4. Секрет, что я хранил (1/1)
Джон никогда не говорил – и не скажет – Чезу, что иногда – не часто, не всегда – иногда, слышит. Голоса. Словно кто-то нашептывает в уши, наклоняясь через плечо. Ты убил их всех…иВпусти нас…иУ Дьявола для тебя припасено особое место. Клетка.Зато он рассказывает Мику. Каждый раз. Пишет ему посреди дела, в три часа ночи или с другого конца мира. Мик сразу перезванивает, в любое время, и они разговаривают… но голоса все равно ползут ему в уши подобно змеям, отравляют сознание ядовитой злобой и жутким, всепоглощающим страхом.И единственное, о чем Джон не говорит Мику, единственное, чем не может поделиться это:Ты умрешь. Это будет жестоко, кроваво и мучительно. И ты отправишься в ад. И будешь кричать, моля о жестокой, кровавой и мучительной смерти снова и снова. И твой брат сожжет весь мир вокруг твоего бездыханного тела.Голос, всегда один и тот же голос рассказывает ему это – его будущее. Голос, непохожий на остальные. Он не проникает в уши шепотом больного, не проскальзывает в мозг, словно змея. Он нежный и ласковый. Как голосок Астры.***Эй, Джонни? Это я. Твой брат. Хм. Бет… Бет погибла. Я не могу… Пожалуйста, возьми трубку. Щелк.Джон покрыт пеплом и кровью. Его телефон умер два дня назад, и это первое, что он слышит, когда включает его снова.Микки Маус.12:01 – Мне жаль.12:01 – Мне действительно очень жаль.12:02 – Просто возьми чертов телефон.12:14 – Пожалуйста?Телефон гудит в его руке.Он делает глубокий вдох, набираясь сил, потому что сейчас его черед поддержать брата.- Джонни?- Привет, братишка. Я… Она была хорошим человеком.И они говорят. И Мик рыдает. И Джон рыдает вместе с ним. Потому что Бет была действительно хорошей - хорошим человеком, и не заслужила того, что с ней случилось. Она была добра к его брату. И на какое-то время Джон забывает о голосах и о грядущем. Потому что есть вещи важнее того, что может быть (того, что – он знает это в глубине души – будет).***Через две недели Менни предаст его. Когда Брухерия восстанет под предводительством ангела – это будет похоже на багровый пейзаж в отблесках заходящего солнца.Внутренности Джона держатся лишь на его судорожно сжатых руках и паре лоскутов кожи.Его вырванный язык валяется в двух метрах позади, так что Джон даже не может высказать по этому поводу хоть сколько-нибудь содержательный комментарий.Он слишком занят, захлебываясь в собственной крови. Менни уходит, и он остается один. И тут звонит телефон.Джон жмет кнопку, не глядя на имя – он и так уже знает.- Джон нет! Нет, нет, нет! Пожалуйста, Джонни... Джон!!!Сквозь крик брата пробивается другой голос (Астры).- Теперь все сгорит.И Джон больше не слышит ничего, кроме звука собственного вопля.***Мик кричит и кричит, и кричит, пока его голос не срывается в хрип о помощи, в мольбу.Он один в квартире, съежился на коленях в своей кровати. Одиноко, так одиноко.В груди холодеет. А раньше жгло. Кровь сочится, пропитывая его футболку ФБР, словно от пулевого ранения, которое он получил пару лет назад.Мик больше не слышит ?тук-тук? чужого сердца над своим, и даже не знает, чего ему не хватает больше – тепла или это живого биения. (Это ложь, ложь, ложь. Он знает, чего ему на самом деле не хватает. Но он не может и…)Он всхлипывает и падает ничком. Вжимается лицом в жесткие простыни. До крови вонзает ногти в ладонь.Той ночью Мик тоже умирает.***Сэм Купер пытается с ним поговорить.3 сообщения. 2 пропущенных звонка.Джина пытается с ним поговорить.7 сообщений. 8 пропущенных звонков.Пророк пытается с ним поговорить.14 сообщений. 22 пропущенных звонка.Наверно, и Бет бы попыталась с ним поговорить.Звонок. Звонок. Звон…Ему нравится звук, с которым телефон разлетается о стену.***Почти все время Джон не может думать ни о чем кроме боли. О том, чтобы всё, наконец, закончилось.Изредка ему вновь удается обрести себя среди боли, крови и огня. Он думает, что голоса были правы. И тогда он ждет, пытаясь найти под этой болью нечто, что поможет выдержать - что-то настоящее. Потому что он знает, что последует дальше.***Пророк с болью вспоминает, что уже месяц прошел со смерти Бет. И две недели со смерти Джона – осознает он следом, вертя в руках телефон. Две недели с тех пор как ничего не слышно о Мике.Он отрывает взгляд от телефона в руке и вводит пароль доступа в офис.Слишком пусто. Слишком одиноко.Джина кажется на десяток лет старше. Сэм похож на призрака. Пророк не уверен на свой счет, но скорее всего и сам выглядит не лучше. И тут звонит телефон. Их общий рабочий телефон.Все трое обмениваются тусклыми взглядами.- Может, новое дело? – предполагает Джина.Купер в ответ кряхтит и жмет кнопку приема. - Слушайте, у меня мало времени, поэтому, пожалуйста, не перебивайте, хорошо? – Мик – Мик! – говорит в спешке. Все трое слишком ошеломлены, чтобы ответить.- Грядет нечто скверное, очень скверное. Хуже серийных маньяков, насильников и массовых убийств. Речь о настоящих монстрах, демонах и тому подобном дерьме, что прячется под кроватью. Теперь все они вылезут на свет и принесут с собой тьму. Я не могу… Я должен был это сделать, это моя вина, но я не могу – не могу – помочь вам. Просто, пожалуйста – пожалуйста! – не лезьте на рожон. Звоните по этому номеру - (555)666-5656 – и вам помогут. Скажите, что вас прислал Мик. Ребята… я… мне правда очень, очень жаль.Щелк.***Той ночью прежнему миру приходит конец.Зияющая огненная бездна разверзлась в центре Нью-Йорка и в Лас-Вегасе, в Ванкувере, Сеуле, Пекине и Каире, в Триполи и Берлине – повсюду!Джина отрубает голову че… вампиру.Купер подрывает дом с костями призраков.Пророк швыряет бутылку со святой водой в черноокую женщину.Они звонят по номеру.- Не знаю, кто дал вам этот номер, но я…- Нас прислал Мик, - Пророк с трудом переводит дыхание. Рядом с ним Джина, покрытая кровью с ног до головы, и Сэм, на котором еще дымится одежда. - Черт. Вот дерьмо! Вы кто такие?- Мы его… хм, команда. Из ФБР. Я Пророк, со мной еще Джина и Купер.На том конце кто-то сердито вздыхает и тяжело дышит в трубку. - Черт бы его побрал! Сам свалил и…черт! Так, ладно. Слушайте, меня зовут Дин. Вы где сейчас?И так рождается новый мир – из огня, крови и телефонных звонков.***Мик знает, что делает. Он хорошо представляет, сколько границ уже перешел. И знает, что готов зайти еще дальше. В самое пекло.Джон может быть где-то в аду, один. Но теперь и Мик сполна заслужил себе законное место рядом с братом.Он помнит, как однажды сказал Чезу, что потащит его в ад вместе с собой, чтобы вызволить душу брата. Но Чез погиб рядом с Джоном тогда… Когда они пытались спасти Зет, которая на самом деле погибла еще раньше их обоих. Так что Мик позволяет и Чезу, и Зет покоиться с миром, не выдергивает их назад на Землю или в Ад, или на ту тончайшую грань, что сейчас их разделяет. ***Сквозь медный вкус крови во рту, сквозь звенящие в ушах крики, сквозь серу, разъедающую ноздри, и жар, опаляющий кожу, Джон чувствует, что что-то грядет. Он слышит голоса – скользкие и полные боли – сейчас они громче, уже не только в его голове. И они полны страха. Они тоже знают, что что-то приближается.Кожа у сердца пылает, расползается, вскипая пузырями и пульсируя. Тук-тук.Когда он улыбается окровавленными зубами, его улыбка похожа на зияющую рану.***Ни у кого из них нет собственной могилы, через которую можно вернуться. Поэтому, когда братья выбираются из древнего склепа где-то в Ирландии, их окружают кости людей, которых они никогда не знали, а с древних стен вокруг облезают символы, когда-то начертанные кровью. Часть дальней стены обвалилась, и свет пронзает тьму двумя яркими лучами. Джон сторонится света. Но Мик стоит рядом с Джоном.Джон думает, что он уже не человек, собственная кожа кажется ему чужой, не сопричастной с ним самим. Мик встречается с ним глазами, и это уже не глаза человека. Но все еще глаза его брата.- Из огня?… - спрашивает Мик, протягивая ему окровавленную, обожженную, покрытую пузырями руку. - …да в полымя, - соглашается Джон, протягивая в ответ свою руку, бледную и гладкую.***Порой Пророк забывает, что мир прежде был другим. Прежде, до Восхода Тьмы. Но потом он слышит истории – от других выживших, от самих монстров – истории о двух людях, которые и не люди вовсе. О двух людях, у которых на двоих одно лицо и душа.Пророк отставляет кружку или прекращает чистить пистолет (он никогда не колеблется, убивая монстров – не после того, что они отняли).Он делает передышку и на миг забывается в молитве, вспоминая тех двоих, смеющихся с одинаковым плутоватым акцентом. Но потом мир взрывается вновь, и Пророк забывает обо всем, утраченном в крови и страданиях этого пылающего мира.***Джон больше не слышит голоса. По крайней мере, не те, что должен бы слышать.Сейчас он просто вдыхает запах дыма и смотрит на пламенеющий закат, пока его брат заваривает чай.И Джон находит, что этот пылающий мир ему по душе. ***И так мир кончается и начинается.