Гром среди ясного неба (1/1)

Исполнительный и пунктуальный дворецкий всю оставшуюся ночь был занят приготовлениями ко дню своего якобы рождения. Нозому спал, затискав подушку ну просто вусмерть, Натсунеко мирно свернулся рядом в серый комочек на подушке Себастьяна. Минут через десять-пятнадцать после полуночи на кухне появился маленький Алоис, и Себастьяну пришлось остановить свои занятия десертами, сладкий аромат которых распространился на всю кухню вместе со свежестью воздуха. Дождь, правда, ещё не кончился, но уже угомонился.- Алоис, ты чего не спишь? – демон присел на корточки, с улыбкой глядя на сонного лохматого малыша.- А как же иначе, - гордо проговорил малыш, вскинув светлую головку и продолжая хлопать закрывающимися глазками, - я попросил Мадзиру меня разбудить, и увильнул. Я хотел тебя раньше всех поздравить, - малыш протянул вдвое сложенную бумажку с рисунком, играющую роль открытки.- О, - протянул Себастьян, несколько удивившись и принимая подарок, - ты действительно первый, Алоис, кто поздравил меня. Спасибо.Демон приобнял мальчишку, и тот в ответ вцепился ручками в его пиджак, положил голову на плечо, и спустя несколько моментов уснул.- Ох, чёрт, в жизни моей не было более трогательного момента, - усмехнулся сам себе Михаэлис, разглядывая Натсунеко среди лепестков сакуры на открытке. Внутри плясали на детский лад иероглифы, поздравляющие папу. Ну вот что здесь делать? Даже демон не знал. Подобные чувства к себе ему не были знакомы. Он оставил открытку у миски с кремом для торта, и понёс мальчишку обратно в его комнату.Ему вообще не были знакомы подобные чувства и ощущения. Демон, он не привык. Так же, как к тому, что его любили. Язвительно, насмешливо, и чувственно и страстно, и робко смущаясь, и подчиняя порой. Сенсей, он ведь такой – никогда не поймёшь, что в следующий момент повергнет его в отчаяние или заставит испытать радость. Они вернулись после этой долгой-долгой прогулки, и Себастьян собирался ?поставить его на место?. Дождь тарабанил по окнам, что видимость размывалась сама собой, и громыхало так, словно небо собиралось если не растрескаться, то обрушиться на землю. Так и обрушился Себастьян на Нозому, это в их комнате всё громыхало и сотрясалось, как и облака упивали этим дождём почву, как врывались эти скоростные потоки вместе с ветром толчками в окно, как гром и молния властвовали вокруг, подчиняя всё себе, так и Себастьян овладел в очередной раз сенсеем. Сенсей, пытаясь отдышаться, прижимал к себе эту грозу во плоти и жадно тянул в себя воздух.- Не могу больше, - прошептал Нозому, пальцами ?рисуя? узоры на спине супруга. Себастьян выдохнул, руками опираясь о подушки и рассматривая своими влажными глазами лицо сенсея в очках. Без очков Нозому ничего не видел почти.- Я многого не прошу, - согласился Себастьян, целуя ладонь сенсея. - Тебя как будто прорвало. Как плотину.Себастьян усмехнулся, встряхивая головой, чтобы особо непослушные длинные пряди не мешались.- Не можешь удержаться, чтобы не подшутить. Я всего лишь был подобен стихии…- Не этой. Если выбирать стихию, то – ты только огонь.На губы наползла улыбка, перебирающая воспоминания голова не могла утихомириться, и один за другим воздвигались произведения кулинарного искусства, целые сады и дворцы, сахарные барышни и вишенки в лодочках с кремом, такаяки и яблоки в сиропе, суфле и кексы с изюмом. Кто-то, когда воодушевлён, поёт или танцует, быть может, штопает носки, кто знает. А Себастьян творит, создаёт свои произведения из десертов. Пожалуй, это стало его действительно любимым хобби, хоть за это он любил Сиэля.Оставалось дождаться, что же день уже наступивший готовит. И, судя по его началу, выдастся он замечательным. Подстерегающие его грозные и философские мысли отступали перед этим обаянием повседневности. Всю его демоническую жизнь его преследовали интриги, убийства, расследования, перевороты, месть, страсти и жадность. И тогда бы философия Клода, несомненно, была бы права во всех отношениях. Но вот такая бешеная история на этот раз не подлежит канонам букв. Не умеет отдыхать, значит? Выдаёт себя с головой? Раз так, то к чертям собачьим эти переживания, раз мыслителю и интригану, демону, заключающему контракты, множество веков, а этой другой сущности, немного бестолковой, суетящейся в этой бешеной сумасшедшей обычности, жизни человека и любовника, который потерял разум и здравое мышление, да? – ему почти не исполнилось и десятка лет, и он ещё молод и неопытен. Пусть он сейчас поживёт этой неизвестной сущностью, в которой его не узнать и не понять до конца, но в которой такие незнакомые ощущения, несметные по своим приключенческим кадрам. Он привык бороться, совладает и в этот раз – с шинигами, демонами и этой девочкой с неизвестными помыслами. Но принести в жертву этого человека и этот мир, поступиться им он не даст. И это решение, как всё вдохновенное, пришедшее само собой, давало сил и без того сильному демону и сохраняло его прекрасное расположение духа. Ещё одна клубничка завершила собой мороженое, да и пудинг был готов. Просто чудесно.