Ключ от города III (1/1)

Один раз в год мой ?головной офис? перемещается на базу другого филиала агентства; никого не предупреждаю, просто отдаю приказ и переезжаю. В моих кабинетах нет ничего, привинченного к полу, чтобы в любой момент можно было сорваться и через два дня принимать нужных визитеров где-то еще.Офис будет у Ченглея, в четырехэтажном здании возле старого пирса. Мое любимое место в городе, мы творили там такие дела, что в аду попадем в один котел, и, черт раздери, если там будет еще хоть кто-то, помимо нас двоих, неплохо проведем время.Из-за Сансы и её показательной правильности, я стал думать как католик. Каждое воскресенье она тащит на мессу нас с сыном, будто это что-то изменит. Он все меньше напоминает меня, особенно с тех пор, как его коротко стригут. Теперь он скорее похож на Домерика?— тощий вдумчивый мальчонка в очках, разве что лицо пошире. Хорошо хоть не пугливый, но как увязнет в своих размышлениях?— не вытащишь. Чанг встречает меня у входа, и тут же его лицо озаряет широченная неподдельная улыбка.?— Мистер Болтон-младший, как вырос! —?Удивительно, как может такой больной извращенец настолько искренне любить детей. Долго искал, где тут подвох, но так и не нашел. Он их не убивает и не трахает, он просто сделал пятерых своей жене и всем желает того же.?— Я переезжаю к тебе, Ченглей. Здесь будет головной офис. У вас же все в порядке со звукоизоляцией??— Все по высшему разряду,?— Ченглей подает мне руку, пересадив Кевина на другую, стоит взять с собой парня, как все внимание достается ему.?— Вот и отлично. У тебя же здесь полно народа, пусть кто-нибудь из них потренирует Кевина, не хочу, чтобы он рос ботаником.?— Вы думаете уже пора? —?Чанг обращается к моему сыну со всем почтением. —?Сколько Вам лет, мистер Болтон-младший??— Четыре,?— Кевин задумчиво смотрит на свои пальцы, похоже соображает, четыре их или все-таки пять.?— Жена таскает его в церковь по выходным, а реакция у парня никакая. Если его не воспитывать, то он попадет под автобус раньше, чем вырастет,?— почему-то от этой мысли у меня все внутри неприятно сжимается. —?Пусть наши лучшие ребята натаскают Кевина, сделают из него супермена, пока Санса не сделала размазню. Буду привозить его, когда у вас тренировки??— Трижды в неделю,?— китаец говорит это с такой гордостью, будто сам когда-то в жизни тренировался. Его физиономия с каждым годом все шире и шире, если бы не потребность регулярно спускаться и подниматься по лестнице, он бы уже и с кресла не вставал. Только работа и держит его в форме.Ченглей идеально расправляется с чужими врагами, неверными женами и промышленными шпионами больших корпораций. С тех пор, как он работает на базе, которую я для него создал, нет больше никаких бродяг и случайно нанятых громил без репутации. Те, кто доставляют сюда ?объект?, понятия не имеют, что происходит дальше, они только знают, что из отделения на пирсе не возвращаются. И они чертовски профессиональны, лучшие из лучших.Месяц назад у меня в кабинете сидел Рамирес, постаревший будто на десять лет, с красными глазами. Даже его паршивых навыков хватило, чтобы понять, что красотка супруга вышла на охоту и ищет себе нового мужика. Он не хотел возвращать все обратно, снова скармливать ей сотни долларов только ради того, чтобы в ответ получить снисходительное ?давай быстрее? и равнодушный взгляд. Это не было благородным делом ?для журналистов?, это был вопрос совсем иного порядка. Он хотел правды. И мести.Я приехал к нему на ужин в своем лучшем костюме и хорошо помню, как загорелись её глаза, глаза бывшей официантки, когда вскользь упомянул, что воспитание ребенка сделало мой брак скучным, сказал, будто я на грани развода. В тот же вечер, улучив момент, она присосалась ко мне в коридоре, даже не удосужившись прикрыть дверь, и, спорить готов, поцелуй был бы пониже, не будь в соседней комнате её унылого супруга. Мэри Луиза Рамирес была хороша, ей и тридцати не было. Я остановил её, дал свою визитку.Мы встретились в небольшом семейном ресторанчике. Любимый трюк детективов, занимающихся семейными вопросами?— подставное лицо, столик у окна. Мой фотограф снимал все подряд. Одна из этих фотографий, на которой Мэри Лу почти оседлала меня, забыв об остальных посетителях и официантах, до сих пор хранится в неприметной папке где-то в недрах моего стола. Я трахнул её в тот же вечер, накачав бурбоном, в переулке между Парсон-сквер и Семнадцатой. Как подросток, которому больше некуда пойти. Как парень, которому дала случайная девица, и он боится упустить свой шанс. Рамирес хотел правды, так вот она, в чистом виде, рафинированная идеальная правда. Его любовь?— обычная шлюха, которая заводится с пол-оборота, только увидев парня при деньгах. Его любовь продажна и грязна, точь в точь как он сам.Каждую минуту брака они стоили друг друга, неясно, с чего теперь он решил во всем разбираться. Я заканчивал грубее обычного, сдирая ей кожу на груди о кирпичную стену с каждым толчком, и только слегка успокоившись, понял, что забыл отозвать фотографа.На следующий день на моем столе лежал полный отчет о вчерашнем, с такими подробностями, за которые Рамирес закопал бы меня живьем. Фотографии вышли отлично, за ланчем мы с Ченглеем не без удовольствия обсудили достоинства Мэри Лу. Я сдал только половину отчета, прекрасно зная, что будет дальше. Он же любил эту суку. Он был готов заплатить любые деньги, чтобы избавиться от неё раз и навсегда.По старой памяти я сделал скидку старому другу. И его жена провела в подвале отделения Чанга худшую неделю в своей жизни. Она вырывалась, звала на помощь. Пыталась договориться, угрожала своим мужем полицейским и любовником детективом. Пока в самый последний день я не пришел к ней лично. После того, что сделали наши ребята, притрагиваться к ней было бы уже противно, хотя я оценил то, что Чанг велел отмыть её до скрипа. Рыдающее уродливое нечто, отдаленно напоминающее женщину, покрытое сетью рваных ран.Я пристрелил её скорее из жалости. Велел охране отнести тело в печь, чтобы мой бывший коллега позже подкинул прах жены на место какого-нибудь пожара и стал, наконец, официально вдовцом. Мне потом рассказали, что у него тряслись руки, когда он принимал коробку с урной от посыльного.Наверное, он все еще любил её.После короткой экскурсии по зданию филиала, я отдаю распоряжения по устройству офиса и отправляюсь к Сенатору, по пути передав сына гувернантке. Рорк ждет меня в своем кабинете, куда теперь можно попасть без малейших помех, ведь каждые две недели я проигрываю ему деньги, питая его тщеславие, все мы за этим столом виртуозы по части игры в поддавки. Что-то должно было случиться, раз он не дождался очередной партии.Я чувствую запах виски. Сенатор курит, глядя на мрачный, темнеющий пейзаж Города Грехов.?— Рамси. Вы вовремя. Так вышло, что мне понадобились Ваши услуги,?— Рорк оборачивается со вздохом, будто надеялся, что проблемы решатся без его участия. —?У Вас же есть сын, верно? Наследник.?— Да, сэр, его зовут Кевин.?— И у меня есть сын, единственный сын. Когда-то я надеялся, что он станет президентом, но дети… Они живут своей собственной жизнью, часто наплевав на желания родителей. Быть мудрым отцом, Рамси, гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. И все же, я очень люблю Итана.?— Думаю, я Вас понимаю,?— каждая такая беседа с Сенатором, беседа ?вроде как по душам?, похожа на хождение по тонкому льду.?— Мой сын пропал. От него нет никаких вестей уже неделю. Мне нужно, чтобы Вы нашли его. Если к его исчезновению причастны третьи лица, я хочу, чтобы с ними было покончено. У него есть собственные телохранители, но он регулярно от них избавляется, чтобы показать свою независимость. От последних просто сбежал, пришлось уволить обоих.Рорк кладет на стол тонкую папку, в которой я нахожу адреса, досье телохранителей и свежее фото его сына. У парня лицо вырожденца, странное, будто восстановленное после серьезной травмы. Кожа и белки глаз омерзительного желтоватого цвета, этому должно быть медицинское объяснение. Рорк продолжает рассказывать о тяжелом бремени отцовства, но я уже почти не слушаю его. Думаю, откуда начинать искать этого негодяя.И заранее пытаюсь решить, как не замарать о него руки, если найду мертвым.