VII. В другом месте (1/1)

То самое мгновение Какёин помнил через чур хорошо. Не было ни дня, когда юноша бы не вспоминал тот день. День, когда здравие рассудка пошло по наклонной. День, когда все эмоции и чувства были столь яркими, что, кажется, более эмоций он испытывать вообще не мог. День, когда Нориаки выплакал весь свой ?слёзный резерв.?С того самого дня юноша утратил возможность видеть мир цветным. Он лишь обречённо обводил взглядом стены вокруг себя и вновь подмечал, какое все серое. Это был день, когда Нориаки убедился в собственной смерти.Все надежды, что до последнего момента Нориаки лелеял в сердце, рассыпались в прах. День прошёл -, а Какёина так и не откинуло. Минул второй, третий, четвёртый. Юноша наблюдал за тем, как Джотаро ежедневно пытался провести более-менее нормальный учебный день, а не тупо пялить в стену с очередной пачкой сигарет. Наблюдал, как Холли-сан вечно суетилась на кухне, то и дело останавливая свои порывы зайти в комнату сына. Слушал её вечерние разговоры с супругом, вновь разъезжающим на гастролях, и подругами, с которыми она сердечно делилась скверным самочувствием ДжоДжо. Иногда Нори видел её плачущей, настолько сильно она переживала за младшего Куджо.А что же Какёин… Говорить, а тем более кричать?— бесполезно. Бесполезным было рвение дотронуться до немногочисленных жителей дома. Касаний просто напросто не чувствовали.Пытаться подать сигнал ?бедствия? с помощью посторонних предметов?— также было бесполезно. Рука юноши, аккуратно выводящая слова на тетрадке Джотаро, кажется, была видна лишь самому Нори. Как и иероглифы, как и разбитые тарелки на кухне, как и его собственный крик. Если говорить точнее, то само действие совершалось, однако спустя мгновение, когда юноша хотя бы на секунду отводил или прикрывал глаза, все возвращалось в свой первоначальный вид. Побитая посуда становилась целой ещё до того, как её могла бы обнаружить Холли. Чернила возвращались обратно в ручку за мгновение до того, как Куджо взглянул бы на тетрадь с конспектами. Вообщем это был замкнутый круг и, похоже, что один из кругов ада.Прошла неделя, а Какёин всё также не оставлял попыток быть увиденным, ну, или хотя бы услышанным. Он насильно держал собственные веки, дабы не пропустить момент и причину исчезновения посланий. Но взгляд, будто бы мутнел, из-за чего решение данной проблемы оставалось невозможным. Юноша не решался, да и не пытался выходить за грани дома, чётко уверовав, что если его ситуацию и можно разрешить, то подсказка находится именно в доме. В связи с этим каждый день Нориаки проходил однообразно: пробуждение, безответные разговоры, бессмысленные послания и, как правило, слёзы, вызванные общим непониманием и обреченным состоянием.На удивление, физиологические процессы Какёин имел. Данная особенность всё крепче убеждала, что положение юноши?— далеко не видение. И пускай он всё ожидал, что в один из дней его выкинет из затянувшегося отрывка, данная мысль ещё дальше засела в подкорках сознания.Нори был вынужден питаться. Подобно вору, по середине ночи, юноша рыскал по кухне в поисках съестного. Когда спустя невесть сколько времени он смог почувствовать вкус пищи, то в голове показался лучик света. Даже обычный поход в туалет, что был возможен только в ночное время, пока все спали, приносил неописуемую радость!Но, к сожалению, всё далеко не так оптимистично. Ситуация оголяла нервы, проверяя на прочность состояние юноши.Кот Шрёдингера. Этим все сказано. Нориаки ощущал себя этим чёртовым котом, что находится в вечном состоянии ?ни жив ни мёртв?. Еще больше угнетало то, что Какёин понятия не имел, как разрешить эту проблему. Кто откроет это злополучную коробку и посмотрит, жив ли он? Ну, или хотя бы, как посодействовать этому?Нори уже давно для себя решил, что если прожить долгую и счастливую жизнь ему было не суждено, то смерть?— достаточно неплохая альтернатива. Во всяком случае она не шла вровень с нынешним ?существованием? розоволосого.Он любил отца с матерью, любил мир, который увы, потерял былые краски. Любил подолгу рассматривать картины в своём доме, которые так и не осмелились снять родители. Любил неспеша прогуливаться по самым многолюдным площадям Токио, заведомом зная, что абсолютно ничего?— не представляет угрозы. Ни машина на бешеной скорости, ни даже манящий тёмный переулок. Юноша выяснил это на третью неделю. Когда настал очередной день, разомкнув глаза, сил бороться не было. Проживать очередной день сурка и видеть страдающие лица самых дорогих людей, с которыми ты даже поговорить не можешь?— через чур жестоко. Неимоверное отчаяние, чувство собственного бессилия… И, скорее всего, старый Нориаки давно бы дал самому себе подзатыльник за мысли о рукоприкладстве, но нынешний Нориаки не видел ничего совестного в этом. Как и ожидалось, ничего не вышло. Ни вскрытые вены, ни прыжок с самого высокого здания, ни обезвоживание, которым он мучал себя. Мимолётная боль, а потом затянувшиеся раны. После всего подобного Какёин обычно приходил к Куджо в комнату и часами наблюдал за сосредоточенным лицом брюнета. И пускай в такие моменты на руках розоволосого красовались не до конца затянувшиеся раны или даже порванные ткани, ему всегда казалось, что Джотаро?— в разы хуже. Какёин часто наблюдал, как парень раз за разом перечитывает письмо, касаясь пальцами цветка, который также имел неимоверное значение для брюнета. В такие моменты никто не мог сдержать слёз?— ни Нори, ни ДжоДжо. Эдакая поэзия: один плачет по другому, даже не догадываясь, что оба находятся в одной комнате. Это ли не любовь?Но это была не та любовь. Совсем не та. Это были мучения. Как для ДжоДжо, так и для Какёина. В разуме розоволосого давно проскользнула мысль, что, возможно, его ?присутствие? лишь только отрицательно сказывается на состоянии Куджо. Ментально или на подсознании. Не так важно, ведь это была лишь очередная догадка. И всё же убийственная жестокость: Нориаки рядом, но всё равно Джотаро кажется далёкой звездой, за которую невозможно ухватиться. Они вроде вместе, но каждый один. Иллюзия общения, иллюзия дружбы, иллюзия жизни.Будто каждый зовёт другого из потустороннего мира. Один спрашивает?— взаправду ли происходящее. Другой же отвечает, но его не слышат. Как долго может продлиться такое состояние?Сон?— пожалуй, было одним из немногих моментов, которые более-менее могли успокоить юношу. Со второй недели Какёин все чаще заглядывал к Джотаро в комнату. Последний же обычно плохо спал, и Какёин мог уснуть только после самого Джотаро. Оно и понятно: столь яркое событие, да и в столь юном возрасте?— оставляет сильный отпечаток на дальнейшей жизни. Как правило, ДжоДжо до последнего оттягивал сон, развлекая себя школьными параграфами и сигаретами. Но когда он всё же ложился, Нориаки устраивался рядом, подолгу рассматривая нахмуренное лицо. Иногда Куджо поворачивался прямо к Какёину, чуть ли не сверля взглядом.Тогда было ощущение, что Нориаки видят. Очередное наваждение? Пытаясь дотронуться дрожащей ладонью до щеки парня, тёмноволосую голову, как правило, скоро отворачивали обратно, вновь напоминая, что розоволосого нет в этом мире и его не ощущают.В такие моменты на душе Какёина вновь бушевал торнадо. Поджав ноги и вцепившись ладонью в свои волосы, Нори продолжал осматривать профиль Куджо, сверлящего понурым взглядом потолок. И пускай от вида парня внутри всё болело, рвущимся комком собираясь где-то в сердце, осознание того, что, возможно, Какёин больше не увидит Куджо?— давило сильнее. Всё-таки невозможное сегодня станет возможным завтра. Вдруг Какёин исчезнет совсем?Вообщем, вот такая дилемма: смотреть?— больно, а не смотреть?— ещё больнее.От вечных слёз, белки глаз окрасились в розовый от количество лопнувших сосудов. Кажется, что сами по-себе ржавые волосы, поседели. Бледность кожи, синяки под глазами… А также этот чёртов гакуран, который юноша начал ненавидеть уже на вторую неделю. Он выглядел, как заложник, что отчасти являлось правдой.Первые месяцы было неимоверно сложно держать себя в узде. Держать в узде здравие рассудка. Смотреть на то, как медленным ручьём течёт жизнь всех людей, как начинает цвести сакура, как радостны люди?— было достаточно сложным испытанием. Какёин, начиная путаться во времени, стащил у Куджо потрёпанную тетрадь. На удивление, спустя время она не пропала, что обычно случалось с другими предметами.Ежедневно розоволосый оставлял некоторые примечания, надеясь, что когда нибудь картина сложится воедино. Если бы он только знал, как долго ему придётся всё складывать…***Зимнее утро. Начало декабря. Бледные лучи проникали сквозь тёмные шторы, пробиваясь в спальную комнату Джотаро. Последний же, вновь уснув лишь под утро, по-хозяйски раскинул руки по обе стороны и еле слышно храпел.Все же выходной день, а это значит, что есть возможность просыпаться не от противного звона будильника, а по собственной воле.Напротив кровати, сидя у небольшого письменного стола, разместился Какёин. Он неспешно потягивал кофе, уткнувшись в учебник ДжоДжо. Жаль, конечно, что другой литературы в доме не было. Нориаки бы с большим удовольствием пролистал какой-нибудь роман, чем сборник ярких представителей морской фауны. Но выбирать не приходилось.?— Надо же… —?проговорил юноша, перелистывая очередную страницу,?— а дельфины, оказывается, могут видеть рыб чуть ли не насквозь…Нори заправил за ухо сильно отросшую прядь ржавых волос, удивлённо поведя тонкими бровями.Он прекрасно понимал, что в своём непонятном состоянии ?существует? практически второй год. За прошедшее время он многое узнал. Так, например, действия могли совершаться, только когда рядом с Какёином никого нет. Именно бодрствующего, в ясном уме. Когда же юноша, совершающий очередное действие, оказывался не один, это самое действие ?откатывало? до исходного состояния. Иными словами, если Нориаки возьмёт книгу, то будет читать её до тех пор, пока рядом с ним нет живого человека. Затем книга окажется на своём первоначальном месте, а сам парень получит небольшой разряд, словно электрический удар, что на некоторое время обездвижит. Также Нори обнаружил, что для него время в такие моменты увеличивается в несколько раз. Мгновение может стать неделей, тем самым сказываясь и на внешнем виде. За два года?— волосы отрасли, словно прошли все пять лет. Это была одна из многих, но наиболее ярких особенностей в изменениях внешности.В этот момент раздался приглушённый хрип, явно исходивший от хозяина квартиры. Куджо что-то невнятно пробормотал, цепляясь за хлопковую подушку. В следующую секунду брюнет, как ужаленный, подскочил на перине.?— ДжоДжо,?— из рук Нориаки тут же исчез учебник, а кружка кофе вернулась на кухню. Помедлив и приходя в себя от очередного разряда, розоволосый с тоской и нескрываемым переживанием взглянул на Куджо,?— вновь кошмар?И пускай Джотаро его не слышал, зато Какёину было легче ?жить?, озвучивая свои мысли и переживания вслух.По лбу брюнета стекла еле заметная капелька пота. Не сводя взгляда со стены, он схватился за голову, в попытке отдышаться. Он снова находился в неизбежных раздумьях, которые особенно сильно мучали по утру. Прошло более десятка минут, а обездвиженное тело всё не двигалось.?— Если так вот сидеть часами, то мыслями можно уйти очень далеко, в очень странном направлении, знаешь ли,?— присев рядом, проговорил Нориаки.Он обвёл взглядом такое привычное лицо, в очередной раз подмечая насколько сильно Джотаро выглядел измученным. Синяки под глазами, ярко выраженные скулы, несколько морщинок. Искренне не хотелось верить, что причиной подобного состояний?— являлся Какёин. Но увы, все показывало обратное.Сказать, что Нориаки смирился?— слишком громко. Он, скорее, просто потерял любую надежду на какой-либо благоприятный исход. Если иного выхода не было, так что же мог сделать Какёин, кроме как сидеть в самом дальнем углу и наблюдать за жизнью самого близкого человека? Быть рядом, но в разных мирах.Он множество раз представлял, как впервые встретит будущую пассию Джотаро. Естественно, с головой накроет ревность, но она будет совсем неуместна. Ведь если ты любишь человека, то несмотря ни на что захочешь, чтоб он был счастлив. И пускай было бы неимоверно больно, но стиснув зубы, Нориаки бы свыкся. Он осознавал, что не имеет чёткого настоящего и светлого будущего, от того и не имел права претендовать на что-либо. Особенно на Джотаро. Нори был бы только рад, если пустоту в сердце брюнета наполнит кто-то другой.Он также представлял, каким бы отцом стал ДжоДжо. Наверняка строгим, всё-таки подобная черта проскакивала в характере брюнета, но понимающим. Представлял, какое бы имя он дал ребёнку. Скорее всего вновь что-то с приставкой ?Джо?, грех ведь нарушать многолетние ?традиции? Джостаров.Какёин был бы совсем не против затаиться в темноте, наблюдая за счастливой жизнью любимого. Он был готов на такой поступок, хотя от него мало что зависело. И даже, если бы это окончательно разбило сердце Какёина?— он рано или поздно бы смирился. Вот только Нори даже не догадывался, что после его смерти, Джотаро поклялся самому себе никогда никого не любить. Ужасная жестокость.Нориаки протянул руку к лицу Джотаро, но вовремя отдёрнул себя. Эти движения были ни к чему. Ладонь юноши замерла в сантиметре от Куджо, так и не двинувшись вперёд. Сглотнув горький ком, Какёин выпрямился, вновь заглядывая в индиговые глаза.?— Ты сегодня через чур рано,?— юноша бросил взгляд на настенные часы,?— 8:06.Куджо зарылся рукой в растрёпанные волосы, тщетно пытаясь взбодриться. Выждав еще несколько минут, Джотаро, с характерным щелчком суставов, поднялся с кровати.Розоволосый внимательно наблюдал за действиями возлюбленного: как тот неспеша потягивался, заправлял кровать, допивал ночной стакан с водой. Осмотрев спальный ?прикид? Куджо, Нори в очередной раз удивился. ?Неужели ему совсем не холодно?? И правда, спать зимой в шортах и майке, да ещё и при открытом настежь окне?— казалось весьма сомнительной идеей. И почему же ДжоДжо не холодно даже в таком положении, когда Какёин не может согреться, сидя вплотную к батарее?Был случай, когда юноша настоль окоченел, что прижавшись к устройству, буквально оплавил себе пол лица. Сколько он тогда просидел у батареи? Три часа? Четыре? Куджо тогда не было дома, и Нориаки позволил себя уснуть прямо у ?тёпленького местечка.? Очнувшись, он, конечно же, пребывал в неописуемом шоке. Именно в тот день он ожидал приход ДжоДжо, как никогда ранее.Когда Джотаро вышел из спальни, предварительно закрыв за собой дверь, Какёин лишь измученно улыбнулся. Он вновь не успел выйти из спальни раньше ДжоДжо, и теперь ему предстояло быть в комнате до тех пор, пока либо брюнет не выйдет из дома, либо вернётся обратно в спальню.?— Здорово… —?устало прошептал Нориаки, злобно сжимая низ зелёного гакурана.Послышалось шипение плиты и последующий шум телевизора. В данной ситуации было также несколько вариантов: ДжоДжо мог надолго засесть за телевизором, и в этом случае Нори бы просидел в комнате чуть ли не до ночи. Или же Куджо уйдёт в душ, что позволит юноше выйти в гостиную. В любом случае оставалось только ждать и занять себя чем-нибудь.Без сил сползя по стене на пол, Какёин обхватил колени руками. Положив на них голову, он уставился в стену. И долго это всё будет продолжаться? Вот ЭТО состояние? Как вообще назвать человека, который даже самостоятельно из комнаты выйти не может? Одно время в голове юноши проскакивала мысль: ?А вдруг я не умер, а получил такую серьёзную травму, что обезумел от боли? Может мне всё кажется, и я просто лежу в психиатрической больнице?? Он себя не обнадёживал, просто даже такая теория звучала реалистичнее, чем всё то, что происходило с Нориаки.Сильно удручало, что спустя практически два года он так и не смог разузнать что-либо о тех словах Дио. ?The World! Another move!??— что это значило? О чём говорил Брандо? Была ли эта подсказка для разрешения ситуации или просто случайность? Ведь всё-таки только в процессе своих ?путешествий? в различные моменты прошлого, Какёин смог услышать подобные слова. Наверное, это уже не так важно.Нориаки ощущал себя призраком, что вечно волочиться за каким-либо человеком. В его случае?— За Джотаро. Бывали моменты, когда юноша отвечал на вопросы Куджо, хотя тот разговаривал по телефону с совсем другим человеком. Выглядело это, мягко говоря, странно. Бывали дни, когда состояние ДжоДжо было настолько плохо, что последний просто устраивался на диване и долго-долго сидел в полном молчании. Иногда казалось, что если бы брюнет смог поспать хотя бы одну ночь нормально, то многие проблемы, как рукой бы сняло… Розоволосый же наблюдал за этим со стороны, даже не имея возможности как-либо помочь утопающему в боли другу.В такие моменты из уст Куджо вылетали слова, на которые с большим удовольствием ответил бы сам Нориаки. И тогда получалось, что два человека разговаривали друг с другом, но каждый говорил для самого себя. И всё равно это не сближает. Это скопление одиночества.Хочется и кричать, и плакать. Рвать и метать. Хочется рухнуть в мягкую кровать и наконец заснуть по собственной воли, а не когда ?позволят.? Хочется утонуть в тёплых объятиях, а не наблюдать со стороны, как самый дорогой тебе человек страдает из-за тебя же. Хочется жить, а не существовать! Почему всё сложилось именно так? Почему семнадцатилетний парнишка, который даже не успел пожить, вынужден не по-человечески страдать? За какие заслуги?Из раздумий Какёина вырвал звук открывающейся двери. Джотаро, по всей видимости, оставил телефон в спальне. Данной ситуацией было грех не воспользоваться и выбежав из спальни, которая часто служила тюрьмой для юноши, он наконец оказался в остальной части квартиры.***Была глубокая ночь. Примостившись на соседнем с диваном кресле, Нориаки осматривал уснувшего Куджо. В его руке осталась незажжённая сигарета, вот-вот норовившая рухнуть на пол.?— Я не хочу, чтобы ты так сильно страдал,?— сложив в руки замок, произнёс Какёин. Лунный свет ?обводил? профиль, делая его образ ещё больше похожим на призрака,?— но я и не знаю как тебе помочь. Было бы лучше, если бы мы не знакомились? —?рассуждал он вслух, не силясь поднять сиреневый взгляд на задремавшего парня,?— Любили ли мы друг друга… —?глупый вопрос, разве человек стал так сильно страдать? —?сколько раз мы с тобой от души хохотали, а этого разве мало? —?уголки рта поползли вверх.Сигарета рухнула, разломившись пополам. Рассуждения Норики были, скорее, для него же самого. Проще было обдумывать это всё в компании ?виновника? появления подобных дум. Но всё же… Накинув на Джотаро вязаный плед, Нориаки прислонил свой лоб ко лбу Куджо. Мог ли он его поцеловать? Спустя столько времени? И пускай его поступка никто бы и не видел, Нори не хотел пользоваться своим положением. Нечестно по отношению к ДжоДжо поступать таким образом… Нори попытался вложить в прикосновение все свои чувства, в надежде, что их смогут почувствовать. Обычное занятие, когда Куджо засыпал. Затем, Какёин удалился в спальню, дабы наконец дочитать параграф о морской фауне.Жаль, конечно, что когда Куджо проснётся, то плед вновь окажется на спинке дивана. ***?— Обу? —?прозвучал хриплый голос Джотаро.?Он меня слышал? Нет, он не мог…??— шептал Нориаки, тщетно пытаясь унять дрожь в пальцах. Сердце подпрыгивало, а после, опускалось обратно. Чувство… долгожданной радости? Неужели, не всё потеряно?Какёин сделал еще один шаг навстречу вновь лежащему брюнету. ?Уже уснул…? В голосе звучала нотка сожаления. Неужели, показалось??— ДжоДжо,?— разочарованно выдохнул юноша. Слегка прислонив ладонь к разгорячённому лбу, юноша случайно задел некоторые пряди иссиня-чёрных волос. Он прошёлся подушечками пальцев, поглаживая жёсткие прядки.В этот момент Джотаро распахнул глаза, опасливо озираясь по сторонам.?— Star Platinum! —?брюнет привстал на кровати,?— Ora!Рука прошлась сквозь Какёина, заставляя отшатнуться. Сжимая ладони на месте, где рука стенда прошло сквозь тело, юноша пытался восстановить дыхание. Он не боялся, он был несказанно рад. ?Видит! Он меня видит!??— Кто ты?! Вражеский стенд?! —?ДжоДжо чуть не рухнул, пытаясь балансировать на мягкой перине.?— Что… —?всё ещё не веря в происходящее, произнёс розоволосый. В этот момент он смело взглянул в индиговые глаза, которые, теперь же, смотрели именно на Какёина.?— Не пудри мозги! —?вновь удар стенда. Вновь рука прошла сквозь Нори.?— Не бойся, ДжоДжо… —?он сделал шаг навстречу. И пускай данный разговор Нори представлял достаточно часто, он всё же казался слишком нереальным для ситуации. Однако… Что он вообще должен сказать? Что сказать после долгих лет? Как объяснить, что это тот самый Какёин, уже как два года похороненный в земле?!Джотаро спрыгнул с кровати, встав в стойку уже на полу. На лице брюнета выступила капля пота, а взгляд совсем потемнел. ?От страха или злости???— Я не причиню вреда… —?Нори коснулся руки ДжоДжо. Интересно, его ладонь теперь тоже чувствуют? —?никогда, слышишь?Какёин не мог быть уверен, услышали ли его, ибо после сказанной фразы, Куджо рухнул на пол. ?Что произошло?!?***С того случая прошло немного времени. Точнее, пара дней. Нори заметил перемены в поведении Куджо, и пусть тот не говорил этого вслух, догадаться было несложно. Он стал выглядеть в разу хуже, будто и вправду увидел призрака… точнее… Нориаки.Вдобавок на его лице красовался алый след от руки Какёина, что явно свидетельствовало о том, что что-то пошло не так. Не так, как всегда. Его слышали, видели. Даже есть прямое доказательство этому! Вот оно?— на лице ДжоДжо! Только сам брюнет яро отрицал подобную ?встречу? и избегал место происшествия.Это сложно описать. Чувства розоволосого вовсе смешались. Неужели загадка близится к концу? Конечно же, не всё так просто. На днях Куджо заявил Джозефу, что планирует лечь в больницу.Нори не ожидал услышать подобного. С момента ?ночного происшествия?, Какёин часто следовал за брюнетом, будто желая услышать его мнение насчёт этого. Почувствовать его настоящие эмоции. Стоит отдать должное, даже наедине с самим собой Джотаро был через чур скрытен. Помимо того, что Куджо признался Джозефу об их настоящих чувствах с Нори что было, конечно же странно, но приятно слышать даже спустя столько лет, он заявил о намерении лечиться от ?наваждения?, что преследует его.Вновь Какёин не знал что чувствовать. Это, вроде, здравый поступок человека, который якобы заехал сам себе по лицу. Но с другой стороны было обидно, что брюнет даже не допускает возможности, что это был Какёин. Хотя… с чего бы вдруг, если парень считает себя психически неуравновешенным.Так или иначе, но даже при большом желании Какёин не мог противиться этому поступку. В один день Куджо, отправившись на учёбу, забыл закрыть окно, отчего занавески с ужасным рывком задули на неустойчивую рамку. Нори обрадовался, что, возможно это посчитают, как знак и ДжоДжо вновь захочет увидеть ?сущность.? Отнюдь. Это послужило отправной точкой.Он желал Джотаро счастья. И, как бы больно ему не было это признавать, он был готов окончательно сдаться, ради самочувствия любимого. Он был готов стать мрачной тенью при условии, что Куджо будет счастлив. Это ли не истинные чувства?Когда за Куджо прибыла машина Фонда, Нориаки уже всё решил. Он решил, что наконец оставит его одного. Это его жизнь, его путь к исцелению. Он не будет его преследовать.После отъезда ДжоДжо на неопределённый срок, все двери перед юношей были открыты. Он мог остаться в квартире, мог всё это время бродить по улицам Токио. Но он решил навестить родителей.И пускай в момент, когда чёрный автомобиль забирал Джотаро, на сердце было легко и не было сомнений в правильности решения, то сейчас душу выворачивало. Нори собственноручно отпускает, возможно, единственный шанс на то, что его вновь увидят.***Родительский дом навивал много смешанных ощущений, начиная от приятных детских воспоминаний, заканчивая грустной правдой. Единственный сын семейства мёртв. Пожилые родители еле сводили концы с концами. Конечно же, Джозеф всегда был не прочь помочь семье Какёина, но родители всегда славились своей гордостью, до конца отказываясь от любой помощи.Мама Нориаки всё ещё работала. Бедная женщина, ей приходилось трудиться ещё усерднее, дабы проплачивать лечение супруга. Последний же совсем плох. Он уже как год на досрочной пенсии по состоянию здоровья. Лишь только полгода назад он смог подняться с кровати. Очевидно, что смерть Нори далась его родителям крайне тяжело. Возможно было бы лучше, если их сын числился в ?пропавших?, а не в ?мёртвых.?В основном Нориаки прогуливался по небольшому садику, находившимся прямиком на заднем дворе. Он тоскливо подмечал, что отец так и не выходил ветвь вишни, которую Нори посадил в шестнадцать лет. Также он часто осматривал картины, с каждым разом замечая всё больше неправильных линий и ошибок. С возрастом, всё-таки, видение меняется.Какёин часто сидел вместе с родителями за кухонным столом, лениво обводя взглядом все детали быта. Он рассматривал значительно постаревшие лица отца с матерью, отчего в горле возникал непрошенный ком сожаления.?— Как думаешь, операция пройдёт успешно? —?прозвучал хриплый голос мужчины, потягивающего чай.?— Что за вопросы?! —?чуть ли не воскликнула мама Нори. Она всегда была чрезмерно эмоциональна, когда событие и вправду было волнующим,?— Конечно!Нориаки наблюдал за тем, как женщина подсела ближе, накрыв ладонью руку его отца. Речь шла о трансплантации сердца.?— Не знаю… Вдруг что… Я не хочу оставлять тебя одну раньше времени.?— Старый дурак… —?поведя тонкой бровью, пробурчала женщина,?— Оставлять меня не надо, да и себя раньше времени не хорони… —?она запнулась,?— В тебя все верят, так и ты поверь в себя!?— Поверить??— Ну конечно же! Вера многое решает, знаешь ли.?— Не думаю, что вере по силам тягаться с врачами… —?он сделал глоток, освобождая руку.?— Боже…На кухне послышались ярые недовольства матери семейства. Какёин, не желая в тысячный раз слышать подобное, поспешил удалиться в свою старую комнату. Вся мебель оставалась нетронутой, лишь кровать и шкафы покрывала ткань, дабы защитить от лишней пыли. Именно таким образом выглядит комната покойного.Сев за своё рабочее место, Нори взглянул в окно. Тёмные тучи расползались по небу, будто готовясь в любой момент прыснуть дождём.?— Интересно,?— прошептал Нориаки, закручивая на палец длинную прядь,?— чем ты сейчас занимаешься, ДжоДжо?Да, он был чуть ли не зависим от Джотаро. Он стал его единственной целью. Это, конечно же, ни в коем случае не сталкерство.Отчего-то на душе было липко и неприятно. Скорее всего, так сказался разговор родителей, а точнее?— очередной спор. Мама, как обычно всё преувеличивает. Людям свойственно бояться, и во многих случаях?— вера не всесильная вещь.?— Вера… —?сказал юноша вслух.В голове сложилась какая-то картина. Вечер, когда Джотаро увидел его. Что-то произошло накануне? Ну, кроме того, что брюнет изрядно выпил, чем он обычно не занимался, ничего.?— Письмо? —?нахмурившись, спросил Какёин. Взгляд фиалковых глаз заметался по рабочему столу,?— Письмо… Не уж то поверил из-за письма?Теперь же догадка Нориаки выглядела вполне правдоподобно. Нетрезвый разум способен многое насочинять, особенно на проблемную тему. Вера, вера, вера… Ну не может ведь быть всё так просто!***Какёин долго ждал возвращения ДжоДжо. Что-то внутри толкало, манило проверить свою догадку. Пускай это уже походило на бред сумасшедшего, пускай своими поступками он мучал не только себя, но и Джотаро. Во всяком случае он пообещал, что это последний раз. Дальше?— всё будет как раньше, когда Нориаки не замечали на протяжении двух лет.Когда Куджо вошёл в дом, было пол шестого. Кажется, что не только Какёин ожидал этой ?встречи.? Юноша наблюдал за тем, как даже не разуваясь, Джотаро ринулся в спальню. Значит, что не только Нори обдумывал происходящее.Куджо порезал руки, доставая из тумбы разбитую раму с письмом. Кровь капала на пол и отпечатками оставалась на пожелтевшей страницах письма. Вместе с кровью капнули первые слёзы.?— Извини,?— прозвучал дрогнувший голос,?— Я не забывал о тебе. Никогда. И я всё жду, что ты вернёшься ко мне.Отчего же так больно было слышать эти слова? Они, словно раскалённый нож, резали по живому.Нориаки облокотился на стул, наблюдая за сидящим на кровати Куджо. Каждое его сказанное слово заставляло нож погружать всё глубже и глубже. Об этих словах Нори мечтал давно. Он мечтал, что когда-нибудь, обратятся именно к нему. Однако, почему же так больно это слышать??— Ты снишься мне…Бас парня эхом раздавался в голове. Розоволосый внимал каждому слову, прислушивался к каждому вздоху и наблюдал за каждым движением пальцев, которые поглаживали предсмертную запись. Нориаки не заметил, как в его глазах скопилась влага.?— Но есть ли лекарство от моей болезни? Конечно же есть, Нори,?— его впервые за долгое время позвали по имени. Сердце пропустило удар,?— Вера,?— ещё удар,?— И я верю в тебя,?— кажется, что сердце Какёина вовсе перестало биться.?— Спасибо… —?прошептал юноша, уже не сдерживая слёзы.На него посмотрели. С нескрываемым удивлением и долей страха. Индиговые глаза смотрели прямо в душу.Его и вправду видят.