Глава 15 (1/1)
Лукоморье. Срединные холмы. За три года до сказгородских событий.Спавший на небольшой подстилке из сухой травы Ильзат тонко тявкнул и сжался в комок. Кирилл мгновенно проснулся и пошевелил пальцами, проверяя слабый защитный купол, который они все-таки решили установить над поляной несмотря на то, что магию лучше было не использовать. Все было в порядке. Дракон мирно спал, привалившись спиной к дереву. Сидевший ко всем вполоборота в карауле Ваня жевал травинку чтобы не уснуть. Но лис снова заскулил и сжался в комок…… сидя на большом валуне, скрытом наполовину прибрежной водой, юноша с собранными костяной заколкой на затылке волосами тоскливо глядел вдаль, пытаясь запомнить родной пейзаж. В уголках его ярко-синих глаз собиралась влага, которая стекала вниз влажными дорожками по раскрасневшимся от холода щекам.— Вода станет совсем соленой от твоих слез, сынок, — тихо прошуршав черной галькой, к нему подошла женщина, такая же высокая и беловолосая, как он сам. — Я видела, как ты плачешь только, когда мастер Йонсон выбил из твоих рук меч. Тебе было всего шесть, Хердур, — она улыбнулась.— Уезжать не хочется, — ответил юноша, обернувшись, и снова вернул взгляд на Мировой Океан впереди.— Ты можешь остаться, — голос бывшей принцессы Севера звучал мягко, вторя шепоту слабых волн начинающегося отлива.— Тогда придется ехать Моедур. Мама, мы ведь все знаем, что политически значит ?быть гостем в столице? для нас. Я вырос мужчиной не для того, чтобы прятаться за юбку кузины.— В столице нет открытой воды, — мать грустно улыбнулась и, присев, коснулась узкой ладонью с изящными пальцами маленьких барашков пены. Соленые капли попали на ее руку, и на тыльной стороне ладони проступили сине-зеленые перламутровые сухожилия, ногти удлинились и кончики их замерцали. — Но вода есть везде, сынок. Попроси Океан. Вдруг он тебе поможет.— Мам, это ведь сказки, — улыбнулся Хердур.— Слишком взрослый стал, раз не веришь в сказки, — пожурила его она и, развернувшись, ушла, гордо держа спину прямо.Со вздохом Хердур вновь обратил взор в даль Океана перед ним. Глава защипало.— Я знаю, что должен ехать, — прошептал он горячо и смахнул последнюю слезинку. — Но я не хочу быть там один.Седьмая капля упала в воду.Недалеко от берега замерла на мгновение группа молодых тюленей. Большинство тут же продолжили играть, но самый маленький из них, ведомый волей Океана, подплыл ближе к Хердуру, все еще сидящему на камне, и, высунув голову из воды, стал внимательно его рассматривать.В сизых морозных сумерках беляк заметил, как загорелись вокруг валуна маленькие блуждающие огоньки. Однако юноша не обратил на них никакого внимания. Он все продолжал смотреть на Океан, будто ждал чего-то, а тюлененок не отрывал от него своих черных глаз-бусинок.И даже когда Хердур слез с камня с громким вздохом и ушел к деревянной лестнице ведущей к замку, беляк все еще смотрел ему вслед, слыша вновь и вновь сказанные с мольбой слова…… Ильзат дернулся во сне и заплакал. Приподнявшись на локте, Кирилл тихо его позвал.— Затик, эй, Затик, что случилось? — но перевертыш не ответил. Шаман покачал головой, встал и тронул на плечо. — Затик?—А? Что? — тот резко сел, тряся головой, и буркнул насупившись. — Я Ильзат.— Тебе что-то снилось? — полностью проигнорировал его недовольство Кирилл.— Не твое дело!— Очень даже мое! Рассказывай!— Нет!— Сейчас же! — прикрикнул Кирилл, и Виктор Михайлович проснулся.— Что случилось? — хриплым ото сна голосом спросил он.Ваня поднялся и подошел к ним ближе, положив ладонь на рукоять меча, готовый в любой момент броситься брату на помощь.— Лисеныш что-то видел во сне.— Ильзат, что ты видел? — спросил дракон, садясь на корточки рядом с юношей.— Мне снился сон… я видел молодых тюленей и беловолосого юношу… кажется, это и есть сын северного наместника.— Интересно, — Кирилл нахмурился. — Ваша мама сейчас там. Но почему ты это видел? Раньше такое случалось?— Ильзат иногда видит вещие сны, — ответил за брата Ваня. — Чаще всего о том, кто в гости скоро придет, но бывает и серьезные новости. Например, до того, как дядя Игорь появился два месяца назад, кошмары снились несколько ночей кряду.— Думаешь это ясновидение? — спросил Кирилл у дракона.— Магистр владел прекрасным навыком видения правды, — сказал Виктор Михайлович. — Да и Яга. Все возможно.— Магистр? — подал голос Ильзат, кусаясь в своей плащ. Ваня сел с ним рядом и приобнял.Старшие мужчины переглянулись.— Что вы знаете о вашем рождении и о событиях в империи до того? — спросил Виктор Михайлович.— Мы… — начал было Ваня, но примолк.— Ничего, — пожал плечами Ильзат.— Им лучше узнать это от Яги, — Кирилл покачал головой.— Хватит тайн, Кир. Сколько можно бегать от судьбы да от правды? — Виктор Михайлович пересел ближе к костру и повесил котелок на жердь, чтобы вскипятить воды для травяного настроя. — Я расскажу, но начну с другого конца.Заварив по щепотке сухих трав в медных кружках с незатейливой чеканкой, дракон вернулся на своей расстеленный походный плащ.Ваня с Ильзатом переместились ближе к огню, сев и свернув ноги кренделем на манер южных жителей, бок о бок с которыми выросли.— Много лет назад я, Кирилл, ваши мать и дядя вместе учились у Магистра Максима в Лукоморской Академии Чудес, которая существовала еще при императоре Владимире, деде нынешнего владыки. То были мирные и счастливые годы, но Владимир погиб в одном из походов. Поговаривают, что он искал живую воду.Ваня фыркнул, прерывая его рассказ.— Уж живая вода — точно сказки.— И вновь ты ошибаешься, — осек его Виктор Михайлович, улыбаясь краем губ, и продолжил. — После его смерти Михаил, отец Федора, упразднил все магические школы и закрыл академию. К тому времени мы уже были самостоятельными магами. Я занимался работой с магическими существами, ваш дядя Игорь, который принял звание Кощея, вместе с Кириллом следил за магическим порядком. Яга же отправилась по стране, собирать магические умения и записывать их в книгу, которая теперь у тебя, Ильзат. Нас не загнали в подполье, ведь лукоморский народ всегда уважал магию и наделенных ею существ, но все мы боялись, что знания будут утеряны.Дракон остановился, чтобы отпить чаю, и вместо него продолжил Кирилл.— Некоторые смельчаки открыли домашние школы, но паранойя Михаила, винившего нежить в смерти отца, совсем его поработила. Так, мирные запреты перешли в вооруженные нападения. Имперский патруль легко справлялся с магами-учителями, потому что те, опасаясь за вверенных им малышей, не вступали в борьбу. Но однажды в одном из небольших поселений возле столицы на защиту учителя-перевертыша, Индрика, встал местный лесной дух Шурале. Собрав ощутимое количество приверженцев, они выступили против запрета на школы, чтобы никому из детей больше не пришлось прятать и подавлять свой дар.— В любом случае, — Виктор Михайлович поджал губы, — не знаю уж какими силами и угрозами, но император вынудил Индрика и Шурале отступить. Вы встречали их у моего замка. Теперь он и его лесной дух носят другие имена.Притихшие братья переглянулись и выжидающе посмотрели на дракона и шамана в ожидании продолжения.Помолчав некоторое время, Кирилл принялся рассказывать дальше.— Воцарение на престол Федора не было результатом переворота, как думает некоторые. Его отец всего лишь забыл, что скипетр и держава, являющиеся символами власти, не просто железки. Наделенные собственными эмоциями и желаниями, разумом, если вам угодно, они перестали слушаться того, кто приносил страдания магическим существам, и выбрали Федора. Шестнадцатилетний мальчик стал императором. Он вернул школы, магический патруль, начал восстанавливать отношения с соседями и отправил корабли в Новые земли. Несколько лет спустя взял в консорты двух братьев, Алексея и Антона. Все предвещало долгие годы счастья и процветания ему и империи. Но Антон погиб… — шаман оглядел поляну, — точнее впал в черномагический коматоз, который разрушает его сердце, и Федор, совсем как его отец, винит в беде нежить. Вот почему ему нужны новые сердца. Он знает, что вслед за братом вскоре отправится и Алексей, слишком уж они связаны.Дракон поднялся, глядя на занимающийся рассвет.— Пора в путь. Игорь будет нас ждать у распутьего камня. Остальное расскажем вам по дороге.Лукоморье. Северное наместничество. За три года до сказгородских событий.Мерзлый морской воздух забирался под полы широкой шерстяной юбки и холодил ноги колдуньи, которая остановилась отдохнуть у большого мшистого камня. Заправив выбившуюся черную прядь обратно под косынку, Яга достала из заплечного рюкзака с вышитыми на нем мордочками лиса и медведя новой платок и махнула им по правую от себя сторону.На земле с порослью слабеньких травинок возник маленький деревянный столик с крынкой молока на нем и парой булочек с грушевой начинкой. Колдунья махнула платочком еще раз, и рядом со столиком появилась красная с золотом парчовая подушка — подарок наместника Южного края в благодарность за оказанные когда-то услуги.Усевшись поудобнее, Баба Яга отщипнула кусочек и отрешенно уставилась на мирный в это утро Океан перед собой.Беседы с Северным наместником особой пользы не принесли, разве что сидящая по левую руку от него бывшая принцесса Севера, в которой текла кровь лукоморской нежити незаметно от мужа кивнула на вопрос о том, вступят ли они против императора, если до этого дойдет.Яга отпила теплого молока из крынки и вздохнула. Когда до этого дойдет.Колдунья их понимала. Являясь матерью двух мальчишек, ей и помыслить было страшно о том, что с ними может что-то случится. Будь Затик или Ванюш в заложниках-гостях или если бы им грозила опасность, она бы тоже поставила их выше благополучия других.Впрочем, именно это Яга и делала уже много-много лет, но нити судеб ее сыновей вплелись в полотно Матери, и не жрице было спорить с богиней. Она и так слишком долго берегла их от всего плохого.Отложив булочку, колдунья встала — все равно кусок в горло не лез. Сводный брат Игорь давно не заглядывал в зеркальце, оставляя ее в неведении, да и к детям не терпелось вернуться, а значит было пора и уходить на юг.
Баба Яга махнула платочком крест на крест, собирая пожитки в рюкзачок, отряхнула и расправила юбку и уже было занесла руку для паса, открывающего портал, как ее внимание привлек громкий плеск у берега и жалобное стрекотание.Подмерзшие остатки воды утреннего прилива захрустели под ее сапожками, когда она направилась к покрытым пеной прибрежным камням. Стрекотание повторилось, и в нескольких метрах впереди от себя Баба Яга увидела тюлененка-беляка. Он смотрел на нее большими влажными глазами и нетерпеливо бил хвостом.— Меня зовешь? — обратилась она к нему.Беляк кивнул, погружая черный нос в воду, и фыркнул.— Час от часу не легче… — пролепетала колдунья.Тюлененок просил о помощи. Недолго думая, Яга сняла теплую кофту и, отстегнув юбку, осталась в тонком нижнем льняном костюме.Горячий шар возник в ее руках, и сплюснув, она размазала его по себе на манер моржового жира, которым пользовались северяне, чтобы плавать в студеной воде. Когда она зашла в Океан по колено, мороз таки пошел по коже — колдовать на Севере, где властвовали иные силы получилось из рук вот плохо.Беляк открыл маленькую с острыми зубками пасть и издал совсем жалобный звук.— Сейчас-сейчас, — быстро произнеся самое примитивное заклинание для дыхания, Яга нырнула в волны.В миг оказавшись рядом, беляк боднул ее лбом в живот, и, когда колдунья, смекнув, обняла его, уткнулся носом в шею.?Что случилось?? — мысленно обратилась к нему Баба-Яга.?Помоги…? — прохныкал он в ответ.?Это я уже поняла. Чем помочь???Принц семь слезинок в воду пролил, а ведь он из русалочьих. Мне к нему надо… зовет?.?Чем же ты ему поможешь, маленький? Ты ведь даже обращаться еще не умеешь?, — проведя рукой по его спине, Баба Яга вздохнула, не найдя отчетливой полосы жесткой шерсти, и погладила тюлененка по затылку.?Я должен ему помочь, понимаешь???Ладно… — нехотя отстранилась колдунья, — терпи. Первое обращение очень болезненно?.Через десяток минут на берег Баба Яга выбралась уже не одна, а повисшим на ее плечах и еле передвигающим ногами юношей, кожа которого была бледной до синевы. Она усадила его на собственную юбку и накинула кофту на острые плечи.— Рано все ж было тебе обращаться.Беляк распахнул свои темные глаза с дрожащими светлыми ресницами и произнес, стуча зубами:— Спасибо.