1 часть (1/1)

? Он обаятельно улыбается, его глаза прищурены, и в них поблескивают синие колючие искры вызова, его пальцы напряжены и горячи. С его характером он очень быстро становится своим в любой компании, потому что он добродушен и прям. Его жизнь это сражение, и потому что ему нравится сражаться, ему нравится жить. Его мужественная внешность, кажется, притягивает к нему женщин - легких бабочек в пестрых кимоно, сияющая улыбка влечет их словно фонарь в сумерках, а пристальный взгляд пронзает иглами желания. Я знаю это, оттого, что могу смотреть их фасетчатыми глазами, но я не мотылек, случайно пойманный им в коллекцию бабочек с драгоценными узорами на бархатных крылышках. Я его любовник, единственный, кто будет с ним рядом всегда. Это не древняя легенда про ?они жили долго и счастливо?. Это алая нить, тянущаяся от меня к нему, которую ничто и никогда не разорвет. Я вижу это в его глазах, когда он смотрит на меня, когда мы занимаемся любовью. Когда он закрывает глаза, я это просто чувствую.?1. Сегодня.Тейо закрыл глаза и с наслаждением вдохнул чистый лесной аромат, еще смешанный с хрустальной пыльцой только что закончившегося дождя. Потом он вошел с балкона внутрь, легким жестом распустил узел подвязки на занавеси, и алая бархатная ткань разошлась тяжелыми волнами за его спиной. Тиарандир сидел на кушетке, опустив голову, потирая виски дрожащими пальцами. - Тиа, не воспринимай все его слова так. Он не всегда понимает что говорит. - Если это лишь его упрямство, почему он говорит, что не хочет меня видеть? Почему его взгляд полон ненависти? Почему он так просто способен забыть обо мне, быть так подчеркнуто, издевательски вежливым? Холодным? Официальным? Знаешь, - Тиа криво ухмыльнулся, - я даже скучаю по тем временам, когда он мог вспылить и высказать сразу же все, что на сердце.Тейо присел рядом, обнял его за плечи, притягивая к себе. И Тиа как-то глинянно и скользко расплылся в его руках, прижался, затрясся сильнее. ?Все,? - мелькнула мысль. - Знаешь, я хотел его ударить. Сегодня, когда он отводил взгляд, когда с высокомерием смотрел на стену за моей спиной, я хотел ударить его. Потому что это был не Эшрэй. В тот момент мне казалось, что я ненавижу его так же сильно, как и люблю.Бледные пальцы смяли рукав туники, ноздри задрожали в сбившемся дыхании. И Тейо просто прижался губами к его щеке, только чтобы остановить захлестывающую их иррациональность происходящего. Исчерпать ее, а она сама впитается в сухую землю памяти. Тиа почти сразу же ошеломленно отпрянул, вглядываясь в совершенно серьезные синие глаза, как-то неуклюже всхлипнул и расхохотался, размазывая сочащуюся влагу по ресницам и щекам. Все. И правда все. И как-то тесно в этой алой комнате за бархатными занавесями. - Эшрэй сам найдет путь. Все равно он привязан к тебе, он не сможет долго сдерживаться. Ты же знаешь его.Тейо поднялся и вновь подошел к балкону, разглядывая мир в просвете бархата. - Знаю, - взгляд Тиа потеплел. - И все-таки я завидую тебе. У тебя есть Кейка. Есть определенность в чувствах. Есть уверенность в нем.Тейо смотрел на теряющиеся в колышущемся море зеленых крон внизу парковые дорожки и думал, что никогда нельзя быть уверенным в том, куда такая дорожка может привести. - Вы так естественно дополняете друг друга… Как будто…Его прервали. Дверь открылась, и в залу вошел Кейка. - Доброе утро, - улыбнулся Тиарандир, глядя спокойно и ясно. - А мы как раз о тебе говорили.Тейо ждал, пока Кейка подойдет, и положил руку ему на талию. Тиарандир с той же вежливой улыбкой стал говорить о политике на островах и проблемах поставки медикаментов отрядам на Земле, а эти двое словно тут же слились в одно существо, даже когда Кейка отошел к столу, даже когда говорил что-то Тиа о нынешнем расположении их армии, Тиарандир думал об их сплетающихся пальцах, волосах, взглядах в зыбкой жиже ночей. Потому что эти двое наэлектризовывали любое помещение, и воздух будто полыхал, и было невозможно вдохнуть. И все же он сделал над собой усилие, вдохнул, и дальше они обсуждали близящуюся коронацию Эшрэя, Принца Юга.Девушка улыбнулась ему, ее щеки окрасил нежный румянец, а ресницы затрепетали. Когда ее тонкие пальцы перебирали букет, откладывая увядшие цветы и заменяя их свежими, она подняла глаза и встретила его взгляд. Мгновение состязания, а потом она улыбнулась, зарделась и отвернулась, а после взяла отложенные стебли и спешно покинула комнату. - Нравится? - как-то устало спросил Кейка, стоявший у окна в соседней комнате. Тейо оглянулся на него. - Иди сюда, - позвал он, и Кейка лениво приблизился, присел на корточки перед креслом. Он рассмотрел букет, выудил оттуда кисточку степной травы, провел ею по руке Тейо, лежащей на подлокотнике. Бессознательно провел, словно его мысли были где-то неведомо далеко.Тейо взял кисточку из его руки и, ласково посмотрев, ответил: - Нет, не нравится. - А она могла бы остаться. Это невежливо, конечно, когда мы гости Сютена-сама. Но она бы все равно осталась, скажи ты хоть слово. - А ты бы остался? - Я рядом.Кейка резко поднялся, раздраженный бессмысленностью разговора, но Тейо, ловко поймав его запястье, притянул к себе. ?Ты рядом,? - прошептал он в белую пелену волос, укрывшую его. И Кейка был настолько рядом, насколько возможно, и почти сразу же после заснул, а Тейо крутил стебелек кисточки в пальцах и чувствовал, как затихают и успокаиваются бархатные волны его кроваво-алого и жгучего чувства.2. Вчера.Ему всегда снится один и тот же багровый рассвет осеннего дня. Качаются темные кроны, полощется на ветру их листва, потерявшая цвет в палитре теней, а прозрачная вода неба на востоке окрашена бордово-красным, и, будто кровью омытое, встает солнце. Он никогда больше не видел таких рассветов наяву, а один и тот же, как предвестник одного нескончаемого дня, приходит ночь от ночи в его сны. Он потерян. Словно пламя того рассвета сжигает его в мире снов, а, открывая глаза, он видит лишь дым мрака, колышущийся в комнате среди ночи, и чувствует гарь и копоть внутри, но закрывает глаза и спит уже без сновидений. А наутро все его чувства измазаны сажей пережитого.Они тогда вместе ждали рассвета, и каждый из них думал о том, что с собой принесет новый день. Кейка хотел остаться в живых. Тогда Тейо в первый и в последний раз видел его истинную сущность - невероятно красивого демона, окруженного кристальной, словно горный воздух, аурой свободы. Этот демон любил жизнь, и она отвечала ему взаимностью, это читалось в его глазах, затянутых пеленой страха смерти в том лесу тем осенним днем. Горечь Кейки от поставленной на кон и проигранной жизни пропитывалась красками рассвета, горечь, которая почему-то злила Тейо. Демон был безразличен к будущему убийце, его мысли были не о Тейо, а о нескольких минутах или часах, что ему оставались. Кейка уже проиграл, а для Тейо состязание только началось, потому что ему нужна была эта красота, как нужен человеку цветок, который срывают в бездумном порыве, чтобы только схватить и обладать, хищно наброситься и пить без остановки. Жажда прекрасного так же иллюзорна, как и ее утоление, а спустя мгновение лепестки на ладони обмякают и теряют матовый блеск. В руке просто увядшая травинка, которую можно отбросить. И тогда Тейо спас демону жизнь. Похитил демона. Унес с собой в зыбкий и кипучий рассвет, во дворец Короля Востока. Принц и Генерал Армии Небес сделал демона партнером в фехтовании, получил разрешение Сюгосютена, оставил рядом с собой. Двор недоуменно переглядывался, перешептывался, передергивался от отвращения. Принц мог получить лучших учителей и опытных партнеров. Мог сделать своим спутником любого придворного, и тот выслуживался бы до последнего вздоха, ублажая малейшие прихоти Принца. Но Тейо сошел с ума и не видел больше никого, кроме своенравного и безразличного ко всему демона. Тейо ничего больше не замечал, кроме бесконечного алого рассвета в своей душе.Его дни похожи на его ночи, похожи один на другой, будто один и тот же день, одна и та же ночь наступают раз за разом. Утренний свет стирает воспоминания о ночных страхах. За завтраком он встречает Кейку, и они вместе идут на тренировку. Поначалу их поединки длились с несколькими перерывами до заката в свободные дни, когда больше не было никаких поручений. Тейо нравилось то, что демон быстро учится приемам боя, нравилось видеть, как тот злится, проигрывая. Ему нравилось учить и нравилось становиться за спиной Кейки, соединять их руки и показывать траекторию движения клинка. Но день заканчивался, сгорал закатом, и не делал их ближе. Кейка быстро все схватывает, но по-прежнему не реагирует на замечания Тейо, на его шутки, на попытки начать разговор. Он делает лишь то, что от него хотят, он как будто до сих пор ждет, что его, наконец, убьют, потому что он демон, и его должны были убить. Комментарии Тейо во время боя пропитываются ядом, его глаза становятся холоднее. Первые тренировки длились до заката, а теперь солнце не успевает коснуться зенита, он уходит.Тейо иногда вспоминал, как смотрел на него Тиарандир в тот день, подписывая разрешение для Кейки. Смотрел с таким пониманием и теплом, что Тейо стало подташнивать. Тиа лучился энтузиазмом сделать что угодно, с приторной отеческой заботой помочь своему несчастному влюбленному другу. Потому что любовь к демону была прекрасна в своей обреченности, и что как не обреченность светилось в синих глазах Тейо пронзительным болезненным счастьем.И Тейо раздражает эта монолитная уверенность окружающих в его чувствах, потому что сам он не может этих чувств понять. Когда во время поединка, он сдерживает желание ударить Кейку в полную силу, когда видит перед глазами боль, которую жаждет причинить, он откладывает меч и уходит. Спасается бегством от ненависти, какой никогда и ни к кому еще не испытывал.После тренировки демон предоставлен самому себе и не показывается до вечера. Он проводит время в библиотеке, где-то в диких закоулках парка, изучая местную флору, заботится о своем раненом птенце, названном, как и все прежние, Хьонгоку. Тейо видит его лишь за ужином, но в последнее время и это редкость, потому что Тейо ужинает все чаще у себя. Рассвет из ночных кошмаров теперь преследует его днем. То, как Кейка держится, как говорит с ним, лишает его рассудка. А демон покорен и замкнут. Демон не замечает или не хочет замечать… Замечать то, что очевидно уже всем, кроме, разве что, самого Тейо. Во время тренировок случайное прикосновение отзывается мучительной болью во всем теле. От красоты горящих возбуждением боя глаз сводит скулы, и, когда демон, на пределе возможностей продолжает поединок, а во взгляде горит вызов, сердце Тейо сжимается от желания сокрушить, подавить, сломать, растоптать. Хочется выпить его красоту, как кровь, до капли, словно Тейо одержим врожденной жаждой демонов к людской крови, и эту жажду и пламя, бушующее в нем, утолить может лишь то, что так близко и так далеко от него. Его сны, становятся кошмаром наяву. День ото дня длится пытка.Утро. Тейо не рассчитывает удар, и демон катится по земле: на коже остаются царапины, в глазах остаются лед и равнодушие. Тейо, охваченный внезапным порывом, протягивает Кейке руку, но тот поднимается, опираясь на меч, и почти сразу же совершает разворот, подшаг, бьет по ребрам. - Нечестно, - хрипло выдыхает Тейо. - Зато я жив, - Кейка говорит с виноватой улыбкой. Но едва Тейо поудобнее перехватывает рукоять клинка, демон обходит защищенную область, толкает Тейо, и приставляет клинок к горлу. - А ты теперь мертв.Тейо лежит, смотрит на небо, закрывает глаза, видит с той стороны век марево рассвета, открывает глаза, и небо над ним по-прежнему кристальной голубизны. Он поднимается. - Тренировка закончена.Кейка кивает ему, и уходит. А Тейо впивается ногтями в ладонь. Небо забирает ненужную влагу с глаз. В спальне, когда он будет обрабатывать ссадины перед зеркалом, он словно впервые заметит четко выступающие ребра и тени под глазами. ?Я сгораю в том рассвете даже когда не сплю,? - подумает он и вздохнет. Два месяца. Сколько еще. Но и отпустить Кейку он не в силах. Видеть его больно, не видеть - непереносимо, и чего он хочет, он и сам уже не знает. Он продолжает спокойно дышать лишь благодаря своей ненависти. Он в который раз представляет, как душит демона, как скользят пальцы по тонкой коже шеи, сдавливая и впиваясь. И сумасшествие отпускает. К нему возвращается способность трезво мыслить, за два месяца почти утонувшая в карминовых оттенках его снов.Конечно, для него не новость, что демонов держат как ручных зверьков многие вельможи Небес. Для него не новость, что демон для постели это модно. Это недешево, но, говорят, удовольствие стоит денег. Некоторые даже умудряются держать демона в доме в обход закона. И, хотя заканчивается, как правило, все плачевно, такие случаи происходят с завидным постоянством. Тейо не хочет Кейку. И он не знает причины, по которой Кейка должен быть рядом. А предлог, повод, та самая пустяковая причина должна быть найдена, потому что иначе придется признать, что Тейо привязался к демону, а это недопустимо. Нельзя привязываться, нельзя ничего к нему испытывать, вместо того, чтобы пользоваться его красотой и чувственностью. Тейо по-прежнему окружен женским вниманием, но ему кажется, что его окружают блеклые полуденные тени. Ему скучно. Он говорит, что устал, и покидает очередную девушку-бабочку в пестром кимоно. Он не останется в ней вечером и не проведет ночь в ее объятьях, потому что его сны, от которых он просыпается в ужасе среди ночи, не потерпят чужого присутствия и теплого сонного дыхания на его плече. Сны ревнивы и не позволят кому-то вмешаться. Он принадлежит им, а они принадлежат ему, и он снова ночи напролет будет задыхаться в алой безысходной страсти.Хрупкое переплетение различных нитей судьбы странно и внезапно оборвало его мучения, спасло его от сумасшествия, вылечило, казалось, его душу. Своей жизнью он был обязан тому, что едва не принесло Кейке смерть. Три дня, которые демон провел без сознания, Тейо не отходил от него ни на шаг. Странная преданность птице, ради которой демон был готов пожертвовать собой, всколыхнули давно похороненные в глубинах памяти детские воспоминания.Он помнил, что когда-то у него жила маленькая голубая птица. Она не была доброй, и если он брал ее в руки, то она расклевывала и расцарапывала ему пальцы в кровь. Когда мальчик оставлял птицу в покое, она игнорировала его и жила своей непонятной птичьей жизнью. Мальчик хотел заботиться о ней, но ей не было до того никакого дела. Нет, птица не была ручной, как кейкины Хьонгоку, она не радовалась Тейо и не боялась Тейо. Зато он не мог отойти от клетки, и, когда уходили учителя, он бежал в комнату проведать ее. Птица же не реагировала на его появления и всегда одинаково сидела на жердочке, безразличная ко всему. Однажды он нашел ее лежащей на дне клетки. Птица не дышала и не шевелилась. И веки были пугающе приоткрыты, а за ними поблескивали остекленевшие глаза. И Тейо помнил ту боль неизбежности и невозвратимости. За всю ту ласку, которую он хотел и не мог ей дать, за все те дни, что он заботился о ней. Он был обижен за то, что она умерла так рано, даже не попытавшись полюбить его. Он плакал несколько ночей. И после этого его мать приказала находить для него лишь ручных птиц, которые ели хлеб с ладоней и разрешали взъерошивать свои перышки, но мальчик утратил всякий интерес к птичьим клеткам во дворце.Теперь у него был демон, который, казалось, больше не проснется, его дыхание было едва различимым, и кроме этого никаких признаков жизни, и медленно таяла даже надежда. Тейо мог любоваться им, длинными темными ресницами, бровями вразлет, высокими скулами, влажно блестящими губами, когда давал ему воду. Можно было коснуться руки Кейки и говорить с ним, можно было здесь, в затерянном среди лесов замке, не бояться переплетать их пальцы и просить его очнуться, потому что он был нужен. Эти дни таили в себе страхи и очарование, потому что он терял демона, но Кейка мог быть для него теперь кем угодно, и быть наконец-то рядом. Тейо был необходим, от Тейо зависела его жизнь.А потом демон очнулся. И счастье стерлось внезапным пониманием, что все будет по-прежнему. Кейка не был благодарен за ночи, проведенные возле его кровати без сна, за рассказанные истории из детства, за заботливо подоткнутое одеяло, за свою маленькую птичку, о которой тоже заботились в эти дни. Кейка не был благодарен, зато способен был обвинить. Он говорил слова, выжигающие то, что было найдено Тейо рядом с ним, он возводил между ними стены непонимания и отчужденности. Вытерпеть это было невозможно, немыслимо, на исходе третьей ночи, на рассвете Тейо вновь увидел, как вначале окна, затем стены окрашиваются красными всполохами сумасшедшего желания разрушить и сокрушить все, что отделяло их друг от друга, даже если бы этим всем оказался сам Кейка. И он крушил и ломал демона, расцарапывал его кожу, выкручивал суставы, слизывал выступающие на месте открывшихся порезов белые капли крови. Тейо хотел разрушить Кейку, но разрушал себя. Когда Кейка в бесконечно затянувшихся сумерках поднялся с постели и, словно тень, неслышно ушел, Тейо чувствовал, как под его ребрами ворочаются булыжники горечи и раскаяния, и он расплакался как тогда в детстве, с мягким трупом птицы в руках, от неизбежности и невозвратимости. Он плакал навзрыд, и долго не мог остановиться, а потом наступило утро, и он в исступлении уснул.После той ночи Тейо сам стал отдаляться от Кейки. Он был ему приятелем, партнером в возобновившихся тренировках, внимательно слушал разъяснения того насчет растений, спрашивал о самочувствии, но никогда не был ни другом, ни любовником. Тейо стал заботиться о демоне, часто угадывая лишь по взгляду настроение, часто предвосхищая просьбы того или просто исполняя даже не высказанные желания Кейки. Они выбирались в город несколько раз, купили инструменты и книги по приготовлению лекарств, и Тейо всегда приносил одежду, украшения, сладости. Это могло заменить для Тейо ненависть к обстоятельствам, и невозможность их побороть. Заботой он стал выражать то, что злило его во взгляде демона, в его замкнутости, в его высокомерии. Тейо просто поклялся себе, еще тогда, рядом с умирающим от яда демоном, что, если тот выживет, больше никогда не подвергнет его опасности, защитит и убережет даже ценой собственной жизни. И пусть Кейка останется рядом с ним, чтобы Тейо мог ненавидеть его и дальше, мог почувствовать любовь, которая родилась бы из его жгучей ненависти. Тейо не забыл своей клятвы, и следовал ей, больше не пытаясь стать ближе к демону, а просто оберегая и делая чуточку счастливее его жизнь. И больше не задаваясь вопросом, нужно ли это самому Кейке.Сейчас, вспоминая то время, Тейо невольно улыбнулся их странной и причудливой игре друг с другом. Он перевел взгляд на Кейку, чье сонное дыхание легко касалось его груди. И длинные тени ресниц, что красиво ложились на щеки в оранжевом свете. Рука, согревающая умиротворенным прикосновением его руку. Тейо отложил пушистый колосок, который до сих пор держал, на столик у кровати и задул свечу.Тогда, признав свое поражение в борьбе за демона, отступившись от него, не желая от Кейки больше ничего, только оставаться рядом, чтобы любой ценой сохранить его жизнь, Тейо выиграл. Демон потянулся к нему, позволил увидеть свою уязвимость, позволил иногда перебирать пряди своих длинных волос, и стал целовать руки, нежно касающиеся его кожи. Как и прежде, Кейка был далек и прятал себя за покорностью Тейо, но между ними возникло редкое доверие, какое рождается между двумя равными, между достойными друг друга, между врагами, соперниками и влюбленными.Тейо засыпал, думая о неприрученной птице, которая берет крошки с ладони человека только ради него и его чувств к ней. Он засыпал, и сны его были чисты и прозрачны, до золотистого рассвета, когда в мире наступило завтра.3. Завтра.Наутро Кейка вернулся в спальню, разбирая переданные Тиарандиром бумаги - несколько писем и распоряжений. Вчерашняя девушка была здесь, она принесла воду для умывания и теперь стояла рядом с кроватью, с нежным румянцем, но весьма вольно любуясь спящим принцем. Кейка улыбнулся, неслышно подошел к ней. Она заметила его присутствие, только когда он взял ее руку, и вложил стебелек с кисточкой из букета, который она составляла вчера. Девушка смешалась, пролепетала что-то неразборчивое и исчезла. Кейка еще несколько мгновений смотрел на Тейо, думая о том, что всегда будет рядом, потому что есть алая нить, протянувшаяся между ними. Нить чувства, которое он показал своему возлюбленному, которому научил его, которым привязал его к себе навсегда. Ненависть не так мимолетна, как любовь, но, в сочетании с любовью, она покоряет любое сердце. Кейка ласково коснулся руки Тейо, и тот, хмурясь и хрипло вздыхая, приоткрыл глаза, щурясь в ярком солнечном свете, заливавшем комнату.4. Навсегда.END.