chapter 11. the day, when everyone realized. (1/1)

~Ушиджима Вакатоши~Всю ночь Ушиджима не мог уснуть?— странная боль в области шеи заставляла его ворочаться и так и не найти удобного положения, в котором бы боль чувствовалась наименее изматывающей.Тендо не было дома вот уже несколько дней, а выйти из дома один Вакатоши боялся, то ли потому, что волновался по поводу того, что встретит кого-то знакомого, то ли потому, что боялся исчезнуть так же неожиданно, как и появился.Наутро он подошёл к зеркалу с серьёзным намерением разглядеть то, что не даёт ему спать. Словно бы боль можно увидеть.Но он увидел. И это была не боль, а нечто гораздо страшнее простой боли, которую испытывали все люди, хотя сейчас Вакатоши с сомнением относил себя к последним.Он увидел ужасающих размеров гниющее пятно с размытыми границами и довольно глубоко уходящее в плоть. Руки Вакатоши затряслись, в страхе он отступил назад, непроизвольно прикрывая пятно ладонью. Он резко убрал руку, поняв, что больше не испытывает боли.В его глазах промелькнул безумный огонёк, и словно помутнившись рассудком, он начал ковырять рану. И по-прежнему никакой боли не было.Вакатоши закричал так громко, что соседи по этажу невольно вздрогнули в своих квартирах, отвлекаясь от своих привычных дел.—?Где ты, Тендо? —?прошептал Вакатоши, свернувшись калачиком на полу. —?Вернись ко мне, вернись домой, прошу.Но Тендо уже никогда больше не вернётся домой.~Бокуто Котаро~Теннисный мяч в очередной раз отскочил от потолка, вернувшись в ладонь Бокуто. Котаро вздохнул, перевернувшись на другой бок, сжимая мяч в левой руке.Сейчас он был спокоен, хотя и грустил немного, но всего несколько дней назад он крушил всё, что только видел, пытаясь справиться с разгоревшейся внутри ненавистью, обидой. В напоминание о его слепой ярости у порога остались лежать обломки стула, который он запустил в дверь, проклиная Акааши всеми ругательствами мира.Вчера он заметил странные изменения в своём теле. Помимо того, что он мог совершенно ничего не есть, не испытывая голода, и совсем не мог спать, он обнаружил странное пятно на своей ноге, которое за день довольно сильно разрослось. Котаро дотрагивался до него и совершенно ничего не чувствовал, хотя это выглядело так, словно его тело начинает гнить. Он перестал контролировать свои эмоции, поэтому сначала лил слёзы по этому поводу, потом ненавидел себя за это, а затем и вовсе смирился, приготовившись умереть.Бокуто чувствовал себя преданным и преданным самым любимым человеком?— Акааши, что, по своему определению, довольно скверно. Он хотел посмотреть Акааши в глаза и извиниться, ведь понимал, что отчасти виноват сам, ведь напугал Кейджи, но не знал, что всё обернется так. Если бы он мог отмотать время назад, он бы не возвращался домой с того поля.~Ойкава Тоору~Ойкава стоял на утесе, глядя на шпиль старой церкви. Он понимал, что если уровень воды опустится еще на несколько метров, всему городу придёт конец. В голове невольно промелькнуло воспоминание о бабушке, которая рассказывала ему странную сказку с довольно страшным для ребенка семи лет финалом о том, как вода уничтожает все на своем пути, вырвавшись из плена дамбы.Смерть Иваизуми он пережил на удивление легко, словно умер кто-то другой, а не его муж. Хотя жизнь складывалась так, словно и не было семи лет, которые Ойкава, судя по всему, провёл в гробу. Тоору даже не был на похоронах, потому что скромное появление давно мертвого вовсе не порадовало других людей. Он часто проводил время на кладбище, сидя рядом с могилой Иваизуми и воспоминая, каким счастливым он был в последний день своей жизни. Тогда-то Ойкава и решил сделать поддельный паспорт и исполнить мечту Иваизуми, отправившись в Испанию, хотя, вероятно, он хотел бы, чтобы Хаджиме был рядом с ним, но надеяться на то, что он вернётся точно так же, как вернулся сам Тоору, не приходилось.Обнаружив гниющую не понятно откуда взявшуюся рану на животе, Тоору усомнился в том, что успеет добраться до солнечной Испании. И уж точно он обрадовался тому, что умрёт, ведь его возвращение к жизни без Ива-чана не имеет смысла, а если последнего нет в живых, то, пожалуй, есть резон присоединиться к нему. Но сначала?— Испания.Тоору собрал все вещи, не желая быть свидетелем последних дней этого городка, в котором вырос и обрел любовь всей жизни. И как же жаль, что старая бабушка не рассказывала ему сказок с хорошим концом, ведь, возможно, тогда Тоору бы верил в счастливые финалы. Но сейчас это бы ничего ровным счётом не изменило, потому что у этой истории просто не может быть хорошего конца. Потому что выбраться из города ему мешали какие-то посторонние силы.~Тетсуро Куроо~С полной уверенностью можно сказать, что жизнью Куроо не наслаждался. Невроз Кенмы обострился, поэтому сейчас он чувствовал себя не самым счастливым человеком. Тетсуро даже узнал адрес психотерапевта, к которому ходил Кенма, чтобы тот подсказал, какие препараты помогут Козуме выкарабкаться. Доктор странно, даже с опаской посмотрел на Тетсуро, но всё же достал таблетки из своего шкафа, подробно объяснив, что и когда подавать. Больше всего Куроо боялся, что Кенма может умереть, и не позволял себе допустить этого.Возвращаясь домой, он случайно столкнулся с Тсуккишимой, который страшно побледнел, увидев его. Возможно, потому, что был виновен в смерти Куроо, но никому не удалось доказать это или хотя бы догадаться, как это получилось у Кенмы. Но об этом Куроо, конечно же, не мог помнить. Не мог помнить, как улыбался Тсуккишима, когда толкал ничего не понимающего Куроо с крыши. Не мог помнить, и это, наверное, к лучшему.Куроо даже не придал особого внимания странной ране на руке, от которой исходил неприятный запах гнили. Сейчас его не интересовало свое здоровье?— Кенма в сто раз важнее, ведь если верить тому, что Куроо умер, то Козуме, должно быть, натерпелся за эти пять лет. Время платить по долгам, а в долгах Куроо оказывался только один раз в своей жизни. Раз, который стал роковым, повлияв на желание Тсуккишимы поскорее расправиться с должником.Этой же ночью перестала работать станция, которая обеспечивала всех жителей города электроэнергией.