Глава 17 (1/1)
Рэйчел распахнула глаза, Тодд поднял брови. Одилия сказала это так просто, даже не пытаясь давить на жалость. — Она очень изменилась, — продолжала она, всё чаще моргая. — Но это и неудивительно. Рэйчел вспоминала. Учитывая события последних лет, жизнь Ады Джонсон её абсолютно не интересовала. Более того, она бы скорее позволила выдрать себе пару ногтей, чтобы никогда не знать её. Каждый раз вспоминая её обидные реплики и нередкие телесные издевательства, Рэйчел хотелось плакать. А смотрясь в зеркало и видя свою болезненную бледность и волосы никакущего цвета, свои тощие конечности и полное отсутствие груди Рэйчел рыдала часами. Наглая и самоуверенная снобка. И сногсшибательная красавица с чистой алебастровой кожей и роскошными иссиня-чёрными волосами, Ада напоминала то сказочную Белоснежку, то холодную вампирессу с садистскими наклонностями.И когда этот идеал женской красоты стал распадаться прямо на глазах Рэйчел, также стремительно, как труп разлагается на солнцепёке, она испугалась. Она не могла поверить, как красота, казавшаяся прежде такой же естественной и непоколебимой, как мрамор, может превратиться в уродство. И, незаметно для самой себя, Рэйчел начала жалеть Аду, искренне хотела ей помочь. Поэтому неизвестно, по кому известие о помещении Ады в психиатрическую больницу ударило сильнее: по матери или жертве и поклоннице в одном лице…Рэйчел встрепенулась, боясь прослушать рассказ Одилии.— …замкнулась в себе. Почти всё время молчала, а раньше такая общительная была, всё время какие-то истории рассказывала.По слегка виноватому взгляду, брошенному на неё Одилией, Рэйчел поняла, что нередко являлась их действующим лицом, и её щёки чуть загорелись.— Вскоре ей стало хуже. Отказывалась от еды. Перестала гулять с подругами, как раньше, запиралась в своей комнате. По ночам я слышала, как она плачет и… бьёт в стену. Рэйчел покосилась на Тодда. Тот не до конца сбросил остатки ёрничества, но было видно, что его тронули искренние материнские переживания.— Я пыталась с ней разговаривать, понять, что её гложет… А она кинула в стену чашку и так разоралась, что осипла, на пару дней точно. А после и вовсе замолчала.— Простите, — неуверенно заметила Рэйчел, — но в школе я не замечала, чтобы Ада молчала. Она в общем-то вела себя как обычно, только была… дёрганной, — закончила она боязливо, так и не подобрав более мягкого слова.— Я рада, что хоть в школе с подругами она забывала о том, что с ней произошло, — холодно ответила Одилия. — Может, ты сможешь что-нибудь ещё добавить? Я, видимо, многого не знаю.— Миссис Джонсон, — в тон ей одёрнул Тодд. — Рэй не обязана отзываться хорошо о человеке, который пырнул её ножом.— Тодд!Одилия если и разозлилась, то постаралась со всей тщательностью это скрыть. Единственное, чем она позволила себе проявить недовольство, — вздёрнуть подбородок.— Я могу сказать, — под испытующим взглядом Одилии Рэйчел выдохнула, надеясь избавиться от дрожи в голосе, — что Ада не помнила, что именно с ней произошло…— Это мне известно.— …она скорее знала и чувствовала, что это было что-то плохое. — Рэйчел не рискнула сказать ?ужасное?. — И эта невозможность вспомнить, видимо, сильно мучила её…— Настолько, что она напала на тебя с ножом, — с горечью закончила Одилия, испепеляя её взглядом. — Мне кажется, ты не всё рассказала, Рэйчел.Рэйчел остолбенела.— Моя дочь тебя недолюбливала, это правда, — Одилия снова оглядела её с головы до ног, словно понимая, за что, — но это не повод бросаться на тебя с ножом. Так в чём истинная причина? Рэйчел опустила глаза, не выдержав её взгляда. Она стыдилась признаться себе, что испугалась. Если она расскажет, чего в действительности хотела от неё Ада, Одилия может решить, что Рэйчел причастна к её похищению, хотя единственное, что ей известно наверняка, что за этим стоит Оффендер. А как можно поверить в существование монстра без лица, зато с пираньей улыбкой?Рэйчел плохо видела свои тапки, потому что глаза застилала пелена слёз.— Ада… почему-то думала, что я причастна к её похищению…У Тодда в буквальном смысле упала челюсть. Одилия вскинула брови.— Она… она просила меня помочь ей вспомнить… о том, что произошло, — Рэйчел подняла глаза на Одилию, — но я ничего не знала! Клянусь, я не знала!Она расплакалась от бессилия и страха. Тодд нервно дёрнулся: он жалел её, но каждый раз, когда Рэйчел пробивало на рыдания, чувствовал смутное желание её ударить. Одилия тяжело вздохнула.— Ада вскользь рассказывала, что в школу один раз заявился какой-то высокий мужчина, одетый как эксгибиционист. Якобы он защищал тебя от каких-то агрессивно настроенных спортсменов. Она предположила, что он — твой телохранитель.— О боже… — почти простонала Рэйчел. — Вы не представляете, сколько раз я это слышала… Только следователь об этом не спрашивал, наверное, Ада по каким-то причинам ему не рассказала?— Как я могу предположить, зря?! — рявкнула Одилия, и Тодд угрожающе поднялся с кресла. — Возможно, мне следует об этом сообщить!— Он не мой телохранитель!!! — закричала Рэйчел, неожиданно для самой себя вскочив на ноги. — Он просто появился из ниоткуда и защитил меня, я впервые его видела!Одилия фыркнула, но всё же слегка скукожилась под молчаливой неприязнью Тодда и агрессивным поведением Рэйчел. — Выходит этот паладин — не последняя фигура в этой истории, — заключила она и поднялась, чтобы уйти. Тодд с нескрываемым удовольствием провожал её до двери. Рэйчел бросилась за ней:— Нет, стойте, пожа...— Я знаю одно! — Одилия резко развернулась у самой двери. — В полицейском отделении психолог выявил у Ады посттравматическое расстройство. — Она вплотную приблизилась к Рэйчел и прошипела: — Вследствие сексуального насилия.Рэйчел остолбенела во второй раз. Она смотрела, как Одилия Джонсон хлопает дверью. Слышала её торопливые гневные шаги. Краем глаза видела, как Тодд смотрит на неё. — Рэй, — он положил руку ей на плечо, — о чём она? Что за эксгибиционист?.. Постой-ка…Рэйчел с трудом перевела на него взгляд. Тодд смотрел на неё, как на ядовитую змею.— Это… неужели это он… с кем ты разговариваешь?.. Кто пролезает к тебе через чёртово окно!От его крика Рэйчел как ошпарило, и она очнулась. — Тодд, нет… — Ты что, водишь дружбу… с насильником? Тодд зарылся пальцами в волосы и быстрым шагом прошёл вглубь комнаты. Рэйчел поплелась за ним, судорожно соображая, как объясниться.— Никого не было, Тодд. Подумай, ты же никого ни разу не видел в моей комнате. — А как же те разговоры?! ?Этого больше не повторится!? — пропищал он.— Я тебе подыграла, — Рэйчел опустила взгляд. — Ты… так беспокоился за мою личную жизнь… Я подумала, что будет лучше, если ты будешь считать, что у меня кто-то есть. Тодд посмотрел на неё, и к удивлению Рэйчел, по его щеке скатилась слеза.— Серьёзно?.. Какая глупая причина, боже.Рэйчел развела руками и поморщилась от стреляющей боли в боку.— Ну я же глупая…Тодд улыбнулся сквозь слёзы. Рэйчел не помня себя, быстро подошла к нему и обняла, крепко вцепившись пальцами в его футболку. Как в детстве.— Рэй, скажи ещё раз, что это всё неправда… — прошептал он, зарываясь пальцам уже в её волосы. — Что ты не причём…— Это неправда…***Наступил понедельник. Весь вечер накануне Рэйчел не могла успокоиться. ?Посттравматический синдром вследствие сексуального насилия…?Она каждую минуту с содроганием ждала, что сейчас придёт Оффендер, и… Она боялась думать, что он может с ней сделать. В том, что он уже всё знает, она не сомневалась.?…вследствие сексуального насилия…?— Тодд?Он поднял взгляд от тарелки с утренней яичницей. — Что, Рэй?— Можешь… встретить меня сегодня после учёбы?— Конечно, — Тодда немного озадачила её просьба. — Опасаешься кого-то из школы? ?…сексуального насилия…?— Нет… Не из школы…***Накануне вечером, в одиночной палате городской психиатрической лечебницы Ада Джонсон сидела на жёсткой кровати скрестив ноги и низко опустив голову. Её руки до сих пор дрожали.Неожиданно раздался шорох. Она вздрогнула и круглыми от ужаса глазами оглядела тёмную палату. Её взгляд наткнулся на чёрную высокую фигуру в дальнем углу. И когда эта фигура, по каким-то причинам пугавшая её, вышла из тени под луч уличного фонаря, падавший через окно, Ада забилась в свой собственный угол на кровати, вжалась в холодные прутья изножья.— Ну здравствуй, Белоснежка.Ночную тишину лечебницу прорезал её крик ужаса.