Внутренняя тюрьма V (1/1)

Когда речь идет о кровном родстве, всегда ожидаешь увидеть какое-то физическое сходство, но Хостин Фрей действительно удивляет. Здоровенный, широкоплечий детина, на голову выше меня ростом, с квадратной челюстью и армейской стрижкой - он производит весьма пугающее впечатление, пока не замечает меня. В этот момент по его лицу расплывается улыбка. Не сказать, что дебильная, но и не неестественно-светская, как у моего отца. Он протягивает мне руку и ткань пиджака угрожающе натягивается вокруг бицепса.Интересно, часто у него одежда лопается, с такими-то банками? У меня теперь, как у Нэнси, есть свой личный громила на привязи, впрочем это лучше, чем какой-нибудь хитрый сукин сын, по этому типу за пару дней будет понятно, если Фрей велит ему прибить меня.Он подписывает свой контракт. Даже не читает, пусть скажет спасибо, что у них с Теоном разные условия, тому я при желании могу хоть пальцы поотрезать, и чертов суд меня оправдает. Не любой в стране, но любой в Бэсине точно. Хостин опять улыбается, у него аж на лице написано ?да, сэр?. Будет ходить за мной и нависать мрачной тенью, телохранитель это не так уж плохо, по крайней мере, будет кого за пивом послать. Разваливаюсь в кресле, жму кнопку селектора, пора знакомить ?девочек?. - Грейджой? - Да, мистер Болтон. - Зайди-ка.Вместе с собой, Грейджой заносит в мой кабинет знакомую сладкую вонь. Придурок сопротивляется. - Вот этот джентльмен, его зовут Хостин Фрей - мой новый телохранитель. Позвони Маргарет из отдела кадров и попроси её создать все нужные условия для того, чтобы мистеру Фрею было комфортно, - поворачиваюсь к Хостину. - А это - Вонючка, ну смысл ты, видимо, уже уловил. - Теон Грейджой, - пафосно представляется Вонючка, и они обмениваются рукопожатием. - У мистера Болтона специфический юмор. - Не такой специфический, как этот запах, - видимо физиономия у меня выразительная, потому что Хостин не выдерживает, и у него прорывается смех. Полиция и армия не настолько разные структуры, чтобы мы расходились по части шуток. Понтующихся мажоров не любит никто.Теон выскакивает из моего кабинета, будто его оса в зад ужалила, а мы с Хостином беседуем уже посвободнее. После увольнения из армии он нигде не мог найти работу, даже многочисленные братья и сестры - потомки его гулящего папаши, не помогали. Когда он начинает перечислять свою родню, у меня волосы дыбом становятся: это же полгорода Фреев разного пола и возраста! В какой-то момент я теряю нить, и ему даже приходится нарисовать мне семейное древо, настолько у них там все запутано.Мне странно, когда в этой схеме появляется мой отец, а затем и я сам. Никогда не думал о себе, как о родственнике Уолдера Фрея. Когда Хостин уходит с Маргарет и Вонючкой, я еще какое-то время разглядываю имена, написанные грубым рубленым почерком, складываю листок и убираю во внутренний карман пиджака.Набираю Боггза, его нет на месте, приходится назначать встречу. Странно звать на обед человека, к которому раньше мог просто зарулить в кабинет по любому поводу. Мы встречаемся в забегаловке в деловой части города. Он даже не сразу меня узнает. - Смотрю, ты поднялся, Болтон, - кивает в сторону соседнего столика, за которым еле помещается Хостин, - телохранителя себе завел. Ждешь, когда объявятся старые знакомые? - Вроде того. Или когда новые появятся. Шеф, мне надо выйти кое на кого. - А на живца, как в прошлый раз, не выйдет? - Прибьют раньше. Надо успеть обсудить дела. - И какого рода твои дела? С нашими пересекаются? - Боггз смотрит внимательно, будто поймет, если солгу. - Когда пересекутся, я знаю, что делать, - игра в гляделки достает меня, ох уж эти престарелые копы, которые верят в тяжесть своего взгляда, - против своих не пойду. - Кто тебе нужен? - Тонги. Чем выше, тем лучше. Палить по ним я не буду, один только треп и все. - Кто ты и что сделал с Болтоном? - Боггз улыбается. - С каких пор берешься за дела, где надо говорить, а не стрелять? - Считай, купил словарь, повысил квалификацию, - с минуту он еще сверлит меня взглядом, пока официантка подливает кофе. - Надеюсь, твой словарь китайский. Будут тебе координаты, только никто там на контакт не пойдет, у них не самое дружелюбное сообщество. - Я тоже не самый дружелюбный парень. - И не из трусливых, как я посмотрю. Ну, как хочешь, я тебя предупредил. Тебе все домой отправить? - Я вечером пришлю мальчишку за документами. - Этого что ли? - Боггз весело показывает на Хостина. - Нет, помельче. Этот слишком умный, чтобы бумажки возить.На этом мои идеи заканчиваются. Связываться с мафией всегда хреново, поэтому, когда дело пахло жареным, мы с ребятами из отдела просто засылали к ним кого поголовастее и честно говорили, что нам надо. Пару раз это кончалось плохо, но обычно мелкие сошки охотно беседуют с кем угодно, уж послать точно могут, если дело безнадежное. И с этой точки зрения, Тонги почти невидимки, хрен их знает, чем они на самом деле промышляют у себя в китайском квартале, их только подозревают во всем подряд.В моей голове одна за другой всплывают самые интригующие версии. Наемные убийства, взлом банковских систем, проституция (это вряд ли, девочки из Старого Города были бы в курсе), а теперь еще и торговля органами. Веселые ребята, как я погляжу, с удовольствием с ними пообщаюсь.Дома меня ждет пустота, запах свежих орхидей и записка от Сансы. Она уехала на очередной благотворительный вечер, не дождавшись меня. Мысленно говорю ей спасибо, ужинаю, разделив порцию с Ланцом, вот кто всегда мне рад! Около восьми приезжает Грейджой с документами от Боггза, с его костюма падают крупные капли, дождь немного перебил мерзкую апельсиновую вонь. Улыбаюсь как самый радушный хозяин, пропуская его в гостиную. Оттуда доносится напряженное тихое ворчание. - Тихо, парень, не знал, что ты не любишь посторонних, - Ланц продолжает ворчать, улыбаюсь ему. - Не бойся, Грейджой, Ланц не опаснее Хостина. - Все хорошо, мистер Болтон, - Вонючка не отрывает глаз от пса, но продолжает мне врать, - я совсем не боюсь собак. Хотя и не представляю, зачем люди их заводят.Ненавижу, когда мне врут. В этом человеке будто нарочно собраны все качества, которые делают из меня злобного психа. Такие вечно провоцируют окружающих, а потом ноют, что мир жесток и уродлив. Я издаю короткий свист, и Ланц валит Грейджоя на землю, в мгновение ока слюнявая собачья пасть со здоровенными клыками оказывается у того перед лицом. Пес рычит уже в голос, вот для чего на самом деле он создан, а не для того, чтобы показывать фокусы с послушанием. Идеально верная, отлаженная, совершенная машина-убийца. Мой трусливый помощник ловит ртом воздух, пытается отвернуться, по-идиотски подставляя шею, свистну еще раз, и Ланц избавит меня от этого урода раз и навсегда. - Вольно, - пес нехотя отстраняется. Так всегда в жизни, только разойдешься, рассчитываешь на большое веселье, как кто-нибудь обязательно испортит все.Подаю Грейджою руку, помогаю подняться, он так хватается, будто из ямы его тащу. Дышит тяжело, руки трясутся, вот теперь он мне нравится, настоящий Вонючка, мне на хрен не сдался его маленький бунт, мне нужна от него преданность, настоящая преданность, такая же, как у Ланца, только тогда будет толк. Просматриваю бумаги, пока он отряхивается и приходит в себя, потом коротко замечаю: - Вот для этого люди заводят собак.Грейджой уходит, не прощаясь, хлопает дверью. Думаю, к завтрашнему дню на моем столе будет лежать заявление на увольнение. Но все еще только начинается, и он зря считает, что у этого может быть счастливый конец.