12 (1/1)
Они дерутся.Снова.Где-то между второй и третьей парой, как раз во время обеденного длинного перерыва. Ленский первым не бьет, пытается отпихнуть его лишь от себя, но бесполезно. В Онегина, кажется, все бесы из преисподней вселяются. Спроси его, за что именно бьет, — не ответит.— Успокойся, — у Володи, как и всегда, голос слишком рациональный. — Да что на тебя нашло?И Женя успокаивается.Пихает его в грудь обеими ладонями со всей силы так, что тот падает навзничь, ударяется затылком об асфальт и воздух втягивает сквозь сжатые зубы. Глухой удар только кажется слишком громким; Женя стоит как вкопанный, смотрит на него снизу вверх и молчит. Не извиняется, не говорит, что погорячился. Только стоит и смотрит, как Володя садится, ноги к груди подтягивает, трет затылок. Спросить бы у него, нет ли крови. Сказать бы хоть что-то, но Женя говорит:— И не лезь ко мне, понял?Воротник пальто поправляет, руки в карманы запихивает, подбирает с асфальта брошенную сумку и уходит, пока Володя так и сидит на месте, пытаясь сфокусировать зрение. Пытаясь в который раз понять, откуда в одном богатом парне так много злобы и уверенности во вседозволенности.Он ведь просто попросил его не лезть к Оле. Не портить и без того испорченную дружбу. Слово за слово — и вот уже разбитая губа, гудящий затылок и полное непонимание причин поступков того, кого вроде как уже привык считать другом. Того, кто снова на него набрасывается, как на врага, не объясняя своих причин.Правда в том, что Женя и сам этих причин не знает.Да даже если и знает, то признаваться в них нет смысла. В тот вечер он покупает три бутылки вина, не берет совершенно никакой закуски и отключает телефон на всю ночь. Как будто вино хоть раз спасало в таких ситуациях. Как будто его вообще хоть что-то может спасти.Очередное задание к семинару остается неподготовленным, когда он откупоривает бутылку, пьет из горла и пытается заглушить мельтешащие в голове мысли. К середине второй бутылки получается, так что метод не такой и бесполезный. К середине третьей он заваливается на диван и еле-еле удерживает себя от того, чтобы включить телефон, позвонить Ленскому и все объяснить.Остатки здравого смысла все равно не позволят это сделать. Да и что он ему скажет? Что это все ревность? Тупая ревность к бывшей подружке — да все знают, что старшая Ларина никогда с ним и не встречалась, что они лишь дружили и не более того, но злость от этого все равно не утихает, — как будто становится лишь сильнее, и с ней не справиться, с ней не совладать. Третья бутылка так и остается недопитой. Он ставит ее на пол рядом с диваном, возводит взгляд к потолку и горько усмехается собственным мыслям.Абсурдно все еще считать это дружеской ревностью.Абсурдно раз за разом вымещать на нем всю злобу, потому что самого себя проучить все равно не получится. Потому что самого себя Женя слишком сильно любит, чтобы вымещать злость на себе.В конце концов, виноват во всем Ленский.Виноват во всем Ленский, вот пусть он и отдувается.Обычная драка приносит свои последствия слишком поздно. Обычный удар затылком об асфальт становится фатальным далеко не сразу; а Володя молчит до последнего, будто бы и не виня его ни в чем.Поводов ненавидеть его становится все больше.