Глава 12. Прикосновение (1/1)

Бывали моменты, когда Кайден ненавидел свой имплант.Свернувшись клубком на постели в слабо освещенном медотсеке, он мог представить, как тот жарко пульсирует, поджаривая нейроны и распространяя мрак. Он мог вообразить, что большое и усаженное ножами нечто, медленно вращаясь вокруг своей оси, рассекает мозг, неумолимо разрастается, пока его лезвия не пронзают затылок, протыкают глазницы, крошат череп. За много лет приступов Кайдена уже откровенно достали попытки убедить себя, насколько для него все хорошо закончилось, в отличие от многих других. Благодарности до сих пор было в избытке, но сейчас от неё не было никакого толка. Пытаться убедить себя радоваться, что ты жив — так себе план, когда боль разрывает тебя на части, оставляя после только гнетущее чувство пустоты и длительный привкус злости.Но ненависть была простой и, главное, честной. Как и боль, она проходила. Выгорала, оставляя ощущение вымотанности и освобождения, и он снова становился собой.Шипение открывающихся дверей разрушило идеальную тишину. Послышались приближающиеся шаги, остановившиеся около кровати.— Простите что беспокою, лейтенант, — мягкое контральто Шепард, более тихое чем обычно, стало для него парадоксальной смесью ада и рая.Кайден выдавил приветствие. Световые вспышки остались перед глазами, даже когда он попытался их открыть, щурясь от света настенных ламп. Шепард казалась нависшей тенью, очерченной лучами трассировки.— Я пишу доклад для Хакета, и мне нужны расшифровки, с которыми вы работали. Где они лежат?Некоторое время он пытался понять, что от него хотят. Кайден знал, о чем она говорит, но детали рассыпались и уплывали, пока он пытался собрать их воедино. Осторожно он попробовал приподняться на локтях, но теплая рука легла на плечо, останавливая его.— Не вставайте. Просто скажите, где мне их найти.Кайден без возражений уступил; из-за смены положения нахлынула тошнота.— Кхм... второй сервер... они не... — он старался объяснить как можно кратче. — Мы с Гаррусом...— Гаррус знает, где они? — прервала его Шепард.— Д-да.— Отлично, я его спрошу.— Мне... Простите, — пробормотал он несчастно.— Все нормально, — мягко ответила она; ее голос был теплым и сочувствующим.Кайден услышал звук удаляющихся шагов, отточенных и одновременно легких. Дверь с шипением закрылась, и наступила тишина. Оставить его одного было правильным решением с её стороны, но в какой-то степени он бы хотел, чтобы она осталась. Для чего — сам не знал... вряд ли её присутствие остановило бы мигрень. Но рациональность для желания значения не имела.Извинение тоже вышло глупым; пережиток дурной привычки с молодости. Он почти что слышал рассерженный голос отца. Прекрати извиняться за то, что не можешь контролировать.Вопреки этим нотациям, он убедил себя, что может контролировать всё. Словно всё можно категоризировать, обвешать ярлыками и упаковать в правильные коробки. А главное — он считал, что может контролировать себя. И где-то там, далеко впереди, находится сияющий абстрактный идеал мастерства, которого он сможет достичь, если будет работать усерднее. Намного позже он поймет, что концепция изначально была ошибочна, но от старых привычек тяжело избавиться.Сложно сказать, сколько он пролежал, когда сквозь сильнейшую боль прорвалась непрошенная мысль. Нелепая и бессмысленная. Но загнать её обратно в недра подсознания оказалось не так-то просто.А Шепард раньше касалась его?В миссиях, в критических ситуациях — определенно.Без... бронекостюма.Этот дикий, но настойчивый вопрос витал где-то на периферии сознания, но вне досягаемости.И не поддавался контролю.