во власть сна.