1 часть (1/1)

Сняв очки, Генрих устало потёр виски, закрыв глаза. Было плохо также, как при гриппе. А все из-за этого Распутина. Побери его дьявол! Будто нарочно он стал такой загадочной и мистической личностью, чтобы окончательно запутать людей. Никто из верующих даже и мысли не допускал, что это может быть обыкновенное шарлатанство, ну или же простое совпадение. Но, не будучи крещеным ни в одной церкви и не веря в Бога, Свиттен считал, что божья помощь там была в преимуществе. Но - грубо говоря - благодаря многочисленным слухам неверующих и Царского двора следователь подвергся сомнению на счёт какой-либо связи с богом и тому подобное. Но нельзя не ставить в счёт множество его исцелений больных людей? Несомненно нельзя. Это достаточно громоздкий аргумент в пользу тех, кто был за Григория.В голове мужчины промелькнула мысль о Григорие Ефимовиче и его детях.- Старшая дочь его, Марья Григорьевна, иначе - Матрёна. Наверняка много знает о Распутине, ибо он является ей родным отцом. - выпив на ночь стакан вина, что немец делал редко, он ушёл спать.Утро не обещало быть добрым. До него была бессонная ночь, сопровождаемая переодическими кошмарами. А как всем известно - речи о хорошем конце с плохим началом и быть не может. Даже не позавтракав, Генрих максимально быстро оделся и покинул квартиру. Он нашел себе двухместную (коляску) и приказал трогать к крепости, в который находилась Вырубова.- Анна Александровна, я приехал к вам не с допросом, на этот раз. - Свиттен ещё в дверях почтительно снял шляпу и прошёл к кровати, на которой сидела фрейлина.- Да? И с чем же можно приехать к столь неуравновешенной женщине? - Анна грустно улыбнулась.- Анна Александровна, мы с вами уже обсуждали, что вы просто прекрасный человек в целом, да и женщина тоже.- Вот именно, что в целом.- Я приехал к вам с просьбой. Вы знаете, где сейчас находится старшая дочь Распутина, Марья Григорьевна?- У неё нет постоянного места жительства, она то и дело снимает квартиры в разных уголках Петербурга. Но мы можем попробовать ей позвонить, телефон у неё один, и она всегда брала его при переезде.Обсудив ещё пару деталей, касающихся самой Вырубовой, следователь склонил голову в лёгком поклоне и удалился из крепости. Далее мужчина направился в первый попавшийся ресторан и попросил телефон. Набрал номер, который продиктовала ему Анна. К счастью Генриха, Матрена почти сразу взяла трубку.- Да? - спросил женский голос.- День добрый, это следователь Генрих Иванович Свиттен, кой имеет дело по вашему отцу. Нам нужно встретиться.На другом конце провода послышался тяжёлый вздох.- Конечно. В половину первого вам будет удобно?- Мне абсолютно не важно время, можем обсудить это хоть ночью, - в голове мужчины пронеслось немного иное понятие сказанных им слов, от чего Свиттену самому стало противно. - но да, двенадцать-тридцать меня вполне устраивает.- Послушайте, Марья Григорьевна. На свежем воздухе голова думает легче, безусловно, чем в душном помещении. Но за чашкой чая или кофе намного спокойнее. А я смогу нарисовать ваш портрет. - немец улыбнулся и провел большим пальцем по своим седым усам. Матрена смутилась, но постаралась не показывать этого. Эх. Если бы кто-то смог остановить Генриха, чтобы он не назначал встречу с Марьей, не шёл с ней в ресторан, а уж тем более - приглашал переночевать у себя дома. Ведь так Свиттену было бы лучше. Он бы не мучался ночами, думая об отвергнутой им той скромной девушке, которая лишь пыталась найти своего человека. Не страдал бы от диагнозированной профессиональным врачом депрессии, и не принимал различные препараты, которые были доступны на то время. Старательно не скрывал слезы, которые не свойственны для мужчины, коему было за пятидесят. Если бы он не встретил Марью, жизнь бы круто провернулась в другую сторону. А тем временем Генрих и Распутина сидели за столиком. Это уже произошло. К сожалению, поздно. Офицант подал заказанное Свиттеном блюдо. Мужчина поставил тарелку на сторону девушки. - А как же вы? - Я не голоден, благодарю. - Нет, это я вас должна благодарить, ибо такой еды я давно не принимала в пищу. Спасибо... - Не стоит. Так, вы начнёте рассказ? - следователь достал карандаш и чистый лист бумаги. - Да, я готова. Могу поспорить на что угодно, что немец практически не слушал Матрену. С одной стороны, это выглядит крайней степенью неуважения, а с другой... Любовь? Да, именно она. Пришла спустя двадцать лет, а может, и более. К вдовцу, которого заставляло жить и спасало исключительно одиночество. Жизнь - странная штука. Марья Григорьевна оживленно вела свой рассказ, частенько поглядывая на результат работы следователя. А сам Свиттен лишь изредка смотрел на девушку, увлекшись точной ей копией, только на бумаге. - Нравится? - перебил Распутину немец. - Мне? По правде - очень. У вас прирождённый талант. Моя точная копия! - Что вы. Задача художника и состоит в том, чтобы как можно точнее передать все черты лица на бумаге. - Генрих рассмеялся. Хоть Матрена и знала, что для мужчин преклонного возраста является обычным такой низкий, басовитый смех, в следователе же он чем-то привлекал. - Марья Григорьевна, - мужчина попытался снова стать серьёзным, но в итоге сошлось все в нахмуренные брови и расплывшиеся в улыбке губы. - время уже позднее, а боюсь, что больше мы с вами не встретимся. Переночуйте у меня, прошу. Сердце Марьи пропустило несколько ударов. Он привёл её сюда только для того, чтобы в конце концов свести её в постель? Неужели такой интеллигентый, не молодой мужчина, может быть таким развратным и пошлым? О Боже, только не это... - Спасибо вам огромное, это будет первая ночь, когда мне будет спокойно. - Чего же вы боитесь? - Не знаю. После смерти отца меня постоянно преследуют какие-то страхи. Свиттен узнал в Распутиной самого себя. - Да, у меня такое было. Когда умерла моя жена, я долго не мог оправиться от кошмаров и бессоницы. Но в любом случае вам здесь нечего бояться. Спите же. - немец забрал свое одеяло и пошёл в другую комнату. По привычке хотел сесть за фортепиано, но тут же одернул себя.- " У меня гости, нельзя." - подумал Генрих и сел за стол.