Часть 5. Имя. (2/2)
— Шкатулка, — ядовито шиплю я.— Странно, а я сначала искал ключи от неё, — расставляя тарелки с едой, хмыкает он.
Спрыгиваю с кровати, это альпийское карабканье заканчивается падением. Пол оказался каменным. Жесть какая! Моя пятая точка! Ой-ей-ей! Поднимаюсь, кряхтя, как старуха, подползаю к дворецкому.
— Вы искали этой твари предметы? — потирая ушибленное место, взвыла я.
— Я нашел только ключ и шкатулку. На большее меня не хватило. Да и известно всего четыре предмета. Остальные вы должны искать сами, отталкиваясь от того, что есть, — грустно отвечает мой собеседник, — это ужасное место, как вы только согласились?!
Видимо, я чего-то не догоняю. Он не нашел предметы, и монстр оставил его в живых? Почему? Да и на кой черт он возмущается, что я сюда пришла? Меня притащили! Вырубили и затащили в эту тюрьму!
— Он сказал, что убьет меня, если я не помогу ему. Выполню — значит выживу, обратное условие сделки мне не дано, — возмущенно выкрикиваю я, — урод…— Ты чокнутая?! — пугается дворецкий, внезапно закрыв мне рукой рот. — Совершенно жизнью не дорожишь?Это же правда. Что он защищает этого маньяка? Хотя да, он же его слуга. Но он истерично осматривается. Боится за себя или за меня? Кажется, чем дольше я тут нахожусь, тем больше у меня вопросов. Возмущенно мычу ему в руку, пытаясь отодрать еёруками от своего лица. А для старика он силен.
— Никогда! Слышишь? НИКОГДА ТАК НЕ НАЗЫВАЙ ЕГО! — орет он. — Ты не знаешь, из-за чего он такой, не знаешь причин и тактики его действий! Будь довольна, что он вообще такое терпит. Будь довольна, что он еще не съел тебя!
Отталкиваю его от себя. Возмущение и злоба друг к другу. Моя позиция остается неуклонной. Человек в похоронном костюме — чудовище, не больше и не меньше! Сожрать меня? Пока я ему нужна, видимо, он будет терпеть от меня и не такое. Дворецкий поправляет галстук и продолжает сервировать стол.— Как тогда прикажешь его называть? — развожу руками в сторону. — По-другому я этого ?человека? никак не могу называть. Мне не хочется ругаться с единственным живым человеком, которого он не убьет!Вновь вспыхивает перед глазами изуродованное лицо девушки. Кровь, её крики, ужасные раны. Меня это пытает.?ШШШШШШШШ!!!?— гудят в голове помехи.
Хватаюсь за голову. Наверное, в попытке заткнуть меня он сделал мне сотрясение. Отхожу к камину. Мотаю головой. Вновь проходит, так же мгновенно, как и появилось. Что это было?— Что с вами? — слышу я за спиной.— Помехи, — чуть слышно отвечаю, не совсем понимая, реально ли такое.
— Простите? — он не услышал.— Нет-нет, все нормально. Меня просто немного потрепало этой ночью, — натягивая улыбку, отвечаю я уже погромче, — вы так и не ответили на мой вопрос.Дворецкий указывает на ?пуфик?, который размером с покрышку от трактора. Его мне приятно слушаться, несмотря на претензии насчет своего хозяина. Взбираюсь на него, тот на второй, рядом стоящий.
— Кушай, ты можешь слушать меня и есть одновременно… — я слушаюсь. — Его зовут все по-разному. В каждой стране, в каждом городе, каждый человек, хоть раз замечающий его, — начинает он, — ?тенью?, ?демоном?, ?ненормальным?, ?маньяком?, ?проклятьем? или даже, как вы выразились, ?уродом?. Каждый на что горазд.
Смущенно отворачиваю лицо к камину. Он так говорит, с таким тоном, будто я оскорбила его самого. Беру стакан какого-то неизвестного мне ранее сока и отпиваю. Странные ощущения. Как будто я уже его пробовала раньше. Может, это все-таки коктейль?— Когда мы встретились, вся Америка о нем гудела. Все как один твердили о человеке, замешанном в похищении 14 детей. ?Слендер!? — вопили они. Конечно, это было так. Он был виновен. Из-за этого я назвал его Вельзевул…— Вельзевул? Вы? — насмешливо ухмыляюсь я, вновь отхлебывая сока.
— Это имя безжалостного божества, которому приносили в жертву детей. Надо же было как-то назвать этого беднягу, — улыбается мне, — да, именно я дал ему это имя, ведь я был его хозяином.— КХЕ-КХЕ-КХЕ!!! — поперхнулась внезапно я. — Чт.. Что??!!— Шутка, ты думаешь, люди подобное могли бы приучить? — ухмыляясь, потирает щетину на подбородке. — Ну, хотя, если я его кормлю и прибираю, то так это можно назвать. Наверное.— Кха-кха! Ненормальные у вас шутки! — пытаясь откашляться, отвечаю ему.