Драконикус и волк (1/1)

- Умение грамотно пытать преступника - одно из тех качеств, которыми должен овладеть правитель, если хочет удержать свою власть. Во всяком случае, только тогда ты сможешь быть на сто процентов уверена, что твой пленник не солжёт тебе! Собственно, благодаря тому, что моё репетиторство постоянно берут сильные миры сего, я и отгрохала себе этот особняк! Правда загляденье, да, Зерая?Драконесса-Светлая могла многое сказать в ответ. Что у неё особняк в разы больше, что умение мучить кого-то пригодится не только правителю. Но самку всерьёз интересовало то, что могла предложить ей эта странная деструкторша, чья жестокость, коварство и хитрость уже превратились в легенду. Удивления заслуживало то, что с нею заодно был Вилмир, а этого чешуйчатого дракона она знала... И думала, что знала хорошо. Но чтобы он с радостью пытал кого-то - этого она не могла представить, пришлось посмотреть воочию.- Думаю, совесть тебя не заденет, если мы начнём обучение с отродий хаоса? - поправив плащ, синий чешуйчатый дракон провёл белошёрстную в подготовленную для сегодняшнего праздника щекотки камеру. Там к огромному колесу, прямо по его ободу, спиною была привязана длинная дргаконоподобная самка.Зерая замерла на месте, удивлённо разглядывая это создание. Изящное тело её было сильно растянуто, давая рассмотреть всю красоту её груди и вжатого пузика, изысканно смотрелись даже передние лапы, связанные короткими цепями над головой, и задние, скованные у щиколоток и под разведёнными коленками, и притянутые к поверхности колеса. Хвост змеился между ними, скованный у основания и кончика металлическими кольцами, тонкие цепочки тянулись от них к карабинам колеса. В дополнение ко всему, чтобы не позволять пленнице разговаривать и отвлекать мучителей, её пасть была приоткрыта и удерживалась в таком положении стальным намордником-распоркой, не дававшим её челюстям ни раскрыться больше, ни закрыться.

В результате она только мычала возмущённо и немного дёргала головой, насколько позволяли привязанные рога. И с бешенством зыркала на драконов.- Вот это формы! - как будто впервые увидев драконикуса, воскликнула Радина. - Господа и госпожи, полюбуйтесь на её бёдра, на чудесные лапки, на прекрасные соски, утопающие в этой прекрасной белоснежной шерсти! И не подумаешь, что столь привлекательная самка — зловредный шпион, пособник ужаснейших существ, которая пыталась украсть разработки нашего великолепного Вилмира для того, чтобы погрузить весь мир во тьму и хаос!Вилмир смутился такой речи, но Радина быстро перешла от слов к делу, подойдя к колесу и медленно, на пробу, проведя когтем по длинной шее драконикуса, от основания черепа до плеча. Смущённая неожиданными ощущениями самочка громко замычала, вылупив красивые оранжевые глаза на своих пленителей, пальцы её передних лап отчаянно принялись хватать воздух, словно пытаясь этим защититься.- Нет, мне нужен смех... - Радина повторила то же движение в обратную сторону, но сильнее дрожа когтем. - А вы там - присоединяйтесь, если не хотите оказаться на её месте и умереть так же!- Какая угроза! Ты со всеми клиентами так обращаешься?Несмотря на показуху, Зерая и сама ощущала потребность поучаствовать в этом, кхм, интересном действе. Вид длиннотелой самки, которая была в полной власти трёх мучителей, необыкновенно взбудоражил её внутренне. Хоть к самцам оно и относилась с гораздо большей симпатией, но не могла справиться с тем возбуждением, которое всё сильнее разгоралось при виде того, как коготь Радины бороздит белую шёрстку, заставляя шею пленницы дрожать едва ли не сильнее, чем кончик хвоста драконикуса, забившего по колесу. Кроме того, возбуждение ощущала и сама драконикус, её бёдра двигались, натягивая цепи, а розоватая щёлка приоткрылась, подмигивая мучителям и показывая свою восхитительную глубину.

Сглотнув, Зерая на подрагивающих лапках подошла ближе, любуясь тем, как с каждым новым мигом драконесса вздрагивает всё сильнее, а её возбуждение проявляется всё ярче. В то же время Вилмир, притянутый хвостом Радины к задним лапам драконикуса, положил на их подошвы свои пальцы и слегка поворошил когтями под подушечками, а потом и по ним. Тогда длиннотелая уже не смогла сдержать смешки, но они усилились, когда и Зерая присоединилась к игре, стала щекотно гладить её длинный торс.

Длинное тело драконикуса представляло собой просто прекрасную мишень, его можно было гладить по всем направлениям, ласкать так, как только заблагорассудится, особенно её пупочек, так призывно смотрящийся ямочкой в её шерсти, его можно было легко пощекотать, сунув коготок и дотрагиваясь до нежной, уязвимой кожи. Затем она уже двумя пальцами пощекотала вверху, выше пупка, спустилась вниз и стала щекотать под ним, наслаждаясь тряской её пузика.А нет, тряслось не только пузико, но и всё остальное, ведь о шейке Радина не забывала, продолжая уже обеими лапами и всеми десятью пальцами щекотать её, иногда забираясь к булькающему горлу, чаще же поднимаясь к челюстям, щекоча под ними, под щёчками, даже за ушками, а потом снова стремясь к шее. Натягивая цепи до предела, драконикус забила лапками, насколько позволяли оковы, конечно. Но даже так Вилмиру стало трудно щекотать столь отчаянно дёргающиеся лапы. Впрочем, он и не ожидал, что будет легко - потому самец приложил гораздо больше усилий, поставив свои когти в ложбинки между пальчиков длиннотелой и неторопливо став опускаться вниз, оглаживая изгиб лапки и без спешки огибая пяточку.

Крепко притянутые, лапки как не дрыгались, не могли избежать столь ужасных пыток, и смех драконикуса усилился, звуча гораздо громче и яснее. Усмехнувшись этим звукам, Вилмир взял левую лапку драконессы в обе передние лапы, пустив в дело все пальцы, сначала скользя когтями, а затем и подушечками пальцев, лишая её всяческой возможности для манёвра и спасения... Зато оставшаяся без внимания лапка дрыгалась даже сильнее, за две сразу! Наблюдая за ней, Вилмир перенёс большие пальцы в центр стопы, и драконикус тихо взвизгнула от щекотливых ощущений. Атакованная сразу с трёх сторон, она не могла сосредоточиться только на одной части тела, терзаемой драконами, но вот сейчас Вилмир активно принялся за неё, и прикосновения к стопе ощущались слишком, слишком сильно!Радина довольно оскалилась - её помощник и ученица хорошо работали! Но стоило показать им мастер-класс. Выйти на совершенно новый уровень щекотки.

И для этого она беззастенчиво лизнула привязанную самку в ухо, зная по опыту, как щекотливы уши у драконикусов. Смех жертвы смешался со стоном, когда она пыталась отдёрнуть голову, но щекочущая под щекой лапа драконицы не давала этого сделать, можно лишь дёргать ушами, пытаясь их прижимать, но это получалось только со ?свободным? ухом - другое было занято драконьим языком и аккуратно придерживающим его зубами.Трудно представить себе, что испытывала драконикус, но можно было догадаться об этом, исходя из захлёбывающего визга-хохота, который вырывался из её пасти при каждом движении язычка Радины. Она тряслась так, что не будь колесо зафиксировано, то она уже крутилась бы вовсю, так содрогалось её растянутое тельце.Вконец озверевший Вилмир продолжил затею Радины, с прихлюпыванием вылизывая задние, что он держал в своих когтях - и облизывая пятку, и вдоль стопы, и просовывая язык между пальцами, аккуратно, так, чтоб его не порезало отбивавшимися когтями. Но самое щекотное место досталось Зерае - она просунула язычок прямо в уязвимое лоно драконикуса, сначала только пощекочивая клитор полизываниями, но потом щекоча кончиком языка и глубже.Теперь самка не просто видела, слышала и осязала, но даже на вкус и запах ощутила, каково приходилось драконикусу - чарующий аромат и сладкий нектар вскружили её голову, она яростно задвигала кончиком языка внутри пленницы, оглаживая её кнопочку со всех сторон, потому смех-крики той перешли в затяжной вой. Она задыхалась, её сердце замирало, сбивалось с ритма, перед глазами всё плыло, и она в какой-то момент даже потеряла сознание, но лишь на одно мгновение.Потому что, хотя драконы продолжали лизать, их когти не прекратили тревожить живот, бёдра, лапы и шею бедняги, снова и снова щекоча её и так вконец ослабевшие места. Потом к когтям добавились и хвосты - тыкавшийся вокруг пупка жёсткий хвост Вилмира и кисточки дракониц, махавшие в подмышках пленённой, что извелась в край. Ворсинки на хвостах были достаточно твёрдыми, чтобы дразнить самочку, кончики же хвостов необыкновенно сильно тыкались в её подмышки, кружили по ним, заставляя все мышцы содрогаться.- А теперь - главная часть программы! - ненадолго отвлекаясь от лизания и щекотки, Радина нажала на кнопку в центре колеса, и оно начало медленно вращаться, в то время как из пола под колесом поднялась большая метёлка. Распушив волоски, она равномерно и щекотно принялась гулять по всему телу драконикуса, по той части, что проходила над ней во время вращения колеса. И длиннотелой начало не хватать дыхания, чтобы смеяться. Движения трёх драконов, прокатывающиеся по всему телу поочерёдно когтями, хвостами и языками, да ещё и большая щекотная щётка, немилосердно обхаживающая все регионы тела по-очереди!Чтобы не терять темпа, наставница велела ученикам перевести дух, а сама взялась за управление колесом. Повинуясь лапе Радины, опустившейся на рычаг, колесо стало словно маятник, прокручивать драконикуса до определённой точки, подставляя под щётку на несколько секунд и давая мучителям передышку, а затем вело её назад в их лапы, отдохнувшие и готовые продолжать. Визги переходили в захлёбывающееся бульканье, самка ни на мгновение не оставалась без внимания коготков, лапок, языков и ворсинок, её тело уже начало болеть от переизбытка щекотки, слюни потекли по уголкам пасти, по шерсти щёк и закапали на пол...Но драконы считали, что они ещё далеко не кончили, они расправили свои пернатые крылья и добавили в щекотную программу ещё и пёрышки, которыми даже не нужно было сильно водить, чтобы они ворсились по изгибам скрученной в колесо драконикуса. От такого её начали охватывать предсмертные спазмы, слабо заметные в общем дёрганье, и сердце, не способное биться чаще, стало пропускать удары. Радина в этот момент остановила колесо, как раз тогда, когда самка висела над щёткой. И та снова включилась в дело, почти что вгрызаясь в неё, так сильно она терзала драконикуса.Мгновением позже она закатила глаза, а бездушная щётка пропахивала её тело, от макушки до кончика хвоста, задевая и щекотливые зоны, и те, что были не слишком чувствительным, но только не теперь, когда всё тело зудело. Натягивая цепи, лапы самки вытянулись, грудь приподнялась - и опала, голова повисла с безумным и счастливым оскалом на мёртвой морде, а драконы всё равно щекотали её уже не дрыгавшиеся бока, ослабевшие лапки с расставленными пальцами, склонённую голову...Несколько секунд драконы ещё продолжали щекотное безумство, но потом сообразили, что тело уже совсем не дёргается и выпрямились, довольно выдыхая. Радина не стала выключать щётку и снова запустила колесо, пояснив это так:- Оставим в таком виде, очень интересная инсталляция современного искусства - вечная щекотка духа Хаоса! Бесконечный смех!- Да, потом подложим сделанную запись её смеха, - предложил Вилмир, махая лапами, чтобы сбросить напряжение. - Ты ведь делала запись?Радина хлопнула себя лапой по лбу, хорошо ещё, что не когтями. Забыла сделать такую простую вещь!- Нет... Но мы подложим другой смех. Вот его! - Радина открыла следующую комнату, где был растянут на дыбе антро-волк.

Зерая восхищённо уставилась на самца. Ого! Вот уж чего она не ожидала, так это волка, да ещё и в таком положении! Дыба хоть и была деревянной, но продвинутой, крепкие верёвки обхватывали запястья и щиколотки волка, растягивая его на столе, пока не до боли, но всё же очень сильно, даже шерсть кое где поредела, показывая кожу.

- Мало кто из моих учеников проявлял столько рвения и умения, - Радина встала возле пыточного стола, положив лапки на пояс волка, вороша его шерсть. - Итак, перед вами представитель антропоморфов, а значит и задачка куда более сложная, чем рассмешить какого-то драконикуса. И что он сделал? Вряд ли он прислужник навов, так? А вот возьмите буклетик! Что тут написано, хм? Этот негодяй едва не обворовал нас, и теперь понесёт заслуженное наказание.

Заграбастав в пальцы шерсть прямо над меховым шариком, она посмотрела на своих ?учеников? внимательным взглядом.

- У кого какие идеи?Зерая подняла лапу, словно ученица в классе, призывая обратить на неё внимание. У неё в воображении уже выстроилась целая туча интересных пыток, которые можно было бы устроить волку. Драконикус раззадорила её, возбуждение Зераи никуда не делось и требовало удовлетворения, и она уже придумала десятки возможных вариантов для веселья! Например, можно было взять тонкое пёрышко из собственного крыла, взять и просунуть его прямо в ложбинку, скрывающую член самца, а затем, когда он выдвинется от щекотки, то можно всунуть его прямо дальше, в глубину!

Или ещё можно было использовать метёлку для пыли, как ей рассказывала одна знакомая, любительница потерзать самцов! Подобной щёточкой можно особенно сильно щекотать низ животика и всё, что под ним находится, щекотать его до такой степени, что самчик будет самочкой кричать о помиловании, умолять и пищать, только бы прекратить такую пытку! А учитывая, что их трое, можно будет щекотать его сразу шестью щёточками!Пока она высказывала эти идеи, волк мог только утробно порыкивать в свой кляп, похожий на большой мягкий мячик, он не мог даже дёргаться, потому что его взяли за живое. Но… он не дёргался только до тех пор, как Радина не начала мягко щекотать его яички практически незаметными движениями.- На этот раз мы ничего не забудем. Итак, начнём запись, - Вилмир вытащил диктофон из кармана своего белого врачебного халата и включил его, положив на тумбочку, стоящую неподалёку от дыбы. откуда можно было записать все отчаянные звуки пока ещё робкого и недовольного смеха. Пока что.Оценив идеи Зераи, но решив следовать своим собственным, Радина с профессиональной неспешностью прижала палец между уплотнявшихся шариков волка и повела его вверх, поглаживая края пушистой норки. Щекотливое прикосновение было нестерпимо приятным, и нет ничего удивительного в том, что достоинство самца почти тут же показало свой розовый кончик. Описав дугу-полумесяц под ним, задевая чувствительную плоть, Радина чуть согнула палец, прикасаясь к яичкам только когтем, без нажима поведя его вниз.Волк взвыл от нежеланного удовольствия, начав натягивать ремни, которыми он был распят, мотать головой и скалиться, но тут подошли и другие драконы. Воспользовавшись тем, что и живот волка, и его подмышки, и ладони передних, и стопы задних были открыты к любым манипуляциям, самец и самка начали собственное издевательство над пленником. Для разогрева они начали щекотку с чувствительных, но всё же редко используемых для щекотки областей, таких как предплечье и области за локтем и коленкой. Эти местечки ничего не стоило раззадорить, они были абсолютно уязвимы. Но потом, повышая громкость и интенсивность волчьего смеха, они заиграли в ещё более чутких к щекотке местах — от внутренней стороны локтя к расставленным ладошкам, от коленок к стопам, которые волк никак не мог убрать.

Пока ученики раззадоривали самца, Радина снова стала поглаживать шарики, не переходя к более серьёзным действиям. Но видя, что ствол волка выдвинулся уже больше, чем наполовину, она злорадно оскалилась и присоединилась к остальным в их безумной щекотке. Её когти, всё так же осторожно и притом неумолимо, стали прохаживаться по обоим яичкам, изредка поднимаясь к члену, но больше занимаясь именно набухшими, крепкими и такими зудящими шариками. И от этих шариков как будто ток по всему телу расходился, пронзая самца от хвоста до кончиков ушей!

Вой возбуждения и смех от щекотки смешивались почти в равных пропорциях, волчий хвост исступлённо бился внизу по распоркам. Вилмир, что стоял слева от волка, гладил когтями по рёбрам, пока тыльной стороной коготков, не острыми кончиками, ведь этого уже хватало, чтобы вызывать смешливые хрипы. А в свою очередь Зерая повторяла его движения на другом волчьем боку, правом — то, что Радина не приняла её идей, абсолютно разозлило самку, и она теперь вымещала всю злобу на самце!Её лапа бороздила волчью шерсть, замедляясь на каждом рёбрышке, давая самцу прочувствовать всю неотвратимость и величие власти драконов. Дрожащий, дёргающийся бок был не слишком удобным местом для щекотки, но, будучи растянутым на дыбе, волк не мог особо уклоняться от драконовских лап, а если ему и удавалось облегчить щекотку, сдвинувшись в подходящий момент в одну сторону, то она немедленно усиливалась с другой: щекотка с двух сторон имеет то преимущество, что жертве совсем некуда деваться!

Вилмир поднял свой хвост на идеально открытый живот волка, начав выписывать по нему петли лёгким нажатием кончика. Живот от рёбер до таза был мягким, податливым и очень уязвимым к щекотке, он дрожал и изгибался, порождая утробный смех.Пытаясь спастись от хвоста, волк прижимался к дыбе, но в результате он лишь подставил себя под трёх, нет, четырёхстороннюю щекотку - лапы двух драконов терзали его бока, хвост Вилмира подметал живот, тыкался кончиком возле пупка, а Радина издевалась над полностью выдвинувшимся членом. От щекотки она перешла к почти что мастурбации, подёргивая самца, но очень редко, всё же больше сосредоточиваясь именно на щекотке.

И это приносило плоды, кончик начал увлажняться, смех самца приобрёл нотки удовольствия, но удовольствия мучительного, не слабее пытки. Тогда драконесса взяла его в свою пасть, облизывая языком, по кончику, чуть-чуть по стволу, потом снова кончик, прихватывая губками и поглаживая зубками. А потом попытавшись просунуть язык в мочевой канал. Далеко она не продвинулась, но трудно было найти более уязвимое место для щекотки, место, где будет большее скопление нервов и кожа тоньше! Вкус предсеменной жидкости совсем вскружил ей голову, она всасывала воздух, вытаскивала язычок, погладив головку тела, и толкнувшись дальше вглубь.

Смех волка стал походить на визг, неудержимый хохот рвал ему грудь, он забился в привязках, напрягая передние и задние лапы, но вырваться из пут ему не удалось, и не на такое был рассчитан пыточный агрегат. Издеваясь ещё больше, Зерая запрыгнула на самца, отодвинула хвост Вилмира и набросилась на волка неудержимой фурией, щекоча его подмышки и дико скалясь в ответ на умоляющий взгляд…Вилмир, немного посторонившись, чтобы дать крыльям самки место в волчьих подмышках, немного походил вокруг дыбы и вдруг увидел панель управления её механизмами. Растягивать жертву сильнее чешуйчатый не стал, но включил интересные игрушки. Откинулись крышки в столешнице, механические щёточки, заводные лапы в перчатках и перья в гибких зажимах, что стали хаотично и равномерно покрывать волка щекоткой там, куда не дотягивались драконессы.На морде синего дракона появилось торжествующее выражение, когда он увидел - а точнее, сначала услышал - результат своей работы. Волк сначала забился, но наседавшая на него Зерая просто прижала самца так, что теперь он не имел возможности и на сантиметр отодвинуться от перьев и щёток, что уж говорить про когти мучительниц!Радина, чтобы ещё добавить щекотки и обследовать новые места, взяла с подноса, прикреплённого к дыбе, длинную щётку для пыли, мягкую и ворсистую на большой длине, и медленно, покручивая, стала вводить её в задний проход волка, туда, где он ни при каких обстоятельствах жизни не мог испытывать щекотку раньше!

Нечего и говорить, что произошло тогда с волком, взвывшим почти по-самочьи, а затем затрясшего в столь ужасающем хохоте, что Зерая даже перестала его щекотать. Самцу это не помогло, Вилмир передвинул рычажок мощности на полную и щекотливые инструменты сами принялись за дело! Только Радина щекотнула Зераю своим хвостом по животу, чтобы та не стояла на месте, и продолжала, продолжала и продолжала, наращивала темп любой ценой, не жалея бедную жертву, такую расходуемую и временную, облагороженную лишь счастливой кончиной в абсолютно смешливом раю!Зерая, будто только сейчас поняв, что если она будет работать плохо, следующей жертвой, скорее всего, сделают именно её, потому набросилась на волка с удвоенной силой, подгадывая моменты, когда он пытался вдохнуть, чтобы вместо этого он выдыхал ещё сильнее, смеялся уже даже без воздуха в лёгких... На грани гибели, задыхаясь, захлёбываясь слюной, стекающей из кляпа прямо в рот, и погибая в головокружительном ощущении выстрела спермой.И всё это время диктофон бесстрастно записывал все звуки, порождённые им в процессе.

Вплоть до самой его щекотной смерти.