Пролог. Глупость нулевая — бояться перемен (1/1)

У Кристины Даэ не было другого выхода.Эта молодая девушка, полная жизненной энергии и надежд, не подозревала, что ее судьба в один момент может так резко измениться, что ее судьба подкинет ей такую сложную задачу, возложит на ее хрупкие плечи такой тяжелый и ответственный груз. Кристина никогда не предполагала, что жизнь ее сложится таким образом, что одним прекрасным солнечным вечером она будет стоять на пороге богатого загородного дома с чемоданом со своими скромными пожитками. Но у Кристины Даэ просто не оказалось выбора.Отец ее был тяжело болен, больше они не могли прокормиться за счет их скромных выступлений, к тому же, Кристина знала: ее голос хорош только тем, что поет она душой, а требуемых навыков, школы, чтобы зарабатывать пением суммы поприличнее, у девушки не было. Вот и вышло так, что ей пришлось устроиться на работу горничной. И работать ей придется с огромным усердием, чтобы обеспечить отцу кров, питание и кое-какие лекарства. Эта перспектива не пугала девушку. Она была готова на все, лишь бы отец был жив и здоров.Кристина тряслась и робела, пыталась выгадать момент, чтобы, наконец, собраться с силами и постучать в дверь. Она получила эту работу через агентство и непосредственно с хозяевами дома или управляющим знакома не была, что уверенности не прибавляло.—?Здравствуйте, мадемуазель. Что вам угодно? —?раздался бодрый мужской голос за спиной, и Кристина резко обернулась, испуганно вцепившись в ручку двери.Перед ней на ступеньках крыльца стоял мужчина с морщинами, глубоко рассекающими лоб, с седеющими светлыми волосами, яркими живыми глазами и очками на переносице. Одет он был в жилет, под которым находился короткий суконный передник зеленого цвета.—?Добрый вечер, месье… —?рассеяно отозвалась Кристина, мучительно краснея и не зная, как задать вопрос или начать разговор. Сердце по прежнему болезненно колотилось в груди от только что пережитого страха.—?Вы, наверное, та горничная, которую к нам направили из Парижа? Мое имя Жан Морель, я исполняю обязанности лакея-камердинера в этом доме.Мужчина говорил весьма добродушно, и у Кристины, пусть и немного, но отлегло от сердца.—?Да, месье, мое имя Кристина Даэ, я устроилась через агентство и… —?она запнулась, чувствуя, что говорит невпопад.Жан Морель понимающе улыбнулся и быстро поднялся по ступенькам мимо замершей Кристины. Он взял у нее из рук чемодан и галантно открыл перед девушкой дверь.—?Проходите, пожалуйста. Все-таки хорошо, что вы приехали. Видите ли, я уже староват для того, чтобы заниматься всеми обязанностями сразу, а уборка этого дома отнимает слишком много сил и времени.Камердинер говорил быстро и много, но с таким жизнелюбием и добродушием, что Кристина очень быстро перестала ощущать неловкость и скованность. Да, она все еще была насторожена и, пожалуй, слегка испугана, но теперь дышать стало намного легче. К месье Морелю она испытала чувство нежной благодарности за заботу, приветливость и понимание.Кристина шагнула за порог следом за мужчиной. Внутреннее убранство дома сразу поразило ее и резануло по душе. Оно создавало еще более отталкивающее и неприветливое впечатление, чем его наружная оболочка. Это было не уютное гнездышко, на которое надеялась девушка, а тюремная камера, склеп, самые настоящие катакомбы. В середине прихожей громоздилась позолоченная витая лестница, ведущая на второй этаж, с крутым подъемом и опасными на вид прогнившими ступенями. На светильниках кругом клочьями висела паутина, которая могла запросто воспламениться и спалить весь дом. Кое-где даже висели сами хозяева этой паутины, и Кристина с содроганием представила, как будет выгонять их. А еще были жуткие гротескные фигуры здесь и там, на каждом углу, на каждой полке. Несомненно, дорогие, эти готические чудовища Кристину вовсе не впечатлили, наоборот, — оставили тяжелый осадок на душе.Девушка невооруженным глазом заметила, что дому не хватает женской руки. И как бы ни старался камердинер, он не мог убирать все это.—?Месье, скажите, а кто из слуг еще есть в доме кроме вас? —?осторожно поинтересовалась Кристина, когда мужчина запирал входную дверь на засов.Месье Морель обернулся, постарался изобразить улыбку, но вышло не очень. ?—?Видите ли, мадемуазель, хозяин не очень любит людское общество. Прежде я служил один, теперь вот приехали вы.Кристина почувствовала, как сердце пропустило гулкий удар и замерло. Она испытала нечто среднее между страхом, сомнением и тревогой. Одна девушка в обществе двух мужчин… Можно ли?—?Скажите, а хозяйка… есть? —?в душе Кристина радовалась, что в доме такой полумрак, при котором ее пунцовых от смущения щек не видно.—?Никак нет,?— пожал плечами Жан и тут же перевел пытливый взгляд на испуганное лицо молоденькой горничной. —?Вы не волнуйтесь, место это хорошее, тихое. Работать одно удовольствие, особенно вам, когда в ваши обязанности будет входить только уборка дома. Хозяин… Он хороший человек, творческий. Вы скоро сами все поймете.Отеческая забота в его голосе тронула Кристину, и она остро ощутила, как ей не хватает рядом отца, который всегда поддерживал ее в трудные моменты и который всегда помогал ей принимать важные решения.Они обошли лестницу, прошли через небольшую, но уютную гостиную с резным камином, объемным диваном и парой книжных стеллажей. Дальше они вышли в какой-то из многочисленных коридоров?— Кристина втайне начала опасаться, что еще долго будет плутать по дому, прежде чем привыкнет к обилию различных комнат, комнатушек, коридоров и закутков.Наконец Жан остановился напротив старой деревянной двери с круглой посеребренной ручкой, прямо в конце коридора, куда из маленького оконца не пробивалось ни единого лучика света.—?Ваша комната, мадемуазель,?— тепло улыбнулся он, мягко толкая дверь вперед и впуская Кристину в какой-то дивный мир.Она никогда прежде не видела таких роскошных покоев?— разве что на картинках в книгах?— и, как маленькая девочка, она восторженно вскрикнула. Огромное окно с кованой решеткой выходило прямо на розовый сад. В углу возле окна стоял симпатичный туалетный столик цвета слоновой кости с витыми ножками и большим зеркалом. Напротив кровати с небесно-голубым пологом располагался небольшой письменный столик. В чудесной комнате были также просторный шкаф для одежды и стеллаж с книгами, доверху ими набитый. От такого обилия изящества и утонченности во всем Кристина просто потеряла дар речи. Не в силах справиться с эмоциями, она стояла, приоткрыв рот, и с изумлением рассматривала все вокруг.Услышав раскатистый смех со стороны камердинера, Кристина вдруг вспомнила, что необходимо держать себя в рамках приличия, и смущенно потупилась.—?Вы смеетесь над бедной девушкой,?— начала она, шутливо сердясь. —?Простым слугам не выделяют таких роскошных комнат.Жан в тон ей шутливо оскорбился:—?Как? Я? —?он резко поставил ее чемодан на пол возле шкафа. —?Не в моих привычках, мадемуазель. Хозяин распорядился. Он также велел поставить здесь этот туалетный столик, этот книжный стеллаж, словом, обустроить комнату как подобает юной леди.—?Но… —?начала, было, Кристина, но Жан не дал сомнениям сорваться с ее уст.—?Наш хозяин если берется за что-то, то делает это с душой,?— ласково, как ребенку, объяснил мужчина Кристине.—?Но когда я смогу с ним познакомиться и… поблагодарить за все? —?взволнованно уточнила она, сжимая в руках перчатки.—?Боюсь, я не могу ответить вам на этот вопрос, мадемуазель. Скорее всего, тогда, когда он сам решит.Кристина видела, что Жан хочет скорее закрыть вопрос о хозяине, и поспешила сказать:—?Благодарю вас за помощь, месье.—?Можно просто?— Жан.—?Хорошо, благодарю вас, Жан,?— улыбнулась девушка. —?Тогда зовите меня просто Кристиной.Этим солнечным сентябрьским вечером Кристина подумала, что, может, перемены могут быть не такими уж и страшными, особенно если еще и учитывать приятные знакомства и, самое главное,?— цель, то, ради чего все затевалось.—?Ужин ровно в семь, будьте готовы, я вас позову. После ужина покажу вам дом.Кристина ответила радостной улыбкой и, как только дверь за Жаном закрылась, бросилась разбирать чемодан.Она сомневалась, стоит ли так поспешно раскладывать по полочкам и ящичкам свои драгоценности, но все же пришла к выводу, что терять ей, в общем-то, нечего. Если попросят переселиться в спальню поскромнее, она без труда это сделает?— вещей-то у нее не так много: несколько скромных платьев, ночнушка, туфли для улицы и дома и еще какие-то мелочи. Еще с собой она привезла личный дневник, в котором обязательно будет делать записи каждый день и рассказывать обо всем, что есть на душе, а также немного чистой бумаги, чтобы этим же вечером писать отцу.Быстро разобрав вещи и положив на прикроватную тумбочку крохотный полевой цветок, который девушка сорвала по дороге от станции, Кристина присела за туалетный столик. Она заглянула в свое бледное осунувшееся за последнее время лицо и, к своему ужасу, отметила, что выглядит не просто плохо, а отвратительно. И, напевая какую-то навязчивую песенку, она принялась распутывать и укладывать в прическу свои белокурые волосы.