Глава 22 (1/1)

Лукоморье. Северные фьорды. За три года до сказгородских событий.Солнечные лучи растворялись в темной северной воде, не проходя вглубь дальше трех-четырех метров. Давно не было видно серебряных боков рыб, а забавные морские звезды и кораллы казались сказочным сном. Денис упорно работал хвостом, стараясь держаться вровень с Марио, усталость которого была покорена стремлением защитить и Подводный, и Наземный миры.—?Разве мы должны так сильно чувствовать холод,?— спросил Денис, вглядываясь в мутную воду слева от них.Что-то неясное на задворках сознания не давало ему покоя, но он никак не мог сформулировать это не то что в слова, но даже в мыслеобраз.—?Не должны,?— Марио сильнее свел брови, хмурясь, и дернул уголком рта.Природная магия, коей он был наделен по рождению, сбоила и отказывалась слушаться. Хвост покалывало холодными иголками, световые стрелы гасли, едва он выпускал их из лука, и окружающая вода имела запах старого болота.—?Будь осторожен. Боюсь, что мы уже имели дело с такой магией.—?Но ведь мы тогда победили…—?Ш-ш,?— Марио вскинул руку, прерывая его. —?Ко мне, за спину!—?Но я тоже умею воевать!—?Садко, не спорь.Закатив глаза, Денис заплыл за его спину и вытащил свою старую шпагу из поясных ножен. Ярко вспыхнувшие вокруг них магические огоньки ослепили глаза.—?Кто ко мне пожаловал? —?скрипуче, как после долго сна, молвил Океан.—?Марио, сын подводных владык с консортом Денисом,?— отвесил поклон принц-тритон и сжал кулак за спиной, готовясь в случае опасности швырнуть шипастый фаейрбол.—?Зачастили же ко мне гости… —?протяжный вздох прокатился по воде вибрацией. —?Проходите…Огоньки загорелись ярче и погасли через мгновение. Вода же посветлела и стала прозрачной, являя перед глазами Марио и Дениса золоченые ворота?— вход в цитадель Мирового Океана.Лукоморье. Срединные холмы. За три года до сказгородских событий.Потыкав пальцем слабый защитный купол, сотворенный на поляне, Кирилл устроился на траве напротив Ильзата и заглянул в его раскосые глаза-угольки, в которых решимость мешалась с любопытством. Невольно улыбнувшись воспоминанию, воскресшему в памяти, об их самой первой встрече, когда Ильзат ростом едва ли доставал ему чуть ниже бедра, Кирилл осекся и строго заговорил:—?Бери в руку свой гребешок.Послушно выполнив первую установку, Ильзат уставился на деревянные зубья.—?И дальше что?—?Смотри на меня между иголок. Что-нибудь видишь? —?Кирилл пересел по-южному и, вытащив из кармашка мантии маленькую склянку, помазал переливчатой жидкостью виски и лоб, одновременно поясняя. ‐ Это сироп ключ-травы. Корешок любой замок может открыть, а снадобья, приготовленные из цветков, открывают подсознанию дорогу к сознанию. Раз колдовать шибко нельзя, можно и знахарскими методами воспользоваться. Попробуй залезть ко мне в голову.—?Надеюсь, я там никого замученного магией не увижу. С тебя станется,?— пробурчал Ильзат и навел на Кирилла гребень.Шаман, скрипя сердце, промолчал. Ему было сложно держать стену в собственной голове, деля разум на части, чтобы сын Яги, не дай Мать, не смог увидеть событий десятилетней давности, и одновременно помочь познать силу своих способностей. Ведь он сам просил Яру никогда-никогда не…Из водоворотов теней прошлого и силуэтов настоящего его вырвал тонкий вскрик Ильзата, у которого от напряжения загорелись рукава косоворотки.—?Ты слишком стараешься, лисеныш. Расслабься.—?Это, знаешь ли, не иголку заставить носки штопать! —?Ильзат затушил огоньки, похлопав себя по рукам.Кирилл не сдержал смешок.—?А ты умеешь?—?А вот и умею! И шить, и вязать, и от пирожков с картошкой и грибами Ваньку за уши оттаскивать приходится,?— сказал Ильзат. —?Я может и лапоть, когда ремесленной магии касается, у Ваньки ловчее выходит, но дома у нас всегда порядок был, если мама на заказы уходила.—?Ладно, Марья-Искусница. Ведовство?— наука непростая. Я Лукоморский шаман, а вот одежду латать приходится моим коловертышам,?— мягко улыбнувшись, Кирилл сел ближе и положил свои ладони на ладони Ильзата, которые сжимали гребешок. —?Смотри на меня и глубоко дыши. Давай: вдох и выдох, медленный вдох и выдох.Ильзат выдохнул, фокусируясь на голосе Кирилла, и, когда их взгляды встретились, он вдруг провалился куда-то, словно в прорубь, и внешний мир сомкнулся над ним.Вязкая чернота обволакивала со всех сторон. Он чувствовал, как руки и ноги, налившись безмерной тяжестью, еле-еле двигались в этом странном пространстве. Сделав пару шагов, он резко обернулся, заметив слабую вспышку света слева. После раздался крик. Зарычав от злости, Ильзат вырвался из путов тьмы и побежал на голос, который был так знаком. Так знаком…Распахнув глаза, Ильзат завалился набок, прошептав едва слышно в плечо подхватившего его на руки Кирилла:—?Папа…Сидящий поодаль Ваня встрепенулся, но был остановлен твердой рукой дракона.—?С твоим братом все будет в порядке,?— мягко сказал он.Закусив губу, Ваня с тревогой глядел, как Кирилл, осторожно уложив Ильзата на свои колени, влил в приоткрытый рот несколько капель янтарного снадобья и стал ласково баюкать, поглаживая по аккуратно собранным в косы волосам.Ваня подошел к защитному куполу, не решаясь проникнуть внутрь.—?Что с ним?—?Если позволишь… —?вставший рядом Виктор Михайлович осторожно поднес пальцы к Ваниному лбу. Ваня кивнул. Легкая, капельку щекотливая волна пробежала по телу и он, засмеявшись, чихнул.—?Так и я думал,?— дракон улыбнулся, и Ваня отметил про себя, что казавшиеся вначале знакомства грозовыми глаза на самом деле были теплыми и слабые морщинки очень их красили. Виктор Михайлович, смутившись, кашлянул, и сказал. —?Ваша мама закрыла колдовские ресурсы внутри вас, к счастью, не до конца. Понимаешь, Вань… по силе?— ответственность. Возможно, она просто не хотела, чтобы у вас были проблемы с имперскими патрулями, а возможно, у нее были на это и другие причины.Пожевав губу, Ваня ответил.—?Я знаю, что у мамы много секретов, но, сейчас нам нужны наши силы,?— он оглянулся на лежащего в руках шамана Ильзата и снова посмотрел на дракона. —?Вы ведь предлагали тогда, в замке, помощь в обучении, Виктор Михайлович. Я был неправ и ответил слишком резко, но, если вы простите мне те слова, то может… обучите владеть своей силой?—?Ох и снесет мне Яга голову… —?ухмыльнулся дракон.—?Так у вас их три, разве нет? —?решил пошутить Ваня, но Виктор Михайлович воспринял это всерьез.—?Нет, Ванюш, три головы у дракона Великого, у Горыныча. Три головы и три сущности. У остальных одна, и потому дюже ценная. Но ты прав. Силы теперь нужны все: и физические, и магические. Так что, пока твой брат отдыхает, давай-ка проведем ритуал и откроем твой источник.***Солнце клонилось к горизонту, и до Распутьего Камня оставалось всего полдня пути. Едва ли пришедший в себя Ильзат все еще дремал, с трудом сумев рассказать о том, что было в видении. Кирилл, которого тоже хорошенько пришибло откатом от запечатанного источника, был слаб, но сидел рядом, успокаивающе поглаживая его по спине.Поставив Ваню на кусочек свободной от травы земли, Виктор Михайлович начертал вокруг него древние рунические знаки вытащенной из костра головешкой.По древнему обычаю в Лукоморье малышей-перевертышей устраивали на головном платке матери, после поили водой из колодца Матери-Звезды, а потом заговаривали, зажигая источник магии, и этот обряд первым пришел в голову дракона. Но источники Вани и Ильзата уже были зажжены, хоть и едва тлели, позволяя творить простые бытовые заклинания, да и платка Яги не было, а в мантии Кирилла завалялась лишь капля колодезной воды.Посему, посовещавшись, старшие маги решили, что следует провести ритуал посвящения в воины. Им пользовались в родной драконьей деревне Виктора Михайловича, в которой он рос, пока не узнал о своем княжеском происхождении и не переехал в замок отца. Создававшаяся по время чтения речитативов на наречии драконов огненная спираль сжигала все наносное и чужеродное, освобождая магическую ипостась.Единственной опасностью была возможность обнаружения, но император и так был на шаг впереди, и терять драгоценное время перестало иметь смысл в сложившихся обстоятельствах.Ваня стянул рубаху, оставшись в одних штанах. Космы разметались по крепким плечам, и Виктор Михайлович, находившийся за его спиной, засмотрелся на то, как осветилась кожа закатными лучами.Первые слоги сорвались с его губ. Глаза загорелись, и сизый дым вырвался через ноздри. Дракон покинул заклинательный круг и разделся по пояс. На его торсе проступили огненные жилы; плечи, шея и скулы покрылись серебристо-серой чешуей. Речитативы превратились в рокот. Ванино тело засветилось желтым. Прошитый резкой болью, он упал на колени, потом на руки и выгнул спину, которая покрылась густой бурой шерстью.Предчувствуя, что человеческая оболочка вот-вот лопнет, Виктор Михайлович выпустил когти, посылая больше магии в знаки. Молодой медведь поднялся в воздухе. Из его рта вместе с громким рыком вырвалось золотое облако.Проснувшийся Ильзат, перехватил руку Кирилла, громко кашляя, и тоже обернулся против воли. Его повлекло к брату словно магнитом. Соприкоснувшись лапами, медведь и лис, потерялись в яркой вспышке света. Грохот прокатился по поляне, сбивая Виктора Михайловича с ног. Кирилл кинулся к ним, но ему пришлось отвернуться на мгновение?— так силен был свет.И через секунду все успокоилось.На выжженной земле лежали братья. Кожа Вани приобрела жемчужное свечение луны, а Ильзата?— теплое солнечное.Со стоном поднялся на ноги сумевший сдержать дракона Виктор Михайлович. Бросив быстрый взгляд на Ваню, он отвернулся, ища глазами поддержу Матери и не находя. Почему? Почему товарищи скрыли от него самое главное? Почему лишили правды? Почему заставили винить себя столько лет? Он покачал головой. Разве могли дети обычного мага, пусть и в титуле Магистра, обладать такой силой? Как же он сам не сообразил!Сжав челюсти, он бросился к перелеску и долго шел, не разбирая дороги. Только когда поднялась луна и летнее тепло сменилось прохладой ночи, он остановился у раскидистого дуба и сел на мшистую кочку. Мысли темными тучами клубились в его голове. Не император был виной предстоящих горький событий. Им следовало опасаться куда более темного и страшного существа.Виктор Михайлович вернулся в лагерь под утро. Так и не сомкнувший глаз Кирилл сидел у костра, наблюдая пламенем, и, хотя дракон все еще злился на него, ему стало нестерпимо жаль старого друга. Что за груз лежал на ссутуленных плечах шамана, заставляя отказаться от счастья? Подсев к Кириллу на бревно, Виктор Михайлович легонько потрепал его по русым волосам, как делал еще в Академии.—?Эх, жизнь, она жестянка. Может уже расскажешь, что к чему?