1 часть (1/1)

Какая ирония судьбы вновь случилась: ведь снова идет дождь, серый, холодный и омерзительный. Как и тогда, когда он вылез из могилы, чтобы отомстить за смерть любимой женщины. А ведь они хотели сыграть свадьбу и жить счастливо, родить детей и наслаждаться праздниками в кругу семьи... Но все оборвалось. Эти ублюдки ворвались, пока его не было, и разбили, уничтожили его луч жизни, его любовь и счастье. А как жить дальше, когда нет цели? Никак. Есть, конечно же, вариант помогать другим, таким же, как и он - кто страдает от рук подобных тварей. Но сможет ли он делать так долго, как это возможно? Вряд ли. Это слишком даже для его истерзанной души. Плащ хлопает от резких порывов ветра, черная гитара ?Гибсон? висит за спиной. Дождь льет, не останавливаясь ни на секунду, будто старается смыть его существование из этого грязного и мерзкого города. А раньше и не замечал, как становится тоскливо во время дождя; как задергивают в окнах шторы и гаснут огни в окнах. Как уличная шпана разбила парочку уличных фонарей... Зачем? Ради забавы? Даже не подумали, что другим будет трудно добираться домой в сумерках. Мусор на обочинах, битое стекло и запах гнили, словно неподалеку сдохла кошка. Кирпичные дома с мокрыми от сырости стенами будто давят, словно тисками сжимают, желая уничтожить душу... Эрик не чувствует себя живым. Да, он двигается, говорит, мыслит, но не чувствует ничего. Лишь способность испытать такие эмоции отличает живого от мертвого, и он просто в очередной раз убеждается в своей смерти. Бесцельно шагая вдоль домов, по узким переулкам, где стоят ночные бабочки и валяются бродяги. Он совершенно не обращал на них внимания, они сами виновны в своих неосмотрительных поступках, алчности и эгоизме. У них тоже нет целей, но они живут, в отличии от него. Запах мусора, трупов кошек, крыс, а порой и собак, дешевого пойла и сигарет пропитал каждый уголок этого города. Пропитал все насквозь, вызывая отвращение и желание уйти отсюда подальше, отмыться от него и забыться. Эрик на мгновение замер рядом с разрисованной и разбитой телефонной будкой. Неожиданно он увидел все глазами этого Ворона, черной птицы-проводника. Которая обратилась в сильного мужчину с длинными цвета смола волосами. Ворон верно следует за ним, находит чьих-то жертв и направляет, чтобы спасти их от гибели. Эрик уже смирился с присутствием, хлопками мощных черных крыльев и тихому голосу в своей голове. Он словно падший ангел присматривает за его мертвой душой и телом, каждый раз оказываясь рядом. Хитрый взгляд и способность находить то, что неподвластно обычному человеку, удивляла Эрика. Но за столь долгое время он привык, просто смирился с присутствием ворона. За углом старого кирпичного дома какой-то ублюдок силой тащил девочку в темный закоулок, не переставая твердить, что мамочка будет злиться, если деточка не послушается дядечку. Сквозь шум дождя и двигателей машин, Эрик услышал, как хрустели костяшки на сжавшихся от злости кулаках. Он вспомнил эту улицу, улицу, где гуляя вместе с Шелли встретили Сару и помогли обрести пристанище, точнее, новый дом. Тогда тихий плач привлек внимание девушки, и она поспешила к ребенку, Эрик останавливать не стал и тоже решил присоединиться и помочь, потом узнал, что Сара сбежала, когда мать отправилась с каким-то наркоманом в бар, оставив девочку одну. А Шелли просто не могла смотреть на то, как она пытается согреться в тонкой кофточке и шортах, поэтому и уговорила Эрика взять ее с собой. С этим местом связано слишком много воспоминаний у которых был хороший конец. Омрачить их столь омерзительным поведением маньяка он не мог. Резко развернувшись, он побежал вперед, стараясь скрыться в тени от посторонних глаз. Срезая путь и стараясь добраться как можно скорее до этого переулка, видел через ворона, как это отребье тащит девочку все дальше. Слова из его песни ?Дождь не может идти вечно? сейчас были ни что иное, как ложь, обман или просто ужасный розыгрыш. Он мешал ему, мешал бежать быстрее, делал дорогу скользкой и перекрывал собой другие звуки. Он уже и вспомнить не мог, когда этот дождь переставал идти. Сколько часов, дней и даже недель стоит плотной стеной, притуманивая взор. Но зачем дождь сейчас мешает ему? Какую цель он в себе несет? Неужели этот дождь - враг Ворона, и теперь пытается помешать Эрику спасти эту невинную душу? Громкий крик, наполненный болью и страхом, разнесся между домов, пронзив острый слух ворона. Эрик резко остановился и посмотрел наверх: Ворон сидел на крыше, на самом углу здания и подкидывал в руке камешек. Встретившись своим оранжевым как отполированный янтарь взглядом, он лениво указал пальцем в сторону и исчез в темноте. Устало опустив голову и посмотрев в указанное направление, Эрик увидел этого смуглого извращенца, который пытался сорвать с девочки куртку и крепко сжимал ей горло, надеясь, что она перестанет, наконец, брыкаться. Медленно перехватив поудобнее гитару в руке, он тихо пробежался пальцами по верхним струнам. Заметив, как капли дождя стекали вниз и капали на пол, образовывали маленькие едва заметные лужицы. Аккорд за аккордом, он ощущал, как нагреваются струны потрепанной гитары, их напряжение приятно затягивало и заставляло играть быстрее и сильней. Ему нравилось наигрывать мрачную, тягучую и грациозную мелодию, будто бы сама тьма поглощала все кругом, вселяя страх и наслаждаясь его вкусом. Эрик подходил не спеша, оценивая картину происходящего. Все ближе и ближе, не обращая внимания на настороженного и недоумевавшего выражение лица этого насильника и неожиданно притихшую жертву. Мелодия становилась резче и громче, будто бы тысяча кинжалов врезались в плоть и с тихим хлопком исчезала во тьме. Эрик последний раз пробежался пальцами по струнам и, отставил гитару к сырой стене дома, на которой местами уже росла плесень. Носком ботинка отпнул смятую банку пива в сторону, слушая как та с противным звуком катится в сторону. Он наконец, посмотрел на этого урода. - Ты что ещё за клоун? - хрипнул он, с прищуром изучая Эрика. - Давай, проваливай. Я добычей делиться не собираюсь. Хочешь сладенького? Ищи себе сам. - Тише. Со мной не нужно делиться, я пришел за тобой, - Эрик пальцем указал на него и дико улыбнулся, - отпусти ребенка, она здесь не при чем. - Ага, сейчас! Проваливай, пока я тебя не прирезал! Тусклый свет фонаря едва доставал, выхватывая из сумрака две фигуры, жертвы и насильника. Эрик взглянул на девочку. Лет двенадцати на вид, грязная, растрепанная и напуганная. Намокшие, засаленные пряди прилипли к лицу и шее, убрать которые не было возможности. В своём отчаянии она чем-то она напоминала малышку Сару, но только эта была рыжая, с длинными кудрявыми волосами, которые успели запутаться. Наверняка она их не расчесывала и не мыла, оставаясь брошенной на улице, совершенно никому не нужной. Высокое здание совсем не прикрывало и дождь постепенно смывал с нее грязь и пыль, пропитывая одежду, оставляя на коже заметные разводы. Малышка дрожала, силы были на исходе, но она всё ещё трепыхалась, как могла. Эрик понял, что девчонка на грани обморока. Опоздай он хоть на пару-тройку минут, и было бы поздно. Невозмутимое спокойствие, с каким смотрел на неё этот высокий черный незнакомец, почему-то придало уверенности, и она снова начала дёргаться изо всех оставшихся сил, но избавиться от крепкой хватки, сжимавшей горло, не получалось. Вода захлёстывала, и мокрые детские пальчики бессильно скользили по крепко мужской руке. Громкий смех, наполненный высокомерием и насмешкой над этим жалким насильником, раздался в темноте. Эрик в два шага преодолел расстояние, отделявшее от своей жертвы. С тихим шипением он сквозь зубы процедил, не позволяя этому уроду отвернуться: - Будь внимательнее, иначе можешь умереть, - прошипел он, скаля зубы, и ударил этого ублюдка по внутренней стороне локтя. Ловко поймав сползавшую по стене девочку, оттолкнув себе за спину, Эрик обернулся к кричавшему от боли насильнику. Сейчас нужно было разобраться с этим уродом, убить его и почувствовать облегчение. Хищно оскалившись, Эрик чуть слышно прошептал: - Беги в полицейский участок, держись людных мест и ни с кем не разговаривай. Пошла! Он подтолкнул ее в сторону дороги и, махнув на прощание рукой отвернулся. Этот урод стоял на коленях и прижимал к груди сломанную в запястье руку, не прекращая сыпать угрозы в адрес незнакомца. Эрик подошел и схватил за грудки, одним рывком швырнул в обшарпанную стену. Жертва с тихим стоном обмякла на холодном, грязном асфальте и уже не двигалась. Прерывистое дыхание, постепенно прекращалось и остался предсмертный хрип, все что услышал напоследок Эрик, забирая свою гитару. Он просто сломал ему позвоночник и даже не жалел о содеянном, просто не было смысла жалеть. Гитара за спиной и пустая голова, ни одной мысли, только ранящие вновь и вновь воспоминания. Куда идти? Что делать дальше? Зачем он остался в этом ужасном городе? На возникшие вопросы как бы он ни старался, но найти ответ так и не мог, продолжая, а продолжал мучить себя этим неведением. Ноги привели его к тому дому, где когда-то он жил с Шелли. Медленно поднимаясь по скрипящей от старости и сырости ступенек деревянной лестнице, он стирал ладонью пыль с перил, которая за это время успела слежаться. Одним толчком ладони открыв черную деревянную дверь, которая легко отворилась, шурша об пол, пропуская хозяина внутрь. С его последнего присутствия здесь ничего не изменилось: все также было разбросано, стеклянные фигурки ангелов и животных разбиты, книги и вещи хаотично валялись вокруг и впереди пустая рама окна, с осколками стекла по краям. Он вернулся в пустой дом, где его уже давно никто не ждет и нет смысла оставаться. Где нет того тепла, который оставляла после себя Шелли, даже запаха ее любимых духов уже не было. Сара сюда тоже давно не приходила, но он верил, что эта девушка его не забыла. Для Шелли, малышка Сара стала сестрой, пускай и не родной, но сестрой. Эрик не торопясь присел на истертый временем старый деревянный стул, который Шелли купила на распродаже. Туалетный столик, за которым она всегда приводила себя в порядок, но теперь красивое вертикальное стекло, в резной оправе перед ним разбито на множество осколков. Он только одним ударом кулака, расколол посередине, когда увидел свое отражение лица после воспоминаний в день всех святых. Сейчас же во множестве осколков отражалось его лицо, белый крем и черные в подобии улыбки полосы на щеках. И такие же полоски на глазах в виде слез: лицо плачущего Пьерро, истерзанного жизнью.Он положил гитару себе на ноги и тоскливо посмотрел на ее обшарпанный корпус с потрескавшимся в некоторых местах лаком. На душе было одиноко, будто кто-то выдрал от нее половинку. Больно, устал от всего, но никуда не деться от этого чувства. Только тихие хлопки крыльев, их шелест и бархатный голос отвлекли его от мыслей. Ворон снова прилетел к нему и принес вести, не самые приятные, но для подобного и предназначено его существование. Проводник тихо подойдет к двуспальной кровати, на которой скомкана макова цвета, простыня с выделявшимися засохшими пятнами крови. Кровь Шелли, когда ублюдок Тин-Тин оставлял мелкие порезы на ее хрупком теле, не прекращая насиловать бедную девушку. И не он один, кто так жестоко обошелся с ни в чем не повинной женщиной. Фанбой тоже принял участие в этой вечеринке садизма и насилия, заставляя жертву испытать боль и унижение снова и снова, смеясь от удовольствия. Ворон медленно сел на кровать и разгладил простынь, которая так и останется смятой. Одни резким движением руки отбросил свои черные волосы назад и пристально посмотрел на Эрика. Его пронзительный взгляд заглянул в самые темные глубины потрепанной души, разбередил старые раны, но в один момент отвлек от них, сосредоточив все внимание сопровождаемой души на своей мрачной персоне.- Эрик. - едва слышно произнёс Ворон. - Вижу ты очень встревожен, неужели не нашел упокоение в мести? Разве недостаточно того, что ты убил тех, кто так жестоко обошелся с твоей возлюбленной? - А разве можно найти покой в мести? Что в ней такого, отчего нам станет гораздо легче, чем раньше?- Этого я тебе сказать не могу. Людям вообще сложно осознать такие простые вещи, которые они легко усложняют. Даже если я и расскажу тебе, ты все равно ничего не поймешь. - Ворон слегка склонил голову на бок и спросил, - Ну так что? Нашел?- Нет. Я не нашел покоя и смысла в мести тоже. Эти ублюдки больше никому не навредят, но какой в этом толк? Меня будто бы что-то здесь держит... - он недовольно посмотрел на ворона, - точнее кто-то. - Вот оно как... Ну что ты друг мой, зачем мне держать какую либо душу в этом мире в убыток себе? Подумай, как следует, хотя... Вижу ты так ничего и не понял, поэтому поясняю: тебя удерживает твое желание, которое прячешь в своем сердце и не решаешься о нем вспомнить. Эрик нахмурился, пытаясь понять, о чём говорит Ворон. Он мертв, ему нечего желать в мире живых, где уже не место. Он погладил пальцами гриф гитары, боль от одиночества захлестнула с новой силой. Едва слышный и презрительный смешок этого потустороннего человекоподобного существа только усугублял всю тяжесть в мертвом сердце. Ворон словно играл с ним, но в тоже время будто бы помогал в существовании в виде души, не способной ни умереть ни покинуть мир живых.- Эрик Дрэйвен... - Ворон усмехаясь, игриво прошелестел, посматривая на душу, - Сейчас ты себя наивно обманываешь, это желание внутри сохранилось еще тогда, когда был жив. Подумай хорошенько и скажи. - Я... я уже ничего не знаю... Эрик устало вздохнул и посмотрел в потолок, на котором краска уже отваливалась и виднелись подтеки. Шелли бы ругалась с ним из-за того, что он снова забыл разобраться с протекавшим потолком, будет буравить его взглядом, молча каждый раз указывать пальцем в потолок, но потом они помирятся и после пары поцелуев займутся сексом. Через бурный секс они найдут компромисс, который он решит с большим удовольствием и не придётся с ней ссориться. Глаза Эрика широко распахнулись, когда он вдруг осознал, что за желание его удерживало здесь. Эрик удивленно посмотрел на Ворона, который плавным движением поднялся с постели и бесшумно приблизился. - Видишь. Ты все вспомнил. Я удивлен, ведь тебя удерживало мимолетное, разовое даже желание: провести с любимой хотя бы ещё одну ночь и чувствовать себя счастливыми. Вот только все сорвалось, вы оба мертвы, ну хотя ты лишь частично и ровно до тех пор, пока не исполнишь свою задачу, - он сладостно хмыкнул и продолжил, подходя к окну, - правда твоя возлюбленная Шелли находится там, где ей самое место, и терпеливо ждет. Но ты из-за подобного желания не можешь преодолеть легкую преграду, для вас она словно тяжелая, крепкая стена, и вернуться к ней.- И как же мне это сделать? - голос Эрика был полон решимости, но даже сейчас испытывал сомнение в словах Ворона. - Все на удивление просто: исполнить желание, как угодно и когда угодно, но чем раньше, тем лучше. И очень сильно захотеть воссоединения, душой и сердцем, а не умом, как это зачастую бывает с глупцами. Мне лично ни к чему возиться с тобой, когда я свободный и никому ничем не обязанный проводник. А вы только своим идиотизмом усложняете мне работу... Я говорю не о тебе конкретно, а о тех идиотах, которые решаются развлечься ?таким? образом. - И что ты этим хочешь сказать? - Эрик подозрительно сощурился смотря в спину хитрому Ворону.- Я на этот вечер стану заменой Шелли. Подарю тебе любовь, а ты вернешься к ней, напрочь забыв об этом случае. Все на удивление просто, не правда ли? Вот только захочешь ли ты... - Ворон хитро прищурился и закусил нижнюю губу, наблюдая за предсказуемой реакцией Эрика. Сначала Эрик думал, что это какая то глупая шутка, над ним просто издеваются. Вот только хитрая усмешка на губах и желание в оранжевых глазах, которые пугали его, были неподдельными. В них таилась страсть, скрытое желание и похоть, манящие в свой омут. Он и представить не мог, что ему подобное предложит мужчина, тем более Ворон, существо из потустороннего мира. Все это казалось настолько неестественным и омерзительным, что он с полной уверенностью хотел отказаться. Но только как потом воссоединиться с Шелли, ведь он сказал, что она его там ждет? Если он действительно все забудет и сумеет к ней вернуться, то, может, стоит рискнуть? Он встал со стула и поставил черную, немного подсохшую на сквозняке гитару рядом с туалетным столиком и подошел к кровати. Не знал совершенно, что нужно делать и как? Что вообще от него требовалось? Мягкие скользящие прикосновения теплых мужских рук на плечах, заставили содрогнуться. Но с каждой минутой ему становилось теплее, потом жарче, а дальше дышать стало труднее. Они мягко и плавно скользили по одежде, слегка сжимая продрогшие от холода мышцы. Эрик не понимал, что такого делает Ворон, отчего тело стало настолько расслабленным? Ворон медленно повернул Эрика к себе лицом и посмотрел в карие глаза, наполненные тоской, одиночеством и... желанием. Так приятно наблюдать за эмоциями людей в подобных ситуациях, наслаждаться их замешательством и покорностью. Ему понравилось стягивать намокший плащ с крепкого тела и откинуть его в сторону. Ворон ласково провел пальцами по его шее и ухватившись за воротник водолазки, рывком разорвал ее до пояса, оголяя мускулистую грудь, испещренную шрамами от ножей и пуль. Для проводника это было поистине восхитительным зрелищем, один вид возбуждал его страсть и плоть. Ворон толкнул Эрика в плечо, роняя на ту самую проклятую кровать, где встретила свою смерть Шелли. Но эта деталь - такая важная - напрочь вылетела из головы Эрика. Не отводя глаз, он наблюдал... Наблюдал за тем, как Ворон ловко снимает рубашку. Которая тлела в его руке и обращалась в черную пыль, похожую на сгоревшую бумагу, развеянную мимолетным ветром по комнате. Его расправленные крылья, которые маняще шелестели и отбрасывали блики в свете фар проезжающих машин, словно нежное покрывало, окутали укутывали Эрика. Все смотрелось настолько загадочно и эротично, что Эрику уже было не до чувства отвращения, он желал большего. Он осознал, как ему становится тесно, как горит его тело, требуя ласк и прикосновений. Ворон медленно провел рукой по его влажному животу, двигаясь все выше, к шее, на которой больше не чувствовался пульс, к щеке, а после и к его горячим, ссохшимся губам, окрашенным черной помадой. Но проводника не волновало, даже ее вкус едва ощущался на языке. Он медленно склонился над лицом мужчины, чью душу сопровождает уже несколько недель и сегодняшний день, последний этого месяца. Так приятно чувствовать запах вожделения и похоти, тихо закипающей страсти. Ворон медленно коснулся губ Эрика, пробуя вкус вазелина и краски помады, который постепенно под напором меняется на слюну. Жар его языка, который жадно пытается поймать язык Эрика, быстрые и полные страсти поцелуи, сотрясали тела. Их недостаточно, хочется поглотить друг друга целиком, раствориться в мышцах и костях, запомнив настоящий вкус удовольствия. Ворон ловким движением пальцев расстегнул пуговицы и молнию на штанах, торопливо стягивая их с партнера. От суетливых движений, кровать жалобно заскрипела напоминая о своей старости. Снять штаны оказалось трудно сделать, они прилипли к вспотевшей и намокшей из-за дождя коже. Но после долгой возни, скомканной сильнее простыне, ненужная сейчас вещь была небрежно откинута в сторону.Эрик уже не боялся - эти умелые прикосновения только сильнее распаляли тот потухший в нем огонь желания. От его прикосновений по коже будто пропускали небольшой электрический импульс. Сил терпеть не оставалось, его дразнили, а он терпеливо ждал. Ворон поднёс пальцы к губам Эрика и настойчиво ткнулся в их потрескавшуюся нежную кожу, размазывая черную помаду, вынуждая приоткрыть рот и впустить палец, облизнуть, ткнуться языком в шершавую кожу, задеть край ногтя и втянуть, засасывая, ещё глубже. Оставив в покое рот, Ворон медленно заскользил рукой по животу, опираясь другой на кровать у плеча Эрика, двигаясь все ближе к паху. Ощутив возбужденный член Эрика, обхватил ладонью ствол, большим пальцем слегка потер уздечку, и посильнее нажал на головку члена. Тихие стоны срывались с губ партнера, который руками вяло пытался оттолкнуть и отползти повыше. Ступни ног касались холодного пола, свисая с кровати, каждое дуновение ветра было приятным для тела, которое горело от возбуждения. Ворон медленно отполз ниже к паху, раздвинув ноги Эрика пошире и, приподняв за колени, для позы поудобнее, присел наблюдая за открывшимся сексуальным видом сверху. Руками сжав ягодицы, приподнял, заметив, как парень закинул ноги ему на плечи. Раздвинув немного бедра, он увидел анус желая поскорее войти в него и испытать вспышку ощущений. Но нужно действовать медленно и осторожно, поэтому Ворон как следует смочил слюной свой палец и анус Эрика, заметив, как тот резко сжал ягодицы. Ухмылка не сходила с губ крылатого, весь этот процесс доставлял немало удовольствия одним только видом. Медленно и аккуратно, Ворон проталкивал палец внутрь, это оказалось труднее чем он ожидал. Но даже слабое сопротивление Эрика ему не мешало остановиться и когда он ввел палец до упора. Спрашивать что-либо было бессмысленно, одни лишь нахмуренные брови Эрика указывали на то, что он испытывает дискомфорт. Слегка сгибая палец, Ворон начал медленно вытаскивать палец и снова вставлять его, ощутимо двигать по кругу. Эрик уже начал ерзать в постели, дабы избавиться от этого странного ощущения в заднице, но его бедро держали крепкой хваткой, ограничивая возможность двигаться. Ворон слегка прикусил кожу чуть выше колена и дерзко усмехнулся, нежно потеревшись щекой о место укуса. Постепенно мышцы расслаблялись и пальцам стало немного свободнее двигаться внутри, и он медленно протолкнул второй, ощутив, как снова сокращается анус. Ворон продолжал также двигаться, подушечками пальцев нажимая наверх, ритмично и ласково. И когда Эрик перестал ерзать по постели, он начал двигать немного быстрее и решил, что с поцелуями расслабится. Черные волосы Ворона приятно щекотали кожу на животе, он медленно краткими поцелуями поднимался выше к соскам, не прекращая двигать рукой. Свободной рукой он опирался на кровать, рядом талией Эрика. Тело парня было холодным и мокрым, приятным для губ, Ворону нравилось ласкать языком темно-коричневый сосок и слегка прикусывать его, вытягивая сладкий стон из партнера. Посчитав, что этого вполне достаточно, крылатый вытащил пальцы из Эрика и начал медленно поглаживать головку члена пальцами, водить вдоль ствола ладонью и слегка сжимать у основания. Нравилось слышать сбившееся дыхание парня и едва уловимое сопротивление, когда тело правдивее его слов. Он прекрасно видел, как отчаянно Дрэйвен комкал рукой простынь и отрицал свое возбуждение. Ворон ощутил, как по руке медленно стекала теплая, густая, белая сперма, которая успела испачкать живот Эрика, и хитро усмехнулся. Эрика била мелкая дрожь, тяжелое дыхание и сердце стучало как бешеное, выдавая волнение, в глазах плясали радужные пятна от того, что он сильно их зажмурил. На мысли словно опустилась пелена, но оно быстро сходило на нет и мысли становились четче и яснее. Особенно когда его бедра приподняли и в анус упиралось что-то гладкое и твердое, было чуть больше пальцев. Эрик с трудом приподнялся на локтях и посмотрел на Ворона, который с улыбкой на губах жадно изучал его тело, крепко держа за бедра. Он попытался отползти, но Ворон отпустив его, схватил за плечи и прижал к кровати. Эрик скривился от этой боли, но сопротивляться перестал, смиряясь со своим положением. Боль в анусе оказалась гораздо хуже, чем он предполагал, но стальную хватку Ворона не разжать. Эрик ногтями расцарапал кожу на спине очень близко у основания крыльев Ворона, сильно укусив за ключицу, слушая его недовольный рык. Крылья словно черное покрывало, укутывало его и закрывало окружающий вид от его затуманенного взгляда. В голове пронеслась мысль погладить эти перья, которые в свете фар переливались всеми оттенками черного цвета. Вошла только головка, но он продолжал проталкивать член в Эрика, крепко прижимая к постели, не позволяя вырваться. И только тогда, когда он вошел полностью, смог отпустить плечи Эрика, на которых появились синяки. Эта боль плавно растекалась и даже обостряла ощущения от такого странного секса. Но только сам Эрик был не рад, в заднице все горело и болело, хотелось избавится от этого наполняющего, но такого непривычного ощущения внутри себя. Поясница и ягодицы онемели от этого положения, но если двинуться - боль станет ощутимо сильнее. Ему ничего не оставалось как сильнее прикусить ключицу ворона и почувствовать неприятный вкус крови. Он почувствовал, как Ворон просунул руку под талию и крепко прижал к себе. Поза оказалась неудобной. Но, видимо, крылатого это не волновало: он начал двигаться, прижимаясь к его теплому животу. Эрик продолжал прислушиваться к своим ощущениям, в голове пусто и нет желания размышлять. Задница уже так сильно не болела, даже кое где были приятные моменты. Ему нравилось, как Ворон целует его, как ласкает руками напряженное тело, как сжимает в своих сильных объятиях. Он ясно почувствовал, кое-что его настораживало, и дело было не в нежных прикосновениях Ворона к его спине и шее. В животе появилась какая-то тяжесть, боль была уже не такой резкой, как в начале. Хотелось кончить снова, наслаждение приятно разливалось по телу, словно самое лучшее в мире вино, когда Ворон сбавил темп и стал двигаться медленнее. Каждое движение было плавным и мягким, он кожей чувствовал трение и от этого по ней пробежали мурашки, Эрик сдавленно поймал глоток сырого воздуха. Хотелось пить, жарко и тяжело дышать. Тело Ворона было едва теплым, но таким приятным на ощупь, отчего он только сильнее прижался к нему, крепко обхватив руками шею крылатого. Кровать скрипела от каждого движения, простынь смята и испачкана в поту, а кое где виднелись пятна от спермы. Эрик сжимал подушку под головой, которую ему подсунул Ворон. Глаза закрыты, тело плавится от прикосновений, от нежного, но властного сжатия ягодиц чужими пальцами; голова гудит от окутывающих звуков, наполненных шелестом крыльев и тяжелым, возбужденным дыханием. Единственное, чего Эрик не хотел слышать - это шум дождя, не прекращающегося ни на минуту. Он потерял счёт времени и совершенно не знал, как долго Ворон трахает его в этой постели под жуткие удары грома и яркие вспышки молний. Сейчас ему было приятно, стыдно признаваться в этом себе, но ему начинало нравится, когда Ворон так умело ласкает его тело. Ворон присел на кровати и не прекратил двигаться, только приподняв за ягодицы Эрика. Сейчас он начнет быстрее входить в него, внимательно изучая это жадное до желания выражение лица человека. Последнее движение, громкий раскат грома и судорога, пронзившая тело Ворона. Он все также сидел на кровати, только вынул свой член из задницы Эрика, наблюдая как маленькими толчками вытекает сперма наружу. Свою цель он достиг и полностью себя удовлетворил, на душе стало гораздо легче и напряжения в теле не ощущалось совсем. Он лежал рядом и ласково погладил Эрика по голове, тихо и нежно прошептав ?Ты свободен?. Тело Эрика замерло на секунду и покрылось мелкими трещинами, после прикосновения Ворона, оно рассыпалось пеплом на кровати, придавая мрачный вид. Больше здесь Ворона ни что не держало. Он расправил крылья и обернулся в птицу. Гром все также продолжал греметь, дождь только усилился и стал яростнее, не желая уступать. Уступать свое время солнцу и теплу. Но эта погода нравится Ворону, она идеальна для его целей. Он не спеша просеменил к краю окна и, громко каркнув, камнем сорвался вниз и у самой земли взмыл вверх, направляясь к следующей душе. К душе, которая также, как и Эрик, осталась одна по вине кого-то, кому просто хотелось убить.