Аутофобия (1/1)
А я вновь делаю всё, лишь бы задержать тебя ещё хоть на секунду.– Ты просто грязная падаль. – А ты так спокоен, когда говоришь это. Даже чаем не давишься, натыкаясь на мой взгляд. А он грозен, я знаю.
Ты изящным жестом своей грёбанной руки берёшь с тарелки печенье. Своими грёбанными тонкими белыми пальцами подносишь её к своим губам.К своим грёбанным алым губам, вечно изогнутым в грёбанной ухмылке.– Ублюдок. Как жаль, что ты родился.А я не могу без тебя. Без всего тебя, каким бы ты ни был. Как мне это тебе сказать?А ты ухмыляешься. И я вновь одёргиваю себя: ты и так это знаешь. Иначе зачем каждый день провожаешь после занятий? Остаёшься до прихода родителей? Помогаешь с уроками?– Шлюха.Я до боли стискиваю свою чашку. Вот оно.– Шлю-юха, – довольно протягиваешь ты. – Грязная маленькая шлюшка. Расскажи мне, кого ты ублажил на этой неделе? – Ты обманчиво-доверительным жестом берёшь мою руку, а я вздрагиваю, как от удара. – Опять своего дорогого кузена?А что, если сейчас я тебе расскажу-таки, что это было изнасилование?Не поверишь.Ведь, когда мой братец наконец встал с меня, повернулся и увидел тебя, замершего в дверях, когда, моментально сообразив, достал из кармана своих брюк, которые не удосужился даже снять, несколько смятых бумажек, швырнул мне в лицо, сказав:– Как договаривались. Но в следующий раз постарайся получше.Когда я, не в силах шевельнуться, только тяжело дышал и глядел на тебя с мольбой. Когда брат вытащил из куртки сигареты, будничным жестом предложив и тебе закурить. Когда я всё же смог встать, и по моим ногам потекло белое с красным.Тогда в твоих глазах стояло такое отвращение, что я действительно пожалел, что родился.А я с тех пор стал бояться. Да-да, бояться.Бояться оставаться дома один, бояться каждого скрипа в пустой квартире, бояться, потому что брат мог надумать прийти в любую секунду. Мог навестить родителей, а мог прийти и за несколько часов до их прихода.Я стал безумно бояться и того, что брат может неожиданно выскочить из комнаты. Или из туалета. Или из шкафа.Это было как помешательство. Оставаться в одиночестве было выше моих сил. Только присутствие кого-нибудь другого позволяло не биться в истерике от каждого неожиданного звука.Ты всё ещё держишь мою руку.– А твои родители знают о том, как ты зарабатываешь на конфетки? А, шлюшка? Вот бы следующий твой клиент затрахал тебя до смерти, чтобы мне больше не пришлось видеть твою смазливую рожу.А я зажмуриваюсь до рези под веками, напоминая себе, что из всех моих бывших друзей только ты каждый день после занятий проводишь в моей квартире до прихода родителей. Только ты не прекратил со мной общаться хотя бы так. И тут же распахиваю глаза и встречаюсь с твоим взглядом, вспоминая, что, кроме тебя, некому было растрезвонить всем обо всём.– А как же ты сидишь сейчас, бедненький? Наверное, уже профессиональная мозоль образовалась, вот и не больно, а? Сучий потрох, какая же ты мразь!Тут ты неожиданно встал и пошёл к двери.
Я позорно метнулся к тебе, схватил за полу свитера. Нет! Всё, что угодно, только не оставляй меня! Не оставляй одного в этой…Я отшатываюсь, понимая, что не выдержу услышать от тебя ещё хоть слово… Но оставаться одному… Я поднимаю на тебя умоляющий взгляд.Ты подходишь и треплешь меня по щеке:– Даже не надейся, смазливая мордашка, я тебя не сниму. Что бы ты ни думал, тратить деньги на такую доступную дрянь я не собираюсь.Скрежет ключа в замочной скважине. Вернулись родители. Вот, значит, почему ты собрался уходить?– Ну, до завтра? – Кому это ты так тепло улыбаешься? Не иначе, тренируешься перед уходом.Ты выходишь с кухни, я иду следом, встретить родителей и проводить тебя.