Глава 1 (1/2)
Первым делом хочу попросить прощения у всех, кто ждет продолжения моих фанфиков из цикла “Истории вечных битв” за задержку с новыми главами. Увы, что-то моя Муза у сказки загостилась и на отрез отказывается работать с остальными историями. Остается надеяться, что хоть после этой ее попустит, ибо это жесть - так стебаться над известными с детства героями. ;)_______________________________________________________Уж так издавна на Руси повелось, что принято считать Змей Горыныча врагом заклятым роду людского. Уж сколько дев невинных да юношей доблестных, согласно былинам, сжил со свету этот уродец. Сколько детей малых еще в младенчестве сгинуло в пасти его проклятой. А деревень да градов сколько сожгла сия тварь проклятущая…
Ага, только вот почему-то никто никогда не задумывался над тем, каково на самом деле живется нам, чистокровным чудищам, в народе Чудом-Юдом или Змеем Горынычем именуемым. А все эти летописцы, коим только б приврать. Понавыдумывают всякой ереси, а народ темный имверит, рты разинув да глаза выпучив.
“И вынужден был Царь отдать дочь свою любимую в плату Змею треклятому…” Ага, как же. Сплавил обузу, им же разбалованную, вредную да привередливую, на Горыныча, а ты возись с ней. Мужа достойного найди. Приданным богатым обеспечь. А не обеспечишь – еще, не дай Бог, твоей женой станет, и мучайся потом с ней. А Елисей да Иваны-Царевичи с Дураками всякими? Увальни ленивые, за которыми, что за детьми малыми, глаз да глаз нужен. В пути за ними пригляни. От беды убереги. Клад, царевну, царство (нужное подчеркнуть) на блюдце подай! Уж сколько мой батенька с такими “жертвами” намучился, пока к бриттам* не сбежал. Он и меня к себе звал, да только мне такойхрен редьки не слаще. Толку, что заместо Горыныча его драконом стали звать? Все равно ведь найдется дурак, в драку лезущий.А по мне - так от мужика пьяного с дубиной тяжелой наперевес куда проще увернуться, чем от рыцаря-трезвенника с мечом заговоренным.
Хотя, мне грех на жизнь жаловаться. Живу себе в деревне тихо-смирно. С местными дружбу вожу. Поначалу они меня, правда, терпели лишь из-за того, что я все долги их оплатил, что перед князем были, но потом увидели, что парень я не вредный, и признали. Даже пару раз сами меня в обиду не дали. Чудные. Знают ведь, что я одинаково силен, что в истинном обличии чудища (в моем случае, одноглавого), что в людском.Ну да, в повседневной жизни, если во мне зверя не будить, от простого смертного и не отличишь. Разве что зрачки вертикальные нашу породу выдают, но и здесь мне повезло. Глаза-то у меня черные – зрачков не разглядеть. Ну а коли цвет глаз упомянули, то, пожалуй, опишу я себя поподробнее. Росту я среднего, по крайней мере, пониже местных богатырей буду. Волосы черные, прямые, длиной до поясницы будут. Не по местной моде, конечно, прическа, да только у нас – Горынычей – длинные волосы в почете. У прадеда моего, покойного, они вообще по земле волоклись. Мускулы в наличии, но опять же без перебору. Такие запросто накачаешь, в поле работая или в кузне. Еще девки местные говорят, что у меня руки красивые, так тому профессия способствует. С золотом работать да самоцветами – это вам не в поле за быком ходить. Тем более мое это. Как любой змий, я толк знаю в самоцветах да драгоценных металлах. Одинаково рады моим украшениям и простолюдинки, и царевны.
Короче, не жизнь, а сказка… была, если б один богатырь мне ее не портил. И нет, чтоб как все нормальные: прийти в полном обмундировании да на бой вызвать. Этот вечно припрется, вусмерть надравшись, и бубнит себе что-то под нос, что даже я не могу разобрать, а ведь у меня слух куда получше людского будет.Уж сколько раз местные ему бока мяли да в репейник забрасывали – все нипочем. И ведь парень-то не глупый, когда трезвый. Да и видный. В плечах пошире меня будет. Да и повыше, сантиметров на семь. Волосы темно-русые коротко стрижены да брови вечно насупленные. А вот глаза красивые, ярко-синие. Откуда такая точность в описании? Да потому что вон он - стоит у калитки, нервов моих убивец проспиртованный. Может, прибить его?
Хорошая идея, да только не в моих правилах слабых обижать. Морщась от сивушного запаха - все ж, у меня не только зрение поострее будет, но и нюх, - плетусь к богатырю.Сегодня он явно все рекорды побил. Вон на ногах еле держится, а частокол у меня острый, еще наколется, а мне потом отвечать.
И все же интересно, с чего он вечно так напивается? Неужто от страха? Призадумавшись, я едва успел подхватить обмякшее тело богатыря.
Ну и что теперь прикажите с ним делать? Оставить его на улице мне совесть не позволяла, дело-то уже к ночи близится, но и в дом нести всякую бяку не хотелось. Не хотелось, да пришлось. И в кого я такой добрый уродился?***- Тебе вот смешно, Кожемяка, а меня этот пьяница скоро до инфаркта доведет, - открывая уже вторую бутылку самогона с мухоморами (гостинец от Бабы Яги), пожаловался я другу. Да, другу, и не важно, что мой дед с его прадедом в свое время едва друг друга не поубивали. Мы не в ответе за тараканов наших родителей. – И хватит ржать, я тут, между прочим, в кои веки тебе душу изливаю.- И что ж ты с ним сделал? – вытирая слезы, что на глаза от смеха выступили, поинтересовался Кожемяка.- Да ничего. Вон отсыпается в сенях. Как проснется – выставишь взашей, а я работать пошел, - проинструктировал я друга, когда и вторая бутылка была выпита. – Уж из царского терема гонцы наведывались, а у меня до сих пор браслет с изумрудами для Царевны-Лягушки не готов.
- Сам выставляй, - глядя мне за спину, отказался друг.Обернувшись, я встретился взглядом… Не,это опухшее с похмелья существо у меня язык не поворачивается назвать богатырем. Придется-таки дать ему опохмелиться, а то еще, чего доброго, помрет, а мне потом думай, куда тело деть.
- Кожемяка, приведи это в человеческий вид, а я работать.Не дожидаясь ответа, я покинул горницу**.По крайней мере, я честно хотел заняться работой и занялся бы,не останови меня вопрос Кожемяки, уже за дверями подслушанный.
- Ну, вот скажи мне, Добрыня, на кой ляд ты нашего Горыныча до белого каления доводишь? Он ведь мирный у нас. С чего ты на него взъелся?
- Дядь Кожемяка, а вы давно его знаете? – зачем-то поинтересовался богатырь.- Дык, поди с пеленок. Мы ж с ним ровесники, хоть и выглядит он моложе.- Значит, он еще и старше меня, - обреченно вздохнул богатырь, а у меня сердце ёкнуло. Ох, не к добру все это.
- Ты чего вздыхаешь так тяжко? – поинтересовался Кожемяка.
- Люблю я его, дядя.
Ну все, к Рождеству его родители кости сына в коробочке получат. Почему к Рождеству? Да потому, что яего тушку не один месяц есть буду!!!Это ж надо так жестоко надо мной пошутить. О том, что его чувства могут быть искренними, я в тот момент почему-то не подумал.
Не став дослушивать этот бред, я побрел в мастерскую.
***- Если это шутка – то не смешная. За такое я лично тебе уши надеру! – пригрозил мне дядька Кожемяка.- Да какие здесь шутки.
- И давно это с тобой?- С прошлой осени, как увидел его на празднике урожая.- Значит, это не бунт подростковых гормонов, ибо парень ты у нас уже половозрелый, - забормотал себе под нос какую-то ахинею Кожемяка. Я и половины слов не понял.
- Ась? – даже переспросить пришлось.- А, не обращай внимания. Это мне общение с Ягой*** боком выходит. Ну, с этим делом мне все понятно, а напиваешься ты какого лешего?- Дык, чтоб признаться, а то на трезвую у меня смелости не хватает.- Ума у тебя, Добрынюшка, нехватает. Для храбрости пьют, а не напиваются до свинячьего визга, как ты! Так что вот тебе мой совет: попробуй на трезвую с Горынычем поговорить – авось, что и сладится.
- Не, дядь, на трезвую боязно.- А на пьяную он тебя даже слушать не станет.- Но…- Никаких “но”. Сейчас похмелишься, потом пойдешь домой проспишься. А как выспишься – приведешь себя в порядок и в трезвом виде воротишься и все Горынычу объяснишь. Понял?