Часть первая (1/1)

—?Так, девочки, не расходимся! ?Розы пустыни?, быстро на площадь, не заставляйте мальхарцев ждать! ?Танец с маской?! Будьте наготове и, очень вас прошу, проверьте, всё ли на месте, повторите то, с чем могут возникнуть трудности, а то будет как всегда! Если сегодня хоть на шаг испортите наш главный танец, всей группе несдобровать! Помяните моё слово!Голос наставницы разносился по всему шатру. Госпожа Ратилия разгоняла спешно прихорашивающихся девушек. Каджамала вжалась в тряпичную стену шатра. Она хорошо знала Ратилию?— от неё могло попасть всем танцовщицам, если наставница была не в духе или слишком переживала. Мимо танцовщицы, спешно поправляя цветы из дешёвой бумаги, пришитые к ярким шароварам и лифам, пробежали две девчонки, которые должны были сейчас танцевать ?Розы пустыни?.Несколько лет назад Каджамала тоже разучивала ?Розу пустыни?. Движения были несколько другими, но смысл тот же. Однако теперь их группа уже перешла в разряд старших, и танцы стали не в пример сложнее. Например, тот же ?Танец с маской? требует хорошо отточенной хореографии, безупречной растяжки для выполнения гимнастических трюков, а также особого таланта не соблазнять мужчин слишком открытым телом, ибо шаровары хотя бы закрывали ноги, а в этом танце использовалась юбка в пол с двумя широкими разрезами практически во всю её длину. А ещё главные исполнительницы танца, которые всё время находились в центре внимания, танцевали в парах с самыми умелыми парнями из старшей группы акробатов.Каджамала мечтательно прикрыла глаза. К сожалению, она была совсем не самой умелой танцовщицей, а хотелось бы, так как среди исполняющих ?Танец с маской? акробатов был красавец и любимец всех танцовщиц Санар.Санар был гордостью акробатов: у него превосходно получались трюки; красивый лицом и телосложением, он всегда был в центре внимания и завоёвывал любовь всех обделённых нежностью и лаской танцовщиц. А ещё он был один из тех, кто знал своё происхождение и пришёл в клан артистов по собственной воле уже в зрелом возрасте. Поговаривали, что у Санара были богатые родители, но ему по душе было цирковое искусство, и он стал акробатом, из-за чего разозлённый неповиновением сына отец лишил его наследства.Каджамала также не избежала искушения влюбиться в звезду клана. Но что могла предложить ему весьма заурядная танцовщица, бывшая нищенка, не знающая своих родителей, скованная строгими правилами, действующими для всех девушек клана?Так как женщины Мальхары подчинялись суровым законам нравственности, то многие считали танцовщиц, щеголяющих перед мужчинами полуобнажённым телом, развратными девицами. Заботясь о репутации клана, начальство в лице Ратилии и её супруга, наставника акробатов, выставило всем подопечным клеймо в виде вытатуированной на запястье левой руки пантеры, растянувшейся в прыжке.Этот знак, перечёркнутый шрамом от кинжала, означал, что танцовщица или акробат покинули клан или были исключены из него. Причём девушек, так или иначе, изгоняли, когда им исполнялось двадцать пять лет?— считалось, что после двадцати пяти танцовщицы теряли свою красоту и гибкость. А ещё красавицам нельзя было тесно общаться с мужчинами, кроме оговорённых случаев. Это должно было как-то сохранить нравственность в клане, ибо, если девушку застали с парнем, её прогоняли раньше времени. Хотя клеймо восточной танцовщицы уже считалось позорным, перечёркнутое клеймо обрекало изгнанницу на вечное презрение и насмешки со стороны горожан.—?Каджамала! —?Ратилия появилась, как всегда, неожиданно,?— Чего прохлаждаешься? Через пару минут ваш выход!—?Да, да, конечно, госпожа наставница,?— танцовщица вжала голову в плечи, пытаясь просчитать, сколько на этот раз придётся выслушивать наставления хозяйки клана.—?Хватит бездельничать! Вон, уже акробаты подошли! —?с этими словами Ратилия заторопилась дальше?— собирать танцовщиц. Девушка резко обернулась в сторону входа.В шатёр вошёл ОН. За ним стояло ещё двое парней, но все обратили внимание только на него. Отовсюду раздались взволнованно-счастливые возгласы: ?Санар!?. Толпа девушек собралась вокруг него, каждая из них лично желала поприветствовать его. По лицу парня пробежала самодовольная улыбка. Он окинул взглядом танцовщиц, боготворивших его как лучшего парня из их окружения.От его жгучего взгляда у Каджамалы остановилось дыхание. Казалось, вот-вот он подойдёт к ней, скажет что-нибудь ласковое, улыбнётся лично ей, а не всем этим девушкам сразу. Но этого не произошло: парень лишь перебросился парой фраз со своей партнёршей по танцу и увёл её под предлогом повторить сложный номер. Боль отчаяния пронзила сердце девушки: её надежды, что когда-нибудь этот красавец будет с нею, были очень зыбкими.Как и многие танцовщицы, она была подобрана с улицы в четырёхлетнем возрасте. Какие-то девчонки, окружавшие её, всю прежнюю жизнь прожили в нищете, какие-то рано осиротели?— у всех здесь была горькая жизнь. Никто из них не знал любви в детстве, никто не познал этой любви и до настоящего времени. Каджамала же не знала даже своего прошлого.Её подобрали жители маленького села на юге Мальхары, у Сальдаро-Мальхарского моря, когда ей было три. Девочка ничего не помнила, только и смогла, что произнести часть своего имени. Её назвали Каджамалой. Девчонку приютила местная семья, но будущая танцовщица только и запомнила от своих приёмных родителей, что побои, да издевательства.Она прожила у них меньше года. Как-то раз семья поехала в Альсин, столицу Мальхары, и Каджамалу захватили с собой. И там девочка провинилась за что-то, из-за чего отчим, жестоко избив её, выгнал из дома. Но она и сама была рада уйти. Потом были долгие полгода скитаний по городу, голода и унижений, пока не приютил бедняжку клан артистов, где уже двенадцать лет жила танцовщица.На площади гулял прохладный ветерок, который принесла ночь в душный воздух Мальхары. Посреди пыльной мостовой пылал большой костёр, освещая первые ряды людей, окруживших небольшую площадку вокруг огня в ожидании зрелища. Это были простые лавочники, оказавшиеся в эту ночь в Альсине караванщики, солдаты и воспитанники военных училищ, коими был полон этот город. Реже попадались именитые богачи и женщины: первым не было никакого дела до развлечений простонародья, появление вторых же среди скопления мужчин не сильно одобрялось.Красивая музыка на площади стихла, но ненадолго: инструменты в проворных руках музыкантов готовы были вот-вот заиграть следующую мелодию. Мимо собиравшихся у стены высокого здания позади костра девушек в масках пробежали младшие танцовщицы. Ударили в бубен, запиликала флейта, за ней мелодию подхватили сетары и лютня.Несколько девушек в парах с юношами выскочили перед толпой, выделывая в ритм музыке различные и порой удивительные фигуры своими телами. Народ воодушевлённо загудел. Через несколько мгновений уже остальные танцовщицы высыпали перед костром. Это было красиво. Каждая танцовщица, как могла, вносила жизнь в этот танец, не нарушая гармонии.Девушки второго плана были одеты в одинаковую одежду: длинная красная юбка с двумя разрезами вдоль бёдер и крупными рюшами из стекла, пришитыми к подолу, алый лиф с такими же рюшами и тёмно-розовая маска из папируса, скрывающая нос, глаза и брови. Те красавицы, которые танцевали в парах, были одеты почти так же, только более пёстро и роскошно, если, конечно, можно считать дешёвые блёстки и замаскированные под золото стеклянные украшения роскошью.Каджамала танцевала уверенно, чётко повторяя заученные движения и нигде не ошибаясь, но мысли были далеко от танца. Раньше она пыталась довести его до идеала, но это было лишнее напряжение, и, в конце концов, забывшись, она опять переходила на привычные, ?бездушные?, не требующие особых усилий движения. Девушка думала лишь об одном, о чём характерно было думать в её возрасте: о том, что Санар никогда не обратит на неё внимания…Танец кончился. Сделав лёгкий поклон, девушки убежали с площади, освобождая место для последнего на этот вечер номера акробатов. Сегодня был обычный, не праздничный день, а значит, мероприятие надолго не затянется, и танцовщицы здесь вообще больше не нужны. Группа направилась в шатёр.Каджамала привычно сняла маску и положила её в ящик для реквизита. После холодного и жёсткого камня мальхарской мостовой с её песком ногам было приятно влезть в старые растоптанные туфли с загнутыми носами. Танцовщица с наслаждением закуталась в плотный потёртый халат, переживший, наверное, не одно поколение танцовщиц. У остальных девчонок были такие же халаты: повседневная одежда красавиц пустыни была довольно однообразна. Заплетя свои густые, с некрупными каштановыми кудрями, волосы в обычный узел, как это делали большинство танцовщиц, девушка накинула на голову видавший виды платок из грубой ткани. В таком виде красавицы были более-менее похожи на порядочных восточных женщин.Они шли по улицам Альсина к его окраине, к каменному двухэтажному зданию, не блещущему никакими архитектурными изысками, но ставшему домом для всех воспитанников клана артистов. Пару раз их окликали какие-то грубые и явно пьяные мужчины, желающие позабавиться с пробирающимися по темноте девчонками в одеждах танцовщиц. И сразу разочарованно замолкали, ведь девушки ещё оставались воспитанницами клана. Некоторые мужчины презирали самих танцовщиц: для них эти красавицы были продажными девицами, к которым запрещалось приставать.Поздний ужин танцовщиц не блистал деликатесами: каждая девушка получала несколько пшеничных лепёшек и кружку воды. Артисты вообще не привыкли к разнообразию и обилию пищи: на завтрак им выдавали лепёшки, кислое (реже?— свежее) молоко и фрукты, в основном, сушеные финики или инжир. На обед?— бобовая похлёбка со специями, от которых жгло язык, и плов, по слухам, с бараниной, но от мяса в нём был один лишь запах. Ужин обычно проходил поздно, после представления, когда над Мальхарой сгущалась ночь. Зачастую, воспитанники клана ужинали вообще после полуночи, приходя жутко голодными после утомительного выступления.Девушки, негромко переговариваясь, утоляли свой юношеский аппетит нехитрой едой, когда Ратилия позвала одну из них, ту, что танцевала с Санаром, в соседнюю комнату. Альбилена, так звали эту танцовщицу, встала с устеленного циновками пола, на котором, как и все остальные, она сидела, скрестив ноги, и, оставив свою трапезу, ушла вслед за наставницей.Вернулась она в весьма подавленном состоянии. В глазах стояли слёзы, губы были сжаты в приступе ярости.—?Что случилось? Из клана выгоняют? —?спросила одна из сидящих рядом танцовщиц,?— Дай угадаю, из-за Санара?Альбилена кивнула. Она была не первой, кого застали целующейся с этим акробатом. Из-за него с того момента, как старшая группа стала разучивать ?Танец с маской?, на должности главной исполнительницы танца сменилось не менее пяти танцовщиц.—?И почему-то я не удивлена,?— хихикнула Каджамала.В последнее время частые уходы танцовщиц из старшей группы стали предметом насмешек со стороны их подружек, хотя каждая из них мечтала повторить то же, что и эти ?счастливицы?, и, конечно, не быть замеченными вездесущими наставниками.Девушки зашушукались.—?Я хотя бы была с ним в паре! —?огрызнулась Альбилена. Она была оскорблена, не столько тем, что в её адрес в последнее время летели сплетни, сколько тем, что ей не удалось продержаться долго в роли лучшей танцовщицы, и теперь девчонки будут сплетничать об отношениях Санара с другой девушкой.—?Да ну! Сейчас твоё место всё равно вакантно! —?продолжала издеваться Каджамала. Она не была злой по природе, но жизнь придала её речам жестокости,?— И как ты умудрилась лишить себя этого счастья? Санар ведь такой красавец!—?Я была с ним рядом, мы даже поцеловались! Вряд ли ты сможешь добраться до такой близости к нему, Каджи!—?Ну-ну,?— покачала головой танцовщица.—?Я тебе говорю! —?резко бросила Альбилена,?— Спорим, ты никогда не сможешь даже станцевать вместе с Санаром!—?А спорим! —?Каджамала поднялась со своего места,?— Спорим, я стану его новой партнёршей, пусть не сейчас, но в скором времени!Две танцовщицы взялись за руки. Каджамала глядела на Альбилену с вызовом. ?Это мой шанс! —?думала Каджи,?— Я буду той, кого Санар действительно полюбит!? На следующее утро Ратилия собрала всю старшую группу в танцевальном зале на первом этаже. Предстояло выбрать новую партнёршу Санара. Девушки поочерёдно показывали своё мастерство, получая слова одобрения или разочарования в свой адрес. Среди них были и более выдающиеся, чем Каджамала, танцовщицы. Но вот, взгляд наставницы упал и на неё.—?Эй, ты, покажи, на что способна!Каджи с волнением вышла вперёд и сделала первое движение. Она сосредоточилась на том, что делает, на эмоциях своего тела и начала.Каджамала танцевала так, как не танцевала никогда в жизни. Она не думала ни о чём, горя лишь желанием стать первой, выиграть это соревнование. Её лёгкие движения подчинялись инерции. Ей казалось, все, даже увлечённые репетицией акробаты и танцовщицы из младших групп, пристально смотрели на неё, тронутые волнующими движениями бёдер и плеч. Каджи, словно взлетая, подпрыгивала в такт невидимым и слышным только ей бубенцам, когда тело её выписывало сложную фигуру. Самая трудная часть танца вот-вот должна была совершиться, как вдруг танцовщица, запутавшись в движении ног, споткнулась и совершенно некрасиво упала на пол.Каджамала встала и встретилась взглядом с Ратилией.—?Тебе стоит поработать над внимательностью. И движения ещё непроработаны,?— заметила женщина, пристально глядя на неё.—?Да, госпожа наставница,?— смущённо потупила взор Каджамала.Санар, который стоял рядом с Ратилией, оценивающе глядя на претенденток в его партнёрши, подошёл к одной из них, на которую указала наставница, они о чём-то переговорили втроём, и началась репетиция. Каджамала уже не пыталась станцевать идеально, её вообще больше ничего не волновало. Но, прежде чем эта обида перешла в отчаяние, танцовщица поняла, что в её руках возможность всё изменить.Она стала усиленно тренироваться. Пока остальные девушки отдыхали после обеда в спальной комнате на втором этаже, лёжа на брошенных прямо на пол матрасах, набитых соломой, Каджамала тайком пробиралась в танцевальный зал и там танцевала в тишине нагретого полуденным зноем помещения. Ей было тяжело, но она до седьмого пота отрабатывала движения. Выбиралась танцевать и ночью, когда никто не беспокоил её. Со временем падений стало меньше, движения стали легче и увереннее. Она поняла, что вот-вот достигнет цели.В ту ночь Каджамала снова пошла репетировать. Обычно спать она возвращалась ближе к рассвету, и раньше это было для неё пыткой, но сейчас она уже привыкла и находила в этом даже не удовольствие, а потребность. Освещая погруженную в полусумрак летней ночи лестницу факелом, она спускалась вниз, когда услышала приглушённые голоса. Каджи испугалась, что кто-то из начальства или дежурных заметит её, но, когда прислушалась, поняла, что те, кто занял танцевальный зал, сами не желали встретиться с кем-нибудь.Каджамала замерла, а голоса шептали:—?Может, не надо? Вдруг нас услышат?—?Никто не услышит нас, все спят, о любовь моя,?— послышался звук поцелуя, затем голос, его голос, голос Санара, продолжил,?— О счастье моё, роза, о, птица с пустынных небес, позволь дать мне крылья, о которых ты мечтала…Каджи прижалась к стене, вслушиваясь. Её сердце трепетало, как, быть может, трепетало сердце той, которую одаривал Санар комплиментами и поцелуями.Слышалось прерывистое дыхание со стороны зала: можно было представить, как волнуется та, что до этого момента никогда не прижималась к сильной мужской груди, не сливалась с ним в поцелуе. Но их счастье на этот раз было недолгим: Каджи припала к стене, факел невольно выскользнул из рук и покатился вниз по лестнице, озаряя белёные стены своим светом….Девушка в зале пронзительно закричала, решив, что это идёт дежурный. Ничего не понимая, Санар попытался прижать её к себе, собираясь защищать от чего бы то ни было. Каджамала, испугавшись, ринулась наверх, в спальню, а на крик вниз уже стекался народ….В общем, к утру всё было решено. Ратилия орала на мужа, чтобы тот исключил, наконец, Санара из клана, что правила одинаковы для всех, а этот акробат их всё последнее время нарушал, являясь совратителем танцовщиц. На что наставник разводил руками: изгонять из клана лучшего акробата совершенно не хотелось.Танцовщицу, которая целовалась в ту ночь с Санаром, с позором прогнали, и вновь стали искать новую. На этот раз Каджамала была уверена, что победит. Почти не напрягаясь, она словно летала в танце, и теперь уже все вправду смотрели на её полёт, не отрываясь.Взлетая на невидимых крыльях и припадая к земле, кружась и качая бёдрами, то застывая причудливой и прекрасной фигурой, то плавно перетекая из движения в движение, будто у неё совсем не было костей, Каджамала восхищала всех. В стихийности и изящности её движений таилась блестящая точность, и было понятно, кто станет новой партнёршей Санара.Она остановилась, переводя дух. Её красивая упругая грудь вздымалась и опускалась от глубокого дыхания. Санар восхищённо смотрел на неё, и лишь это сейчас ей было нужно.—?Как тебе эта, Санар? —?Ратилия указала на Каджи. Акробат подошёл к танцовщице.—?Просто чудесно, госпожа наставница, клянусь, она покорила меня своим танцем.—?Что ж, раз она так покорила тебя, пусть будет танцевать с тобой в паре. Ты хочешь танцевать с ним, Каджамала?—?Для меня это большая честь, госпожа Ратилия,?— Каджи скромно опустила голову, втайне улыбаясь своему успеху.Санар взял Каджамалу за руку. Она посмотрела на него. Её сердце забилось быстрее. Казалось, что-то замкнуло в голове, какая-то нерешительность заставила выдернуть руку из его ладони. Каджи выбежала во двор. Было уже жарко, с земли поднималась сухая пыль, ветер трепал скудные прутья кустов.Во дворе стоял колодец. Подняв с его дна ведро, танцовщица зачерпнула уже нагретой солнцем воды и брызнула ею на лицо. Она тяжело дышала от волнения. Неужели всё получилось? Но зачем? Столько танцовщиц покинуло из-за него клан. А вдруг она тоже лишь новая красивая игрушка, с которой можно утолить свой любовный пыл? Что, если для него она такая же, как и все остальные бывшие партнёрши? Каджамала вспомнила, как самодовольно он улыбался, входя в шатёр танцовщиц. От этого как-то мерзко стало на душе, и ещё более мерзко?— оттого, что вот сейчас, когда всё осталось позади, она стала сомневаться.За спиной послышалось шуршание песка под чьими-то ногами. Чья-то сильная и властная рука легла на плечо Каджамалы. Та резко обернулась. Санар смутился и отошёл положенные по правилам три шага назад.—?Каджи…- нерешительно начал он,?— Нам пора, Ратилия ждёт.—?Да, сейчас, Санар,?— девушка слегка улыбнулась, её загорелые скулы залил румянец. Ей было неловко от собственного смущения.—?Ты думаешь, я?— один из тех мужчин, что не ценят чувства женщин,?— будто оправдываясь, вдруг начал акробат,?— Да, я подвёл многих девушек, пришедших ко мне тем же путём, что и ты. Но среди них я искал ту, которая зажжёт в моём сердце огонь вечной любви. Кто знает, может, этой девушкой окажешься ты, Каджамала.Каджи пожала плечами и ласково подмигнула. Они вдвоём побежали в танцевальный зал, чтобы уже вечером выступить вместе перед мальхарцами.Этьен резко открыл глаза. Странная женщина из сновидения оказалась немногословной. Но в голове всё пульсировал отзвук её просьбы: ?Найди мою дочь! Она?— дочь градоначальника города Ольбахора. Позаботься о ней!?Перед его взором тянулась узкая улочка, мощённая неотёсанным булыжником и засыпанная песком и соломой, слетевшей с крыш высоких каменных домов. Было жарко, слишком жарко для Парижа…. Мимо проехала телега с запряжённым в неё старым осликом. Возница закричал на Этьена, чтобы не мешался на дороге. Это был мужчина средних лет в толстом потрёпанном полосатом халате и с тюрбаном на голове.Его крик вывел бывшего циркача из ступора. Он не помнил, а точнее, не знал, как попал сюда, да и куда вообще попал, но одно понял точно: он оказался где-то на Востоке. Что-то вроде Турции или Египта; он слышал об этих странах, но никогда там ему бывать не приходилось.Он направился вслед за телегой, вперёд, рассчитывая, что улица куда-нибудь да выведет.Улица вывела Этьена на довольно обширную площадь, заставленную множеством палаток и прилавков. Площадь гудела от большого скопления людей, торговцы наперебой предлагали покупателям свой товар. Здесь продавались различные диковинные фрукты: арбузы и дыни, виноград, персики, среди сушёных фруктов?— финики, изюм, инжир, курага и чернослив; эти прилавки были в особом почёте у ос. Рядом с фруктовыми лавками стояли ряды с вяленым мясом, оттуда тянуло шашлыком и запахом свежеиспечённого лаваша. В большом количестве продавались ковры, шёлковые платки и покрывала, кальяны, различные специи и приправы. Было также множество благовоний и сладости.Базар?— своеобразная ?визитная карточка? Востока. Здесь можно было увидеть его обычаи и нравы, а главное?— людей. Этьен медленно продвигался вдоль торговых рядов, пытаясь не упустить ничего из виду. Мимо него сновали богачи в дорогих расшитых золотом халатах и чалмах, их рабы?— загорелые юноши, босые, в одних шароварах, лысые. Меньше было женщин, они двигались как-то спешно и стеснительно. Их головы у всех были покрыты покрывалами, из открытых частей тела были только руки и лицо.У бывшего циркача не было денег, да и откуда они могли взяться! Однако он всё равно бесцельно бродил по рынку, изумлённо рассматривая всё великолепие Востока. Неожиданно его окликнули.—?Эй, уважаемый! —?какой-то продавец позвал Этьена и, когда тот обратил на него внимание, начал воодушевлённо нахваливать свой товар,?— Купи арбуз! Смотри, какие свежие арбузы, сегодня только с южных земель привезли! Купи один, не пожалеешь! Хороший арбуз! Покупай, недорого!Сказать ему, что денег нет, было бы глупо. Чего можно ждать после этого?— неизвестно. Этьен растерялся на какое-то мгновение, но быстро понял, что надо сказать.—?Не надо мне арбузов,?— отмахнулся он,?— Лучше подскажите, где я нахожусь. Кажется, я заблудился здесь.На его удачу продавец оказался вполне добродушным и охотно вызвался помочь.—?Ах, это,?— он хохотнул,?— Так ты сейчас на главной рыночной площади Альсина. Если идти туда,?— он указал рукой на одну из улиц,?— то совсем скоро выйдешь к дворцу его светлости Агата, графа Мальхарского. Оттуда можно идти куда угодно, только дорогу спроси и не собьёшься! Ты явно не мальхарец…—?Да, я не отсюда,?— согласился бывший циркач. Вряд ли стоило врать, если вполне можно сойти за иностранного путешественника.—?А как зовут тебя?—?Этьен… Этьен Вердье,?— мужчина замялся.—?Из Ле Альтеры что ли? —?усмехнулся лавочник,?— Давно в Мальхаре?—?Недавно,?— пожал плечами Этьен.Мальхара, Ле Альтера…. Таких стран Этьен припомнить не мог. Из всех предположений самым правдоподобным казалось нечто совершенно фантастическое: он оказался в другом мире. Да, в другом мире, похожем на тот, откуда бывший циркач пришёл сюда. Однако эту теорию ещё предстояло проверить…—?Да? Знаешь, что посоветую,?— торговец подмигнул. Казалось, что он хочет похвастаться чем-то, впрочем, так и было,?— обязательно посмотри на танцовщиц. Сегодня день рождения графа, на дворцовой площади такое представление устроят! Всю ночь почти артисты выступать будут!—?Правда? —?Этьен задумался,?— Надо будет поглядеть.—?Сегодня, как только сядет солнце, перед дворцом!—?Спасибо за совет…—?Удачи… Этьен Вердье…Вечер сгущался над Альсином, но на площади было уже светло от взметнувшего в звёздное небо свои языки костра. Каджамала из шатра танцовщиц наблюдала, как собирались на площади мальхарцы. Оттуда слышны были восторженные крики множества мужчин и негромкая мелодия. Ещё никто не выступал, но музыканты настраивали инструменты. Вдруг народ зашевелился, расступаясь, и через образовавшийся проход в первые ряды зрителей прошёл граф со своим телохранителем?— синеволосым рабом. Они часто появлялись смотреть на выступления артистов, его здесь уважали. Каджи помнила, как ей со своей группой удалось побывать во дворце господина Агата. Что и говорить, об этом мечтали многие.Она надела свою маску. Её наряд несколько изменился с того момента, как она стала танцевать с Санаром. Добавилось синих узоров и блёсток на юбку и маску, появились украшения с камнями, похожими на сапфиры. Синий цвет добавил наряду яркости и контрастности, а узоры подчеркнули особый мальхарский колорит образа.Конечно, в эту ночь они будут танцевать не только ?Танец с маской?. Были и другие не менее сложные и красивые танцы, но именно ?танец с маской? был жемчужиной их группы.В шатёр вошёл Санар. Как всегда, его окружили все девушки в надежде, что он обратит на них внимание. Каджамала, молча, спокойно наблюдала за этим: она понимала, что на данный момент этот акробат будет рядом с ней. Он только что вернулся с площади, где они с его группой выполняли номер с серией завораживающих дух акробатических трюков и танца с огненными мечами. Скоро будет черёд танцовщиц развлекать мальхарцев.Вот, раздалась знакомая музыка, и три девушки вслед за парнями, словно птицы, вылетели на площадь. Каджамала была среди этих первых трёх. Впервые столько взглядов было приковано именно к ней. Это была первая ночь её триумфа, и она старалась впечатлить всех своим танцем. Особенно Санара. Его присутствие здесь, рядом, его прикосновения в танце словно горячили кровь. Ради него хотелось выложиться в полную силу, чтобы после наполненного чувством счастья танца упасть в изнеможении к его ногам.Санар смотрел на неё и невольно восхищался этой грацией, этой красотой стройного стана, округлых литых бёдер, упругой груди. Все танцовщицы красивы телом, но он замечал, что рядом с ним те, кто удостаивался этой чести, расцветали и вспыхивали яркими красками своих эмоций. Он заставлял их расцветать, и ему нравилось смотреть, как распускаются эти цветы. Он хотел стать для них счастьем, чтобы они цвели для него, но всякий раз, как удавалось прикоснуться к этой красоте, она увядала. Он обрекал их на вечную нищету и унижения. Санар каждый раз каялся в своём эгоизме, в желании удовлетворить сиюминутную потребность тела, в этой страсти, губящей то, что он любил, однако ничего не мог с собой поделать. Там, у колодца, он не соврал Каджамале: он надеялся, что хотя бы в этот раз всё закончится не так быстро. А Каджамала была поистине прекрасна.Этьен не пожалел, что пришёл на площадь. Поначалу выступали акробаты. Их трюки не очень удивили бывшего циркача, привыкшего видеть на арене нечто подобное, однако мужчины делали это очень красиво, полностью без страховки, с выверенной многими тренировками точностью выполняя все движения. Это придавало их выступлению эффект какого-то магического танца, сказки, наполненной огнём, полётами и движением.После акробатов на площадь выбежали танцовщицы, превратив повесть о битвах и приключениях в сказку о любви и ярких чувствах. В каждом их движении таилось волшебство, раскрытое ритмичной музыкой сагатов и флейты. Гибкие, почти полностью открытые тела ласкали взор совершенством форм и сказочностью украшений. Этьен был поражён, ему хотелось стать причастным к созданию подобной красоты. Он вполне бы мог пополнить ряды акробатов.После пары вопросов у восторженных зрителей он понял, что его желание вполне реально исполнить. Проталкиваясь через толпу, бывший циркач вышел к приютившимся у стен дворца двум шатрам. Своим появлением он напугал девушку, стоявшую у одной из палаток и задумчиво глядевшую в сторону площади. В свете висящего на стене газового фонаря Этьен сумел немного рассмотреть её. Загорелая, с копной густых темно-каштановых волос, идеально отточенной фигурой, она была похожа на тех, нет, она была одной из тех, кого видел он на площади только что. Но, несмотря на то, что лицо тяжело было разглядеть под маской, её горящие тёмно-карие глаза и черты почему-то показались Этьену знакомыми. Где-то он уже видел её, но где?—?Что вам нужно? —?как-то резко спросила она.—?Могу ли я увидеть наставника акробатов? —?Этьен растерялся.—?Он в соседнем шатре, думаю, он сможет принять вас. А к чему такая срочность, могу узнать?—?Хочу вступить в клан акробатов,?— честно ответил циркач.—?Да ну? —?удивлённо усмехнулась девушка. Она уже собиралась уйти в шатёр танцовщиц, когда Этьен её остановил.—?Извините, как ваше имя?—?Каджамала, а что? —?дерзко ответила Каджи, глядя прямо в глаза незнакомцу,?— Тебя-то как зовут?—?Узнаете,?— таинственно ответил Этьен и удалился в сторону шатра акробатов.Каджамала лишь пожала плечами: ей было всё равно. Этот необычный мужчина ничуть не заинтересовал её. Санар казался ей красивее и представительнее его, да вообще этот загадочный человек не был похож на мальхарца.А Этьен прошёл немного вперёд и вошёл в соседний шатёр. При входе он наткнулся на двоих парней, до этого оживлённо разговаривавших о чём-то явно весёлом.—?О, что вам нужно? —?удивлённо спросил один из них и рассмеялся.—?Здравствуйте,?— мужчина опешил,?— могу ли я поговорить с наставником?—?С наста-а-а-вником,?— протянул его собеседник,?— И что же такое важное вам нужно от наставника, уважаемый?Парни веселились. Для них Этьен не казался кем-то очень важным, вот они и смеются. Бывший циркач решил не обращать на них внимания, всё-таки пока что никто сильно обидеть его не старается. Второй парень объяснил, что наставник, господин Вагиз, куда-то отлучился и скоро подойдёт. Этьен пожал плечами: он никуда не торопился, хотя и чувствовал себя в обществе восточных акробатов как-то неловко.Это были артисты разных возрастов: от пяти до тридцати лет. Загорелые, в широких пёстрых шароварах, босые, они щеголяли открытым напоказ красивым телом. Любой силач мог позавидовать ширине их плеч и мускулов, но здесь, похоже, это было в порядке вещей. Акробаты вели себя раскрепощено, громко смеялись, кто-то, собравшись в небольшую группу, играл в карты или нечто, похожее на карты, кто-то разминался или репетировал.В шатёр с шумом ворвалась толпа ребятни: парни лет десяти, размахивая деревянными саблями, возвращались с дворцовой площади. Двое из них устроили настоящую дуэль, радостно крича и давая разбушеваться детской фантазии.—?Опять гвалт устроили! —?послышался со стороны тёмного входа мужской голос, строгий и добродушный одновременно,?— Быстро мечи в ящик и не портите их! Сегодня вы свободны, не задерживайтесь тут!Вошёл мужчина. Высокий, могучий, в накинутом на плечи потрёпанном халате и шароварах, он невольно вызывал уважение. Ему было лет сорок, узкие глаза смотрели с насмешкой и решимостью, и казалось, что ему ничего не страшно. Один из парней, что стояли при входе, подошёл и что-то сказал ему, указывая на Этьена.—?А, ты хотел меня видеть? —?улыбнулся наставник,?— По какому поводу?—?Здравствуйте,?— несколько сконфуженно отвечал Этьен,?— я бы хотел… стать акробатом, как эти люди…—?Ах, это? —?Вагиз рассмеялся,?— нечасто к нам с такими просьбами приходят, но ты не первый. Мы берём лишь детей с улиц, тех, кто был оставлен этим миром и не имел больше приюта. Но лишь детей, ибо их легче научить нашему искусству.—?У меня есть опыт,?— заверил его бывший циркач.—?Кто же ты?—?Я работал в цирке в другой стране, Ле Альтере, кажется.… Потом случайно попал к вам, и мне некуда больше идти.—?Забавно. Надо же, альтерец! Я-то думаю, вроде по акценту не мальхарец. Как твоё имя?—?Я могу сказать вам, но пусть оно хранится в тайне. Это будет часть моего успеха.За их спинами послышался девичий шёпот. Среди танцовщиц весть о будущем новом акробате разлетелась быстрее, чем тот успел встретить Вагиза. Они облепили вход в шатёр, не решаясь зайти внутрь, но желая утолить своё юношеское любопытство. Наставнику пришлось прикрикнуть на них, чтобы не совали свой нос, куда не следует:—?А ну прочь отсюда! Не то доложу госпоже Ратилии о нарушении правил приличия. Вот она вам устроит…- и затем, повернувшись к Этьену, произнёс,?— Простите их. Девушки крайне любопытны, но постарайтесь понять обделённых вниманием женщин…. А меня вы заинтересовали. Действительно, некая интрига интересует народ. Но всё же…—?Моё имя?— Этьен Вердье, но называйте меня Мистер Икс,?— это Этьен сказал уже довольно тихо, чтобы никто из окружающих его не услышал.—?Да, и впрямь альтерец, а прозвище, будто из Димелисса,?— удивился наставник,?— а что ты умеешь, Мистер Икс?Праздничная ночь уже подходила к концу. Было темно и немного холодно, что характерно для ночей пустыни, но народ не уходил: обычно самые интересные выступления проходили ближе к концу. Но даже от виртуознейших акробатов никто не ожидал подобного номера. Внезапно стихла до этого не прекращавшаяся музыка, и один из распорядителей выбежал к костру, чтобы объявить о выступлении нового акробата?— некоего Мистера Икс?— со смертельным трюком.Он вышел в окружении шести здоровых парней на площадь, в чёрной маске, с повязанным на голову чёрным платком, как у разбойников, в чёрных шароварах и таком же балахоне. Акробаты спешно соорудили какую-то конструкцию из высоких палок и перекладин, и неизвестный циркач стал взбираться на самую вершину этой конструкции.Этьен видел, как уходила земля из-под его ног. Перекладины делали на скорую руку, и поэтому сооружение страшно качалось, но Мистер Икс видел в этом лишь ещё один повод потрепать зрителям нервы. Он взобрался уже почти на уровень второго этажа графского дворца. Здесь всё было видно, как на ладони: площадь с застывшими и замолкшими в волнительном ожидании людьми, шатры и артистов у них, изумлённо смотрящих вверх, на него. Все смотрели на Этьена. Он закрыл глаза, но не было мешающих сосредоточиться мыслей. Там, внизу, среди мальхарской пустыни, его никто не ждал, не томила горечь недопонимания…. Вот только…. Нет, не надо сейчас о Теодоре, он непременно вернётся к ней, как найдёт способ. Пока что ему нужно пробиться в клан, а потом можно будет грустить о разлуке.Вагиз сказал, что, хотя не было возможности отрепетировать номер у шатров, он разрешит его сделать перед мальхарцами, и, если Этьен вернётся живым и не покалеченным, его зачислят в клан. Но не о чем было волноваться: он делал этот номер много раз, и ничто не мешает сделать его сейчас. Совершив глубокий вдох, Мистер Икс полетел вниз головой в двухэтажную пропасть…Всё вокруг замерло. Казалось, что у всех разом остановилось сердце, и пойдёт оно только тогда, когда циркач каким-то чудом встанет с мостовой. Этьену была знакома эта реакция зрителей?— мальхарцы отличались от парижан лишь большей яркостью эмоций, вызванной, скорее всего, их почти средневековым простодушием.Когда же он, наконец, встал целым и невредимым чёрной тенью на фоне догорающего костра, площадь просто взорвалась от аплодисментов и восторженных криков. Мистеру Икс удалось растревожить сердца даже закалённых в бою суровых мальхарских солдат. В ответ ему со всех сторон посыпались цветы, редко растущие в жарком пустынном климате. Это были не привычные Этьену розы или лилии?— народ бросал ему более доступные здесь олеандры и гибискусы. Они зачастую не были сложены в букеты, и возвращался Этьен уже по устланной лепестками цветов, словно коврами, мостовой.У шатров царил полный восторг. Мистер Икс сумел завоевать любовь почти всех танцовщиц и уважение почти всех акробатов. Девушки падали пред ним на колени, красочно описывая то впечатление, которое он оставил в их сердцах. Парни дружески хлопали его по плечу (с такой силой, что мужчина чуть приседал от каждого фамильярного хлопка) и говорили что-нибудь одобрительное вроде ?наш человек!?, ?Да ты, брат, отважный…?. В общем, Этьен легко влился в дружный мужской коллектив артистов и стал практически новой звездой клана для пылких восточных красавиц.Но не для всех. Многие рады были, когда наставник Вагиз на следующий день торжественно поставил на его правое запястье клеймо акробата. Однако та, которая заинтересовала нового акробата больше всех, Каджамала, осталась к этому равнодушной. Этьену было всё равно: он не собирался завоёвывать сердце дерзкой танцовщицы, у него уже была любимая женщина. И всё-таки что-то в ней было слишком знакомое. Это чувство дежавю казалось впечатлением чего-то навязчивого, от чего хотелось избавиться. А ещё удивляло, как демонстративно Каджамала выразила своё равнодушие.Вторым человеком, который холодно отнёсся к новичку, был красивый и представительный юноша, Санар. Высокий, широкоплечий, с чёрными вьющимися волосами до плеч, знатного рода, он, как уже догадался Этьен, был успешен, до того, как Мистер Икс сместил его на второе место. Это отлично объясняло то, что Санар презрительно фыркнул, наблюдая за посвящением Этьена в акробаты.Каджи не хотела иметь дело с Мистером Икс. Пускай он хоть трижды был необычным, загадочным, умелым, но сердце её уже было занято. Она слишком много отдала, чтобы приблизиться к Санару, и было поздно прилепляться к чему-то новому, недоступному. Хотя все танцовщицы сразу после первого выступления Мистера Икс пали к его ногам, Каджамала не торопилась попадать под его таинственные чары. Она осталась единственной, кто до сих пор всем сердцем любил Санара.Она любила его, хоть он не замечал этого. С каждым днём Санар всё сильнее завидовал Этьену. Мистер Икс, имя которого знал лишь наставник, сторонящийся остальных акробатов, снимающий маску только перед сном, с первого дня обрёл небывалую славу. Девушки, сердца которых принадлежали Санару, на поверку оказались теми, кем считал их мальхарский народ. Они были продажными, и их чувства были лишь плодом бесконтрольного любопытства и себялюбивой наивности. Лишь немногие остались с Санаром, но не они занимали его ум: ненависть к новому циркачу разъедала его сердце.Он совсем изменился. Стал угрюмым, раздражительным. В нём совсем не было той нежности и ауры любвеобильного красавца. Это не заставило Каджамалу разлюбить его, она стала жалеть своего возлюбленного, но невольно вместе с Санаром прониклась неприязнью к Мистеру Икс, ведь его появление так изменило акробата.Прошёл месяц. Этьен уже свыкся с мыслью, что всё повторяется. Наверное, судьба, немного потешив иллюзией сбывшейся мечты, вернула его к искусству циркача, которым он занимался половину своей жизни. Видно, призвание у него такое. Мистер Икс всё чаще вспоминал любимую Теодору, но ни на шаг не продвинулся в поиске обратного пути в Париж. Мальхара поглотила его, и единственной зацепкой, которая могла привести его к выходу отсюда, была Хаджи.Этот день был выходным: не было никаких праздников, да и наступала осень, жара спадала, и надо было думать о полевых работах. Половина Альсина, приехавшие в город на заработки крестьяне, расползлась по окраинам страны, где, ближе к морю и степям, располагались плодородные земли. Танцевать по вечерам было бы просто не для кого. Нельзя сказать, что артисты всю осень, зиму и весну просто бездельничали, однако в их строгом графике всё чаще появлялись дни, в которые они могли быть предоставлены сами себе.В то утро акробаты, как и обычно, завтракали в мужской столовой. Скрестив ноги на жёстких циновках, они доедали свои порции лепёшек и кислого молока, беззаботно переговариваясь и подшучивая, как вдруг один из них сообщил своим друзьям:—?Сегодня я говорил с наставником. Он отпустил погулять сегодня. Кто со мной, мужики?Компания парней?— их было человек пять?— согласились пойти выпить, предварительно выпросив причитающиеся им деньги у наставника. Неожиданно взгляд одного из них упал на Этьена, случайно оказавшегося рядом с ними.—?Эй, не желаешь к нам присоединиться, Мистер Икс? —?рядом раздались смешки.—?Что я там забыл? —?спокойно произнёс Этьен.—?Ты, наверное, ни разу не пробовал мальхарского вина,?— парень дружески ударил его по плечу. Мистер Икс пригнулся?— почти у всех акробатов была тяжёлая рука,?— поверь мне, будет весело.—?Рискну поверить вашим обещаниям. Я иду с вами.Санар прогуливался по пустынной мостовой улочки, ведущей вдоль отгороженного забором графского сада. Он полюбил одиночество. Его пылкий разум признавал только две крайности: либо быть всегда в центре внимания, либо гулять одному. С приходом Мистера Икс что-то оборвалось в его душе, и казалось, что вскоре кончится его привычная жизнь, за которой он не мог ничего себе представить. Неизвестно, почему, но он не видел, каким будет его будущее, кем он будет дальше. Он потерял свою популярность, и ему придётся смириться с этим.Сзади послышался шорох песка. Санар оглянулся и увидал Каджамалу, шедшую за ним. Девушка была погружена в свои мысли, где значительное место явно уделялось ему. Она вздрогнула, поняв, что на неё смотрят, и в этот момент её загорелые щёки залил румянец, который так ей шёл.?Поразительно,?— думал Санар,?— первая танцовщица клана, а всё за мной по пятам ходит. Любая другая девчонка на её месте побежала бы за Мистером Икс, как преданная собачка. К тому же она прекрасна, так, что даже сам загадочный акробат не скрывает своего интереса к ней!?Да, Этьен интересовался Каджи больше, чем остальными танцовщицами, но на то были причины поважнее красоты или популярности. Ему всё сильнее казалось, что он где-то видел эту танцовщицу. Но где? Тот сон, что привёл его в Альсин, почти забылся, только последние слова матери Хаджи не исчезали из памяти. И, хотя он не помнил образа девочки, почему-то думалось, что Каджамала и Хаджи?— одно и то же.Каджи же просто шла за Санаром. Следить за ним становилось самым интересным для неё занятием. Девушка понимала, что её симпатия может быть не взаимной, она даже не знала, подозревает ли он о её чувствах, но была не в силах просто так оставить его. Она редко общалась с ним, осознавая, что, стоит хоть чуть приблизиться к нему, она не сможет остановить это влечение. Но так нельзя. Она всё ещё воспитанница клана, и нарушение его правил влекло за собой бесславную и жалкую жизнь, выживание среди мальхарской бедноты.Многие из танцовщиц, выгнанных из клана раньше времени, не находили работы, и денег им не давали (деньги получали лишь те, кто ушёл из клана из-за увечья, болезни или после двадцати пяти лет). Единственное место, где их приняли бы охотно?— публичный дом. Там такие красавицы всегда нужны, а более приличные заведения брезгуют брать изгнанниц. Клеймо танцовщицы?— знак вечного позора, знак того, что девушка осмелилась оголить своё тело для мужчин, незнакомых мужчин. Эту поселившуюся на запястье пантеру никак нельзя скрыть, она растянулась в прыжке на самом видном месте.Каджамала хотела признаться Санару в любви, но боялась. Боялась и его, и общества с его патриархальным взглядом на роль женщины.—?Ты точно уверен, что это она? По словам матери, она убила Хаджамалу.—?Ты дурак?! Она утопила её, а она?— стихийница воды! Не понимаешь? Её мать выбрала эту смерть, потому что нельзя убить стихийницу её же стихией!—?А вдруг не она?—?Если не она?— просто умрёт, если она?— будет отбиваться. И всё равно умрёт. Какая разница?!Мальхарское вино оказалось достаточно вкусным, так же, как и рисовая настойка. Как сказал один из акробатов, ?не Алианское, но всё равно ничего так. А настойка вообще отличная?. Компания за их столом в кабаке неподалёку от графского сада подобралась тоже хорошая. Было весело, ребята оказались остроумными и разговорчивыми. Больше всего веселья доставлял… граф, оказавшийся вместе с акробатами. При нём был его верный телохранитель Брайдс, но обстановка была вполне раскрепощённая, они вели себя как лучшие друзья, никто особо не церемонился, к тому же граф был одет просто и не выделялся среди толпы. Похоже, здесь это было в порядке вещей.—?А вы, Мистер Икс, всегда в маске ходите? —?спросил Агат после третьего кувшина вина, когда между пирующими уже установилась дружеская обстановка.—?Я стараюсь не показываться на людях без маски,?— подтвердил Этьен,?— Не думайте, что я что-то скрываю под ней, но людям нравится какая-то загадка.—?То есть тебе недостаточно того, что все только и ждут ответа на вопрос, сумеет ли выполнить Мистер Икс свой трюк сегодня! —?вставил синеволосый парень, слуга графа,?— А то в первый раз мой господин чуть с ума не сошёл, нервничая, а ведь он у нас крепкий!Все громко и непринуждённо рассмеялись, потешаясь над графом, как над своим товарищем. Граф не обиделся, его это тоже насмешило.—?Душно тут у вас,?— выдохнул Этьен, вставая из-за стола и развеивая рукой клубы кальянного дыма, витающего в спёртом воздухе кабака.Он вышел подышать. Его ждали внутри, но казалось, от духоты вот-вот пропадёт сознание. Вечерний воздух был тяжёлым и наполненным пряными ароматами увядающих цветов. Улицы наполнял запах чабреца, гвоздики, корицы. Всё, что нужно для восточной романтики.Он увидел, как напротив него стоят, смотря друг на друга, Санар и Каджамала. Бывший циркач осознавал, что они не просто партнёры по танцу, по крайней мере, со стороны девушки прослеживалась некоторая симпатия к этому акробату. Однако стояли они на значительном расстоянии друг от друга. Этьен понимал?— вряд ли она признается своему кумиру.Бывший циркач понимал Каджи. Он знал, что такое муки неразделённой любви. Он понимал, что такое запрещённая любовь. Но здесь другие законы, и Мистер Икс ничем не сможет помочь.Каджамала всё смотрела на Санара, не решаясь даже слова сказать. Акробат пристально смотрел на свою поклонницу, словно не понимая, чего она от него хочет.Ветер трепал накинутый на голову девушки плат, выбивая из-под него тёмные кудри?— девице ещё можно было не скрывать так тщательно свои волосы. На ней было коричневое выцветшее льняное платье грубого покроя, которое совсем не подчёркивало её красивой фигуры, да вообще мало кому подошло бы. Из-под подола выглядывали ступни в разбитых загнутых туфлях. Но всё равно на лице Каджамалы витала какая-то неуловимая восточная сказка, скрытая в этой скромной улыбке, узких тёмных глазах, похожих на лепестки лилий румянцах. Каджи казалась образцом смиреной любви, хотя обычно была непоколебимой и воинствующей девчонкой.Этот безмолвный разговор взглядом мог бы продолжаться очень долго, но отчего-то сердце у Этьена сжалось. И в следующий миг что-то чёрное полетело с крыши здания, под которым стоял бывший циркач. Это что-то упало к ногам Каджамалы и взорвалось маленьким фонтанчиком огня. Каджи отшатнулась, Санар среагировал моментально и закрыл девушку своей грудью.Однако с другой стороны к ним подобрался какой-то непонятный человек в чёрном плаще и запустил в танцовщицу точно такой же шар. Этьен замер. Неужели…—?Нет!!! —?закричала Каджамала, и в этот миг какая-то неведомая сила подняла её на воздух. Из-за сияния, исходившего от девушки, невозможно было увидеть её очертаний.Это длилось совсем недолго. Каджи приземлилась уже в совершенно ином обличии. Волосы свободно трепетали, схваченные лишь золотым ободком с сапфиром, в ушах заблестели серьги, на обеих руках появились золотые браслеты со свисающими голубыми шариками, шею украсили золотые бусы. Вместо простого платья появилась синяя приталенная туника с короткими рукавами в стиле ?летучая мышь? и широким вырезом, украшенная стилизованными под мальхарскую вязь золотистыми узорами. На ногах были длинные коричневые шаровары и синие туфли на высоких жёлтых шпильках.Она подняла руку в сторону нападавшего, и его заклинание отскочило от щита, словно сотканного из воды. С крыши, откуда началась атака, спрыгнул другой незнакомец в чёрной одежде. От полетевших с его стороны огненных камешков девушку и парня защитил водяной купол. Каджамала отбивалась, сама не понимая, как у неё это получается. На лице её читалось крайнее недоумение. К ним на помощь уже бежали из кабака Агат с Брайдсом, стучала сапогами по мостовой мальхарская стража.Мощное заклинание со стороны чёрных людей пронзило купол волшебницы и отбросило Санара и Каджи к забору. Они упали навзничь, но Каджамала тут же встала. В её глазах пылала ярость, а вокруг неё поднимались струи воды.Этьен вздрогнул. Он уже видел это.Девочка всё глубже и глубже погружалась в воду. Она уже не сопротивлялась. Она падала, оставляя за собой шлейф из пузырьков. Вдруг произошёл мощный толчок вверх, от тела девочки разошлись волны. Она стала преображаться. Да, она выглядела именно так, как выглядит Каджамала в бою. Хаджи открыла глаза. Вода расступилась, образовав вокруг неё пузырь с воздухом.Девочка взлетела над морем, и пузырь лопнул, сверкнув миллиардами брызг. Видение закончилось.Неизвестные колдуны скрылись до того, как их успела поймать стража. Этьен поражённо заметил, что магия для некоторых мальхарцев не являлась чем-то необычным. По крайней мере, граф и его телохранитель отлично колдовали.Санар был мёртв. Каджамала склонилась над ним. Она уже приняла свой прежний облик. Девушка безутешно плакала, без стеснения прижавшись к бездыханной мужской груди. Этьен заворожено смотрел на всю эту сцену, пытаясь понять, что только что здесь произошло.—?Вы не пострадали, господин? —?Брайдс обращался к Агату, как и следовало поступить ему в первую очередь.—?Да, Брайдс,?— граф отряхнул свой жилет от пыли. Он выглядел озабоченным.—?Что это было? —?Мистер Икс подошёл к ним.—?Черномаги,?— пожал плечами Брайдс,?— Но что они здесь забыли?—?Может, это всё из-за неё? —?Агат указал на девушку, и все подошли к ней.Каджамала подняла на них заплаканные глаза.—?Эй, как тебя зовут? —?спросил граф, свысока глядя на неё.—?Каджамала, мой господин,?— робко ответила она.—?Ты же танцовщица? —?поинтересовался Агат, обратив внимание на её клеймо.—?Да, мой господин,?— всё так же отвечала Каджи.—?Ты?— стихийница воды? —?граф пристальнее поглядел на неё.—?Я… я не знаю, господин….- Каджамала опустила голову, по покрасневшим щекам снова потекли слёзы,?— Я впервые сделала это. Клянусь, я не думала, что обладаю этим. Но… они искали меня! Но я не понимаю, почему…Агат лишь махнул рукой и отошёл. Окликнув Брайдса, он заспешил вслед за покидавшей место сражения стражей. Собравшийся вокруг народ начинал расходиться, кто-то возвращался к оставленной в кабаке выпивке, кто-то спешил по своим делам. Акробаты, с которыми пришёл сюда Этьен, поняв, что больше от этого вечера ожидать не стоит, пошли к себе. Лишь Каджамала осталась стоять на коленях перед телом возлюбленного, понимая, что всё кончено.—?Мне очень жаль,?— Мистер Икс подошёл к ней и взял её за руку. Ему не хотелось оставлять её одну в такую минуту.—?Тебе-то что? —?рассерженно проговорила она.—?Просто…я понимаю, каково это…—?Как ты можешь это понимать! Он мёртв! —?Каджи сказала это, как отрезала. Этьен понимал, что большего от неё не добьётся, а лишь нарвётся на грубость. Она с самого начала не доверяла бывшему циркачу, с чего бы ей вдруг открывать ему душу?!Этьен вспомнил Теодору. Такая же недосягаемая, недоступная, она ждала свою любовь. Так же, как и он, как и Каджамала. Но Теодора смогла полюбить Этьена, а Каджи ещё не нашла своего спутника жизни. Нет, она нашла, но потеряла. Это больнее, чем просто искать, чем томиться, ожидая ответа.Тело Санара забрали его родственники, которые, хотя и отказались от него после его решения стать акробатом, но всё же любили его. Для артистов его смерть была большим горем. Особенно горевала по погибшему Каджи, но мало кто знал об этом. Она часто стала пропадать где-то, хандрить. Однако никто не отменял выступлений по вечерам на площади.В тот день намечалось масштабное народное празднество. Что-то, связанное с посевами и скотом. Для городского жителя это был повод выпить, так как в лавках на рынке давалось бесплатное вино, а также открывались ярмарки с дешёвой выпивкой и выпечкой в форме символов праздника. Вечером намечалось очередное затяжное представление клана артистов и салют.На площади уже разожгли огромный костёр, хотя было ещё светло и тепло. Этьен вышел из шатра акробатов прогуляться перед выступлением. Он надеялся побыть в одиночестве, но рядом с шатрами уже маячила чья-то фигура.Это была Каджамала. Она, казалось, не замечала никого вокруг, погружённая в свои мысли. Через какое-то время ей нужно будет танцевать ?Танец с маской?, но вряд ли это будет легко, когда вместо любимого Санара её будет обнимать незнакомый мужчина. Каджи чувствовала себя как никогда одинокой.Этьен впервые услышал, как она поёт. И, что поразительно, её песня была очень похожа на ту, которую пел когда-то сам Мистер Икс.—?Снова туда, где море огней…- пела Каджамала, смотря на сияющий огонь.Снова туда с тоскою моей.Пламя сияет, и бубны звенят,Публика ждёт, мне на площадь пора!Движений игра, смел и дерзок мой вид,Всё замирает, всё смолкает на миг,И из мальхарцев мало кто устоит,Скажут ?Танцовщица!В танце горит?.Да, танцовщица я, так что же?!Пусть меня так зовут вельможи!Как они от меня далеки… далеки…Никогда не дадут руки…Сама себе порой не в силах дать ответа,Зачем когда-тоЯ ?да? сказала,Казалось мне, что честь на звонкую монетуМенять достойно, но гаснет свет…И никого со мною рядом нет…Цветы роняют лепестки на песок,Никто не знает, как мой путь одинок,Сквозь ночь и ветер мне идти суждено,Нигде не светит мне родное окно…Устала греться у чужого огня,Но где же сердце, что полюбит меня?Живу без ласки, боль свою затая,И только танец?— судьба моя!Этьен слушал и понимал, что они с Каджи слишком похожи. Их судьбы как будто отражены в зеркале. Но, раз Мистер Икс когда-то нашёл выход, неужели Каджамала не сможет найти? Как? И почему Этьена это так волнует?Послышался шорох: из шатра акробатов спешил юноша. Не заметив Мистера Икс, он пробежал мимо него до танцовщицы и окликнул её. Каджамала вздрогнула и обернулась. Акробат звал её, чтобы повторить танец, который, вероятно, уже набил порядочно оскомин у них обоих.Они ушли, оставив бывшего циркача наедине с самим собой. Он задумался. Каджамала… Каджи… Хаджи…. Как же он раньше не додумался?! Он столько времени наблюдал за этой девушкой, не смея сделать шагов дальше. То, что он увидел во время атаки на эту танцовщицу, должно было подтолкнуть его поиски. Он наконец-то сообразил и до конца поверил, что Каджи и та девчонка из сна?— одно и то же. Но как убедить остальных?Он не стал ломать голову над этим вопросом. Пусть все проблемы подождут до завтра. Этьен наблюдал за тем, как красавицы в лёгких нарядах возвращаются с площади. Сейчас там, наверное, будет танцевать Каджамала.Он заворожено глядел на этих танцующих див. ?В танце горит?…. Как же эти прекрасные создания могут завоевать сердце мужчины! Он уже достаточно прожил в Мальхаре, чтобы понять, что здесь преклоняются перед идеалом женщины. Да, как бы это странно не звучало! Преклоняются перед её священным долгом матери и хозяйки, перед её красотой…. Но только муж знает об этом.Как сказал один знакомый мальхарец, ?Женщина слаба, ибо на её долю выпала огромная ноша, и ей нужен защитник?— муж. Но сами мужчины сильны и развратны по природе. Женщины зависят от них, но не они. Ища своего защитника, женщина может стать жертвой похоти, и именно поэтому нравственные законы к жёнам так жестоки. Человек, кем бы он ни был вначале, уже не зверьё, чтобы возлежать на любовном ложе с кем ни попадя. Высота подвига матери не сияет так, как в обрамлении верности?.Этьен задумался, и не сразу до него дошло, что ?танец с маской? закончился как-то слишком быстро. Почему-то народ на площади заволновался и загалдел, а оттуда уже спешил рослый сильный акробат, неся что-то на руках. Вблизи удалось рассмотреть, что это была девушка. Она без чувств повисла на нём, её пышные кудрявые волосы спадали вниз. В сердце Мистера Икс закралось нехорошее предчувствие…—?Ратилия! Мне нужна госпожа Ратилия! —?кричал акробат, бесцеремонно вламываясь в шатёр танцовщиц, откуда тут же донёсся испуганный девчачий визг.—?Неужели случилось что-то настолько серьёзное, что кто-то без спроса позволил себе ворваться к девушкам! —?послышался через какое-то время недовольный голос наставницы.—?Госпожа! Каджамала… упала. Только что, во время танцевального трюка.—?Каджамала? —?не выдержал Этьен и бросился к акробату,?— Что с ней?—?Что случилось? —?спросила вышедшая в это время из шатра Ратилия,?— что с Каджамалой?—?Я говорю вам,?— отвечал парень,?— Мы танцевали с ней, она упала, кажется, сломана нога. Сильно ударилась головой о камни, потеряла сознание.Акробат аккуратно положил девушку на землю. Она тихо дышала, не шевелясь, а её левая нога была неестественно изогнутой и опухшей. Ратилия нагнулась над ней, внимательно обследуя тело и ощупывая его пальцами.—?В лазарет её, скорее! —?вдруг воскликнула она, и акробат снова поднял Каджи на руки. Он ушёл в темноту улиц Альсина, отправляясь к дому клана артистов.Этьен Вердье еле дождался своего последнего номера (из-за праздника и, как следствие, продолжительного представления ему приходилось выполнять свой трюк несколько раз). Как только его отпустили с площади, он, не переодеваясь, заспешил в дом клана. Забыв про ужин и про позднее время, Мистер Икс помчался в больничное крыло. Ни о чём не думая, он отправился в женскую часть лазарета, где пока что было очень мало больных?— мальхарцы предпочитали не болеть, да и в лазарет брали только тех артистов, которые уже не могли выступать по болезни. Этьен искал Каджамалу.—?Что ты здесь забыл? —?донеслось из коридора. Рассерженный и недовольный голос принадлежал молодой девушке?— дежурной танцовщице, которую оставили следить за больными (то есть, за полупустым лазаретом) вместо танцев на площади.—?Я бы хотел проведать кое-кого…. Её принесли пару часов назад,?— Этьен замялся. Его пугала столь суровая девица, хотя он уже успел насмотреться на характер местных красоток из клана, столь диссонирующих с обычными мальхарскими женщинами, кроткими и смиренными.—?Ты что, умом тронулся? Мужчинам нельзя заходить сюда. Здесь только девушки! Проваливай отсюда!Этьен послушно ретировался. Он мог бы настаивать на своём, но какой в этом смысл, когда он нарушает общепринятые правила?! Одно удручало: в ближайшее время Каджамалу увидеть он не сможет.Почему-то сомнений не было?— когда нога срастётся, Каджи, скорее всего, не будет танцевать. Наверное, потому, что лечили её не умелые доктора, которые в его Париже сумели бы вправить кости. Здесь медицина была на куда более низком уровне. Может, девушка будет ходить, но здешние доктора просто не смогут вернуть ноге прежнюю гибкость.Этьену было искренне жаль танцовщицу, которая столь скоро покинет клан. Он не знал, что будет с ней дальше, как сложится её судьба. Наверняка она не станет богачкой, да и вообще поднимется ли она на достойный уровень в обществе! Нет, Мистер Икс отлично понимал: изгнанной из клана танцовщице место среди бедняков. Он не знал ни одну из них, которая могла бы похвастаться большим состоянием, отнюдь нет! И тем больше он думал над тем, является ли Каджамала наследницей семьи градоначальников Ольбахора.С тех пор прошло немного времени?— всего пара месяцев. В тот день опять намечалось какое-то выступление, небольшое, но и подобное в это время года было редкостью. Мистер Икс сидел на подоконнике высокого узкого окна в большом зале, наблюдая за репетицией. Всё было как обычно, акробаты выполняли свои трюки, девушки разминались. Однако вдруг всё остановилось. Люди обернулись в сторону главного входа.Оттуда в зал вошла, прихрамывая, Каджи. Она была одета в обычное платье, которое носили танцовщицы на улице. Её поддерживала одна из целительниц. Они прошли мимо притихших рядов девушек в тёмных шароварах и коротких топах. К ним навстречу подошла Ратилия.—?Ну, что? Танцевать может? —?наставница вопросительно посмотрела на них.—?Нет,?— целительница покачала головой,?— Кости срослись неправильно.—?Что ж,?— Ратилия тяжело вздохнула и знаком попросила сопровождающую показать, что та держала в руках. Каджи при этом не проронила ни слова, грустно опустив голову.Целительница протянула Ратилии ларец, который держала в руке, и та открыла его. В нём лежали два пузырька, небольшой кинжал, бинт и тряпочка. Встав лицом к теперь уже бывшей танцовщице, девушка из лазарета откупорила одну из бутылочек с настоем, смочила им тряпку и протёрла ею лезвие кинжала.—?Каджамала! —?начала свою речь наставница,?— Как не прискорбно мне это говорить, но ты не можешь больше находиться в нашем клане. Это не твоя вина, в отличие от многих других танцовщиц, но всё же. Я уверена, тебе повезёт в жизни среди обычных мальхарцев. В общем, властью, данной мне, я подтверждаю, что ты, Каджамала, изгнана из клана артистов.Целительница взяла правую руку девушки и резким движением кинжала перечеркнула клеймо танцовщицы на её запястье. Затем, убрав кинжал в ларец, женщина откупорила другой флакон и вылила часть его содержимого на заранее сложенный бинт. Этот бинт она приложила к запястью Каджи, и та вздрогнула от боли и запрокинула голову назад. Целительница отпустила руку несчастной, и девушка упала на колени, спрятав лицо в ладони. Тёмные кудри водопадом рассыпались по полу.Женщина забрала из рук Ратилии ларец и ушла, а та резким возгласом вернула танцовщиц из оцепенения, с которым те наблюдали за процессом изгнания из клана.—?Работаем, девушки, не останавливаемся! Хватит пялиться!Сквозь вновь зашевелившийся народ Этьен смог пробраться к всё ещё рыдающей на устланном соломой пыльном полу Каджамале. Он хотел как-то приободрить её, но лишь без слов смотрел на её страдания. Наконец, Каджи встала и, с искажённым болью лицом потирая свежую царапину, забинтованную на запястье, пошла прочь из зала. Мистер Икс бросился за ней.—?Болит? —?он с сочувствующим взглядом взглянул на её руку,?— Что это за настои были? Знаешь?—?Да,?— Каджи усмехнулась,?— Мне приходилось видеть, как изгоняют других танцовщиц. Первый настой спасает рану от воспаления, второй очень жжёт царапину, он помогает ране быстрее затянуться, но от него остаются шрамы. Навсегда. Гады…—?Мне очень жаль,?— только и смог проговорить Этьен.—?Всем жаль,?— резонно ответила Каджамала. Мужчина заметил, что теперь она более лояльно стала относиться к нему. По крайней мере, не огрызалась больше.Она ушла. Что ждало её там, он не знал. Позднее Этьену удалось выяснить, что Ратилия договорилась с хозяйкой какого-то богатого дома, и та приняла Каджамалу уборщицей. К тому же девушке перед уходом дали немного денег, которые обычно давали всем, кто покидал клан, из-за возраста ли, или из-за травмы. Не давали только танцовщицам, которых застали в неприличной близости с мужчиной.Но сердце Этьена не могло вытеснить Каджи. Он тянулся к ней не только из-за Теодоры: жалость к изгнанной танцовщице манила его к этой девчонке. Ей всего лишь шестнадцать, а она уже испробовала на себе жало жестокой судьбы. Нет, нет! Это не её жизнь! Мистер Икс точно понимал: Каджамала должна знать, что такое хорошая жизнь, чем бы он ни пожертвовал, чтобы доказать это!Прошло какое-то время. Мистер Икс снова сидел в какой-то харчевне в компании акробатов. Здесь было немноголюдно, и женщины редко появлялись в скоплении мужчин, лишь иногда заходили служанки, пришедшие за продуктами и вином для господ, которые здесь продавались дешевле, чем на рынке. Поэтому глаз бывшего парижского циркача сразу приметил вошедшую посетительницу.Да, это была Каджи. Но как она изменилась! Лицо её потемнело и осунулось, красивые волосы свалялись паклей и были завязаны под натянутым на лоб и затылок пёстрым платком. Изящности движений уже не было: она еле плелась, держа в руках корзину. Платье затёрлось, кое-где девушка уже штопала его. Больше не было той фальшивой и блестящей роскоши танцевальных костюмов: им на смену пришла подлинная нищета.Каджи подошла к прилавку и попросила продавца заполнить корзину тем, что было в данном её госпожой списке.—?Опять праздник намечается? —?спросил разговорчивый продавец.—?У госпожи сын приезжает,?— сухо ответила бывшая танцовщица,?— опять весь день эти хлопоты…—?Слышал, её сын?— богатый юноша. Кстати, он интересуется такими, как ты. Не хочешь стать его наложницей? —?мужчина весело подмигнул,?— Вряд ли твоя хозяйка откажется, если ты его заинтересуешь.—?Это уже не ваше дело! —?отрезала Каджи,?— Я не собираюсь становиться ничьей наложницей.Удостоверившись, что ей дали всё, что нужно, девушка повернулась и отправилась к выходу, еле таща за собой корзину.В проходе её остановил какой-то пьяный мальхарец, грубо шлёпнув девушку чуть ниже спины. Каджамала возмущённо повернулась к нему.—?Вы что-то от меня хотели?!—?Ты же танцовщица? —?мужик улыбнулся,?— Чем ты занята этой ночью? Может, станцуешь мне? —?он многозначительно повёл бровями.—?Извините, но ночью я предпочитаю спать! —?Каджи гордо вздёрнула голову,?— Я слишком устаю за день, чтобы жертвовать сном ради тебя!—?Я думал, ты покажешь мне, насколько красивы бывают танцовщицы,?— он попытался приобнять её за бёдра,?— О, эта плавность линий, грация пантеры, о, эта пылкая, жаркая любовь уличных див!—?Руки прочь, похабник! —?Каджамала топнула ногой, и мужик убрал руки,?— Я вовсе не продажная девица! Если хочешь поразвлекаться, то иди на улицу, известную всем мужчинам! Там много тех, кто будет рад упасть в твои объятья за небольшую плату!Гордо вздёрнув голову, девушка вышла из таверны.Этьен удивлённо наблюдал за этой сценой. Неужели Каджи как-то уживается в таком позоре? Изгнанных танцовщиц считают проститутками, женщины показывают на них пальцем, мужчины хотят надругаться над ними в ближайшей тёмной подворотне. Но Каджамала не должна жить так. Бывший циркач не мог с этим смириться, он был уверен, что несчастную, обделённую богатством и любовью, привыкшую жестокостью отвечать на жестокость девушку должно ждать нечто большее, чем бесчестье, бедность и унижения. В который раз он убедился, что ему надо изо всех сил постараться доказать, что Каджамала и Хаджи из его сна?— одно и то же. Иначе он просто не будет считать себя человеком.—?Это что, Каджи зашла только что? —?спросил один из акробатов, выглянув в окно.—?Да, она. Бедняжка…- протянул другой.—?И такая судьба ждёт каждую танцовщицу после ухода из клана? —?поинтересовался Этьен.—?Это жизнь, братец,?— ответил его собеседник, заложив руки за голову,?— Они и до клана были не слишком-то счастливы. Клан дал им всё: любимое дело, крышу над головой, пищу. Он просто подарил им шанс стать на какой-то момент счастливее. Просто от счастья тяжелее отвыкнуть.—?А ты знаешь что-нибудь о пропавшей наследнице Ольбахора? —?неожиданно задал вопрос Мистер Икс.—?А как же! —?уверенно ответил акробат,?— Дело было лет тринадцать назад. У градоначальницы была дочь Хаджамала. Мужа у неё не было, зато была обширная область и фабрики, где делали шёлк. Ты знаешь, что такое ольбахорский шёлк? Он очень дорогой, его носят все богачи. Шёлковые нити доставляют из самой Тао Ли Деи. Понимаешь, воины не всегда могут принести достаток, а ольбахорский шёлк приносит достаточно денег в мальхарскую казну. А какая это тонкая работа!—?А что с Хаджамалой? —?вернул разговор в прежнее русло Этьен.—?А, с девочкой-то? Её ищут уже тринадцать лет. Ольбахор и его фабрики пока что принадлежат графу, но, как только найдут наследницу, это всё будет принадлежать ей.—?А к кому можно обратиться с предположением насчёт подходящей кандидатуры?—?А ты что-то знаешь о наследнице? Кого приметил?—?Вы не поверите,?— Этьен задумался,?— Нашу Каджамалу.—?Да ну? —?парень явно ему не поверил,?— Танцовщицу?—?Она очень похожа на Хаджи,?— бывший циркач утвердительно кивнул,?— Да и имена похожи.—?Имена только на слух похожи,?— возразил другой акробат,?— Хаджамала с древнего языка переводится как ?Наследница богатого рода?, а Каджамала?— ?Дочь моря?. Естественно, Хаджамалой назвали бы какую-нибудь богачку.—?А если она просто имя забыла? —?не унимался Мистер Икс.—?Нужно ещё доказать, что какая-то танцовщица?— наследница Ольбахора,?— акробат покачал головой,?— Думаешь, за тринадцать лет претендентов не было? Каждый человек желает получить такое состояние.—?Так куда мне обратиться, чтобы это доказать? —?спросил Этьен.—?К мудрецам, конечно,?— пожал плечами один из его собутыльников,?— Кстати, у меня есть знакомый, который может провести тебя к ним. Я напишу ему.