Ночные звонки (1/1)

Телефонный звонок выдернул его из сна слишком резко. Он сел на кровати, все еще охваченный сном, не понимая до конца, где находится. Несколько секунд и голова распуталась. Дома, на своей кровати, без одеяла. Джинсы комом на полу, мятая футболка липнет к телу, в комнате душно.Темные стены спальни дернулись в стороны, как у распадающегося карточного домика, а потом вернулись обратно. Вчерашний поход в паб дал о себе знать легкой тошнотой и головокружением. Телефон верещал на прикроватной тумбочке и часы, стоящие рядом, высвечивали четыре утра. Внутри что-то нехорошо съежилось, как всегда бывает от внезапных ночных звонков. Дети? Берри опять? Пальцы чуть подрагивали, когда он взял телефон.Она. Ну конечно, она. - Что случилось? - Ничего.Сразу было понятно, что голос у нее пьяный. - Знаешь, лучше бы случилось, потому что я сейчас начну сильно злиться. Ты видела, сколько времени?- У меня полночь, тютелька в тютельку. Она не только пьяна. Какая-то чертовщинка в голосе, которую он боится больше всего. Накурилась небось опять. ?Выпороть. Наорать. Выгнать?, - это у него план мгновенный в голове возникает. Как только она вернется. - А у меня четыре утра.- Ну прости. Я так соскучилась. Хочу слышать твой голос. Ничего не могу с собой поделать.Голосочек делано писклявый, ангельский. - Услышала? – вышло немножко резковато, сам почувствовал. С ней так в последнее время нельзя, обижается, как ребенок. - Эйдан. Эйдан.- Что? - Если ты сейчас положишь трубку, я какую-нибудь глупость сделаю. По голосу он понимает – сделает. Надеется только, что она ограничилась алкоголем и травой. - Ты чего там творишь, а? У нас же был разговор. - Пойду и расскажу всем. Как ты меня трахаешь. Не смей класть трубку. Он ее трахает?! Он вздохнул тяжело и возмущенно, провел рукой по лицу, дернул себя до боли за волосы. Ну почему у нее все так сложно, почему нельзя быть тихой, хорошей, послушной девочкой? - Я не положу. Что с тобой? Хихикнула, довольная, торжествующая. - Я соскучилась. До смерти тебя хочу. Господи боже. - А ты? Он откинулся на подушки. На потолке плавал разводами фонарный свет из окна. Ветки деревьев качались от ветра, и голова опять закружилась. - И я. - Что ты? Соскучился или хочешь? Он прикрыл глаза. Когда она вернется, задаст ей шедевральную трепку. Но сейчас не время, сейчас он сапер, стоящий на коленях перед обнаруженной в траве миной. - Да. Соскучился и хочу.Молчит, сопит в трубку. - Ну что опять? - Ты это сказал на "отъебись". Ему захотелось разбить голову обо что-нибудь. Глаза забегали по синим спальным сумеркам в поисках подходящего острого угла. - Софи, пожалуйста… - Я вообще-то уже спала, прикинь, - она мгновенно стала веселой. - Как вернулась из клуба, сразу спать легла. А ты мне приснился. И я просыпаюсь такая, и вся мокрая. Так что это твоя вина. Он зажмурил глаза, как будто резко включили огромный жаркий прожектор прямо перед лицом. - Ясно. - Знаешь, что ты делал? ?Не говори, пожалуйста, ничего не говори, ложись спать!?, - почти молится он про себя, держится изо всех сил. Но мина все еще холодит сердце, трепещет усиками детонатора. - Нет, не знаю. - Ну догадайся, - он представляет, как она облизывает губы, прикусывает гладкую красную глянцевую кожицу крупными белыми зубами. – Эйдан? - Слушай, я хочу спать. - Эйдан. Эйдан-Эйдан-Эйдан-Эйдан-Эйдан-Эйдан-Эй… - Трахал тебя? Да? - Банально мыслишь. Хотя да. Языком. - Господи… - Ты вообще представляешь, какой у тебя язык? Мне кажется, что это самая сильная мышца в твоем теле. Когда ты это мне делаешь языком, я хочу умереть… Умереть – это было бы неплохо. Он почти жаждал смерти сейчас. - Мне снилось, что у тебя язык как у Венома, длинный такой, упругий…- У кого, блять? – сморщился он. - Это из человека-паука. И ты доставал мне этим языком до самого…- Послушай, - он осторожно начал приподнимать крышку мины, надеясь добраться до взрывателя. – Уже очень поздно, давай…- Я так соскучилась! Так соскучилась по тебе, по твоему телу, губам, языку… - он немного отодвинул телефон от уха, и долетать стали только обрывки ее фраз. Воображение вставляло недостающие слова, и становилось все жарче и жарче. - Так хочется тебя потискать… Он у тебя такой симпатичный… Хочу, чтобы ты взял меня за волосы...Жара в комнате стала невыносимой, сердце застучало не в груди, а в голове где-то, билось изнутри в барабанные перепонки. А еще он с ужасом понял, что чувствует возбуждение. Чертово тупое животное. Гребаное животное… - И я лежу сейчас без трусиков, представляешь? О, он представлял… Ее ноги, плоский живот в трогательных родинках, ее груди, еще по юному приподнятые, идеально помещающиеся в его ладонях, ее жаркий, влажный, вечно приоткрытый рот, глаза с поволокой, сильные бедра… - Я тебя хочу. Скажи что-нибудь.Он сглотнул с сухим щелчком. - Хочу, чтобы ты меня взял прямо сейчас. Хочу почувствовать тебя внутри, сжать тебя так, чтобы ты стонал. Мне нравится, когда ты стонешь. Знаешь, что я прямо сейчас делаю? О, он знал. Видел ее руки, удлиненный средний палец, блестевший от влаги, скользящий по кругу, вверх-вниз, мелькающий среди ее складочек… Она любила, чтобы он смотрел, но его не хватало надолго.Его правая рука поползла по животу под резинку боксеров. Гребаный больной извращенец. Его тошнило от самого себя. - Хочу, чтобы ты засаживал мне, как ты умеешь, чтобы я кричала… Чтобы до боли. Чтобы все дрожало от тебя. Она говорила со знакомым придыханием, он знал, что это значит. - Скажи, что хочешь… Он хотел. Он иногда думал, что это какая-то ведьминская магия, что она приворожила его, совершила какой-то древний и страшный обряд с петухом и кровью. Он всегда ее хотел, и поражался сам собственному телу, взявшейся из ниоткуда выносливости и мгновенному возбуждению. Ведьма, ведьма, его маленькая чертова ведьма… Собственная рука ускорила темп, он заскрипел зубами, почувствовал себя мальчишкой, испытывая давно забытый стыд. - Хочу, - хрипло сказал он. – Ведьма проклятая… Она странно засмеялась в трубку, а потом сразу пара стонов и тяжелое дыхание. Услышав это, не выдержал и он. - Я тебя люблю, - через несколько секунд, удивительно серьезно, хоть и привычно уже. – Ты же знаешь? Она всегда спрашивает подтверждения. Ей нужно знать, что он понял. - Да.Вытащил испачканную руку, посмотрел с отвращением на ладонь в белесых подтеках. - Спокойной ночи. Осталась неделя, да? Ох, и оттрахаю я тебя… В трубке гудки, он швырнул телефон и затряс головой, как вылезший из воды пес, быстро-быстро, чуть ли не теряя сознание от головокружения. Саперы имеют право на только одну ошибку, верно? И свою он уже давно совершил.