Часть 8. Исповедь дворецкого. (1/1)

Сижу на полу. Мне больно, мне ужасно больно. За мной на стуле сидит Гаюс, это тот самый дворецкий, что служит у монстра; он аккуратно обрабатывает мою рану. Игла сделала немаленькую дырку в коже, из которой постоянно сочилась кровь. Старик не мог себе позволить не посмотреть рану. Оказывается, он бывший врач. Армейский врач.Странно, но мой ?хозяин? решил, что следующий предмет я буду искать через день, а не на следующий, как планировалось. Честно, я бы неделю от такого отходила и мне было бы все равно мало. Бешеные куклы, живые предметы, женщина-змея, порталы, мои воспоминания… Я все бы отдала, лишь бы просто попасть в душ и поспать.

— Так сколько вы тут? — спрашиваю я. — Судя по тому, что вы так хорошо знаете своего хозяина — не один год.— Шестьдесят лет, а в общем мне уже перевалило за сто, — сухо отвечает он.Смотрю на него выпученными глазами.

— Не волнуйся. В Параллели время идет своим чередом и по своим правилам. Ты можешь прожить тут год, а на Земле пройдет два или три... Если не больше. Главное — не сбиваться со своего родного календаря, а то возможно застрять тут на вечность.

— Как же вы еще остаетесь живым? То есть… — пытаюсь сформулировать вопрос, — …вы после такого срока уже должны были быть…— Здесь нет старения, болезней и биологической смерти. Однако убить тебя все же могут. Из-за этого нужно оставаться внутри этого чистилища, — начинает промывать мне ранку, — за красными дверями лишь пустыня, кишащая и не такими монстрами, как Слендер. Демоны и остальная нечисть очень любят есть человечину.

— Ясно… Не буду. От него все равно не убежишь, как вы говорите, — разочаровываюсь и вычеркиваю из головы план возможного побега.

Мы находились в каком-то огромном зале с расставленными вдоль стен стульями. Мест около двух сотен. Нет окон, лишь три широких двери и пустота темного помещения, которое едва освещает свет, исходящий от коридора через открытые двери. Каменный черный пол и потолок, красные стены. Из-за этого на меня давит окружение. Тут все такое однообразное по цветам?

— А где этот… — понимаю, что забыла его имя и выговариваю второе, — …Слендер? Он тоже отдыхает?Дворецкий не отвечает, лишь туже затягивает на мне повязку. Я вскрикиваю от боли:— Гаюс, осторожней!

— У тебя есть своя комната, могу отвести тебя туда. Наверное, ты до смерти устала, — увиливает от ответа старик, — все, можешь вставать.Опускаю футболку. Повязка делает мои движения скованными из-за неудобства. Прохожу вперед, осматривая зал. От каждого шага расходится звонкое эхо. Мрачно, мрачно и еще раз — мрачно! Как же скучно! Уныло, как в склепе!..— Он играет, — доносится недовольный голос дворецкого, который убирает бинты и перекись в аптечку, — в это время он всегда играет.— Играет? Во что? Машинки и танчики гоняет, что ли? — ехидно посмеиваюсь я.Но лицо дворецкого говорит мне о чем-то ужасном. Он стал бледным и дерганым. По дрожащим бровям понимаю, что зря я все это сказала. Возвращаюсь к нему. Тот внезапно отвечает:— Он играет с людьми, Гера, — гробовым голосом выговаривает Гаюс, — и ты прекрасно видела, какие это игры.Нас обоих передергивает. Кажется, мы оба знаем, что может сделать эта тварь с человеком. Наши голоса уходят эхом под потолок. Мы оба боимся его. Боимся, что он нас услышит, оттого и переглядываемся по сторонам. Чувствую себя домашней скотиной: её кормят и поят, за ней ухаживают и защищают, пока не настанет срок и можно будет оттяпать ей голову, а потом сожрать.

— И как часто он уходит это делать?

— Ежедневно. Иногда может исчезнуть на несколько дней, сея в наших странах смерть и самые отвратительные убийства. Никогда не знаешь, когда он наиграется.

Наиграется? Так он людей ест не для того, чтобы насытиться? С выпученными глазами смотрю на дворецкого. Как он только терпит такую жизнь под боком с этим маньяком?! Никогда не пойму. Даже понимать нет желания!— Для чего ему все эти вещи? Почему вы и я должны помогать ему, смотря, как он пожирает других людей? Вы понимаете, что пока мы тут, он может убить кого-нибудь и из наших семей! — возмущаюсь я, с трудом сдерживая желание сорваться на крик. — Это монстр!

— Гера, ты не понимаешь.

— Что я могу тут не понимать?! Перед моими глазами лежала девушка, которой этот ублюдок вырвал руки и выдавил глаза! А затем для большего эффекта оторвал ей голову! — истерит мой голос. — Он так настрадался, что имеет право убивать людей?

— Да, — выдыхает старик и выходит в бескрайний коридор, — пошли, тут не место рассказывать такие вещи — у стен слишком много ушей. Как раз покажу тебе твою спальню.Подозрительно оглядываю зал. Вроде бы, если захотеть, то тут негде было бы спрятаться, хотя, если только это такие же твари, как Слендер, то все возможно. Боюсь даже представить, что могу остаться одна в этом лабиринте из комнат и одинаковых коридоров. Как ориентироваться в этом однообразии? У меня в голове не укладывается. Но триста лет. Да, думаю, это возможно запомнить за такой срок. Тут даже в маленьких помещениях воет ветер. На секунду улавливаю шипение в голове. Он снова хочет знать, где я и что делаю.

— У вас тоже шипит в голове? — идя за Гаюсом, спрашиваю я. — А то не знаю, куда от них деваться.Старик хмыкает себе под нос:— Значит, ты должна будешь сыграть с ним. Как ты его встретила?Мы не останавливаемся. Уже полночь, судя по моим ручным часам, и окружение стало мрачным. С потолка как будто сползала чернота. Мрачно! Слишком мрачно! Дайте мне хоть немного солнца и домашнего тепла! Мне не нравится тут находиться. Я не хочу тут жить! Дайте мне мою маму, хотя бы обнять её…— В лесу. Заблудилась ночью… Я в него врезалась, когда убегала от оленя, — краснея, выдыхаю я, — мы еще друг друга испугались…— Аха-ха-ха! — внезапно рассмеялся дворецкий; этот хохот меня даже напугал. — Убегала от оленя? Врезалась?! Испугала Слендера?!! Уха-ха-ха!Да, я испугалась оленя. Мне стыдно, что тогда я настолько потеряла над собой контроль от ужаса, что для меня даже то безобидное животное было равносильно монстру. Но если так задуматься, то он виноват в моих бедах! Если бы он не выскочил и я просто прошла мимо, то спокойно дошла бы до деревни и, скорее всего, не увидела бы этого худого. Рогатый засранец!

— Что такого, что мы тогда перепугались? Я неслась, как ненормальная, с холма вниз. Было темно, и я вообще его не заметила, пока не врезалась в эту тонкую тушу, — начинаю оправдываться, параллельно размышляя. ?Как я еще мимо не пробежала в обрыв? Он еще, зараза, меня отшвырнул в сторону, а потом минут пять пялился на меня?.— Странно, что не в обрыв тебя зашвырнули. Никогда не думал, что его может испугать девочка, — дальше смеется тот, — надо будет у него узнать, что он об этом думает.— Узнать? Вы с ним общаетесь? — на старика смотрят два блюдца на моем лице.

— Да, мы с ним часто общаемся по вечерам. Советую и тебе подключаться к этому делу. Порой, когда его возможно разговорить, он рассказывает о себе, — отвечает на мой шок Гаюс, — он, как и каждый человек, нуждается в общении и… — затыкается. — Ну, ладно. Вот — это твоя спальня.Я ничего не успеваю сказать. Он впихивает меня в помещение и, судя по слышимым шагам, быстро удаляется. Слендер любит болтать? Ухмыляюсь и начинаю осматривать место, где буду жить. И вновь ужасно большая мебель и сплошь красные стены. Ну, хотя бы тут потолок белый. Кровать, шкаф, письменный стол, настольная лампа, книги и стул. Но мне и этого достаточно. Сомневаюсь, что меня кто-то заставит в ближайшие десять часов вылезти из кровати.