Пролог (1/1)
В двухэтажном доме на окраине Парижа было неспокойно. Яркий солнечный тёплый день уже с самого утра ознаменовался грохотом от падения чего-то тяжёлого, детскими криками и запахом горелого.—?Это твоя вина, что мы проспали! —?мальчик лет двенадцати, растрёпанный и явно только что проснувшийся, пытался одновременно натянуть на себя штаны, которые, почему-то, были на него малы, влезть в футболку и причесать руками неряшливо торчащие во все стороны тёмно-каштановые волосы.—?Вообще-то, Арамис, сегодня твоя очередь была ставить будильник! —?обиженно отозвался мальчик лет десяти и хмуро насупился, глядя на старшего. Подошёл к нему и резким движением вырвал из его рук свои школьные штаны. Арамис, который как раз встал, дабы наконец-то впихнуть себя в несчастный предмет гардероба, не удержал равновесие и с грохотом свалился на пол.—?Тише! —?из коридора раздался властный, но приглушённый голос, и в то же время его обладатель, парень лет пятнадцати, показался в дверном проёме комнаты. —?Арамис, д’Артаньян, почему вы ещё не одеты?—?Из-за д’Артаньяна мы проспали,?— обиженно зыркнув на младшего и потирая ушибленную пятую точку, проворчал Арамис, поднимаясь на ноги.—?Мы проспали из-за тебя! —?вновь праведно возмутился д’Артаньян и, в силу своего склочного характера, намеревался кинуться на обидчика с кулаками, но дорогу ему преградил самый старший юноша.—?Теперь это уже не имеет значения,?— спокойно отозвался он. —?Одевайтесь скорее. И желательно тише: отец лишь пару часов назад вернулся с дежурства.—?Дежурства или встречи со своим ?кардиналом?? —?хитро ухмыльнулся Арамис. —?Молчу-молчу, а то Атос меня сейчас живьём съест,?— поймав на себе предупреждающий взгляд Атоса, поднял руки в примирительном жесте мальчишка.—?Кстати, о еде… —?голос подал д’Артаньян, который к чему-то принюхивался, застёгивая пуговицы на рубашке. —?Мне кажется, или что-то горит? —?Арамис переглянулся с Атосом, и старший, вздрогнув, резко сорвался с места, выбегая в коридор.—?Кажется, сегодня мы снова идём в школу голодными,?— Арамис пожал плечами и вместе с д’Артаньяном проследовал за братом. Выйдя из комнаты и направляясь на кухню, оба брата думали увидеть там тушащего сгоревшие тосты Атоса и лихорадочно проветривающего помещение Портоса?— их второго по старшинству брата, который был всего на год старше Арамиса и очень этим гордился. Впрочем, Атоса и Портоса они действительно увидели, но стыдливо топчущимися на пороге кухни. Пока возле плиты, устало глядя на павший смертью храбрых завтрак, стоял их отец.—?А вот и младшие подошли,?— заметив мальчишек, улыбнулся уголками губ мужчина, выбрасывая сгоревшие тосты и подходя к окну, распахивая его настежь. Лёгкие занавески тут же взметнулись от тёплого ветерка, а в кухню ворвался свежий уличный воздух.—?Папа? Но Атос сказал, что ты спишь,?— увидев отца, удивился д’Артаньян, на что тот иронично хмыкнул.—?Вы бы ещё громче собирались, тогда бы я точно не проснулся,?— мальчик стыдливо опустил глаза в пол, и отец, заметив это, потрепал его по черноволосой макушке. —?Кто ещё не был в ванной, советую с этим не затягивать, а остальные садитесь, будете завтракать,?— Атос и Портос послушно сели за стол, в то время как д’Артаньян с Арамисом скрылись в ванной. После недлительной войны за первенство у раковины и принятия всех водных процедур, мальчишки присоединились к своим старшим братьям, которые как раз начали завтракать. Когда младшенькие уселись, рядом с ними опустился и их отец, комиссар полиции Тревиль, размешивая кофе в кружке с надписью ?Отец года? (это был шутливый подарок от одного давнего и очень вредного друга Тревиля, подаренный ему после того, как в и без того многодетной семье комиссара появился четвёртый ребёнок). Взглянув на кружку отца, Арамис, как самый языкатый и непоседливый ребёнок в семье, ухмыльнулся, однако в силу того, что его рот был занят тостом, ничего сказать не смог. Поймав на себе строгий взгляд Атоса, наоборот, самого спокойного и рассудительного ребёнка в семье, он и вовсе подавил желание как-либо комментировать родительскую кружку.—?Как прошло дежурство? —?не обращая на игру в гляделки между старшими братьями, меж тем поинтересовался д’Артаньян. Как самый младший член семьи, от профессии отца он был в самом большом восторге. Тревиль усмехнулся.—?Нормально,?— лаконично отозвался он, бросая беглый взгляд на часы. —?Поторапливайтесь, парни, иначе опять опоздаете в школу. А я не думаю, что мадам де Гарси придёт в неописуемый восторг, если ей придётся лицезреть меня в пятый раз за эту неделю,?— Арамис тихо прыснул, вспоминая перекошенное лицо директрисы. Их семью мадам де Гарси, почему-то, не любила особенно и за малейшую оплошность со стороны кого-нибудь из мальчишек тут же вызывала в школу их отца, тем самым отрывая его от службы. Каждый раз, при этом, сопровождался угрозами исключения, и Тревилю не оставалось ничего другого, как приезжать, выслушивая очередную гневную писклявую тираду директора.—?Это всё потому, что папа когда-то отверг мадам де Гарси,?— со знанием дела авторитетно как-то раз заявил Арамис, когда вместе с братьями в очередной раз стоял под дверью кабинета директора. —?Вот она ему и мстит так. Ну, и нам заодно.—?Либо она просто хочет, чтобы кое-кто,?— взгляд Атоса, который стоял, скрестив руки на груди и опираясь спиной о стену, проскользил по Портосу и д’Артаньяну,?— меньше вёлся на всякие провокации и затевал драки,?— мальчишки на это тогда лишь синхронно фыркнули, отворачиваясь, и Арамис, наблюдая за ними, ухмыльнулся, с ещё большим авторитетом резюмируя:—?Нет, всё же она мстит отцу за то, что он её отверг… Воспоминания о вечно недовольном лице мадам Гарси всё-таки подействовали как надо, и мальчишки тут же засуетились, спешно запихивая остатки тостов в рот, подрываясь с места и выбегая в коридор, где стояли сложенные ещё с вечера портфели. Закинув их себе за спину, синхронно кинув ?пока, пап?, они вместе выбежали во двор к припаркованным велосипедам. Наблюдающий за ними в окно Тревиль тепло улыбнулся, глядя как лихо парни оседлали своих ?коней? и как обычно наперегонки погнали в школу. Когда детские фигуры скрылись за поворотом, комиссар устало выдохнул. Допив свой кофе, он отставил кружку на стол. Отвернулся от окна, намереваясь вернуться в комнату и ещё хоть немного поспать, однако все надежды на небольшой отдых были разрушены телефонным звонком. Увидев высветившийся номер, Тревиль обречённо закатил глаза. Подумал о том, чтобы вообще не снимать трубку, однако тут же эту мысль отмёл, прекрасно зная, чем чревато игнорирование этого человека: прошлый раз, когда комиссар случайно забыл телефон дома и не отвечал на звонки, закончился тем, что дом с детьми взял в оцепление спецназ, а спецслужбы были мобилизованы на поиск пропавшего по всему городу. Вздрогнув от нахлынувших воспоминаний, Тревиль мотнул головой и всё-таки принял вызов.—?Доброе утро, Жан,?— в холодном голосе по ту сторону провода явно сквозила лёгкая насмешка,?— надеюсь, я не разбудил тебя? —?Тревилю очень хотелось ответить наглому собеседнику парой крепких слов, но в самый последний момент он всё-таки взял себя в руки.—?И не надейся, Арман,?— фыркнул вместо этого с ответным сарказмом,?— пока в моём доме живёт четверо мальчишек-подростков, ты лишён этой привилегии,?— мужчина на том конце раздражённо цыкнул, и от удавшейся шпильки Тревиль удовлетворённо усмехнулся. —?Чего звонишь? —?отбросив шутки в сторону, как всегда перешёл к делу комиссар.—?Соскучился очень,?— раздался мгновенный ответ, и Тревиль закатил глаза.—?Ты и соскучился вещи несовместимые,?— он насмешливо вскинул бровь, не сомневаясь, что за столько лет собеседник научился видеть его реакцию, даже не видя Тревиля воочию. —?Тебе точно что-то нужно. Говори.—?Нет в тебе ощущения тонкости момента,?— Арман абсолютно точно высокомерно вздёрнул подбородок, всем своим видом демонстрируя тонкую задетую натуру. —?Впрочем, ты прав,?— голос его мгновенно стал привычно серьёзным и надменно-холодным. —?Я слышал, сегодня во время дежурства ты встретился с неким Бельгардом…—?Всё ещё шпионишь за мной? —?угрюмо отозвался Тревиль, в миллионный раз проклиная свою рассеянность и тот злосчастный день. Кто ж знал, что обычное дежурство, в итоге, закончится погоней, ранением и месяцем в больничке?!—?… И вы договорились встретиться сегодня вечером,?— игнорируя чужое возмущение, продолжил Арман, и комиссар с удивлением обнаружил в его голосе нотки… ревности?—?Ты что, ревнуешь, что ли? —?переспросил удивлённо и, судя по повисшему на пару мгновений напряжённому молчанию, оказался прав.—?Кто он? —?в чужом голосе просквозила мимолётная уязвлённость.—?Ты будешь выпытывать у меня информацию про каждый фонарный столб? —?вскинув бровь, вопросом на вопрос отозвался Тревиль. Нет, Арман всегда был ревнивым собственником, но это, вообще-то, уже переходило всякие границы!—?Мне доложили, что вы как-то подозрительно тесно общались! —?с упрямым ревнивым нажимом продолжил собеседник, и комиссар устало вздохнул, потирая глаза.—?Поменьше слушай миледи,?— проворчал он, мысленно желая самой верной и лучшей шпионке Армана долгих лет жизни, чуть менее богатой фантазии и меньшей любви к подначкам. В конце концов, о собственнической натуре сенатора Ришелье не говорил только ленивый, точно так же как только ленивый не обсуждал его роман с комиссаром Тревилем. —?Бельгард?— мой старый друг, мы не виделись с ним тринадцать лет. Уверяю тебя, ничего такого, что могло бы вызвать твою ревность, между нами не было. Почти на минуту повисло тяжёлое молчание. Тревиль мог поклясться, что в этот момент его друг и любовник недовольно, а самое главное недоверчиво хмурился.—?Ладно,?— в конце концов, нехотя протянул он. —?Я заберу тебя вечером. Расскажешь мне о своём друге,?— последнее слово было произнесено подчёркнуто небрежным, почти презрительным тоном, и Тревиль снова закатил глаза. Ришелье отключился как всегда внезапно, и когда комиссар убедился, что разговор окончен, он свёл брови на переносице. Напоминание о Бельгарде подняло в душе ворох не самых приятных воспоминаний, отчего Тревиль тяжело вздохнул. Это будет непростая встреча.