Де Лер (1/1)

В тот вечер Мари, как всегда, вальсировала на балу с Францом, любовно глядя ему в глаза.?Я люблю только тебя. Вопреки всему?,?— читалось в этом взгляде.Молодые люди не замечали никого и ничего вокруг, когда к ним подошел светловолосый мужчина с пронзительно-голубыми глазами и заостренными чертами лица, что лишало его всякой привлекательности.—?Разрешите украсть эту прелестную даму на один танец, мсье,?— хрипло попросил незнакомец, и Дебре не оставалось ничего иного, как согласиться, хотя Мари заметила, как недобро сверкнули его глаза.—?Ну и кто этот шельмец? —?хмуро осведомился Франц, когда Мари вернулась.—?Барон де Лер,?— отмахнулась девушка-мой старый знакомый. В свет выходит крайне редко, мрачный, нелюдимый тип.—?Видел я, как этот ?мрачный и нелюдимый? смотрел на тебя,?— буркнул Дебре и поморщился, положив ладонь на левую сторону груди.—?Кольнуло… —?пояснил он в ответ на тревожный взгляд Мари.—?Ревнивец,?— с ласковым укором сказала она, проведя ладонью по его волосам. —?Успокойся…—?Не могу,?— простонал он. —?Когда думаю о том, что могу потерять тебя, сердце заходится…—?Ты меня никогда не потеряешь.На следующий день влюбленные мирно завтракали, когда в столовую вошла Ирени с охапкой алых роз и протянула ее хозяйке.—?От кого? —?нахмурился Франц.Мари достала из букета записку, и, пробежав по ней глазами, смяла листок.Дебре вырвал записку из рук Мари, зачитав:Лучшей из женщин.Ваш Алекси де Лер.—?Франц, я…—?Уйдешь к нему? —?глухо спросил он, тихо всхлипнув и опустив голову.—?Франц, посмотри на меня…Дебре покорно поднял на Мари подернутые слезной дымкой глаза.Девушка мягко стерла слезы с глаз возлюбленного:—?Я только твоя… И с де Лером у меня ничего нет…—?Я не переживу, если потеряю тебя,?— прошептал Франсуа, глядя в одну точку.—?Франц, послушай меня… Франц!Мари в испуге отпрянула, когда юноша встал из-за стола и принялся в припадке истерики метаться по комнате, кляня себя на чем свет, а после опустился на колени и разрыдался так отчаянно и безутешно, что у Мари сжалось сердце.Девушка опустилась на пол рядом с ним и прижала враз обмякшего, но все еще продолжавшего всхлипывать маркиза к себе, убаюкивающе и бессвязно шепча:—?Франц… Я здесь. Я рядом и всегда буду рядом с тобой. Я люблю тебя!С того дня ранимого, нежного, заботливого Дебре точно подменили. Он легко срывался на Мари по пустякам, часто припоминая ей тот злосчастный букет, часто распускал руки, обвинял захлебывающуюся слезами девушку в неверности, том, что она его никогда не любила и вся ее забота была напускной, часто подчеркивал, что мнение Мари для него ничего не значит, и то и дело доводил герцогиню до истерики, настойчиво требуя от нее выполнения всех своих прихотей, в числе которых была и треклятая игра в преферанс.Так продолжалось два года. Два года, в течении которых холодность чередовалась с резкостью и грубость?— с безразличием. Изредка измотанной, бледной, боящейся лишний раз сказать слово и поднять глаза герцогине давалась кратковременная передышка в виде нескольких дней раскаяния ее мучителя. В такие моменты Франц становился прежним, лучился заботой и нежностью, но едва Мари начинала приходить в себя и верить, что Франц исправился, как все возвращалось на круги своя.