Глава 2. Люди верьте в чудо, а она обязательно подаст знак. (1/1)

После взрыва настоящей мины я думала, что уже всё, мертв человек. Но я чувствовала своё тело, также ощущала, что лежу на твердой поверхности, что есть good. Значит, нас спасли, открыв глаза я была в ожидании, что увижу белые стены больничной палаты, но передо мною открылась другая картина. Деревянный шкаф в углу, дальше стояло рослое зеркало, махровое полотенце на столике и календарь. Такой старый, как у моей бабушки. Там было отмечено 7 марта 1937 год.37? В смысле, резко?встав, открыла окно, чтобы потом закеменеть от шока. Не было привычных небоскрёбов, никаких рекламных щитов и отсутствовал привычный флаг. Дома старые, по улицам шли люди в формах, трамваи и такие странные, старые машины. Потерев глаза, картина не пропала. Некоторые места улочек не имели асфальтированных дорог, я чуть с подоконника не упала, из-за стука в двери.Подойдя и открыв дверь дрожащими пальцами, с другой стороны на меня смотрела женщина в серой юбке карандаш и в белой блузке, в волосах были бигуди. Глаза коричневые, губы красные и лицо чуть в веснушках.—?Аня, пора вставать, забыла, что сегодня тебе собираться в Москву??Я замерла, что какая Москва? О чём вы женщина? И?куда мне собираться?—?Аня непутевая девочка, ладно спускайся, хоть по завтракаешь, как человек?— не обращая на заторможенный мой вид, громко топая, эта, дамочка ушла.Она сказала спускаться. Ладно, сперва нужно одеться, не паниковать. Держать себя в руках, хоть я и ничего не понимаю.Одев какое-то платишко в горох, спустилась на этаж ниже, боязливо вступая по ступенькам, все не понимая. Что не так. Проходя, через холл, вышла к источнику шума и собственно к кухне, на столе сидел мужчина в костюме читал газету, та дамочка была на кухонной плите. Меня сковал страх, на деревянных ногах села на стульчик. Все для меня было ново и как говорила Алиса все чудесатое и чудесатое. Передо мною поставил тарелку с кашей, никогда ее не любила. И черный ржаной хлеб.ла к источнику шума и собственно к кухне, на столе сидел мужчина в костюме читал газету, та дамочка была на кухонной плите. Меня сковал страх, на деревянных ногах, села на стульчик. Все для меня было ново и как говорила Алиса все чудесатое и чудесатое. Передо мною поставил тарелку с кашей, никогда ее не любила. И черный ржаной хлеб.Мужчина бросил газету—?Опять Товарищ Беров, созывает совет комсомолов, как будто мы трудящие, балду гоняемКомсомол?—?И не говори, что же творится в нашей родине СССР, Аня почему ты не ешь?Так, женщина это хуже пранка, так что—?Я. Не. Аня. Я…—?Знаю, знаю, что не Аня?— неужели?—?А Аннет, но зачем тебе такое заморское имя, надо же привычное нормальное иметь, а не это убожество?— поставив полотенце на плечо—?Дорогая прекрати, ну Аннет не виновата в этом, ты должна радоваться, что племянница к тебе приехала, а не скандал устраивать.Это шутка, что ли?—?Давайте прекратим этот театр, двух актёров. Может вы уже объясните мне, что происходит? —?взглянула, на них вопросительно.—?Хм, Аннет не горячись, с кем не бывает. Прости свою тётю, она хотела, как лучше. —?примиряюще сказал мужик.Для кого лучше, я ничего не понимаю, если это мои тётя и дядя, почему я о них не знала, тем более в своей жизни я первый раз их вижу. Тем более, дом какой-то странный, хорошо еще не коммуналка. Но СССР, что же эти люди курят, как бы сумасшедшей, как они не стать.Так, куда мне говорила, та дамочка собираться—?Я не голодна, пойду собираться.Не обращая внимания, что после моих слов стала тишина на столе, я вышла из стола по направлению на выше этаж, ступая по ступенькам, нашла комнату, где я очнулась. Все так же, найдя иглу, уколола палец, на пальчике вышла капельки крови, реальность не поменялось.Подойдя к зеркалу, посмотрела на себя, на меня смотрела чучело, только глаза были красивые синие, а остальное волосы в косичках, будто я пятилетка, лицо в веснушках, которое сроду у меня не было. Хоть фигура и угловатость, как у мальчишки не поменялось. Только это дало мне не разрыдаться, на ровном месте. Кожа чуть в загаре, где же моя белая кожа, которую я за большие деньги поменяла, как же все бесит. Дала по стене кулаком и пришла в себя. Ну и что они распустили—?Боже, если ты есть, хоть мою грюмерку дай?— я не расчитывала, на ответ, но он пришел.Сверху, на меня упала моя черная сумка, прямо на голову. Убрав сумку, потерла голову.—?Спасибо. Спасибо.Обнимая сумкуОткрыв ее, нашла белоснежный скраб и всю мою косметику на наложения грима. Теперь, хоть, что-то есть. Живем. В странном мире. Надеюсь, не одна я попала