Ирония очевидного выбора (1/1)

Около клуба уже собирались люди, когда к его входу подъехал автомобиль. Дверь машины открылась и из нее вышли четыре бесформенных силуэта. Ажиотажа не было, потому что вход был не главным, а находился за углом, с другой стороны от фасада.Фигуры тихо и спешно прошли внутрь здания.В это время толпа у Главных дверей разрасталась все больше и больше, с нетерпением ожидая своих кумиров. Там же, запутавшись во множестве людей, была и она. Единственный знакомый человек?— лучшая подруга, за неимением билета, давно уехала, пожелав ни пуха ни пера, и девушке пришлось коротать время до запуска в клуб одной.Концерты в Китае совершенно отличны от Российских, здесь больше организованности и уважения к зрителю, грубо говоря, толпа у входа в клуб это единственный раз, когда люди действительно выглядят, как толпа. Дальше все пройдет по отточенной, четко выверенной схеме: даже в фан-зоне, в которой зрителям приходится стоять, каждый стоит на определенном месте, таким образом не создавая каши и путаницы, к тому же, так, у каждого есть личное пространство, для хореографии и просто свободного, во всех отношениях, пребывания в зале. Китай в этом однозначно выигрывал.Тонкие длинные пальцы теребили заветный билет, который скоро откроет путь к мечте.Миниатюрный рюкзачок за спиной давал ощущение крыльев, будто бы они компактно сложены, но в любой момент могут раскрыться и унести тело их обладательницы высоко в небо. Стоит только сказать: ?Люблю?, представить его образ прямо перед собой и повторить: ?Люблю, Юэ…?Когда яркие глаза снова увидели окружающий мир, большие стеклянные двери клуба распахнулись, приглашая внутрь всех желающих. Однако все желающие могли пройти не дальше холла, если, конечно, у них не было заветного билета. Тех же, у кого этот билет был, ждала проверка сумок и одежды на предмет колюще-режущих и другой запрещенной фигни.У Утра ничего подобного не было, а билет был, поэтому она, уверенно сняв с плеч свой рюкзачок, показала проверяющим содержимое: ничего, кроме кошелька, помады и обычного блокнота завернутого в прозрачный полиэтилен, обклеенный цветными, крупными, блестящими звездами. После того, как досмотр ее сумки был окончен, девушка сразу же побежала в зал и заняла свое место. Ее буквально трясло от волнения, она дрожала каждой клеткой, желая и оттянуть, и приблизить столь желанный момент. Хотя толпа фанатичных китайцев стремительно заполняла пространство у сцены, мир вокруг перестал для нее существовать. Она сотни раз представляла то, как пройдет для нее этот вечер и вот, он настал, все мысли разлетелись и звуки все тоже стихли, осталось лишь биение собственного сердца, превращающее всё в белый шум. Так было ровно до тех пор, пока громкая музыка не стала врываться в чистую влюблённую душу, порвав тугую пленку мыслей, окутавших ее.Представление началось.Свет погас. Прожектора разом вспыхнули, осветив сцену. Буря эмоций захлестнула тысячу сердец знакомыми аккордами. Как наркотик, музыка достигла зависимых и рассыпалась эйфорией и в музыкантах, и в зрителях.Как страшно и грустно?— видеть любимые губы и не иметь даже малейшей возможности прикоснуться к ним. Морриган терялась в догадках, смотря на того, по кому сходила с ума даже больше, чем по всей этой музыке…Становилось влажно и тесно. Каждая мышца напряглась, собрав весь свой ресурс. Каждая клеточка невинного нежного тела встрепенулась, желая отдаться.Желая быть растворенной в душном пространстве, пропитанным музыкой.Пожирая глазами кумира, и не смотря на кого-то больше, она пыталась угадать отражение его глаз. Как? Зачем? Почему? Все эти вопросы смешались в ее голове и потеряли всякий смысл, но при этом требовали ответа все настойчивее.Музыка долбила из колонок отбойным молотком, растворяя в себя души слушателей.Сон, такой уютный и яркий, обвил крепкими объятиями всех, кто находился в этом зале. Каждый стремился в эти объятия все сильнее, каждый хотел надышаться ими.***Время шло, и вскоре концерт подошел к своему завершению. Очень много хороших слов сегодня уже было сказано и много хороших песен спето, однако это лишь начало большой истории. Так хотелось думать. Естественно к тому, чтобы и дальше было о чем написать, прикладывалось как можно больше усилий.Зная это, группа скрылась за кулисами и проводила моральную подготовку.Кёка все это время находился в стороне, и даже будучи с коллективом в одной маленькой комнатушке, старался держаться подальше. Весь этот праздник жизни напоминал ему похороны дальнего родственника, и музыкант совершенно открыто давал понять, что не имеет ни малейшего желания находиться здесь.Через дальнюю дверь ребята покидают одну локацию за другой и, в итоге, оказываются зажатыми между входом в фан-зону, с толпой жаждущих, громкоголосых фанаток, и мужским клубным туалетом на втором этаже. Ирония очевидного выбора.Какое-то время ребята мялись, оценивая ситуацию. Каждый из них представлял будущее по-своему: Тин Хуа представлял, что его, как всегда, окружит толпа благодарных поклонниц, Шюра разминал пальцы, готовясь выводить свое имя на бумаге не меньше сотни раз, Лин уже видел, как проснется с очередной миниатюрной удовлетворительницей, а Юэ не знал чего ждать, но надежда увидеть знакомые, влюбленные в него, голубые глаза, все еще горела в душеВремя настало.Юэ вышел первым, и сразу же понял насколько оглушительными бывают крики любви и скорби. Он верил в каждую историю Лина, которую слышал от него по вечерам, но теперь, когда эту историю рассказывал каждый встреченный им взгляд…Работники клуба, почти каждый вечер, регулярно из нормальных людей превращались в бездушных усталых и изголодавшихся животных, но сейчас даже на их глазах слезы заблестели в последних лучах славы этой группы. Однако, привычка?— вторая натура, что не позволила этим добрым, тонко организованным, душам выйти из уставшего тела и вздохнуть в себя новую жизнь, и служащие, до сих пор ожидающие конца мероприятия, готовы были взорваться от духоты, криков и опустошенности.—?Дорогие друзья, просим вас покинуть здание клуба в течении 10 минут. Извините, но мы закрываемся. —?Голос маленького дядечки, с трудом взобравшегося на сцену, затерялся в шуме толпы.Всем было абсолютно плевать на его слова, потому что половина зрителей уже покинула клуб, а еще половина готова была ждать до последнего. Юэ, стоя на возвышении около лестницы, искал кого-то глазами и в волнении разминал пальцы. Поняв, что барабанщику ничего не угрожает, остальные участники группы решили присоединиться к нему. Времени было мало. Многие фанаты, подходя за автографами, выражали свое сочувствие и благодарность.Вскоре около каждого участника образовалась своя очередь светящихся счастливой грустью людей, но из-за слухов, поданных под соусом из отменных помоев, Тин Хуа остался обделенным вниманием, и, хотя это было совсем не так, ему почему-то казалось, что его ущемили во всем, в чем только могли. Милые девочки шли к нему стройными вереницами, только вот совсем не на это он рассчитывал. Назавтра в его памяти останется меньше десяти человек, за которых он уцепится, как за единственную возможность потешить свое самолюбие, стараясь вытащить из них, все, за что вообще так любил музыку.Наконец-то, все кончилось! Коллектив слишком быстро изжил себя.За вокалистом непрерывно, и с огромным мудрым интересом, следил Лин. Чтобы не вызвать необоснованных подозрений, он не забывал мило флиртовать со всеми девушками, на которых его только хватало.Однако вскоре он устал распыляться и занял лишь позицию наблюдателя, отойдя от компании в противоположный конец фан-зоны.На самом деле, он так хотел узнать, чем закончится история, так захватившая его: его друг и какая-то девушка, ставшая чуть ли ни всем миром для бедного наивного барабанщика. Лин сверлил Юэ взглядом, будучи, как серый кардинал, сдержанным и невозмутимым, хотя он и тут уже умудрился потерять любое самообладание, лишь осознав то, насколько резкий переход может переживает история, за которой он так старался следить…Знакомый девичий силуэт стоял прямо перед Юэ, прося о чем-то, и кажется она была безумно взволнована. Из интереса гитарист подошел к ним поближе, дабы понять, почему физиономия его друга меняется с такой непредсказуемой резкостью:—?Ты... Ты меня ненавидишь?Лин ожидал от девочки чего угодно, но не этих слов. Юэ скорчил такую гримасу, словно чувствовал за что-то свою неисчерпаемую вину и готов был прямо сейчас кинуться к ней с объятиями и тысячью извинений?Блядь, что этот сучонок уже умудрился ей такого ляпнуть, раз теперь так пылко извиняется?Юэ стоял, искренне не находя самого себя. В бездонных голубых глазах, которые так искал, он теперь не находил ничего, из всего о чем так грезил все это время, смотря на ту, что не отпускала его мыслей уже очень долгое время.?Что делать? Что делать? Что делать?!??— Лицо Юэ стало похоже на спелую вишню.Лин понимал, что ситуация безвыходная: два человека, которым много что нужно сказать друг другу, но которые при этом и пары слов не могут связать. Очень много людей окружает их. Нельзя чтобы… но только не сейчас… Хотя черт с ним! Им нужно поговорить!Пока Лин размышлял о том, как устроить личную жизнь лучшего друга, милая девушка, замешанная в этом, выдавала одну преинтереснейшую фразу за другой:—?Юэ, обними… Эмм… Себя, ой, ну, то есть, для меня… нет, но… эмг..... обними… себя за меня… —?от волнения Морриган забыла все слова, которые ей так хотелось произнести.Лин лишь загадочно улыбнулся, стоя прямо за ее спиной.Он резко переводил взгляд то на друга, то на его поклонницу, всеми силами стараясь намекнуть непутевому кумиру, что же он должен сделать.Барабанщик стоял в совершенной растерянности. Он боялся, что может быть хуже. Он боялся усугубить нагнетённую ситуацию и, вместе с тем, хотел иметь возможность повернуть назад, какой бы поступок не совершил.Тем более, что девушка, стоящая прямо перед ним, откровенно пугала его.В итоге, окончательно запутавшись в собственных ощущениях, подсказках Лина, отчаянных просьбах фанатки, он поступил хуже некуда. Он скрестил руки на груди, положив ладони себе на плечи и ехидно улыбнулся.Необузданная волна отчаяния тут же накрыла брюнетку напротив, и девушка оказалась зажатой двумя жестокими манипуляторами снаружи, и отвратительно пронизывающим чувством холода внутри.Лин, понимая, что ситуация для Юэ становится все более безвыходной, бросил игру в подсказки, схватил горе-кумира за руку и пулей помчался куда-то в сторону выхода.Барабанщик даже не успел сообразить, что произошло, когда гитарист вытолкнул его из помещения в легкую и прохладную атмосферу улицы.Гитарист сжал свои пальцы на запястьях Юэ и тут же выпалил:—?Юэ, вот скажи мне, кто ты после этого, а?Ударник смотрел себе под ноги и просто молчал.—?Юэ! —?Лин хотел было трясти парня за плечи, но осекся и лишь нежно взял его ладони в свои.?— Юэ, послушай, ты можешь мне объяснить, какого хрена ты ей наговорил?—?Ничего такого я ей даже сказать не успел...—?Это ведь она, да? —?Лин уставился на вновь опустившего взгляд ударника.?— Это она?Резкий кивок и безысходное мычание?— все, что гитарист смог получить в ответ.—?Ясно. —?Спокойно заключил он. Лин отошел на пару десятков метров и пронзительно крикнул.?— Юэ?! Скажи мне, ты хочешь ее найти!—?Да… —?Неловко ответил тот.—?Что? Не слышу тебя совсем. Ты хочешь найти ее?—?ДА! - пронзительный полубас устремился ночную синь Шанхайского неба.