Дикое дитя (частично преканон, AU; Сэнд/Элани, Гариус) (1/1)

Когда Сэнд встречает Элани впервые у границ Крепости-на-Перекрёстке,?— совершенно случайно, по дороге из Порт Лласт,?— то на уме у него убийство?— быстрое и чистое, чтобы вечером уже спокойно лечь в постель с чувством завершённости. Она с вызовом смотрит на него и имеет совесть не бояться; парочка волшебников из новых учеников Гариуса валяются на земле у её ног, точно бесполезный мусор, и Сэнду всё равно, живы ли эти идиоты.—?Я не хотела их трогать, но они не слушали…Она оправдывается, будто совершила что-то плохое, а не защищала свою жизнь. Ведь знает, что Гариус никогда никого не щадит, поэтому-то и пришла сюда, чтобы отстаивать мнимую свободу в Мэрделейне, только раньше её оружием были камни, яростные крики и дикие животные, которые периодически утаскивали патрульных в лес. Теперь же всё изменилось: она пролила кровь и только сейчас поняла, что такое настоящая война.Затравленный взгляд ищет поддержку, и Сэнд с раздражением думает: ?Вот же овца!?. Зрелище жалкое; даже руки марать противно. Пока он вьёт заклинание поизощрённее, чтобы не оставить от Элани и мокрого места, та, обливаясь слезами, срывается обратно в лес.Ну точно дикое дитя.Он даже забывает о встрече, когда возвращается в крепость совершенно вымотанным: каждый день патрули рапортуют о стычках с людьми Нашера, и друиды на их фоне выглядят блёкло; точно мухи, они лишь вьются перед глазами, больше отвлекая, нежели причиняя реальный вред. Сэнд погружается в эксперименты и мало интересуется делами крепости. Это Гариусу приятно упиваться властью и грёзами о могуществе вместе со своими воодушевлёнными последователями. Слушать противно, но послушных исполнителей не так просто найти, когда откалываешься от Владык Башен и Тайного Братства, уезжаешь практически на вражескую территорию и пытаешься как-то утвердиться на новом месте.По итогам второй встречи он выдёргивает листья и обломки веток из волос и кипит от ярости; ему требуется реванш?— и чем скорее, тем лучше. Элани с улюлюканьем быстро исчезает в лесу, даже не позволив сориентироваться. Его враг учится, а значит, теперь уже представляет реальную угрозу.Почему-то она особенно выделяет его, будто знает, что Сэнд?— правая рука Гариуса. Пусть он не в ответе за вырубку леса, за убийства и травлю местных лично, всё же он о них знает и принимает как неизбежный сопутствующий ущерб. Да, неприятно, но иначе никак. От переговоров он никогда не отказывается и не очень-то любит грубую силу, но объяснить простые истины дикому ребёнку в теле взрослой эльфийки, конечно же, невозможно.Элани багровеет, и в гневе она даже не кажется безнадёжной?— чудный контраст с холодным, бледным Сэндом. Их стычка быстрая, яростная. Пока Сэнд двигается, будто в танце, Элани зверем скачет вокруг, нанося хаотичные удары. Магия друидов пусть и слабая, но неприятная.Будто раскусив его главную слабость, Элани со временем применяет самые отвратительные приёмы, используя болезни, личинок, пауков и всевозможные проклятия?— некоторые даже Сэнду в новинку. Вечером, уже сидя в своей комнате и выдирая мелких гадов из-под кожи, он клянётся, что в следующий раз уж точно размажет друидку по земле тонким слоем. В каждом сне они сражаются, но иногда?— целуются, а порой он срывает с неё этот ужасный, грязный балахон и валит на землю, совершенно забывая об осторожности и неприятной вони её ручного барсука.Мерзкая, дикая?— она сводит его с ума, даже не подозревая, какую власть получила. Будто очарованный, Сэнд покидает крепость всё чаще и бродит нарочно по глухим местам, чтобы точно с ней пересечься. Ещё ни разу Элани не подводила?— впрочем, она первая всегда искала встречи.После нескольких стычек Гариус интересуется, откуда на Сэнде столько порезов и синяков, но тот отмахивается:—?Это местный Круг кровь портит?— ничего особенного,?— незачем ему знать о полубезумных слабостях, однако Гариус определённо цепляется за эту информацию.Сэнд пытается работать, но уже не может замечать тревожного ощущения в воздухе. Он водит носом, точно лисица, и пробует вкус смерти, исходящий от Гариуса. Могущество, обещанное им, смердит так, что хочется убежать подальше?— но куда? В Лускан путь заказан, в Невервинтер и подавно. Сэнд один?— наедине с всепожирающей силой древнего Стража Иллефарна, который ещё не явился, но уже пожирает Берег Мечей, и дикими мыслями об Элани. Возможно, она стала отдушиной, а возможно?— билетом в план Огмы, где он найдёт наконец покой.Печально осознавать свой промах, но лучше сделать это вовремя. Когда-то его идеям было душно в Тайном Братстве; слишком тесно рядом с бездарями, которые поднаторели в лизании задниц больше, чем в магии, и потому стояли на одном уровне с ним, с Сэндом. Гариус удачно надавил на его гордость, когда предложил создать вместе нечто великое, обрести истинное могущество. Тогда Сэнд думал, что в этом его предназначение, что он готов. Теперь и уверенности нет, кто кажется большим ребёнком?— он или Элани.Когда они встречаются вновь, Сэнд даже рук не поднимает, смотрит в сторону и злится на себя самого; хочется выговориться, но разве поймёт эта дикарка хоть толику его терзаний? И как он докатился до черты, где только двинутая на мнимой свободе друидка кажется другом? Сэнд обожает поговорить, но сейчас не может подобрать ни слова. Лучше уж просто искалечит?— и дело с концом.Элани тоже не в духе и не стремится нападать. Точно два старых, усталых солдата, они усаживаются рядом на поваленное дерево и долго молчат.—?Только узнала, что Круг объединился с Гариусом,?— с ним снова говорит та девочка в раздрае, как в первую встречу. —?Теперь мы вроде как союзники,?— правда, они оба не чувствуют радости от этой новости.Усталость мерзкой плёнкой покрывает лицо, и Сэнд меланхолично растирает её рукой. Сил нет, как и желания возвращаться в крепость?— одно откровение Гариуса начисто отбивает желание работать дальше, впервые в жизни. К тому же, Сэнд просто уверен, синее пламя и лысый череп не подойдут его имиджу.—?Мы что-нибудь придумаем,?— говорит он, и Элани рядом легко кивает, как-то подозрительно широко улыбаясь.