Затишье перед бурей (1/1)

– Куда ты встал? Ещё рано… Я очень соскучился по нему… Две недели он не спал рядом со мной. Я схватил его за руку и завалил рядом. – Рики. – милым и тонким голосом сказал я. – Ясон, уже 10 часов… – стыдливо ответил мне он. – И что? – улыбнулся я. – Я готов с тобой хоть целый день в кровати проваляться… Ну, иди ко мне… Я крепко прижал Рики к себе, слегка улыбаясь. Он успокоился и прижался ко мне. – Ну, ладно, – ласково улыбнулся он, зевнув. – Не думал, что ты так быстро восстановишься. Но я очень этому рад. Приятно видеть, что у тебя снова румяные, розовые щёки, – заботливо сказал я, поправляя волосы любимого. – И ты стал веселее. Мне тоже это приятно видеть. Поцелуй меня, – прошептал мне Рики. Я погладил его по щеке и, приблизившись, жарко поцеловал в губы. Я ощутил, как он свои тонкие пальцы запустил мне в волосы… Мне так приятно его чувствовать… Каждое его прикосновение, трепет его сердца, тёплое дыхание. Я живу только ради него… Мне в тот момент было так хорошо. Утро было незабываемым… Я и подумать не мог, что исполнители смертных приговоров не послушают Рики, касательно мести Гаю за Дженгиза. Палачи начали вызывать подозрения у моих собратьев… Четверо из них собрались в Эосе и начали обсуждать случай, который произошёл с Дженгизом. – Мне эта ситуация вообще не нравится. Это точно Гай сделал! – воскликнул Йылмаз. – Ага. Ещё и бациллы сюда принёс! – подчеркнул Хикмет. – Засунул бы ему свою саблю прямо в… – начал Йылмаз, но договорить не успел. – Вам заняться нечем? Опять сплетни распускаете, новенькие? – перебил Йылмаза Гидеон. – Ой, Гидеон, доброе утро, – улыбнулся Йылмаз. Блонди подошёл ближе. – Вас только сегодня сюда перевели. Кем ты будешь? – спросил Гидеон. – Йылмаз Коркют, господин Гидеон! Возраст – 23 года. Родной мир – Рэлей-186-с. А это мои младшие братья, Хикмет, Юзман и Дамир. Хикмету – 21 год, Юзману – 19, Дамиру – 17. – вежливо представился молодой палач. – Ох, – вздохнул Гидеон. – У меня мозги перегреются, пока я запомню ваши имена. Ладно… Почему же вы перевелись сюда? Почему не остались на родной планете? – Рэлей хоть и мне родная, я её не люблю. – Йылмаз отвернулся и похрустел спиной. – Страшная планета, – повернулся палач обратно, сделав испуганное лицо. – То мороз -50, то жара +60, то белая, то чёрная, то розовая чума. Какой цвет я ещё не упомянул? – спросил палач, взглянув на своих смеющихся братьев. – Йылмаз… – строгим голосом сказал Гидеон. – Что? А… Ну… – палач почесал затылок. – Меня тревожит этот салак. – Кто, прости? – удивился Блонди. – Это на нашем языке значит ?идиот?. Слушайте, господин, я всё понимаю, решение касательно Гая будет принимать Ясон Минк. Но по нашему кодексу, мы сами должны наказать того, кто чуть не убил нашего собрата, – серьёзно сказал Йылмаз. – Йылмаз, послушай меня внимательно. Вы – не на Рэлей. Хочешь ты этого или нет, но тебе надо жить по нашему кодексу и по нашим законам. Ты меня понял? А теперь, займись делом. Не стойте тут, вы привлекаете лишнее внимание, – строго сказал Гидеон и ушёл. – Тюркье… – недовольно шепнул Йылмаз своим братьям и те снова засмеялись. – Вы! – неожиданно подошёл Дженгиз. – Вы четверо. Перестаньте бездельничать тут. Ведёте себя как олухи. Давайте, идите, – улыбнулся старший по званию палач. – Ой, ой, господин Ишик! Бежим от страха! Четвёрка палачей тут же сбежала, а Дженгиз проводил их взглядом. – Ох… Вроде и коллеги а ведут себя как идиоты. – вздохнул заместитель Сафие. – Проблемы с новенькими? – спросил я, подойдя ближе к Дженгизу. – Ой, доброе утро! Рад Вас видеть при здравии, Ясон! – с улыбкой воскликнул Ишик. – И Вас тоже, Рики! Нет, не подумайте! – Привет, Дженгиз. – Рики подошёл ближе с лёгкой улыбкой. – Вы снова улыбаетесь, приятно это видеть, – мило говорил палач. – Дженгиз… Нам надо поговорить… Вы вышли на след Гая? – спросил я у мужчины. – Стараемся, но пока не могу Вас обрадовать. Извините… – виновато ответил мне он. – Место крушение твоего корабля продезинфицировали? – спросил я у него. – Порядок, мой господин. Бактерии нам не угрожают. Сафие связалась с нашей родной планетой и попросила опечатать тот зловейший санаторий. Мы были в полном шоке, когда узнали, что место никем не охраняется. Легкомыслие людей чуть не создало эпидемиологическую ситуацию на Амои. Наши люди считали, что эти бактерии там давно погибли… Но, видимо, мы плохо её изучили… – виновато говорил Дженгиз. – Ничего. Главное, что всё хорошо… И никто не умер… Мы вовремя остановили эти микроорганизмы… Ладно, Дженгиз, мы пойдём. – Мне тоже пора бежать. Увидимся! – мило улыбнулся наш собеседник и поспешил скрыться. – Рики, пойдём, – ласково сказал я возлюбленному. – Ясон, думаешь, Дженгиз хочет мстить Гаю? – спросил у меня возлюбленный, обняв меня за руку. – Глядя на него, складывается обманчивое впечатление. Я даже и не знаю, что тебе ответить. С одной стороны, он производит впечатление обычного чёрноволосого молодого человека. Весёлого, всегда улыбчивого… С другой стороны, поступок, который он совершил 14 лет на посадочной платформе, пугает меня до сих пор… Хоть я и не был свидетелем этого… – вздохнул я. – Да уж… Палачи злятся перед жертвой лишь для того, чтобы её напугать. Но самообладанию этого палача можно позавидовать! – Да, улыбка с его лица не сходит даже после того, как его чуть не убили. Мне кажется, что его профессия ему никогда не надоест. – Я сладости хочу… Угости меня шоколадом! – как ребёнок, сказал мой любимый. Я и сам был не против. Мне очень хотелось отдохнуть и расслабиться с любимым после его заболевания. Хоть он и поправился, его здоровье ещё полностью не восстановилось. Никогда не мог подумать, что бактерии могут так быстро пожирать живой организм. И подумать страшно, что было с больными на Рэлей-186-с. Но в тот момент я старался об этом не думать… Хотелось гнать от себя подальше плохие мысли… Я привёл любимого в свою комнату отдыха с огромными окнами, которая находилась на одном из самых верхних этажей Эоса. Мы часто любили здесь отдыхать, но когда Рики заболел, я здесь практически не пребывал… Здесь сейчас было очень красиво. Наблюдение за падающим снегом очень расслабляло… Мне было так хорошо, когда я снова ощутил, как любимый лёг рядом со мной и положил голову мне на грудь.